Доказательства тюркской теории происхождения сюнну/хуннов

[Ашина Шэни]

Раз уж есть такая тема о монгольской версии, должна быть и таковая о тюркской. Короче наш ответ Ермолаеву Размещу здесь все свои ключевые аргументы в пользу тюркоязычия сюнну, включая мнения ученых, данные по языку, немного по археологии, культуре и обычаям, и конечно же данные первоисточников (давно собирался собрать все отождествления сюнну с тюрками в китайских источниках, которые мне попадались). Начнем с первого

[Ашина Шэни]

Начиная с Сымя Цяня, китайские историки делят северные народы на три большие этнические группы — сюнну, дунху и сушэнь, что совпадает с принятым в настоящее время в науке делением этих же народов на тюркоязычные, монголоязычные и тунгусоязычные.

Советский синолог Всеволод Таскин

[Таскин, В.С. Материалы по истории древних кочевых народов группы дунху - Москва: Наука, 1984 - с.4]

[Ашина Шэни]

"Лю Маоцай, рассматривая сюнну как тюркоязычный народ (что соответствует действительности), считает и оставшиеся тюркские племена за сюнну".

Советский синолог Анатолий Малявкин

[Малявкин А.Г. Танские хроники о государствах Центральной Азии: Тексты и исследования. - Новосибирск: Наука, 1989 - с.219]

Сюда е благополучно засчитывается и немецкий синолог китайского происхождения Лю Мао цзай

[Ашина Шэни]

“Тюркские общества (Оттоманы, Шато, Уйгуры, Тоба, Сюнну)”. (в индексе терминов)

Немецкий синолог и тюрколог Вольфрам Эберхард

[Eberhard, Wolfram. Conquerors and Rulers: Social Forces in Medieval China - Leiden: E. J. Brill, 1952 - p.128]

Очень много было написано о языке сюнну, последним вкладом была работа Бензинга, и очень многие различные мнения были высказаны, но немногие ученые достигли столь заметной степени противоречивости как Ширатори, который в 1900 году доказал, что он был тюркским, а в 1923 году доказал что он был смесью монгольского и тунгусского. Нет сомнений что он был прав первый раз и неправ во второй.

Британский тюрколог Жерар Клосон

[Clauson, Gerard. Turk, Mongol, Tungus //Asia Major, N.S. vol VIII (1960) - p.114]

 

[Ашина Шэни]

В хронике “Цзинь-шу”, составленной в середине VII в., содержится записанное китайскими иероглифами двустишие на языке варваров (羯 цзе) - одного из племен сюнну, т.е. гуннов. Насколько нам известно, в тюркоязычной принадлежности настоящего двустишия сомневался лишь Э. Дж. Пуллиблэнк, однако и он не предложил никакого енисейского прочтения приведенного текста, поэтому тюркская версия остается предпочтительной.

Грузинский тюрколог Иван Шервашидзе

[Шервашидзе, И.Н. Формы глагола в языке тюркских рунических надписей - Тбилиси: Мецниереба, 1986 - с.3-4]

[Ашина Шэни]

Erwägungen historischer und lunguistischer Art führten dazu, die früh aus der Geschichte verschwundenen Hiung-nu mit den erst spät auftauchenden Türken zu identifizieren.

Исторические и лингвистические соображения привели к отождествлению ранних сюнну, исчезнувших из истории, с тюрками, появившимися позже.

Немецкий синолог Анна-Мария вон Габен

[von Gabain, Annemarie. Hunnisch-türkische Beziehungen //Zeki Velidi Togan’a Armagan, TTK, Ankara, 2010 (original 1950-1955) - Argumente für die Gleichsetzung von Hiung-nu unf Türken]

[Ашина Шэни]

"S'il est vrai, comme l'admettent aujourd'hui la plupart des historiens et comme le laissent entendre les sources chinoises, qu'il y ait un rapport de filiation entre les Hiong-nou (connus en Europe sous le nom de Huns) et les Turcs (qui apparaissent dans l'histoire, sous ce nom, 突厥, au VIe siecle), la langue de ce distique hiong-nou du IVe siecle pourrait etre un parler proto-turc".
"La langue de ce distique hiong-nou de l'an 329 de l'ere chretienne est de toute evidence proto-turque, tant par son vocabulaire que par sa morphologie et sa syntaxe; elle est deja toute differente du mongol ou du proto-mongol, ce qui signifie qu'au IVe siecle la separation du proto-turc et du proto-mongol etait depuis longtemps chose faite".

“Если верно то, как признают сегодня в большинстве историки и как сообщают китайские источники, что была связь между Сюнну (известных в Европе под именем гуннов) и Тюрками (которые появляются в истории под этим именем, 突厥 туцзюэ, в 6 веке), язык этого двустишия сюнну 4 века мог быть прото-тюркским языком”.
“Язык этого двустишия сюнну 329 года христианской эры со всей очевидностью прото-тюркский, как его лексикой, так и морфологией и синтаксом; оно уже совершенно отлично от монгольского или прото-монгольского, что означает, что в 4 веке разделение прото-тюркского и прото-монгольского было уже много лет как завершенным”.

Французский тюрколог Луи Базен

[Bazin, Louis. Un texte proto-turc du IVe siecle: le distique Hiong-nou du "Tsin-chou" //Oriens, Vol. 1, No. 2 (Dec. 31, 1948) - p.210-211, 217]

"Leur nom devait représenter la syllabe *kun. Le turcologue Louis Bazin l'a rapprochée du suffixe turc -gun, qui concerne les groupements humains".

"Их имя должно было представлять слог кун. Тюрколог Луи Базен сблизил его с тюркским суффиксом -гун, обозначавшим людские группировки".
https://fr.wikipedia.org/wiki/Xiongnu

[Ашина Шэни]

Так как наиболее древние показания китайских авторов о тюркоязычных племенах относятся к хуням, а также к их потомкам гуннам (сюнну, гунну) и кыркунам-кыргызам (цзянь-кунь), автор данной статьи считает, что некоторый свет на решение вопроса о происхождении кыргызов может пролить анализ терминов сюнну и цзянь-кунь.

Советский синолог и тюрколог Юрий Зуев

[Зуев, Ю.А. Термин «Кыркун». К вопросу об этническом происхождении кыргызов по китайским источникам //Тр. Ин-та истории [АН КиргССР]. Вып. IV. Фрунзе: 1958. С. 169]

 

[Ашина Шэни]

The linguistic evidence favors, consequently, the view that the Xiongnu were dominated by speakers of Pre-Proto-BuIgharic, though, at the local level, speakers of other languages, including Proto-Yeniseic, must also have been involved. The only problem with this scheme concerns the origin of the historical Turks. For the time being, there is no other solution to his problem than to assume that the Turks originated from some marginal section of the Xiongnu confederation which lacked the innovation rhotacism-lambdacism in their Turkic speech.

Лингвистические свидетельства таким образом говорят в пользу теории, что среди сюнну доминировали носители до-протобулгарского, хотя на местном уровне также должны были быть задействованы носители других языков, включая протоенисейский. Единственная проблема с такой интерпретацией возникает с вопросом о происхождении исторических тюрок. На данный момент этой проблеме нет иного решения, кроме как предположить, что тюрки возникли из какой-то незначительной части конфедерации сюнну, которая не имела признака ротацизма-ламбдацизма в их тюркской речи.

Финский уралист и монголист Юха Янхунен

[Janhunen, Juha. Manchuria: an ethnic history - Helsinki: Finno-Ugrian Society, 1996 - p.189]

[Ашина Шэни]

На основании приведенного материала можно заключить,  что для раннего,  ханьского,  периода фиксаций слов из языка (языков?) сюнну имеется явное преобладание тюркских слов среди аппелятивной лексики.

Российский тюрколог Анна Дыбо

[Дыбо, А.В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период - Москва: Восточная литература, 2007 - с.115]

[Ашина Шэни]

Перейдем к языку. Соберу для начала все сюннуские глоссы предположительно тюркского происхождения согласно Анне Дыбо.

[Ашина Шэни]

Небо: 撐黎 (Pulleyblanc 1962, 241)

Иероглифы

1. 撐, совр. chēng ‘подпирать’. Для ср.-кит. зафиксированы чтения thaŋ, taŋ и daŋ. Ср. фонетически сходные иероглифы 瞠, совр. chēng, др.-кит., класс. кит. thrāŋ, ЗХ, ВХ thāŋ, ПДК thāŋ, ср.-кит. thäiŋ ‘всматриваться’ (Karlgren 0725 f) и 赬, совр. chēng, др.-кит., класс. кит. threŋ, ЗХ, ВХ, ПДК, ср.-кит. theŋ ‘красный цвет’ (Karlgren 0834 m).
2. 黎, совр. lí, др.-кит., класс. кит., ЗХ, ВХ rə̄ j, ПДК lə̄ j, ср.-кит. liei ‘черный; черноволосый’ (Karlgren 0519 k).

Слово употреблено в Ши цзи и Хань шу. Приблизительное чтение для периода ЗХ: скорее задний ряд, thāŋ-rə̄ j59. Как мы видим, довольно хорошо согласуется с одним из восстанавливаемых для пратюркского состояния вариантов: ПТ *teŋri / *taŋri ‘бог; небо’, чув. tora ‘бог’, як., долган. taŋara ‘бог’, тув. dēr, тоф. dēre ‘бог’, хак. tigər, шор. tegri, сюг. teŋer ‘бог’, др.-тюрк. teŋri ‘бог, небо’ (орхон., др.-уйг.), крх.-уйг. teŋri ‘бог, небо’ (MK; QB), чаг. teŋri ‘бог’ (Sangl.), ср.-кыпч. teŋri ‘бог’ (CCum.; AH), узб. taŋri, н.-уйг. täŋri ‘бог’, тур., аз. tanri ‘бог’, туркм. taŋri ‘бог’, салар. tanru (ССЯ) ‘бог’, караим. taŋri, teŋri ‘бог’, кбалк. tejri ‘бог, небо’ (‘небо’ метафорически), татар., башк. täŋre ‘бог’, ккалп. täŋir ‘бог’, кирг. teŋir ‘бог, небо’ (‘небо’ — только в парных словах kök teŋir, asman teŋir), галт. teŋeri ‘бог, небо’ (VEWT 474; TMN II 577; EDT 523–524; Федотов II 252; Stachowski 217). Тюркское слово заимствовано в монг. teŋgeri > эвенк. tiŋeri, солон. teŋer (см. Doerfer MT 236). Отметим лингвогеографическое распределение заднего и переднего вариантов основы по типу «периферия–центр»: задний вариант — чувашский, якутский, огузские языки, передний — саянские, хакасские, центрально-восточные, карлукские, кыпчакские. Передний же вариант — в древнеуйгурском (ср. передний вариант дативного афф. -ke и под.) и в руническом тюркском. Можно предположить инновационное развитие в «центре» под влиянием глагола teŋ- ‘парить’ и производного от него teŋ-ig ‘небо, воздушное пространство’ МК, см. EDT 514, 518. Ср. альтернативный этимологический анализ слова, данный в СИГТЯ 2000, раздел «Представления о небе и небесных явлениях», К. Мусаевым: форма täŋri (Тенри) вторичная, возникшая в результате присоединения афф. принадлежности -i. Первичной считается форма tеŋir < *tеŋ- ‘возвышаться, подниматься’ + афф. причастия –ir, см. также Татаринцев 1984, 78–81. Тюрк. *taŋri — из редких слов, которые в староанатолийских памятниках пишутся с t- ت, что указывает на придыхательность. Вопреки цитируемому Пуллиблэнком высказыванию Пельо (1944) относительно того, что «вариативность и нестабильность» слова *taŋri по тюркским и монгольским языкам указывает на его заимствованный характер, тюркское слово имеет довольно достоверную алтайскую этимологию (EDAL): ПАлт. *t‛aŋgiri ‘клятва, божество’, ПМонг. *taŋgarag ‘клятва’, ПТМ *taŋgura- ‘молиться, поклоняться’, ПЯп. *tinkir- ‘клясться’. Если эта этимология верна, следует предполагать в тюркском значение ‘бог’ первичным по отношению к значению ‘небо’. Такое, кажущееся на первый взгляд необычным, семантическое развитие имеет параллель в иранских языках, где рефлексы праиранского теонима Mitra/Miθra иногда означают «солнце», тогда как для индоиранского состояния это имя принадлежало божеству клятвы, договора.

Крайне маловероятной кажется гипотеза С. Георга (Georg 2001) о заимствовании тюрк. из енис. *tiŋgVr- ‘высокий’ (кет. tiŋə l, сым. tiŋil, пумпок. tokar-du Старостин 1995, 287). Как мы увидим впоследствии, заимствований из енисейского в пратюркский практически нет; в этой ситуации предположение о таком заимствовании может быть оправдано только его сугубо культурным характером (следовательно, «бог», а не «верх»); между тем, ситуация, при которой языком-донором — следовательно, более престижным, — явно был пратюркский, совершенно непохожа на ту, в которой можно было бы ожидать заимствования из праенисейского наименования верховного божества, тем более что в енисейском у этого слова нет значения имени божества. Гипотеза Георга держится, в основном, на признании концепции Пуллиблэнка о енисейской принадлежности сюнну, но, как мы увидим, у этой концепции нет оснований.

[Дыбо, А.В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период - Москва: Восточная литература, 2007 - с.83-84]

[Ашина Шэни]

(?) Название города: 瀧 (Pulleyblanc 1962, 241)

Город, где, согласно Ши цзи и Хань шу, предводитель сюнну каждый год собирал свой двор и устраивал важные жертвоприношения, назывался 瀧 (совр. чтение long). Иероглиф с тем же фонетиком, но без ключа — 龍, совр. lóng, др.-кит., класс. кит., ЗХ, ВХ roŋ, ПДК loŋ, ср.-кит. löuŋ ‘дракон; император; императорский; высочайший’ (Karlgren 1193 a–e). Итак, ЗХ чтение — roŋ. Конечно, такой топоним можно истолковать как угодно; но, в частности, это может быть ПТ *orun ‘место’, начиная с др.-тюрк. также ‘трон’ (EDT 233).

[Дыбо, А.В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период - Москва: Восточная литература, 2007 - с.84]

[Ашина Шэни]

Меч для жертвоприношений: 徑路 (Pulleyblanc 1962, 222)

Иероглифы

1. 徑, совр. jìng, др.-кит. kēŋs, класс. кит., ЗХ kēŋh, ВХ kiēŋh, ПДК kiēŋ, ср.-кит. kìeŋ ‘тропинка, дорожка’ (Karlgren 0831 f).
2. 路, совр. кит. lù, др.-кит. rāks, класс. кит., ЗХ rāh, ВХ rǟ h, ПДК lā, ср.-кит. lò ‘камень; дорога’ (Karlgren 0766 l–m).

Слово имеется в Ши цзи и Хань шу. Приблизительное чтение для периода ЗХ: скорее задний ряд, kēŋh-rāh62. Вполне традиционно объясняется через тюрк. МК kiŋrak ‘обоюдоострый кривой нож’ (EDT 639–640) (впервые, кажется, Hirth 1900, 223). ОТ *kiŋrak: тув. xijiraq ‘нож для скобления кожи’, хак. саг. xijrax ‘сабля’, алт. qiŋraq ‘скребок для выделки кожи’, кирг. qiŋaraq ‘обоюдоострый нож-косарь’, уйг. диал. qiŋraq ‘большой нож’, см. ЭСТЯ 2000, 220. Слово имеет очевидную тюркскую этимологию: *Kiŋ-ir ‘согнутый, косой’: як. kiŋnar ‘криво, косо’, др.-уйг., крх.-уйг. qiŋir (MK), ст.-кыпч. qiŋir (Ettuh.), узб. qiŋγir, н.-уйг. qiŋi(r), туркм. Giŋir, караим. qiŋγir, кум., кбалк. qiŋir, татар. qiŋγir, башк. qiŋir (диал.), казах., ккалп., кирг. qiŋir (VEWT 264–265; EDT 639; ЭСТЯ 2000, 220–221). Тюрк. qiŋraq > п.-монг. kiγira, kiŋgara Less. 470 ‘широкий нож, часто обоюдоострый, кинжал, жатвенный нож’ (калм. kīrə, халха xaŋgar ‘широкий нож, сечка’). Слово часто рассматривают в кругу лексем, определяемых как бродячие культурные слова. В частности, приводится ряд иранских форм, которые заставляют Пуллиблэнка усомниться в тюркском происхождении сюннуской формы. Можно предложить следующий разбор всего этого этимологического гнезда. Вахан. xingār ‘кинжал, оружие в фольклоре' (ЭСВЯ 407) фонетически, скорее всего, монгольское заимствование. По-видимому, источником согд. xnγr (маних.), xγr (христ.), γnγr (будд.) Gharib 431 является как раз сюннуская форма. Согдийское слово послужило источником араб. ḫanğar, впоследствии заимствованного в перс. χandžār, давшего тур. χandžār (и в конечном счете, через кавказские формы, рус. кинжал — см. Фасмер 4, 221 и др.), ряд новоиндийских форм и англ. hanger. Очевидно, как иранизмы следует рассматривать дардские формы: кховар kongor (> йидга xugor), шина kaŋər, кашм. kangar (Mgst. Irano-Dardica 265, 252). Гипотеза об их происхождении из др.-инд. khadga-ra менее вероятна за отсутствием такой древнеиндийской формы. В др.-инд. имеется khadga- ‘меч’ (Махабхарата), давшее н.-инд. пандж. khaggo и др. (см. Turner 3787), возможно, связанное, как и пракритское khamda- < *khanda-ka ‘меч, ритуальный нож’ (плюс ряд новоиндийских форм, Turner 3793), c корнем khand- ‘ломать, разрушать’ (с Ригведы) — видимо, не-арийского (мунда?) происхождения (см. Mayr. 1, 300; Mayrhofer IA 1, 444). Эта группа форм к интересующей нас, видимо, отношения не имеет. Также не имеет сюда отношения хсак. kādara ‘меч’ (от корня kart- ‘резать’) Bailey 58. Во всяком случае, китайская запись сюннуского слова точно соответствует тюркской форме, а не согдийской или связанным с нею дардским.

Примечание

Это слово сравнивают с названием меча, которым пользовался полулегендарный чжоуский император У (XI в. до н.э.; см. Sanping Chen, CAJ 1998, 37, сн. 64), 輕劍 или 輕呂. Иероглифы: 1) 輕, совр. кит. qīng, др.-кит., класс. кит., ЗХ kheŋ, ВХ, ПДК, ср.-кит. khjeŋ ‘легкий (по весу)’ (Karlgren 0831 o); 2) 劍, совр. кит. jiàn, др.-кит. kams, класс. кит., ЗХ, ВХ kamh, РПДК kàm, СПДК, ППДК, ср.-кит. kəm ‘обоюдоострый меч’, 3)呂, совр. кит. lü, др.-кит. rhaʔ , класс. кит., ЗХ, ВХ rhá, ПДК lhó, ср.-кит. lö ‘древн. позвоночник, муз. флейта’ (Karlgren 0076 a–c). По-видимому, первое сочетание не стоит толковать как двусложное не-китайское слово, поскольку оно вполне осмысленно читается по-китайски как «легкий меч» (заметим, однако, что jiàn ‘меч’ не имеет сино-тибетской этимологии). Второе сочетание: для эпохи Чжоу должны браться доклассические древнекитайские чтения, следовательно, это kheŋrhaʔ. Соответствующее место в ИЗ I 186 (пер. Р.В. Вяткина и В.С. Таскина): «У-ван лично выпустил в его труп три стрелы, после чего сошел с колесницы, легким мечом пронзил тело...», с комментарием: «Как показали раскопки и исследования новейшего времени, мечи, о которых здесь говорится, могли реально появиться много позднее, только во второй половине эпохи Чжоу» (с. 313). Видимо, следует считать, что Сыма Цянь использовал слово, вошедшее в китайский язык либо при поздней Чжоу, либо при Западной Хань, т. е. в классическом или западноханьском чтении, в обоих случаях это kheŋ-rhá, скорее всего, другая запись того же сюннуского слова примерно в том же фонетическом облике.

[Дыбо, А.В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период - Москва: Восточная литература, 2007 - с.84-85]

[Ашина Шэни]

Пояс: 廓洛,郭落 (Boodberg 173; Gabain HTB 23)

Иероглифы

1. 廓, kuò, др.-кит. khwāk, класс. кит., ЗХ, ВХ, ПДК khwāk, ср.-кит. khwâk ‘расширять(ся)’ (Karlgren 0774 g), или 郭, совр. кит. guō ‘внешняя стена города’ (Karlgren 0774 a–d), или 鉤, совр. кит. gōu, др.-кит., класс. кит. kō, ЗХ, ВХ kwā, РПДК kōw, СПДК, ППДК kə̄ w, ср.-кит. kʌw ‘крюк’ (Karlgren 0108 c).
2. 洛, luò, др.-кит., класс. кит., ЗХ, ВХ rhāk, ПДК lhāk, ср.-кит. lâk ‘Лохэ (река в провинции Хэнань)’ (Karlgren 0766 k–m), или 落, совр. кит. luò, др.-кит., класс. кит., ЗХ, ВХ rāk, ПДК lāk, ср.-кит. lâk ‘отцветать’ (Karlgren 0766 q).

Чтение и интерпретация зависит от времени транскрипции слова. Для Западной и Восточной Хань (слово впервые фиксируется в Ши цзи) читается: k(h)wā(k) r(h)āk, что оправдывало бы чтение Пельо и Будберга *kurak (а точнее *kur-gak) (далее связываемое с топаским-табгачским kuragčin, см. Boodberg). Такое слово можно считать производным от ПТ *Kur ‘пояс’: як., долган. kur, тув. qur, хак. xur, сюг. qur, qor, др.-уйг. qur, крх.-уйг. qur (MK), чаг. qur (Pav. C.; Абуш.), ст.-кыпч. qur (AH), н.-уйг. qor (диал.), тур., татар. kur, казах., ккалп., кирг., галт. qur (VEWT 301–302; EDT 642; ЭСТЯ 2000, 150–152). Но транскрипция зафиксирована также в Вэй шу, Сун шу и Нань Ци шу, т.е. это заведомо уже постклассический древнекитайский, и иероглифы с *r- уже должны обозначать слоги с латеральным звуком (соответственно, то же верно и для табгачского производного). В этом случае может передаваться и слово языка-источника с r (см. ниже о поздних транскрипциях), и слово языка-источника с латералом. Тогда это может быть тюркское слово, послужившее источником рус. кушак (Дмитриев 1958, 28; Шипова 216), ПТ *Kuλa-k ‘пояс, кушак’, чаг. qušaq (Pav. C.), тур., гаг. kušak, туркм. Gušaq, татар. qušaq (устар.), башк. qušaq. Возводится к ПТ *Kuλa-, тур. kuša- ‘подпоясывать’, см. TMN III 549–550; Дёрфер (и вообще этимологическая традиция, см. VEWT 302; ЭСТЯ 2000, 151 и цитируемую там литературу) считает, что глагол quša- и производное от него qušaq — результат нерегулярного фонетического развития основы qurša-, производной от qur ‘пояс’ с помощью глаголообразующего суффикса -ša-. Вообще говоря, сам этот суффикс очень сомнительного свойства — естественно было бы считать, что такие образования восходят к отыменному глаголу на -a, произведенному от отглагольного имени (масдара) на -š. Такая гипотеза между прочим хорошо объясняет наличие у этих образований вариантов на -ča- (это производные от отглагольных имен на -č — т.е. исторически с вариантом того же суф. -š, выступавшим после сонантов), а также то, что Э.В. Севортян считал свидетельством архаичности аффикса — его способность образовывать глаголы от глагольных основ. По-видимому, это и есть первоначальная область употребления афф. -ša, а большая часть приводимых у того же Севортяна якобы отыменных образований (АГ, 331–336) — это случаи, когда имеются омонимичные именная и глагольная основы. Ср., например, туркм. ыкжа- ‘развеваться’, который трактуется как образование от ык ‘направление ветра’ при наличии глагола ык- ‘идти по ветру, быть унесенным ветром’. В некоторых языках, по-видимому, у суффикса развилась вторичная возможность присоединяться к именам (как в случае алт. kak-ša- ‘сохнуть’ и кирг. толук-ша- ‘быть в полной силе’), но как следует представлен по разным тюркским языкам фактически только наш глагол kurša-. Из двух других, предлагавшихся в этом качестве, глагол jum-ša-‘смягчаться’, конечно, не имеет отношения к существительному jum (точнее, *juŋ) ‘перо’, а частица -ok ‘именно’, от которой, по-видимому, образовано ok-ša- ‘быть подобным’, не является типичным существительным. Поэтому кажется, что мнение о вторичности основы kuša- не может считаться однозначно доказанным, и слово kušak ‘пояс’, несмотря на позднюю фиксацию, все же может возводиться на пратюркский уровень (*Ku-λa-k) и считаться прототипом рассматриваемой китайской транскрипции.

[Дыбо, А.В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период - Москва: Восточная литература, 2007 - с.86-87]

[Ашина Шэни]

Пузатый глиняный кувшин с узким горлом и квадратным дном для хранения вина и кислого молока: 服匿 (Таскин 1973, 168, 156)

Иероглифы

1. 服, совр. кит. fú, др.-кит., класс. кит., ЗХ bək, ВХ bwək, РПДК bwik, СПДК, ППДК buk, ср.-кит. bük ‘платье, одежда’ (Karlgren 0934 d–f).
2. 匿, совр. кит. nì, др.-кит., класс. кит. nrək, ЗХ, ВХ nək, ПДК nik, ср.-кит. nik ‘прятать(ся), скрывать(ся)’ (Karlgren 0777 l–m).

Слово зафиксировано в Хань шу. Предположительное чтение: ЗХ, ВХ bwək nək. Возможно, *bök-lüg, т.е. «[сосуд] с пробкой», ср. тюрк. *bök ‘затычка, пробка’ (чув. pъwgъw, шор. pök (Р), узб. pukak ‘пробка’, н.-уйг. pök ‘пробка’, татар., башк. büki ‘пробка’, караим. bök-lä- (T) ‘запирать, закрывать’, галт. bök ‘затвор, пробка’; ср. глагол (отыменной?) *bök-, *bök-e- ‘ставить плотину, затычку’, крх.-уйг. bök- ‘запрудить’ (MK), böken- ‘быть загороженным (дорога)’ (At.), чаг. böken ‘плотина’ (Pav. C. 173) ‘пробка’, тур. böke- (диал.), казах., ккалп. böge-, кирг. bögö- (EDT 324, 326; VEWT 82, 83; ЭСТЯ 1978, 208–210; Федотов I 395).

[Дыбо, А.В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период - Москва: Восточная литература, 2007 - с.87]

[Ашина Шэни]

Лошадь (?): 駃騠 (Pulleyblanc 1962, 245)

Иероглифы

1. 駃, совр. кит. jué 駃騠 ‘скаковая лошадь’. Фонетически сходные иероглифы: 鴃, совр. кит. jué, др.-кит. kwēt, класс. кит. kwēt, ЗХ kwjāt, ВХ kwiāt, ПДК kwiēt, ср.-кит. kwiet зоол. ‘сорокопут (Lanius bucephalus)’ Karlgren 0312 g или 趹, совр. кит. jué, др.-кит. kwēt, класс. кит. kwēt, ЗХ kwjāt, ВХ kwiāt, ПДК kwiēt, ср.-кит. kwiet ‘make heavy traces in the earth (e.g. horse, when running fast)’ (Karlgren 0312 f).

2. 騠, совр. кит. tí ‘скаковая лошадь’. Фонетически сходные иероглифы: 提, совр. tí, др.-кит., класс. кит., ЗХ dhē, ВХ dhiē, ПДК dhiēj, ср.-кит. diej ‘держать в руке’ (Karlgren 0866 n); 禔, совр. кит. tí, др.-кит., класс. кит., ЗХ dē, ВХ diē, ПДК diēj, ср.-кит. diej (Karlgren 0866 e); 醍, совр. кит. tĭ, др.-кит. thēʔ , класс. кит., ЗХ thḗ, ВХ thiḗ, ПДК thiḗj, ср.-кит. thíej ‘clarified red spirits’, с Хань используется в сочетании 醍醐 *dhē-g(h)ā ‘сливки’ (*dh- доказывается фучжоуским thi2) (Karlgren 0866 i).

Слово приводится в Ши цзи при описании необычного скота, разводимого сюнну. Значение не вполне ясно: Шовэнь утверждает, что это тип мула, а Сюй Гуан в комментарии к Ши цзи полагает, что это крупные лошади, каких разводят северные варвары, наиболее пригодные для запрягания в повозки и пр. Предположительное чтение: ЗХ kwjāt-d(h)ē.

Пуллиблэнк связывает это слово с ПЕн. *kuʔ s ‘лошадь’: кет. kuʔ ś, pl. kuśn5 ‘корова’, сым. kuʔ s, pl. kusn5, кот. huš, pl. hučan; арин. kus ‘жеребец’; qus id.; quše ‘кобыла’; pinü-kuče ‘кобыла’, пумпокол. kut ‘лошадь’ Старостин 1995, 240. Возможно, бóльшую объяснительную силу для зафиксированной китайцами формы представляет следующее построение. ЗХ kwjāt-d(h)ē должно соответствовать примерно k/got-di языка-источника. Это могло бы быть производное от ПТ *gǖ d- ‘ждать; почитать; пасти’: чув. kət- ‘ждать, пасти’, як., долган. kǖ t-, хак. küzet-, др.-уйг. küd-, крх.-уйг. küδ- (MK, QB), чаг. küt- ‘to lead cattle away from pasture’ (Pav. C.; Sangl.), узб. kut-, н.-уйг. küt-, тур. güt/d-, гаг. güt-, аз. güt/d-, караим., кум. küt- ‘выполнять’, кбалк. küt-, татар., башк. köt-, казах. küt-, ккалп., кирг., галт. küj-, küt- (EDT 701; VEWT 306, 312; ЭСТЯ 1980, 107–108; вариант корня *gǖ t- вторично из *gǖ dü-t-). Подобное производное (как раз от вторичного варианта корня) мы и находим в тюркских языках, причем можем возводить его к пратюркскому состоянию: ПТ *gǖ dü-t-üg > *gǖ d-t-üg: чув. kətü ‘стадо, гурт, табун, стая, рой’, тур. диал güdü, алт. диал. küdü, татар. kötü, башк. kötüw ‘стадо, косяк (коней, крупного рогатого скота), пастьба’. Возможно, что в перечислении разводимых сюнну видов скота рассматриваемая форма значит именно «табуны».

Если твердо придерживаться значения «мул», можно также попытаться обосновать связь сюннуского слова с сак. khadara ‘мул’ Bailey 70 (< xara-tara, «осло-подобный») или с заимствованным из иран. в тюрк. qatir, о котором см. след.кн. Такие версии неоднократно предлагались (см., например, Таскин 1967, 4). Здесь, однако, имеются трудности. Если считать, что это раннесакское (или другое среднеиранское) слово, то его первый согласный должен быть заднеязычным щелевым, который вообще-то обычно передается в китайских транскрипциях иначе — см. ниже о хатун. Если же считать, что это уже адаптированный в тюркской языковой среде иранизм, то вопрос с начальным согласным снимается, но все же остается явное изображение огубленности в первом слоге; кроме того, конечное -r в ханьских транскрипциях обычно передается как -n, а здесь мы видим нулевую передачу.

[Дыбо, А.В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период - Москва: Восточная литература, 2007 - с.87-88]

[Ашина Шэни]

Низкорослая лошадь, пони (?): 騊駼 (Pulleyblanc 1962, 245)

Иероглифы

1. 騊, совр. кит. táo ‘пони таоту’. Фонетически сходный иероглиф: 陶, совр. táo, др.-кит., класс. кит. Łhū, ЗХ Łh ə̄ w, ВХ lh ə̄ w, РПДК dh ə̄ w, СПДК, ППДК dhāw, ср.-кит. dâw ‘гончарные изделия’ (Karlgren 1047 d).

2. 駼, совр. кит. tú ‘пони таоту’ Фонетически сходные иероглифы: 荼, совр. кит. tú, др.-кит., класс. кит. Łā, ЗХ, ВХ lā, ПДК dō, ср.-кит. do ‘осот’ (Karlgren 0082 x) и 途, совр. кит. tú, др.-кит., класс. кит., ЗХ Łhā, ВХ lhā, ПДК dhō, ср.-кит. do ‘дорога, путь, тропа’ (Karlgren 0082 v).

Слово из Ши цзи, из того же пассажа, что предыдущее. Предположительное чтение: ЗХ Łhə̄w Łhā. В таком виде напрашивается интерпретация через пратюркское *ulaλa > общетюрк. alaša ‘небольшая лошадь’ (этимологию см. в ЭСТЯ 1974, 136). О подробностях фонетической реконструкции см. СИГТЯ 2006, в частности с. 181: «Развитие *u- в анлауте: чув. laža ‘лошадь’ < пратюрк. *ulaɫ a id. Судя по соответствиям, немногочисленные слова с начальным *l- получали протезу a- или i- в части тюркских языков, а в чувашском в качестве протезы был *u- (*i- дал бы *jъ-). То, что протеза действительно была, показывает развитие непервых гласных, ведь *-a- непервых слогов переходит в чувашский -a-, а пратюркский гласный *a первого слога дает o».

Новокитайская форма была заимствована в тюркские языки Восточно-го Туркестана: чаг. tatu Р III 906 (‘Pferd von mittlerem Wuchs und starkem Knochenbau, Wagenpferd’), Pav. C. 194 (‘cheval de trait, cheval fort’), узб. tɔ -ti ‘пони’. Из чагатайского слово было заимствовано в персидский (tātū ‘пони’), откуда в ряд новоиндийских языков и в таджикский (tɔ ti), откуда в киргизский (totu) и новоуйгурский (toti). Подробно иранские и индийские формы см. в TMN II 434.

[Дыбо, А.В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период - Москва: Восточная литература, 2007 - с.89]

[Ашина Шэни]

Дикая лошадь (?): 驒 (Pulleyblanc 1962, 245)

Иероглифы

1.驒, совр. кит. tuó, др.-кит. d(h)ār, класс. кит., ЗХ, ВХ, ПДК d(h)ān, ср.-кит. dâ ‘дикая лошадь’.

2. . Фонетически сходные иероглифы: 系, совр. кит. xì, др.-кит. gēs (~ -ks), класс. кит., ЗХ gēh, ВХ giēh, ПДК giēj, ср.-кит. γièj ‘связь’ (Karlgren 0876 a–b) и 係, совр. кит. xì, др.-кит. kēs (~ -ks), класс. кит., ЗХ kēh, ВХ kiēh, ПДК kiēj, ср.-кит. kìej ‘связывать’ (Karlgren 0876 c).

Также из Ши цзи. Предположительное чтение: ЗХ d(h)ān-gēh/ kēh. По-видимому, можно предложить в качестве интерпретации ПТ *Taki ‘дикая лошадь или самка дикого осла’: поздне-др.-уйг. taγi (кит.-уйг. словарик XIV в.; QB), см. EDT 466; (?) дун.-булг. toxə‘лошадь’ в булгарском именнике (см. Мудрак, Заметки 97); заимствовано в монг. taki ‘дикая лошадь’. Для такого прочтения приходится пренебречь -n, которое должно было бы обозначать -r или -n.

[Дыбо, А.В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период - Москва: Восточная литература, 2007 - с.90]

[Ашина Шэни]

Порода (или масть?) лошади: 蛩蛩 (Schafer 1950, 274)

蛩, совр. кит. qióng, др.-кит., класс. кит., ЗХ, ВХ, ПДК g(h)oŋ, ср.-кит. göuŋ ‘саранча; сверчок’ (Karlgren 1172 e).

Слово цитируется у западноханьского поэта Сыма Сян-жу, упомянутого в главе 117 труда Сыма Цяня. Предположительное чтение: ЗХ g(h)oŋ g(h)oŋ. Скорее всего, имелась в виду масть лошади ПТ *Koŋur ‘рыжевато-бурый, темно-коричневый’, чув. xъwmъwr, як. qoŋor, тув., хак. xōr, сюг.qoŋir, крх.-уйг. qoŋur (MK), ср.-уйг. qoŋur (IM), чаг. qoŋγur (Pav. C.), узб. quŋγir, тур. koŋgur, goγur (диал.), гаг. qomur, аз. Gonur, туркм. Goŋur, кум., кбалк. qoŋur, татар. qoŋγir, башк. quŋir, ног., казах., ккалп. qoŋir, кирг. qoŋur, галт. qoŋir (VEWT 280–281; TMN III 525; EDT 639; ЭСТЯ 2000, 62–65). Финаль второго слога в этом случае передана неточно, для точной передачи следовало выбрать слог с конечным -n, но, возможно, транскриптор предпочел точной передаче фонетическую редупликацию.

[Дыбо, А.В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период - Москва: Восточная литература, 2007 - с.90]

[Ашина Шэни]

Верблюд: 橐駝 (Pulleyblanc 1962, 245)

Иероглифы

1. 橐, совр. кит. tuó ‘мешочек; торба’ (Karlgren 0795 p; Крюков 0658). Фонетическая история сходна с 託, совр. кит. tuō, др.-кит., класс. кит., ЗХ, ВХ, ПДК thāk, ср.-кит. thâk ‘поручать’ (Karlgren 0780 e).

2. 駝, совр. кит. tuó, др.-кит., класс. кит., ЗХ lhāj, ВХ lhǟ , ПДК dhā, ср.-кит. dâ ‘верблюд’ (начиная с Хань); практически — в составе композита
駱駝 ‘верблюд’.

Также из Ши цзи. Пуллиблэнк не предлагает иноязычной интерпретации этого двусложного слова (оно может толковаться как «вьючный верблюд», но то, что вторая часть композита значит «верблюд» только с Хань, наводит на подозрения о заимствовании; сино-тибетской этимологии нет). Предположительное чтение: ЗХ thāk lhāj. Ср. тур. taylak, узб., уйг., казах., ккалп., кирг. тайлак ‘верблюжонок’ (по второму году или двухлетний), аз. даjлаг ‘жеребенок от 6 мес. до 2 лет’ Щербак ИРЛТЯ 107 — произв. от ПТ *tạj ‘жеребенок после года’: тур., кирг., алт. и т.д. taj, як. tij, чув. tixa < *tijxa < ПТ *tạj-kak (уменьш.), венг. (из булгар.) csikó, см. Федотов II 237. Второе написание слова (по Хоу Хань шу) — 駱駝, где первый иероглиф должен читаться как luò, др.-кит., класс. кит., ЗХ, ВХ rhāk, ПДК lhāk, ср.-кит. lâk. О различных гипотетических интерпретациях см. Schafer 1950, 179–173; кажется, что удачных среди них нет. Возможно, что первый слог слова был заимствован из среднекитайского в новоперсидское lōk ‘короткошерстый вьючный верблюд’, откуда в тюрк. Литературу вопроса и гипотезы см. в ЭСТЯ 2006, 10; с фонетической точки зрения нам кажется наиболее вероятной именно такая последовательность заимствования. Или ср. сак. ula- ‘camel’ (Bailey 40: < *uštra-)?

[Дыбо, А.В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период - Москва: Восточная литература, 2007 - с.90-91]

[Ашина Шэни]

Землянки: 毆脫 (ИЗ VIII, 328)

Иероглифы

1. 毆, совр. кит. ŏu, др.-кит. ʔōʔ, класс. кит. ʔṓ, ЗХ, ВХ ʔwā́, РПДК ʔṓw, СПДК, ППДК ʔ ə̄ w, ср.-кит. ʔʌ w ‘драться, бить’ (Karlgren 0122).

2. 脫, совр. кит. tuō, др.-кит. ōt, класс. кит. wāt, ЗХ, ВХ lwāt, ПДК thwāt, ср.-кит. thwât ‘снимать (шляпу, платье)’ (Karlgren 0324 m).

Предположительное чтение — ЗХ ʔwā́ lwāt или (как показано было Пуллиблэнком относительно других слогов с инициалью ʔ -), γwā́ lwāt. В «Повествовании о сюнну» Сыма Цяня (Ши цзи, гл. 111) читаем: «Между сюнну и дунху лежали заброшенные земли, которые на протяжении более тысячи ли не были заселены, люди жили лишь по краям этого района, создавая оуто» (ИЗ VIII, 328). Как перевод, в комментарии Вяткиных и Карапетьянца, в указателе понятий предлагается «приграничные посты или заставы сюнну». У Таскина (Таскин 1967, 131) цитируется ранний комментарий Фу Цяня, где это слово толкуется как «земляной дом для наблюдения за ханьцами», но это толкование оспаривается. Имеются контексты, где речь идет о «начальнике оуто», так что более адекватным кажется толкование ‘военный лагерь, застава, поселение кочевников’. Фонетически невозможно сведение к тюрк. ordu ‘ставка’, как пытаются сделать Таскин и Дёрфер (TMN II 35). Сопоставимо с ПТ *Koλ ‘хижина, лачуга, лагерь’, чув. xüžə, xužə, xužъ, як. xos ‘room’, тув. qoš ‘караван’, ср. уйг. qoš ‘семья’ (Tfs.), чаг. qoš ‘стоянка, лагерь’ (Pav. C.), ‘жилище’ (Sangl.), туркм. Goš, кум., кбалк. qoš, татар. quš, qiwiš, башк. qiwiš, ног., казах., ккалп. qos (VEWT 283; EDT 670; СИГТЯ 2000, 491–492; Федотов II 375–376; ЭСТЯ 2000, 90–94; о предполагавшемся заимствовании в тюркский из тохарского koskīye ‘павильон’ см. ниже). Тюрк. > п.-монг. qos, qosi-liγ (Clark 1980, 42), калм. xoš (KWb 189). В китайский попала в этом случае архаическая форма множественного числа, *xoλ-ut — см. о показателе мн. ч. -It в СИГТЯ 2006, 228–229.

[Дыбо, А.В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период - Москва: Восточная литература, 2007 - с.91]

[reicheOnkel]

Эти слова также имеются в монгольском языке. 

ᠲᠩᠷᠢ tngri тэнгэр - небо

ᠣᠷᠣᠨ oron орон - место 

ᠬᠢᠩᠭᠠᠷ kingγar хянгар - острый нож, лезвие

ᠪᠦᠭᠯᠡᠭᠡ böglege бөглөө - пробка 

ᠲᠠᠬᠢ taki тахь - дикий лошадь

ᠬᠣᠩᠭᠣᠷ qongγur хонгор - рыжий 

ᠲᠠᠢᠯᠠᠭ tayilaγ тайлаг - некастрированный верблюд от трех до пяти лет

ᠬᠣᠰᠢᠭᠣᠳ qosiγud хошууд - мн. число хош лачуга, походная юрта 

 

 

[Peacemaker]

маури/хунн/-конь,морин-монг/ /О.Борбала/.

[Ашина Шэни]

12 hours ago, reicheOnkel said:

Эти слова также имеются в монгольском языке. 

ᠲᠩᠷᠢ tngri тэнгэр - небо

ᠣᠷᠣᠨ oron орон - место 

ᠬᠢᠩᠭᠠᠷ kingγar хянгар - острый нож, лезвие

ᠪᠦᠭᠯᠡᠭᠡ böglege бөглөө - пробка 

ᠲᠠᠬᠢ taki тахь - дикий лошадь

ᠬᠣᠩᠭᠣᠷ qongγur хонгор - рыжий 

ᠲᠠᠢᠯᠠᠭ tayilaγ тайлаг - некастрированный верблюд от трех до пяти лет

ᠬᠣᠰᠢᠭᠣᠳ qosiγud хошууд - мн. число хош лачуга, походная юрта

Таки по Старостину Тенгри именно в значении Бог это уже вторичное тюркское заимствование в монгольском. Думаю раз Дыбо эти слова отнесла к тюркизмам, значит и другие тоже тюркизмы в монгольском