Тюркское влияние на скотоводческую лексику монгольских народов

[Аrсен]

[Аrсен]

[Аrсен]

[Аrсен]

[Аrсен]

[Аrсен]

[Аrсен]

[mechenosec]

3 часа назад, Аrсен сказал:

Нда- уж, а данные то староватые, там даже 1960 есть. Но интересно конечно.

[Аrсен]

1 минуту назад, mechenosec сказал:

Нда- уж, а данные то староватые, там даже 1960 есть. Но интересно конечно.

Слишком много совпадении у двух народов. Я уверен, что эти два народа имеют один общий корень. 

[mechenosec]

15 минут назад, Аrсен сказал:

Слишком много совпадении у двух народов. Я уверен, что эти два народа имеют один общий корень. 

Да, родство несомненно, но заметили что насчёт лошадей у монголов все таки  свои термины? Возможно в этих словарях есть наоборот монголизмы в древнетюркском? 

[Аrсен]

2 минуты назад, mechenosec сказал:

Да, родство несомненно, но заметили что насчёт лошадей у монголов все таки  свои термины? Возможно в этих словарях есть наоборот монголизмы в древнетюркском? 

Я не лингвист. Возможно. Ведь если посмотреть на языки этих народов то заимствования имеются с обеих сторон. 

[mechenosec]

19 минут назад, Аrсен сказал:

Слишком много совпадении у двух народов. Я уверен, что эти два народа имеют один общий корень. 

Думаю родство наших народов бесспорно, только у вас мнение что и вы и мы от тюрков, у меня другое мнение, просто в вас растворились  ,воины оккупационной армии монголов 13 в.

[Аrсен]

3 минуты назад, mechenosec сказал:

Думаю родство наших народов бесспорно, только у вас мнение что и вы и мы от тюрков, у меня другое мнение, просто в вас растворились  ,воины оккупационной армии монголов 13 в.

Нет, я такого не писал. Я говорю, что общий предок двух народов скорее всего был один - прото-тюркомонгол (монголотюрк).

[Rust]

Очень рад, что приходит понимание того, что мы, тюрки и монголы — братья, причем смешивались на протяжении веков в самых разных комбинациях.

[mechenosec]

3 минуты назад, Аrсен сказал:

Нет, я такого не писал. Я говорю, что общий предок двух народов скорее всего был один - прото-тюркомонгол (монголотюрк).

Не так, думаю не было одного общего предка. Наши народы сложились из ближайшего окружения, а окружение было разным. У вас много иранских европеоидов, у нас тунгусо-манджур, китайцев и разных сибирских народов ,потом вся эта уже перемешанная  масса в составе армии Чингисхана пришла к вам в Дэшт ,некоторые остались и даже ушли дальше на Запад и Юг, другие вернулись.

[Le_Raffine]

Покойный Даир правда писал же, что монголизмов в древнетюркском языке было хрен да маленько. Я помню очень удивился еще.

[Samtat]

19 минут назад, Le_Raffine сказал:

монголизмов в древнетюркском языке было хрен да маленько.

Щербак писал , что общие слова между тюркскими, монгольскими и тунгускими языками в большинстве своём результат взаимствования. При чем заимствования шли от тюрк.->монгол.->тунгус. языкам.

[Le_Raffine]

4 минуты назад, Samtat сказал:

Щербак писал , что общие слова между тюркскими, монгольскими и тунгускими языками в большинстве своём результат взаимствования. При чем заимствования шли от тюрк.->монгол.->тунгус. языкам.

Монголы от тюрков, а тунгусы от монголов?

[Samtat]

Да.

[Steppe Man]

 До тюрков и тунгусов  у монголов был свой индо-европейский язык ?

[Steppe Man]

Quote

Schleicher's fable (http://en.wikipedia.org/wiki/Schleicher's_fable):

English non-literal translation:
The Sheep and the Horses
A sheep that had no wool saw horses, one of them pulling a heavy wagon, one carrying a big load, and one carrying a man quickly. The sheep said to the horses: "My heart pains me, seeing a man driving horses". The horses said: "Listen, sheep, our hearts pain us when we see this: a man, the master, makes the wool of the sheep into a warm garment for himself. And the sheep has no wool". Having heard this, the sheep fled into the plain.


Proto-Indo-European:

Howis hekwos-kwe
Howis kesjo wlhneh ne hest
hekwoms speket
hoinom crhum wogom wegontm (Hitt. oikom grrum wogom wegontm)
hoinom-kwe megehm borom
hoinom-kwe dhgmonm hohku berontm
Howis nu hekwobjos weuket:
"Krd hegnutoi hmoi
hekwoms hegontm wihrom widntei
Hekwos tu weukwont: "Kludi, howi!
krd hegnutoi nsmei widntbjos
hner, potis, howjom-r wlhnehm
swebi germom westrom krneuti.
Howjom-kwe wlhneh ne hesti.
Tod kekluwos howis hegrom buget. 

Mongol:

Howin atkwos-we
Howin, kense nowlur es asan
Atkwos usmegdui
Negenu gucru hohgom yutgentem
Negenu-we macim oborom
Negenu-we humunem ohcum barintom
Howin unu atkwosru eukulwet:
Sed ubdnut mine
Atkwos hegontom erim mednte
Atkwos ten eukulwed: Duulsi, howin!
Sed ubdnut nadnai medntru
Ner, bod, howinon ru nowlurim
Cubi galmum umeskrem jalganat
Howinon-we nowlur ese aj
Tod dulaksan howin hegrom bugwet.



http://www.theapricity.com/forum/archiv ... 23148.html

 

Изначальный монгольский язык- подсемья прото индоевропейских языков?

[Аrсен]

ТЕКСТ НАУЧНОЙ РАБОТЫ

на тему «Скотоводческая лексика калмыцкого языка в сравнении с турецко-месхетинской»

 

УДК 811.512’373 В.И. Рассадин

СКОТОВОДЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА КАЛМЫЦКОГО ЯЗЫКА В СРАВНЕНИИ С ТУРЕЦКО-МЕСХЕТИНСКОЙ*

В статье рассматривается номадная лексика калмыцкого языка в сравнении с турецко-месхетинской - двух языков, представителей монгольской и тюркской групп алтайской семьи языков.

Ключевые слова: номадная лексика, калмыцкий язык, турецкий, месхетинский язык, монгольские язык, тюркские языки, алтаистика.

V.I. Rassadin NOMADIC LEXIS OF KALMYK LANGUAGE IN COMPARISON WITH TURKISH-MESHETIN LANGUAGE

Nomadic lexis of the Kalmyk language in comparison with the Turkish-Meshetin language is studied in this article. These languages are members of Mongol and Turkic groups of Altai languages family.

Keywords: nomadic lexis, Kalmyk, Turkish, Meshetin language, Mongolian languages, Turkic languages, Altaistics.

Как известно, основные современные монголоязычные народы - монголы (живущие в Монголии и Китае), ойраты (вместе с калмыками) и буряты (вместе с баргутами), издавна обитающие на территории обширного степного пояса Евразии, традиционно считаются классическими кочевыми скотоводами, разводящими пять основных видов скота - верблюдов, лошадей, коров, овец и коз. В монгольских языках с этими животными связан целый комплекс хорошо разработанной лексики, отражающий как сами разнообразные половозрастные названия скота и его масти, так и слова, называющие формы и приемы содержания и выпаса скота, характеристику пастбищ, хозяйственное использование скота и т.п.

Еще в ХУШ в. европейские ученые заметили наличие большого количества сходных терминов в области степного скотоводства между монгольскими и тюркскими языками. Выявленные ими общие тюрко-монгольские скотоводческие термины были отнесены к алтайскому праязыку. При дальнейшей работе с этими терминами алта-истам (например, Ц.Д. Номинханову [1959], А.М. Щербаку [1961], К.А. Новиковой [1972; 1979], А. Рона-Ташу [1974]) удалось установить заимствованный характер многих из этих терминов, взятых монгольскими языками из тюркских, а тунгусоманьчжурскими языками из монгольских. Г. Клосон, исследовавший тюрко-монгольскую языковую проблему [1962], тоже считает, что монгольские языки испытали сильное тюркское влияние.

Опираясь на тезис А. Рона-Таша [1974, с. 37] о том, что монгольские языки многие животноводческие термины заимствовали из протобул-гарского языка, мы попытались провести ком-

плексное сравнительное исследование тюркских и монгольских терминов внутри целого пласта скотоводческой лексики на материале конкретных языков - из монгольских языков взят калмыцкий, а из тюркских языков привлечён язык турок-месхетинцев. При этом основным критерием тюркского происхождения рассматриваемого термина для нас послужило его наличие в пратюркском и древнетюркском языке и распространение по современным тюркским языкам и невозможность этимологизации из монгольских языков. Кроме того, специалистами по этимологии тюркских языков убедительно доказано, что все эти рассматриваемые здесь видовые и половозрастные названия пяти видов скота, бытующие также и у монгольских народов, представлены как в древнетюркском языке, так и в современных, унаследованы языками-потомками от общетюркского праязыка вместе с самим степным кочевым скотоводством, пришедшим из глубины тысячелетий. Пратюркская форма была нами взята из данного источника [СГТЯ]. Источником древне -тюркских форм послужил «Древнетюркский словарь» [1969]. Сравнительный материал по языку турок-месхетинцев взят из устных опросов носителей языка, живущих в селе Ульяновка Яшал-тинского района Калмыкии, по другим тюркским языкам - из имеющихся опубликованных словарей. Материал по калмыцкому языку выбран из «Калмыцко-русского словаря» [1977], данные по старописьменному монгольскому языку почерпнуты из «Монгольско-английского словаря» Ф. Лессинга [1960], по другим современным монгольским языкам - из имеющихся опубликованных словарей.

В результате осуществленного сравнения были получены следующие результаты.

Удалось установить, что в области верблюдоводства вся основная терминология калмыцкого и других современных монгольских языков, как и старописьменного, имеет тюркское происхождение. Так, общее название верблюда в калмыцком языке темэн, ср. х.-монг. тэмээ, бур. тэмээн, староп.-монг. temegen, соответствует в тур.-месх. дэвэ и имеет прототипом др.-тюрк. tebe «верблюд» (< пратюрк. *teywe id.). Др.-тюрк. buyra «верблюд-производитель» (< пратюрк. *buyra//*buyur id.) в том же значении представлено в монгольских языках в виде калм. буур [бууръ], староп.-монг. buyur-a, х.-монг. буур, бур. *буура id. - тур.-месх. эркэк дэвэ id.; др.-тюрк. iyün «верблюдица» (< пратюрк. *ingün id.) - калм. щгн, староп.-монг. inggen, х.-монг. ингэ, бур. эн-гин id. - тур.-месх. диши дэвэ id.; др.-тюрк. botuq «годовалый верблюжонок» (< пратюрк. *botu id.) - калм. ботхн, староп.-монг. botuyun, х.-монг. ботго, бур. ботогон id. - тур.-месх. дэвэ баласы, чэил дэвэ id.; др.-тюрк. taj «жеребёнок; молодой конь» (< пратюрк. *taj id.) - калм. тээлг, староп.-монг. tayilay «самец верблюда до кастрации (от 3-х до 4-х или 5-ти лет)», х.-монг. тайлаг, бур. тайлаг id. - тур.-месх. тай «жеребёнок до года»; др.-тюрк. atan «холощеный (рабочий) верблюд»

- калм. атн, староп.-монг. atan, х.-монг. ат, бур. атан id. - тур.-месх. бичилмиш эркэк дэвэ id.

Тюркскими же по происхождению являются и некоторые названия частей тела верблюда, ср. например, др.-тюрк. joydu «длинная шерсть под шеей у верблюда» - калм. зогдр, староп.-монг. №¡oydur «грива; длинная шерсть на шее (у верблюда или льва)», х.-монг. зогдор, бур. зогдор id. - тур.-месх. дэвэ боюну сачи id.; др.-тюрк. taban «ступня, подошва» - калм. тавг, староп.-монг. tabaxai «ступня, лапа (например, верблюда)», х.-монг. тавхай, бур. табгай «ступня, стопа верблюда» -тур.-месх. дэвэ аягы «нога верблюда»; др.-тюрк. bük= «сгибаться», bükri «кривой, изогнутый, горбатый» - калм. бвкн, староп.-монг. bókü «горб верблюда», х.-монг. бвх, бур. бухэн id. - тур.-месх. зук «горб верблюда».

Если обратиться к терминам, относящимся к верблюжьей сбруе, седланию, перевозке вьюков и т.п., то увидим, что калм. бурнтг «повод (у верблюда)», староп.-монг. burantay, х.-монг., бур. бурантаг восходят к др.-тюрк. burunduq id., образованного от др.-тюрк. burun «нос» - тур.-месх. бурун «нос»; калм. хом «верблюжье вьючное седло (состоящее из куска войлока и двух жердей)», староп.-монг. qom, х.-монг., бур. хом id. являются адаптацией др.-тюрк. qom id. (< пратюрк. *qom id.); калм. тецнэ «вьюк, поклажа», староп.-монг. tengnegen «поклажа, разделенная на две части, сбалансированная на спине животного», х.-монг., бур. тэгнээ «вьюк, поклажа», образованные от староп.-монг. tengne=, х.-монг. тэгнэ=, бур. тэг-нэ=, калм. тецн= «нагружать вьюк, вьючить, уравновешивая половинки груза», восходят к др.-тюрк. teyla= «сравнивать, приравнивать; отмерять, взвешивать; примериваться, приноравливаться, уравновешивать», образованному от др.-тюрк. tey «одинаковый, равный, соответствующий; количество, мера»; калм. тергн, староп.-монг. tergen, х.-монг. тэрэг, бур. тэргэн «телега» происходят от др.-тюрк. tergan id. - тур.-месх. араба «телега». Тюркским же по происхождению следует считать и сам возглас «Сег! Сег!» (староп.-монг. sдkй), при помощи которого монголы заставляют верблюда опуститься на колени, восходящий к древнетюркскому глаголу sдk= «преклонять колени, опускаться на колени», ср. калм. свгд=, бур. hYгэдэ= х.-монг. свгдв= «класть земной поклон; вставать на колени». Можно предположить, что древнетюркское qamyaq «перекати-поле» - название одного из самых распространённых кормовых растений верблюдов - лежит в основе калм. хам-хул «перекати-поле», ср. староп.-монг. qamqayul, х.-монг., бур. хамхуул id. 

КиберЛенинка: https://cyberleninka.ru/article/n/skotovodcheskaya-leksika-kalmytskogo-yazyka-v-sravnenii-s-turetsko-meshetinskoy

[Аrсен]

Сравнение калмыцких и тюркских терминов по крупному рогатому скоту показало следующую картину: др.-тюрк. термин дkйz «бык, вол» (< пратюрк. *(h)дkez, ср. тат. Yгез, чув. вакар id.)

- тур.-месх. в^з «бык, вол» - в монгольских языках представлен в виде калм. Yкр «корова», ср. староп.-монг. йker, х.-монг., бур. ухэр «крупный рогатый скот; бык; корова»; др.-тюрк. buqa, тур.-месх. буга «бык-производитель» (< пратюрк. *buqa id.) - калм. бух (бухъ) «бык-производитель», ср. староп.-монг. buqa, х.-монг. бух, бур. буха «бык-производитель»; тур.-месх. инж «дойная корова» (< др.-тюрк. inak~iyak «корова» < пратюрк. *in(i)gak id.) - калм. Yнзн «корова», ср. староп.-монг. Шіуєп «дойная корова» (< др.-монг.*йmgen < **іш^єп id.), х.-монг. Yнээ, бур. Yнеэн id. Калм. туЫ «теленок (до одного года)», ср. староп.-монг. Шуиі, х.-монг., бур. тугал id., не удается этимологизировать, опираясь на монгольские языки, но оно хорошо расшифровывается, исходя из тюркских языков: в нем явственно прослеживается тюркский глагольный корень Шу=

«рождаться», имеющий вариант toy= (< пратюрк. *toy= «рождать», «рождаться»; ср. др.-тюрк. toy= «рождаться; возникать, появляться; восходить -о светилах», тур.-месх. тог= «рождаться»), при этом -ul является не чем иным, как ламбдаирую-щим вариантом тюркского отглагольного имяо-бразующего аффикса -ïs. Именно эту тюркскую словообразующую модель можно проследить в слове тогуш у барабинских тюрков, означающем «детеныш козули» [РСл III, 1165]. Др.-тюрк. buzayu «теленок» (< пратюрк. *buzayy//*buzayu, ср. тат. бызау, чув. бырау id.) - калм. бYPY «бычок (в возрасте от года до двух)», ср. староп.-монг. birayu (< др.-монг. *bïrayu), х.-монг. бяруу, бур. буруун id. - тур.-месх. тосун «в возрасте от года до двух».

Калм. делц «вымя», ср. староп.-монг. deleng, х.-монг., бур. дэлэн(г) id., восходит к пратюрк. *jelin «вымя» [см. также ЭСТЯ 1989, с.180-181]; староп.-монг. sirke «красная вошь», х.-монг. ширх, бур. шэрхэ «вошь скота» восходят к общетюркскому слову сирке «гнида» [ЭСТЯ 2003, с. 268-270].

Общетюркское слово say= «доить» [ЭСТЯ 2003, с.137-140], как и тур.-месх. саг= и др.-тюрк. say= «доить», прослеживается в калм. саа= «доить», ср. староп.-монг. saya=, х.-монг. саа=, бур. hаа= id.; тур.-месх. сагым, др.-тюрк. sayïm «удой, надой молока» - калм. саам «удой, надой», ср. староп.-монг. sayam, х.-монг. саам «кобылье молоко; удой, надой», бур. hаам «удой, надой»; тюркские быш=//биш= [Севортян 1978, с.309-310], башк. беше= «пахтать, сбивать кумыс, масло», кирг. быш= «доводить до готовности; взбивать, взбалтывать, сбивать, пахтать», др.-тюрк. bïs= «доводить до готовности» (er qïmïz bïsdï «мужчина [встряхиванием] довел кумыс до готовности») представлены в ламбдаирующей форме в монгольских языках: калм. бYл=, староп.-монг. büli=, х.-монг., бур. бYлэ= «пахтать, взбивать кумыс, масло».

Многие названия молочных продуктов, широко распространённые среди монгольских народов, в том числе и калмыков, хорошо этимологизируются на материале тюркских языков. Так, например, калм.(бузав.) аарц, староп.-монг. ayarca, х.-монг., бур. аарса «род творога; творожистая масса, остающаяся после перегонки молочной водки»; староп.-монг. ayaruul, х.-монг. ааруул, бур. (диал.) аарюул «сушеные изделия из аарсы», по всей вероятности, являются производными от общетюркского глагола акар= ~ агар= «белеть» [Севортян 1974, с. 117] < общетюрк. ак «белый»,

ср. тур.-месх. баяз «белый»; калм. ээрг «род кислого молока», староп.-монг. ayiray, х.-монг., ай-раг «кумыс», бур. айраг id., вероятно, являются адаптацией тюркского айран, ср. тур.-месх. айран «род кислого молока» < общетюрк. айыр= «отделяться» [Севортян 1974, с. 111] - тур.-месх. айыр= id.; ойр. башлаг ~ башлиг «сыр домашнего приготовления», ср. староп.-монг. basilaq~ bislaq «род сыра», х.-монг. бяслаг, бяшлаг, бур. (диал.), б^алаг // бяhалаг id., имеют тюркское происхождение, ср. алт., тув., тоф. быштак «род домашнего сыра» (< быш= «зреть, спеть; вариться»), хак. пызлах «род прессованного творога» (< пыс= «зреть, поспевать»), кирг. быштак «творог из кипяченого молока» (< быш= «созревать, доходить до готовности»), уйг. пишлак «творог» (< пиш= «поспевать, спеть, зреть»), ср. также саг. пыслак «сыр из творога» [РСл IV, 1320], шор. пышлак «сыр из творога» [РСл IV, 1323] - тур.-месх. пей-нир «домашний сыр, брынза». Об общетюркском характере глагольной основы быш= «поспевать; вариться» см. [Севортян 1978, с. 161-162]. Калм. хурсн «сушёный творог (в виде круглых лепешек)», ойр. Синьцз. хурсан «сушеные лепешки из бозо (бозо - гуща, остающаяся после перегонки молочной водки)» [Тодаева 2001], бур. хурhан «самодельные пряники (изготовленные из квашеного молока и ягод черемухи)» содержат тюркский глагол куру= «сохнуть», от которого образованы и староп.-монг. qurud, х.-монг. хурууд «сушеный, прессованный творог», бур. хурууд «спрессованный творог; самодельный сырок», восходящие к др.-тюрк. qurut «курут, высушенный творог» (< пратюрк. *qurut «сушёный творог, сыр» < др.-тюрк. quru= «сохнуть», тур.-месх. куры= id.). Др.-тюрк. tar «пахта», якут. тар «замерзшая простокваша (приготовленная из снятого кипячёного молока)», прослеживаются в калм. тарг «род простокваши (из снятого молока)», ср. староп.-монг. taray, х.-монг., бур. тараг id. - тур.-месх. ёгурт id. Калм. тосн «сливочное масло», ср. староп.-монг. tosun, х.-монг. тос, бур. то^н id., не имеет этимологии на материале монгольских языков, в то время как его корневой компонент *to=, остающийся после вычленения именного суффикса

-sun, находит возможное соответствие в древней тюркской глагольно-именной синкретической основе *to= с семантикой «насыщаться», которая прослеживается в древнетюркских словоформах to «жидкая мучная похлебка», toq «сытый» (< *to= «насыщаться»), toj «пир, пиршество», tod=, toд=, toz=, toj= «насыщаться» - тур.-месх. тэрэ

ягы «сливочное масло». Калм. кимр «смесь молока с водой», ср. староп.-монг. kiram, х.-монг. хярам, бур. (диал.) хямар сай «очень слабый чай, забеленный молоком», восходит к др.-тюрк. qïmïz «кумыс» (< пратюрк. *qymyz id.), являясь его ротацирующим вариантом, - тур.-месх. кумыс «кумыс» заимствовано из русского языка. Калм. уург «молозиво» является ротацирующей формой др.-тюрк. oyuz «первое молоко, молозиво», об общетюркском характере которого см. [Севортян 1974, с.405-407], ср. староп.-монг. uyuray, х.-монг., бур. уураг id. - тур.-месх. булама «молозиво».

Сравнение монгольских и тюркских терминов по мелкому рогатому скоту показало, что калм. хеен, ойр. Монг. хей ~ хоин ~ хеен [Цолоо 1988], ойр.Синьцз. хеен ~ хоин «овца» совпадают с тур.-месх. койун «овца» и являются адаптацией др.-тюрк.qo/ï'n ~ qojun ~ qoj ~ qon id. (< пратюрк. *qoni id.), ср. староп.-монг. qonin, х.-монг. хонь, бур. хонин id. Калм. хуц [хуцъ] «баран-производитель», ср. староп.-монг. quca, х.-монг. хуц, бур. хуса «баран-производитель», восходит к тюркскому корню qoc «баран», зафиксированному в древнетюркском языке наряду со словоформами qocyar «баран-производитель», qocu^ar, qocqar «баран» (< пратюрк. *qocnar//*qoc «баран-производитель»), ср. тур.-месх. коч «баран-производитель». Калм. хур^ «ягненок до года», ср. староп.-монг. qurayan, х.-монг. хурга, бур. хурьган id., восходит к ротацирующей форме др.-тюрк. qozï~ quzï «ягненок» (< пратюрк. *qozy id.), широко распространённому в современных тюркских языках: тур.-месх. кузи «ягнёнок». Калм. кенз «родившийся осенью, поздно (о молодняке скота); отава, вторая трава», ср. староп.-монг. kenWe, х.-монг. хэнз, бур. хэнзэ id., восходит к др.-тюрк. kenc «детёныш животных; ребенок» (< пратюрк. *kenc~keÆe «младший из детей»; подробнее о тюркском характере этого слова см. [ЭСТЯ 1997, с. 44; Севортян 1980, с. 20-21]). Калм. яман «домашняя коза», ср. староп.-монг. imayan, х.-монг. ямаа, бур. ямаан id., восходит к др.-тюрк. ïmya «коза», ср. др.-тюрк. jïmya «самка дикого горного козла» (< пратюрк. *jymya id.) - тур.-месх. гечи «домашняя коза». Калм. тек [тэке] «козел; самец дикого горного козла», ср. староп.-монг. teke, х.-монг. тэх, бур. тэхэ id., восходит к др.-тюрк. tekä «козел» (< пратюрк. *täkä «козёл; дикий козёл»)

- тур.-месх. тэкэ «козёл-производитель». Калм. ишк, ойр.Синьцз. ишге ~ ишиген «козленок до года», ср. староп.-монг. isigen, х.-монг. ишиг, бур. эшэгэн id., восходит к др.-тюрк. ecki ~ eckü «коза»

(< пратюрк. *ШіМа > асМ id.), ср. тур.-месх. гечи «коза». Калм. твл «приплод; молодняк», ср. староп.-монг. Ш, х.-монг., бур. тYл «приплод; молодняк», восходит к др.-тюрк. Ш «детеныш; момент родов», которое имеет генетическую связь своим элементом *д= с древнетюркским глаголом tдrй= «происходить, возникать, рождаться, появляться» - ср. калм. твр=, староп.-монг. tдrй=, х.-монг., бур. тYрэ= id.

Тюркскими по происхождению оказываются, по нашему мнению, и монгольские названия некоторых самых распространенных у монгольских народов мясных кушаний, изготавливаемых как из мяса, так и из внутренностей домашних животных. К таким кушаньям, прежде всего, следует отнести отваренную толстую кишку скота, по-калмыцки киим [кииме], либо изготовленную из неё домашнюю колбасу, которая в старомонгольском языке называется Міт-а, при этом у Лессинга Міт-а - сырое мясо оленя или рыбы, у О. Ковалевского Міт-а - мясо или рыба, нарезанные пластинками, ср. бур. (диал.) хиима || шиима «вареная колбаса из рубленого мяса», отмечается в эхирит-булагатском говоре как слово, отсутствующее в литературном бурятском языке [Матхеев 1968, с. 32], у К.М. Черемисова [1973] слово хиимэ приводится как синоним к слову эреэлжэ «самодельная колбаса из крови, печени и жира», к сожалению, без указания на говор. Калм. кииме «толстая кишка у коровы», х.-монг. хям «колбаса» имеют прототипом тюрк. qїjma «нарезанный на мелкие кусочки», ср. др.-тюрк. qïjma в сочетании qïjma ugre «тесто, нарезанное мелкими кусочками», уйг. кийма «фарш (измельченное мясо)», узб. кийма, тур. кыйма «рубленое мясо, фарш», аз. гиймэ «фарш (молотое мясо)», кирг. кыйма «срезанный наискось»; кирг. (южн.) «мясо, мелкорезанное на фарш», ног. кыйма «домашняя колбаса», кум. къыйма «кусок», алт. кый-ма «кушанье из кишок, начиненных потрохами», хак. хыйма «прямая кишка у лошади; кушанье из кишок, начиненных мелко рубленым мясом и жиром», якут. (по Пекарскому) кыйма «икра; кишки». Тюркологи считают это слово производным от общетюркского глагола кый= «резать на мелкие кусочки, крошить, рубить» [ЭСТЯ 2000, с. 200; РСл II, с.702-703].

КиберЛенинка: https://cyberleninka.ru/article/n/skotovodcheskaya-leksika-kalmytskogo-yazyka-v-sravnenii-s-turetsko-meshetinskoy

[Аrсен]

Из внутренностей забитых животных в пищу употребляют обычно вареные желудок и его части 

- сычуг, книжку, сетку, названия которых пришли в монгольские языки из древнетюркского языка. Так, например, др.-тюрк. kergйk «сетка желудка

овцы» (< ker=~ger= «распяливать, растягивать, натягивать» см. [Севортян 1980, с. 23-24]) прослеживается в староп.-монг. kerkineg, х.-монг. хэрхнэг, бур. хэрхинсэг «сетка (один из отделов желудка жвачных животных)»; др.-тюрк. sarqanïq ~ sar-qajïq «требуха» (< общетюрк. сарцанац~сарцынац «книжка - часть желудка жвачных; сычуг; требуха», см. [ЭСТЯ 2003, с. 205-206]) сохраняется в калм. сэцгрцг, ойр. Синьцз. сэцгерцег ~ сацгирцаг «сычуг, часть желудка жвачных», ср. староп.-монг. sarkinay, х.-монг. сархинаг, бур. hархинcаг id. - тур.-месх. багарсух «кишки, внутренности» Обычно принято считать, что термины коневодства, свиноводства и собаководства, представленные в монгольских языках, не имеют тюркских соответствий. Действительно, лошадь имеет общее монгольское название morin, соответствующее тунгусо-маньчжурским морин ~ мурин, в тюркских языках это at, ср. калм. мерн -тур.-месх. ат id.; свинья имеет общемонгольское название yaqai, тунг.-маньч. олгиан ~ улгян, тюрк. toyuz, layzïn, ср. калм. hаха - тур.-месх. донуз id.; собака имеет общемонгольское название noqai, тунг.-маньч. ина ~ цина, тюрк. it ~ ït, ср. калм. ноха

- тур.-месх. ит id. Другие половозрастные названия этих животных тоже своеобразны в монгольских языках и не совпадают с тюркскими, ср. например, калм. гYн, староп.-монг. gegün, х.-монг. гуу, бур. гуун «кобыла» - тюрк. бей ~ бийе id. [Севортян 1978, с.106] - тур.-месх. диши ат «кобыла»; калм. унhн, ср. староп.-монг. unayan, х.-монг. уанага, бур. унаган «жеребенок до года» - тюрк.: общетюрк. qulun id. [Щербак 1961, с. 91] - тур.-месх. тай «жеребёнок до года»; камл. дааЫ, ср. староп.-монг. dayayan, х.-монг. даага, бур. даа-ган «двухлетний жеребенок» - общетюрк. tai id. [Щербак 1961, с. 91] - тур.-месх. икки йиллух тай id.; калм. мегщ, ср. староп.-монг. megeMin, х.-монг. мэгж, бур. мэгэжэ «свиноматка» - тур.-месх. диши донуз, др.-тюрк. tisi toyuz id.; калм. бодц, ср. староп.-монг. bodung, х.-монг., бур. бодон(г) «вепрь» - тур.-месх. эркэк донуз, тюрк. er toyuz id.; ойр. Синьцз. тораа «поросенок», ср. староп.-монг. torai, х.-монг, бур. торой id. - тур.-месх. донуз баласы, тюрк. toyuz oylu id.; калм. елгчн, ср. староп.-монг. ölegcin, х.-монг. елегч, бур. Yлэгшэн «самка собаки» - тур.-месх. диши ит, тюрк. tisi it id.; калм. эр ноха, ср. староп.-монг. gendü, х.-монг. гэндуу, эр нохой, бур. эрэ нохой «самец собаки»

- тур.-месх. эркэк ит, тюрк. er it id.; калм. кичг, ср. староп.-монг. gölüge, х.-монг. гелег «щенок» -тур.-месх. кYЧYк, энух, др.-тюрк. enük id.

Хотя коневодческая терминология в монгольских языках в основном специфична, все же и здесь встречаются несколько терминов явно тюркского происхождения, ср., например, в языке западных бурят имеется слово адаhан, означающее не только «скотина, домашнее животное; скот», но и «лошади, кони, табун» [Черемисов 1973, с. 31а], в составе которого прослеживается общетюркское слово at «лошадь, конь» [Севор-тян 1974, с. 197-198], восходящее к пратюрк. *at id., - тур.-месх. ат id.; калм. ащрh, ср. староп.-монг. aMirya (< *adirya < **adïrya), х.-монг. аз-рага, бур. азарга «жеребец» является вероятной адаптацией др.-тюрк. adyïr (~ ajyïr, aôyïr id.), образованного, по мнению Э.В. Севортяна [1974, с. 108], от тюркского глагола *ай=, *ад=, *аd=, *аз= *»возбуждаться (похотью)», «покрывать (о животных)» (ср пратюрк. *aDyyr «жеребец»), ср. тур.-месх. айгыр «жеребец»; калм. омрун «грудь лошади», ср. староп.-монг. omoruu, х.-монг. омруу, бур. оморюун id., является адаптацией ротацирующей формы тюрк. омуз «плечо; спина, холка коня; грудь коня» [Севортян 1974, с.454-455] - тур.-месх. омуз, умуз «плечо»; калм. кшИси «конский волос», ср. староп.-монг. kilyasun (< др.-монг. *qïlyasun), х.-монг. хялгас, бур. хилгааhан id., является адаптацией общетюрк. qïl «волос» (ЭСТЯ 2000, с. 204-205; < пратюрк. *kylk «волос; конский волос») - тур.-месх. ат сачи, куйрук сачи «конский волос»; калм. дел «грива лошади», ср. староп.-монг. del, х.-монг. дэл, бур. дэлhэн id., имеет прототипом тюрк. Мел «грива лошади», восходящее к пратюрк. *je:l(e) id. (об общетюркском характере слова см. [ЭСТЯ 1989, с. 178]) - тур.-месх. боюн сачи «грива»; калм. далц «подгривный жир лошади», ср. староп.-монг. dalang, х.-монг., бур. далан(г) id., имеет прототипом тюрк. Мал id., восходящее к пратюрк. *ja:l «загривок, подгрив-ный жир лошади» (об общетюркском характере слова см. [ЭСТЯ 1989, с. 85-87]).

Тюркское происхождение имеют также некоторые части конской сбруи, например, калм. худрИ «подфея, подхвостная шлея седла», ср. староп.-монг. qudary-a, х.-монг. худрага, бур. хударга id.,

- восходят к древнетюркскому слову quôuryun «подхвостник», этимологически связанному с др.-тюрк. qudruq~quduruq~ quôruq «хвост», ср. тур.-месх. куйрук id. (< пратюрк. *kuôruk id.; ср. пратюрк. *quôuryun, *quôuryan «подхвостник»); ойр. Синьцз. квмелдерге ~ кемелдYрге «нагрудная шлея конского седла», ср. староп.-монг. kö-müldürge, х.-монг. хемелдрег, бур. XYмэлдэргэ

id., восходит к др.-тюрк. kömüldürük «нагрудный ремень лошади» (< пратюрк. *kötfüldürük id. < др.-тюрк. köyül «сердце»), ср. также, бытующие в тюркских языках гемYлдYPYк ~ кемYлдYPYк, образованные, по мнению Севортяна, от общетюркского кецYл ~ гецYл «грудь» при помощи тюрк. суффикса -туруц [Севортян 1980, с. 72]; калм. олц, ойр.Синьцз. олоц «подпруга конского седла», ср. староп-монг. olung, х.-монг. олон(г), бур. олом id., восходит к тюрк. олоц ~ улац id. (<ула= «связывать», см. [Севортян 1974, с. 447]).

Если обратимся к монгольским терминам, относящимся к особенностям выпаса скота, характеру пастбищ, включая водные источники, кормовые травы, особенности ландшафта и т.п., и сравним их с соответствующими тюркскими, то увидим, что монгольские языки, в том числе и калмыцкий язык, во многом сохраняют эти тюркские термины. Так, например, калм. отр «отгонный (о пастбище)», ср. староп.-монг. otur, х.-монг. отор «впас скота на отгонных пастбищах; свежая трава весною; пастбище», бур. отор «летник, заимка; летняя ферма; дальнее пастбище», калм. отрч «пастух (на отгонных пастбищах)», ср. староп.-монг. oturla=, х.-монг. оторло= «выгонять скот на отгонные пастбища, пасти скот, выгонять на подножный корм», бур. оторло= «перекочевывать со скотом на летние пастбища, на альпийские луга», восходят к тюрк. отар «пастбище», образованному, по мнению Э.В. Севортяна [1974, с. 488], от древнего тюркского глагола ота= «пастись (на отгонном пастбище)» < общетюрк. ot «трава» (< пратюрк. *ot id.), ср. тур.-месх. от «трава, пастбищный корм», отла= «пастись», отлах «выпас», отар= «пасти». Ойр. Синьцз. елец ~ елец, ойр.Монг. елец «осока», ср. староп.-монг. ölüng ebesün, х.-монг. елен евс, бур. Yлэн Yбhэн, восходят к пратюрк. *öley, значения которого Э.В. Севортян [1974, с. 528] определяет как «трава; свежая трава; мягкая трава; ковыль, потничная трава, пырей; малопитательная трава; осока; вид травы, растущей в местах, где нет проточной воды; сочное растение; сено; лужайка; зеленый; пастбище; насаждения; топь; мокрый, влажный; степь; пустыня», ср. др.-тюрк. öläy «лужайка» (< др.-тюрк. öl «мокрый, влажный»). Калм. кшИ евсн «острец», ср. староп.-монг. qilayan-a, х.-монг. хялгана «ковыль», бур. хилгана «мятлик; ковыль сибирский», сохраняет пратюрк.

*qylyan «ковыль», в основе которого лежит тюрк. qyl «конский волос, щетина» [ЭСТЯ 2000, с. 204205, 208-209]; староп.-монг. qaryana, х.-монг. хар-

гана, бур. харгана~харганаан «караганник, степная акация» восходят к тюрк. цараган id. [ЭСТЯ 1997, с. 293-294]. Калм. балчирЫ «борщевик», ср. староп.-монг. baldaryana~ balciryana, х.-монг. балдаргана~балчиргана, бур. балшаргана id., восходит к пратюрк. *baltyryan id., в основе которого прослеживается пратюрк. *baltyr «икра ноги; голень», что более чем вероятно, поскольку стебель растения борщевика похож на голень животного. К названиям кормовых пастбищных трав, имеющих тюркское происхождение, следует отнести также староп.-монг. kiyay, х.-монг. хиаг, бур. хяаг «пырей», ср. слово цыйац «осока, пырей, трава с режущими острами листьями», образованное от тюркского глагола цый= «резать наискось» и широко представленное в тюркских языках [ЭСТЯ 2000, с. 201-202].

К словам, характеризующим местность, на которой расположены пастбища, следует отнести староп.-монг. tay, х.-монг. таг «горное плато» (< общетюрк. tay ~ day «гора» < пратюрк. *ta:y id.) - тур.-месх. даг id.; калм. худг «колодец», ср. староп.-монг. qudduy, х.-монг., бур. худаг, сохраняющее древнетюркскую форму quduq ~ quduy id., образованную, по всей вероятности, от др.-тюрк. qud= «лить» [ЭСТЯ 2000, с. 119-120] - тур.-месх. куйу id.; калм. булг, ойр.Синьцз. булаг «родник; источник; ключ», ср. староп-.монг. bulay, х.-монг., бур. булаг id., восходящее к др.-тюрк. bulaq id.; данное слово является общетюркским, его значение Э.В. Севортян дает как «родник; фонтан; ручей; канал, арык; водоем; замерзшая наледь возле родника; первая трава, выросшая у воды; зеленая местность с источником; горная долина; ушная болезнь, при которой из уха течет кровь; поток из уха; золотуха» и обосновывает его тюркскую этимологию [Севортян 1978, с.257-258]; калм., ойр. Иол «река», ср. староп.-монг. youl «река; русло реки; долина; большое озеро», х.-монг., бур. гол «река; долина реки», связаны своим происхождением с тюркским qol ~ qool (< пратюрк. *qo:l~*go:l «река») со значениями «долина; желоб для стока воды; речонка, очень маленькая речка» [ЭСТЯ 2000, с. 43], ср. др.-тюрк. qol «долина» - тур.-месх. чай «река»; калм. щолИ «балка, ложбина», ойр.Монг. щылИ «овраг; балка», ср. староп.-монг. ilya, х.-монг., бур. жалга «овраг, лощина, ложбина, впадина, ров, балка, узкий лог», восходящее к тюркскому слову yïlya «река; ущелье, долина» [ЭСТЯ 1989, с. 277], образованному от тюркского глагола yïl= «извиваться», лежащего в основе тюркских слов yïlan «змея», yïlyun ~yïlyïn «тама-

риск», yïldïz «корни растений», ср. тур.-месх. йи-лан «змея», юлгун «какое-то вьющееся растение»; калм. хаша «забор, ограда, двор», ср. староп.-монг. qasiyan ( < *qasiyan < **qasïyari) «изгородь, ограда; дамба, плотина», х.-монг. хашаа «забор, изгородь, ограда, частокол», бур. хашаа «ограда, забор, изгородь; загон (для скота); столб, стойка (в ограде)», восходит к др.-тюрк. qasï «загон для скота, связанный из прутьев», ср. тур.-месх. мал хагылы «загон для скота».

Кроме того, к тюркским по происхождению относится и староп.-монг. alсay и х.-монг. алцаг, означающее «шалаш, хижина, лачуга, балаган», а также слово alaсuk «палатка, шатёр, шалаш», зафиксированное в «Сокровенном сказании монголов» 1240 года (§ 118: ... aduuсin bidan-o alaсuk-a yurШyai! «.для табунщиков наших шалаш готов!»), т.е. жилище пастухов и табунщиков, ср. др.-тюрк. alaсu «шатёр» (< тюрк. *alaсu «временное жилище»), широко представленное в современных тюркских языках в виде алачъщ, алащъщ, алачу со значениями «шалаш, шатёр; лачуга, домишко, хижина», о чём подробнее см. у Э.В. Се-вортяна [1974, с. 130-132]. Также заимствованием из тюркских языков следует считать староп.-монг. осиу, х.-монг. оцог - своеобразный таган, состоящий из трёх камней, устанавливаемых в костре, на которые ставится котёл для приготовления пищи. Слово представляет собой адаптацию др.-тюрк. oсuq «очаг, печь» (< др.-тюрк. otсuq~ otсu, oсaq id. < общетюрк. ot «огонь; костёр», см. подробнее [Севортян 1974, с. 422-425]).

Как можно видеть из приведенного здесь материала, скотоводческая лексика калмыцкого языка, как и других монгольских языков, достаточно хорошо сохраняет древние тюркские соответствующие термины, составляющие единый тематический комплекс, хорошо представленный и в языке турок-месхетинцев. Поскольку данные тюркизмы характеризуются признаком ламбда-изма и ротацизма, появление тюркизмов этого комплекса в калмыцком и прочих монгольских языках можно объяснить тем, что часть протобул-гарских племен (с самоназванием огур), кочевавших в глубокой древности в степях Центральной Азии и занимавшихся молочным скотоводством, будучи завоеваны древними монголами и включенными в их этнический состав, образовали среди них особую этническую группу, получившую смешанное название *огур монгол (ср. современное х.-монг. оор монгол «настоящий монгол»), и перешли, постепенно, на монгольский язык, по 
сути дела язык адстрата. При этом омонголенные огуры сохранили очень много элементов своего протобулгарского языка-субстрата, в том числе и свою скотоводческую терминологию, и внесли их в усвоенный ими древний прамонгольский язык, который вследствие этого получил смешанный характер, а впоследствии распался на ареалы - ойратский, бурятский и монгольский, продолжающие и после распада удерживать остатки тюркского языка-субстрата, что мы и наблюдаем в калмыцком языке. 

КиберЛенинка: https://cyberleninka.ru/article/n/skotovodcheskaya-leksika-kalmytskogo-yazyka-v-sravnenii-s-turetsko-meshetinskoy