Военное искусство Чингисхана, или как монголам удавалось оставаться непобедимыми

[Steppe Man]

Военное искусство Чингисхана, или как монголам удавалось оставаться непобедимыми

О военном искусстве Чингисхана пишут историки и знатоки, начиная с XIX века.

Генерал-майор Иванин написал книгу о военном искусстве монголов и среднеазиатских народов. Затем, сто лет назад, Эренжен Хара-Даван, один из замечательных евразийских писателей, издал книгу: «Чингисхан как полководец и его наследие». Сегодня на эту тему также появляется много работ, поэтому кажется, что вопрос изучен со всех сторон. Но в данном материале хотелось бы ответить только на один вопрос: как монголы могли оставаться непобеждёнными на протяжении столетий? На самом деле, никакой мистики и чуда в этом нет, а есть правильные составляющие для победоносной армии.

Военное искусство Чингисхана опиралось на три фундаментальных столпа:

Народная армия, которую великий хан выставил против феодальных ополчений средневековых государств.

2. Воины не тренированные, а выращиваемые с рождения.

3. Тактика на основе природных свойств монголов.

На этих трёх чертах Чингисхан и построил здание военного могущества монголов. Рассмотрим их более внимательно.

Народная армия

Каждый монгол был воином. В каких случаях такое возможно? Это возможно в мобилизационных армиях нового и новейшего времени, когда существует всеобщая воинская повинность.

А также это было характерно для периода родоплеменного строя, когда каждый мужчина в племени являлся воином.

Таким опытом и воспользовался Чингисхан. Основываясь на родоплеменных отношениях, которые существовали у монголов и степняков, он создал свою армию – народ-войско. Это дало ему ощутимое численное преимущество. Перед началом Китайского похода у Чингисхана было 105 000 воинов, а к концу его жизни – 129 000 бойцов. Известны имена всех тысячников, которые командовали этими войсками. Стоит вспомнить, что монголов всего было около 800 000. То есть народ крайне малочисленный, если сравнивать, например, со ста миллионами Южного Китая, сорока миллионами Северного Китая или пятнадцатью миллионами жителей Ирана.

Тем не менее то, что у монголов армия состояла из народа, дало им по меньшей мере равенство, а то и численное превосходство над многолюдными государствами, где войска были построены по принципу феодального ополчения господствующего класса.

Если вспомнить, к примеру, Францию, то там крестьяне и бедные сословия в армию не призывались. Воевали только рыцари. Но господствующий класс во всех государствах всегда составлял 1, максимум 2% от всего населения. При этом здесь учтены женщины, старики и дети. А также известно, что не все мужчины физически могли воевать. Поэтому из этих 1–2% можно смело брать пятую часть, которая и будет являться предельной численностью вооружённых сил средневекового государства.

К примеру, в 1812 году в Российской Империи население составляло 36 миллионов человек. Вооружённые силы насчитывали 1.2 миллиона человек. Но при этом на фронт против Наполеона, где решалась судьба страны, на Западное направление было выделено только 350 000 человек, разбросанных по разным армиям и корпусам.

Так же и в других странах. Если во Франции и было 60 000 рыцарей, то собрать их всех на одном поле представлялось невозможным. В Битву при Креси, которая являлась одним из важнейших сражений Столетней войны, французы смогли выставить всего 25 000 солдат.

Монголы же, у которых было 129 000 воинов, дополнительно имели превосходство и в мобильности, потому что являлись конницей. Соответственно, они могли передвигаться по разным направлениям с большой скоростью, компенсируя то, что нужно было защищать протяжённые границы.

Если сравнивать с китайскими чжурчжэнями, то при 40-миллионном населении они могли выставить в поле 600 000 воинов. А латной конницы среди них было всего лишь 15 000.

По этой причине даже с китайцами Чингисхан получал как минимум боевое равенство. Чаще же всего, благодаря мобильности войска, он мог быстро организовать численное превосходство на направлении главного удара.

Подготовка воинов с самого рождения

Монгольский народ-войско, в отличие от современных мобилизационных армий, не нуждался в тренировках, его не нужно было готовить. Чингисхан использовал в бою то, что его солдаты не тренировались, а выращивались. Благодаря этому он сразу же получал равенство с феодальным ополчением, где рыцарей, витязей и багатуров также готовили с рождения, однако численность их была гораздо меньше.

Это серьёзное качественное преимущество. Если попытаться представить, что есть возможность сравнить средневекового рыцаря и современного бойца отряда специального назначения, то кто из них окажется сильнее?

Нужно понимать, что рыцаря готовили с трёхлетнего возраста, он тренировался ежедневно и до упаду. Если этого не делать, он был бы убит в первом бою. Современные же бойцы тренируются уже в сознательном возрасте. Поэтому, если поставить в равные условия и свести в рукопашном бою рыцаря и спецназовца, вероятнее всего преимущество будет на стороне первого. Просто потому, что рыцарь обладает большим опытом, в том числе и боевым, т.к. феодальные стычки происходили постоянно и можно было почти непрерывно оттачивать своё мастерство.

Таким образом, вся армия Чингисхана состояла из бойцов высокого качества, выращенных в монгольской степи. Обычно подобные мобилизованные армии имеют гораздо худшее качество подготовки, чем профессиональные вооружённые силы, служба в которых шла на протяжении многих лет. Монгольское войско было ничем не хуже.

Тактика на основе природных свойств

Третья составная часть военного искусства Чингисхана заключается в том, что в своём боевом мастерстве он опирался на природные свойства кочевников.

Известно, что у монголов было мало тяжёлой конницы. Но не потому, что у них не было кузнецов или металла, и не потому, что они не умели ковать железо, как иногда можно прочесть в литературе. С этим в степи всё было в порядке, и на сегодняшний день известны великолепные образцы кузнечного дела, которые были созданы восточными саками, юэчжами, усунями, алтайскими чурками и монголами. Все они умели делать вооружение не хуже, чем древние китайцы или римляне.

Проблема заключалась в двух других причинах. Во-первых, металл был дорогим, а общество – бедным. А во-вторых, тяжеловооруженного рыцаря было невозможно посадить на лошадь монголку, т.к. смотрелось бы это нелепо, а в бою работало против всадника. Особенно если представить схватку с рыцарями на лошадях дестриэ, которые благодаря своему росту и весу могли просто стоптать маленькую лошадку кочевников.

При этом монголки очень достойно показывали себя в бою. В воспоминаниях русских солдат после Великой Отечественной войны можно встретить интересные факты. В артиллерию в качестве конной тяги были переданы лошади из Монголии. Поначалу солдаты посчитали это шуткой и не могли поверить, что такие мелкие животные могут тянуть пушку. Однако вскоре все буквально влюбились в монголок, настолько неприхотливыми, выносливыми и верными они оказались. Маленькие лошади вытягивали пушки там, где русские крупные кони не справлялись.

Но тянуть – это одно, а везти на себе тяжёлого всадника и участвовать с ним в бою – совершенно другое. Для тяжеловесных доспехов нужны были другие лошади. Но это также не представлялось возможным, так как иные виды скакунов не могли добывать себе пропитание в степи. Их нужно было содержать в стойлах и кормить овсом или ячменём. Такие природные культуры монголы не выращивали, следовательно, их нужно было закупать. Всё это сопровождалось огромными расходами для монгольской степи. Поэтому проще было отказаться от тяжёлой конницы.

Современные археологи до сих пор ведут споры, почему при раскопках находят так мало доспехов. Одни утверждают, что их очень берегли, передавали из поколения в поколение, поэтому в захоронениях их практически нет. Другие склонны думать, что их в целом практически не было. Тяжёлые доспехи изготавливались для малого количества воинов, в основном для телохранителей, руководителей армии и самого хана.

Что же предпринял Чингисхан, чтобы нивелировать недостаток тяжёлой конницы? Он сделал ставку на монгольских конных лучников и дистанционное сражение.

Монголы умели превосходно стрелять из луков, так как учились этому с раннего возраста.

К тому же сам лук, как отмечено всеми источниками, был более мощным и дальнобойным, чем лук любого из противостоящих народов. Стрелять из него было не так просто, и даже физически сильный человек без должной подготовки не мог натянуть тетиву. Соответственно, монголы могли стрелять с более дальних дистанций, а пробивная сила стрел была выше.

Исключительная стрельба из лука была характерно именно для кочевников, чем и воспользовался Чингисхан. На ней же были построены и важнейшие боевые приёмы монголов.

Основные боевые приёмы монгольского войска

Весь бой монголов заключался в стрельбе с больших расстояний, где либо вообще не было ответного огня, либо противников выбивало из седла силой мощного удара.

Первый боевой приём монголов называется «тулгама». Это двусторонний, с правого или с левого фланга, охват, когда всадники неслись в атаку, а затем поворачивали и начинали обходить фронт неприятельской линии, вынуждая противника перестраивать свои ряды по ходу боя.

Само перестроение в Средние века – это невероятно сложный процесс, потому что тренировки были ограничены отрядом, собранным в одном замчище. Солдаты прекрасно знали и понимали, как действовать в рамках своего отряда. Но никаких крупных учений, полковых, дивизионных и любых других в то время не проводилось. Плац-парадной подготовки также не было, а именно маршировка на плацу приучает солдат чётко исполнять строевые манёвры, необходимые для перестроения.

Поэтому, собираясь в большую армию, бойцы видели друг друга в первый раз и не представляли, как взаимодействовать друг с другом. Когда на поле боя их начинали менять местами, а происходило это всё под обстрелом, начинался хаос и паника. В это время стрелы монгольских солдат с лёгкостью находили цели. Потери противника росли, моральный дух падал, а беспорядок нарастал.

К тому времени, когда монголы начинали атаку своими немногочисленными тяжеловесными бойцами, враг обычно был приведён в состояние небоеспособности и готовности к бегству.

При этом монголы устраивали мельницу вокруг окружённого неприятеля. Солдаты неслись по кругу на лошадях и вели массированный обстрел. Стрел у всадников было много. На одной лошади помещалось 2–3 колчана, а это 60–90 стрел. Поэтому такая тактика была очень эффективной в борьбе с неподвижным врагом.

У противника оставалось два выхода. Они могли пойти в контратаку, но тогда монголы отскакивали назад, продолжая стрельбу. Вторым выходом было бегство. Воины Чингисхана часто оставляли так называемый золотой мост, впервые применённый в битве на реке Шайо. Окружив противника со всех сторон, в одном месте монголы не оставляли заслон. Когда соперники понимали, что остался единственный путь к отступлению, они бросались в этот просвет в надежде на спасение. А так как дисциплина и боевая стойкость у средневекового войска были достаточно условными понятиями, получалось так, что все бегущие оказывались одновременно в одном месте. Это давало возможность монголам преследовать противника и добивать его на ходу.

Второй приём называется «шиучи» или долото. Он представляет собой повторяющуюся атаку за атакой.

Не так давно один английский военный историк предположил, что тактика «монгольской мельницы» заключается несколько в ином подходе. По его мнению, разреженный строй всадников шёл в лобовую атаку, попутно обстреливая противника. Со 150 метров монголы уже могли попасть в плотные ряды солдат. С 60–70 метров они уверенно поражали конкретного бойца, т.к. это боевое расстояние для стрельбы. А с 30 метров каждый боец Чингисхана мог попасть стрелой в любую желаемую точку на теле противника.

Подскочив к неприятелю довольно близко, монголы разворачивали лошадей и мчались назад. Они не прекращали стрельбу, применяя парфянские выстрелы, когда боец разворачивался в седле на 180 градусов. В это время в атаку выдвигались вторые ряды, просочившись в промежутки первых рядов. И так повторялось столько раз, сколько это было необходимо. Таким образом, нападение происходило непрерывно во времени. Поток стрел, летевший в стан врага, был колоссальным. Плотность огня и невероятный психологический нажим быстро ломали соперника.

Находясь в плотных построениях, пехотинцы просто не могли видеть, сколько стрелков на них движется. Всё это сопровождалось топотом, грохотом и криками несущейся на лошадях Орды, а рядом падали раненые и убитые товарищи. Строй средневековой армии, неподготовленный к такой атаке, очень быстро терял боевой дух и обращался в бегство.

Два военных приёма, тулгама и шиучи, подготавливали в итоге решающий удар той немногочисленной тяжёлой конницы, которая была у монгольской армии.

Это давало Чингисхану значительное превосходство над любой цивилизованной оседлой армией, потому что противоядия против такой кочевой тактики сухопутные армии Средних веков найти не могли. И только уже в Новое время, в эпоху Возрождения, когда появилось стрелковое оружие, была придумана противостоящая тактика «каре». Солдаты-пехотинцы выстраивались в виде квадрата или прямоугольника, обращённые лицом во все 4 стороны. Это давало возможность вести ответный бой в случае кругового наступления монголо-татар. Но случилось это только спустя 5 столетий.

Стратегические приёмы Чингисхана

Первый приём – это тактика блицкрига, то есть стремительного удара. Чингисхан использовал мобильность своей кавалерии, которая поражала жизненный центр неприятеля.

Второй приём – стратегический обход. Великий полководец применил эту тактику дважды. В первый раз он обошёл китайские позиции чжурчжэней на Чжурчженьской Великой стене. Во второй раз обошёл войска хорезмшаха через пустыню.

Некоторые средневековые летописцы обвинили хорезмшаха в том, что он сделал большую глупость, расставив войска в крепостях. Однако ничего глупого в этом не было. Шах выставил основную часть вооружённых сил по линии границы на укреплённых рубежах, будучи уверенным в том, что кочевники не способны взять крепости. Он не мог знать, что монголы прекрасно научились это делать в Китае. Кроме того, монголам содействовали лучшие специалисты из покорённой ранее страны. Чжурчжэнец Чжан Жун возглавил отряд военных инженеров, а киданец Садархай руководил строителями паромов и камнемётчиками. Также китайцы научили монголов, как использовать пленных в качестве живого щита при атаке крепостей.

Остальная армия Хорезма располагалась в столице и других крупных городах.

По тактике хорезмшаха враг должен был пройти в страну, рассредоточиться в поисках добычи по городам и сёлам, награбить себе добычи и вернуться в степь. При отступлении по плану их перехватили бы войска из крепостей. Далее их должен был нагнать сам хорезмшах со своим войском и устроить кровавую бойню. Это классическая стратегия, которая неоднократно применялась против кочевников.

Но Чингисхан сломал все планы. Не получив должного сопротивления ни в одном городе, войска монголов прорвались через пески Кызылкума в сердце города Мавераннахр. По пути они набирали себе пленных для живого щита.

В столице хорезмшаха не оказалось, так как он прятался в городе Ургенч. Чингисхан отправил всего лишь 20-тысячное войско для поиска и захвата шаха и его армии. Мусульмане к этому времени были настолько напуганы монголами, что нигде не оказывали сопротивления. Хорезмшах же, узнав о приближении армии врага, бежал всё дальше и дальше, пока не оказался на небольшом острове Каспийского моря. Он недолго прожил в небольшой крепости, где и скончался в изгнании и бедности. Остальные же его войска, оставшись без предводителя, разбежались или сдались в добровольный плен. Так Чингисхан завоевал когда-то великую державу Хорезм.

Третий приём – опора на пятую колонну. Где бы монголы не воевали, они исповедовали принцип привлечения изменников и предателей со стороны противника. Так было в Китае, где привлекли киданей. Так было в степи, где многие половецкие племена переходили на сторону кочевников. Это случалось и в Иране, и на Руси, и в Венгрии, и в других государствах. У монголов всегда присутствовала пятая колонна. Субудай багатур набирал целые отряды «тама» из неприятелей, которые переходили на сторону монголов.

Эта специфика позволяла Чингисхану и его полководцам исповедовать такой принцип войны, как оперативная база, вынесенная вперёд. Другими словами, война кормит войну на территории неприятеля. Это означает, что в стане противника, благодаря предателям, кочевые войска питались сами и кормили своих лошадей, что позволяло значительно экономить силы и расходы.

Вклад Чингисхана в военное искусство монголов

С одной стороны, Чингисхан привнёс в родоплеменную систему монгольского военного искусства современные черты.

Это, в первую очередь, строжайшая дисциплина.

Также он перетасовал воинов по десяткам, сотням, тысячам и туменам. Хотя в десятках сохранялись родственные связи, однако это уже не было основным принципом комплектования войск.

Третий важный момент – это взаимовыручка. Неоказание помощи товарищу в бою каралось смертной казнью.

Всё это превращало монгольский народ-войско во вполне современную мощную мобильную армию, которая работала по принципам военного искусства XVIII, и даже XIX веков.

Сюда же нужно добавить то, что Чингисхан подбирал свой командный состав по принципу годности, а не породы. То есть выходцы из простонародья могли стать великими полководцами. Известно много таких примеров.

Субудай багатур и его брат Джэлмэ, который также занимал высокий пост в армии Чингисхана, были сыновьями кузнеца. Джэбе-нойон был из крепостных. Боорчу, командовавший всем правым крылом монгольской армии, был сыном простого кочевника, отбившегося от своего племени.

То есть люди простого происхождения становились великими военачальниками.

Однако было и слабое место в тактике Чингисхана. Несмотря на свои выдающиеся стратегии, он оставался выходцем из родоплеменного строя. У него не было образования, он не обучался грамоте, хотя и создал законы для пятидесяти народов. И он был твёрдо убеждён, что у хорошего отца обязательно должно быть и прекрасное потомство. Поэтому если он нашёл талантливых полководцев, то и дети их должны быть под стать родителям.

В итоге получилось так, что, приняв один раз разумное решение искать военачальников среди всего народа, уже через поколение Чингисхан вернулся к передаче должностей по наследству.

Однако, как показала история, совсем нечасто сыновья великих людей давали повод для гордости своим отцам. Исключений было немного. Например, сын Субудай багатура, Урянхатай, который также был хорошим полководцем. У самого же Чингисхана только один сын Толуй был великим полководцем. Другие сыновья не могли похвастать тем же. Джучи был политик, Чагатай – свирепый законовед, а Угэдэй и вовсе был пьяницей.

Среди внуков и правнуков можно выделить Бату, Хулагу, Хубилая и правнука Хайду. Все остальные потомки были бездарными правителями, которые очень быстро развалили империю.

Поэтому родовое начало, которое лежало в основе монгольского военного искусства, было и добром, и злом одновременно. С одной стороны, оно придавало сплочённость и силу войскам, а с другой стороны, применённое к укомплектованию командных кадров, оно очень быстро привело к вырождению монгольской верхушки.

Подводя итог, можно отметить, что никакого секрета, мистики и тайн в победах Чингисхана нет. Есть достаточная численность, есть хороший качественный состав, есть талантливые полководцы, а во главе стоит гениальный вождь. Это всё, что было необходимо для победы над любым средневековым противником XIII века.

https://vk.com/@ezomir-voennoe-iskusstvo-chingishana-ili-kak-mongolam-udavalos-osta