Самарканд и Самарра: Элиты Центральной Азии в Аббасидской империи

[Ашина Шэни]

De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside

 

Paris: Peeters, 2007 

 

В данной работе известного французского согдолога Этьена де ла Вэссьера анализируется интеграция Центральной Азии в Исламскую империю в 8-9 веках через историю ее знати и военных элит. С помощью халифов Мамуна и Мутасима эта знать и воины, как иранские так и тюркские, взяли власть в свои руки в праивтельстве Мусульманской империи в Ираке. Они принесли в Багдад и Самарру свои центральноазиатские иерархии, и аббасидские элиты оказались под их влияние  на протяжении полувека. Но медленное разложение центральноазиатской военной системы в Самарре дало толчок к политическим неурядицам 860-х. Тогда в 870-х была создана Мамлюкская система для лучшего управления тюркскими воинами.

 

 

Год назад я переложил на русский язык немало цитат из этой отличной книги, думаю здесь не помешало бы их все выложить.

[Ашина Шэни]

с.24

АРХЕОЛОГИЯ О ПРАВЛЕНИИ КОЧЕВНИКОВ В САМАРКАНДЕ

"Des decouvertes recentes de sceaux sur l'un des sites supposés de la residence des souverains de Samarcande, ainsi que sur Ie marche de l'art, laissent penser que les dynastes de Samarcande descendent bien des nomades qui ont conquis la Sogdiane au IVe siecle".

"Недавние находки печатей из одной из предположительных резиденций суверенов Самарканда, также как и таковых из рынка искусства, наводят на мысль что правители Самарканда явно происходили от кочевников что покорили Согдиану в IV веке".

[Ашина Шэни]

ТЮРКО-СОГДИЙСКАЯ ЗНАТЬ

(мой перевод главы "Une noblesse turco-sogdienne", оригинальная нумерация авторских примечаний оставлена без изменений)

Другой важный признак отличавший согдийскую знать от сасанидской - связи с кочевым миром. Возможно продемонстрировать что в 8 веке арабские армии встретили частично отюреченную согдийскую знать, или если точнее сказать, находившуюся в родственных и политических сетях, что видны исходя из этнического анализа, который активно используют для истории Цетральной Азии. Существовал политический континуум между Суябом, столицей тюргешских каганов, и Бухарой. Потому строго противопоставлять тюрок и согдийцев значит ставить с ног на голову всю позднюю до-исламскую историю региона. Прояснить этот момент исключительно важно для интересующей нас проблемы: если существовала тюрко-согдийская знать, то определенные тексты, описывающие ситуацию в Багдаде, Самарре или в Самарканде 9 века, как мы это увидим, обретают значительно отличающийся смысл. 

Это особенно ясно в случае с Афшинами. Историография склонна считать Афшина и его семью представителями центральноазиатской знати на службе Аббасидов. Несколько пассажей показывают что Афшины взывали к классовым чувствам, к солидарности между дехканами. Теперь можно показать что эта семья не только сама происходила из тюрок, но и сохраняла внешние связи с тюркским миром85.

Существовали две последовательные династии Уструшаны. Первая, иранская, контролировала страну до 7 века, возможно и до начала 8 века. Она известна как иранская по монетам и ономастике. Возможно что переход власти от одной династии к другой произошел по причине беспорядков вызванных вторжениями мусульман которым нужно было пересечь страну чтобы заполучить регионы к северу от Самарканда. Уструшана практически не упоминается в описаниях завоеваний до 722 года, и до этой даты об Афшинах почти не говорится: Хараши выторговал у них проход для своих войск за небольшую сумму, что предполагает и наличие у них некоторой власти над страной, и в то же время их слабость. В документах с горы Муг, Афшины не упоминаются в письме А-14, достаточно полно описывающем политические силы севера, и возможно появляются лишь в письме А-9, которое упоминает MR'Y, заключившего договор с Деваштишом, который по моему мнению являются уструшанским Афшином86. Возможно это уже Карабугра, правивший немного позднее, или его отец, тюркский авантюрист что воспользовался освободившимся троном, чему есть несколько аналогичных примеров в истории Согдианы, поскольку Карабугра предстает как наследник трона Уструшаны перед императором Китая87. Табари четко говорит о тюркском происхождении этой семьи Афшинов. Когда речь заходит о событиях 737 года (119 хиджры), он дает подробную генеалогию правящей семьи Уструшаны:

"Кара Бугра, отец Канакурры, что был дедом Кавуша... Кара Бугра, отец Канакурры, что был дедом Афшина"88.

Несмотря на неясность в числе поколений - по меньшей мере если понимать Афшина из второй генеалогии не как Айдара но как его отца Кавуша - ясно что Афшины были семьей тюркского происхождения. Кара Бугра передает тюркское Qara Bughra, черный верблюд, имя фиксированное в китайских источниках в форме Geluopuluo 哥邏僕羅, тогда произносившееся как Kalabwakla. О нем заходит речь в 738-739 годах, под формой Абаракара, и несомненно следует усматривать в первой части имени тюркский титул Ышбара89. Имя его сына, Канакурра, восстановить несколько сложнее. Далее в тексте Табари пользуется и формами Каракара и Каракуру90. Имя транскрибировалось She Ahu 設阿忽 в китайском, произносилось shiat axwat. She 設 это стандартная транскрипция тюркского титула Шад, известная по множеству примеров тогдашней эпохи. Таким образом его титул и имя это Шад и Каракура, стоит полагать что китайской транскрипции не достает одного слога. Иранизация имен начинается лишь в третьем поколении, с Кавуша91.

Если случай с правящей семьей Уструшаны весьма ясен, имена у представителей большинства прочих царских династий Средней Азии в той или иной степени несут след тюркского влияния. Это достаточно хорошо прослеживается дальше к северу, в Фергане и Чаче (совр. Ташкент) - в период 739-751, царь Ферганы зовется Арслан Таркан когда речь заходит об отправляемых им посольствах в Китай92. В Чаче же тудун доминирует над правящим классом и многочисленные небольшие влалетели носят титул xwβ на монетах согдо-тюркской иконографии93. 

В Бухаре, поколение что вступает в силу после Кутейбы ибн Муслима носит тюркские имена. Так, брат Тугшады, царя Бухары, отправленный ко двору китайского императора в 726 году, зовется Асилань тагань фуданьфали 阿悉爛達干拂耽發黎, произносившееся тогда asitlan tatkan puttampuatlej, имя чья первая часть есть обычная китайская транскрипция "Арслан Таркан"94. Само имя Тугшада скорее всего стоит видеть как Туг Шад, великий знаменосец95. Бухаркудаты, правящая династия Бухары, ровно как и уструшанские Афшины, имели тюркское происхождение если верить ономастике. Их соперник, Варданкуда, имел те ж корни96.

Центральная Согдиана в стороне не осталась: самаркандский царь Гурек имел сына с именем Баг-Чор, известным по китайским хроникам, ровно как и по позднему арабскому источнику (в форме Баниджур), и состоящим из тюркских титулов bäg и chor97. Равно вероятно и то что другой его сын и наследник, согд. twrɣ'r (тург'р), носил тюркское имя98. Владетель Фая носил титул каган99. В Пенджикенте правил Чекин Чур Бильга. Примеры можно продолжать и продолжать: в 7 и в 8 веках согдийская знать усыпана частично отюреченными именами и титулами.

Как объяснить сей феномен? Идет ли речь лишь о феномене моды ограниченной ономастикой? Такова позиция Гибба100. Соэрэн Старк делает более четкий нюанс, так как, усматривая моду на тюркское не только в именах, но и в снаряжении согдийской знати, он признает что тюркские кондотьеры могли захватывать некоторые небольшие города, также как Муса ибн Абдаллах с арабской стороны в Термезе, или что тюркские наемники, отдельные группировки воинов, могли поступать на службу к согдийским владыкам101.

Очевидно что само по себе тюркское имя не может в одиночку предоставить сильное доказательство. Согдийская ономастика была довольно подвижной, достаточно упомянуть в качестве удивительного примера тот факт, что Тугшада назвал одного из своих сыновей Кутейбой, по имени своего благодетеля102. Тем не менее полностью отюреченная ономастика это уже весьма значительный показатель. Чекин Чур Бильга и Ышбара Кара Бугра гордо выставляют серию имен и титулов, которые можно считать по-настоящему тюркскими. Более того, ономастика это далеко не единственный источник что может поведать нам о тесных связях между согдийской знатью и тюрками. Некоторые тексты говорят об этом напрямую. Не стоит сомневаться в том что правящий каган Фая, как и правитель Вардана были в действительности тюрками103.

Стоит упомянуть и брачные союзы. Для царей Уструшаны, то немногое что известно о брачных связях этой семьи подтверждает то что известно об их генеалогии. Сам Афшин был женат на тюрчанке, поскольку Минкаджур, которого он поставил во главе Азербайджана, был его сводным братом ("дядя по матери его детям")104. Он женил своего сына на дочери тюркского генерала Ашинаса, к этому браку мы еще вернемся. В Самарканде, известно что в 8 веке царь города взял в жены дочь тюркского кагана105. Наконец, единственный сохранившийся согдийский брачный контракт говорит что тюркский или тюрко-соглийский знатный муж берет в жены согдийку, в самом начале 8 века:

"В 10 году царя Тархуна, месяца Масгзогич, день Асман. Со стороны От-Тегина, обычно зовущегося Низаном, сына Кышыка, Черу, сыну Ванханака, принцу Науката, и его сыновьям и семье. Ваш покорный слуга, я беру в жены от вас Дхгутгонч, по личному имени Чат, дочь Июса..."106

Наукат, город ныне идентифицируемый на месте раскопок на Красной речке, между Иссык-Кулем и Бишкеком, тогда был одной из столиц тюргешей. С учетом общей скудости доступных данных о брачных связях в сердце согдийской знати, эти факты, хоть и весьма рассеянные, тем не менее производят сильное впечатление. Единичные генеалогические данные что есть у нас во всех случаях показывают смешанное происхождение данных семей. С арабами также пытались связаться, например Тугшада выдал свою дочь за Насра ибн Сайара107.

Конечно это все не делает автоматом из согдийцев тюрок. Но бесспорно ситуация куда более сложная чем того позволяет узко этническая интерпретация текстов. Разница скорее социальная нежели лингвистическая или этническая, между знатью и прочими, и глубже, между арабскими захватчиками и побежденными. Нет никакой нужды заводить речь о массовой миграции тюркских племен чтобы говорить о тюрко-согдийской знати. Аристократии контактировали друг с другом, и если обычно настаивают на последствиях этих связей для тюрок, обратное влияние на Согдиану не менее велико. Сети политической и социальной солидарности охватывали иранцев и тюрок.

Ситуация в 8 веке в целом вписывается в общую продолжительность согдо-тюркской цивилизации что правила бал в Центральной Азии на протяжении двух столетий и в сердце которой умножались смешанные браки и взаимовыгодные союзы. Итак нужно немного отойти в сторону с деталями касательно военных и политических операций связанный с арабским завоеванием: долгое время, клятвы, союзы и интересы согдийской знати были обращены на север и на восток. К политическому прошлому добавлялись экономические причины: согдийцы никогда не были так богаты как в те времена когда они руководили массовыми трансферными операциями в рамках Первого Тюркского каганата108. Согдийцы были послами, чиновниками и торговцами тюрок, в то время как тюрки как всесильные воины правили над всей степью, заставляли Китай платить дань и ставили чиновников в городах их империи. Я уже давно развил эту точку зрения в моей "Истории согдийских торговцев": включение Согдианы в арабо-персидскую империю с центром на Ближнем Востоке перевернуло коммерческое равновесие страны традиционно мало заинтересованной в Иране. Сасаниды использовали политику изоляции по отношению к многочисленным согдийским торговцам, и ничто не дает права заключить что гибель сасанидской империи и замена ее армиями арабов позволило круто развернуть согдийские предприятия на юг. Именно от торговли с Китаем, с Тюркской степью, и издалека с Византией богатела Согдиана, а не от торговли с Ираном.

Примечания

85. Esin, 1975, уже высказал эту мысль. Ее совершенно несправедливо отверг Northedge, 2005, p.168, n. 610.
86. В этом смысле надо исправить Grenet, la Vaissière, 2002, p.174.
87. Chavannes, 1903, p.140.
88. Tabarī, II, p.1609, 1613, trad. XXV, p.145, 148.
89. Tabarī, II, p.1694, trad. XXVI, p.31. По причине ошибки (не затронутой Шаванном, 1903, с.140, Синь Таншу, цзюань 221, с.6245) китайского составителя Синь Таншу, который отнес посольство царя Geluopuluo страны Цао к таковым из западного Цао (Иштыхан), в то время как речь заходит о посольстве Карабугры, царя восточного Цао (Уструшана), тот факт что последний правил и в 742 году остался незамеченным. Абара кара и Кара Бугра есть один и тот же человек. В свою очередь, в 752 году посольство в Китай было отправлено его сыном. Это позволяет немного уменьшить время правления последнего, уже довольно важное (752-794, по меньшей мере).
90. Tabarī, III, p.631, 1066, trad. XXX, p.143, XXXII, p.135.
91. Его имя присутствует в согдийском тексте, найденном в Уструшане: оно пишется как cwyws, что транскрибируется Чауюс. Он правил больше тридцати лет поскольку документ датирован тридцатым годом его правления: см. Лившиц, 2003, с.80.
92. Chavannes, 1903, notes add. p.59, 84.
93. Ртвеладзе, 1982.
94. Chavannes, 1903, notes add. p.47.
95. Narshakhī, trad. Frye, 1954, p.109-110, n.36. Chuvin, 1996 так же интерпретирует это имя. Китайская транскрипция имени, Dusaboti 渡薩波提, включает в себя помимо Dusa (неплохая траскрипция Туг Шад) вторую часть что возможно соответствует титулу βɣtyk "богатый", перевод тюркского титула ülüg, который мы также находим в тюркской титулатуре на бактрийском. По βɣtyk/ülüg см. Лурье, 2005. В Пенджикенте, Чекин Чур Бильга также зовется βɣtyk.
96. Narshakhī, trad. Frye, p.10, утверждает что тот происходил из Туркестана.
97. Баниджур цитируется в Kitab al-Qand в различных генеалогиях. См. Tafazzoli, 1995, p.5-6. Связь с Mochuo 默啜 китайских источников выдвинута Камолиддиным, 2005, р.20. Пелльо, 1929, р.206, показал что Mochuo передает титул Bägchor. См. далее на с.119-120 обсуждение предложенной Tafazzoli и Камолиддиным связи с династией Баничуридов. 
98. Frye, 1951, p.128 цитирует Смирнову.
99. Tabarī, II, p.1422. Обсуждение см. Смирнова, 1970, с.40.
100. Gibb, 1923, p.6.
101. S.Stark, "Mercenaries and City Rulers: Early Turks in Pre-Muslim Mawarannahr", в L. Popova, Ch. Hartley и A. Smith. (рук.), Proceedings of the second University of Chicago Conference on Eurasian Archeology. Я очень благодарен С. Старку за отправку мне до публикации этого интересного труда по тюркскому присутствию в оседлой Центральной Азии. 
102. Narshakhī, p.14, trad. Frye, p.10. Тут речь идет не об условном имени, так как китайские источники дают информацию о его истинном предназначении: в 744 году именно Qudibo 屈底波, царь Бухары, отправляет посольство ко двору (Chavannes, 1903, notes add. p. 71). Уже в 5 веке, когда хунны обосновались в Согдиане, согдийская ономастика обзаводится прибавлением xwn (хун).
103. Tabarī, II, p.1422, где он эксплицитно назван тюрком, и где он противопоставляет свои действия таковым другого кагана тюрок!
104. Ya'qūbī, Tārīkh, II, p.474.
105. Chavannes, 1903, p.137.
106. Yakubowich, 2006. 
107. Narshakhī, p.83, trad. Frye, p.61.
108. La Vaissière, 2004, chap. VII et VIII.

Источники

Ouyang Xiu, Xin Tangshu 新唐書, Beijing: Zhonghua shuju, 1975.

Narshakhī. Tārīkh-i Bukhārā: Ridawī (ed.), Tegeran, 1351; R.N. Frye (trad.), The History of Bukhara, Cambridge, 1954. 

Nasafī, al-Qand fi dhikr "ulumā" Samarqand: al-Fāryābī (ed.), 1991. 

Tārīkh al-Rusul waval-Mulūk: ed. de Leyde, reprint. Beyrouth, 11 vol, s.d.; E. Yar-Shater (dir. of translation), The History of al-Tabarī, 38 volumes, New York: State University of New York Press, 1987-1997.

Tārīkh al-Ya'qūbī, 2 vol., Beyrouth: Dār Sader, 1960. 

Литературa

É. Chavannes, Documents sur les Tou-Kioue (Turcs) Occidentaux (Документы по Западным Тюркам), Saint Pétersbourg, 1903, réimpr. (avec les notes additionelles) Paris: A. Maisonneuve, 1973.

P. Chuvin, "Les ambassades byzantines auprès des premieres souverains turcs de Sogdiane. Problèmes d'onomastique et de topоnymie" (Византийские посольства у первых тюркских суверенов Согдианы. Проблемы ономастики и топонимии), Cahiers d'Asie Centrale, 1-2, Tachkent-Aix en Provence: IFEAC/Edisud, 996, p.345-356.

E. Esin, «The Cultural Background of Afšīn Haidar of Ušrūsana in the Light of Recent Numismatic and IconograрIс Data», in Albert Dietrich (ed.), Akten des VII Kongresses für Arabistik und Islamwissenschaft, Gottingen : Vandenhoeck & Ruprecht, 1975, p. 126-145. 

R. N. Frye, «Tarxun-Turxun and Central Asian History», Harvard Journal of Asiatic Studies, 14-1/2, 1951, p. 105-129. 

H. A. R. Gibb, The Arab Conquest in Central Asia, (James G. Forlong Fund, II), London : The Royal Asiatic Society, 1923.

F. Grenet, É. de la Vaissière, "The Last Days of Panjikent", Silk Road Art and Archaeology, 8, 2002, p.155-196.

Sh.S. Kamoliddin, "New Data on the Descendants of the Last King of Sogd, Ghurak", Sephis, 2, Sept. 2005, p.19-22.

É. de la Vaissière, Histoire des marchands sogdiens (История согдийских торговцев), (Mémoire de l'Institut des Hautes Études Chinoises du Collège de France, XXXII), Paris: de Boccard, 1ère éd. 2002, 2e éd., 2004.

A. Northedge, The historical topography of Samarra, (Samarra Studies), London: British School of Archaeology in Iraq, Fondation Max van Berchem, 2005.

P. Pelliot, "Neuf notes sur des questiones d'Asie centrale" (Девять примечаний по вопросам истории Центральной Азии), T'oung Pao, 24, 1929, p.201-265.

S.Stark, "Mercenaries and City Rulers: Early Turks in Pre-Muslim Mawarannahr", in L. Popova, Ch. Hartley and A. Smith. (dir.), Proceedings of the second University of Chicago Conference on Eurasian Archeology. 

A. Tafażżolī, "Iranian Poper Nouns in the Kitāb al-Qand fī dik 'Ulamā' Samarqand", Nāme-ye Farhangestān, 1-3&4, 1374/1995, p.4-10 and 4-12.

I. Yakubowich, "Marriage Sogdian Style", in H. Eichner, B. Fragner, V. Sadovski, R. Schmidt (ed.), Iranistik in Europa - gestern, heute, morgen, (Sitzungsbericht der phil.-hist. Klasse 739, Veröffentlichungen zur Iranistik 34), Vienne: Verlag der Österreichischen der Wissenschaften, 2006, p.307-344.

В.А. Лившиц, "Согдийские документы из замка Чильхуджра", в Scripta Gregoriana. Сборник в честь семидесятилетия академика Г. М. Бонгард-Левина, Москва: Восточная литература, 2003, с. 77—88.

П.Б. Лурье, “Счастливый правитель, царь Пенджикента Чегин Чур Бильгä”, в кн.: В.П. Никоноров (ред.), Центральная Азия от Ахеменидов до Тимуридов. Археология, история, культура... Конференция, посвященная 100-летию со дня рождения А.М. Беленицкого, 2005: СПб, стр. 127-131.

Э.В. Ртвеладзе, "Нумизматические материалы к истории раннесредневекового Чача", Общественные науки в Узбекистане, 8, Ташкент, 1982, р.31-39.

О. Смирнова, "Очерки из истории Согда", Москва, 1970.

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.38-44]

[Ашина Шэни]

c.55

В 751 году имела место знаменитая битва на реке Талас, чье значение стоит уточнить. Действительно, со времен Бартольда из этой битвы делают поворотную точку центральноазиатской истории, а дата Таласской битвы стала единственной из всей истории Центральной Азии, которую можно найти в общих пособиях по истории. Спору нет, это было великое сражение с участием многочисленных войск, ставшее горьким поражением для Китая. Важность этой битвы однако весьма относительна. В действительности, именно Китай менял status quo, продвигая войска до Чача. Парадоксально, но серьезное поражение арабов могло бы иметь последствия в этот период утверждения власти новой аббасидской династии, а вот поражение китайцев с точки зрения геополитики лишь вернуло все на прежние места: два года спустя ситуация стала прежней - ташкентский царь ровно как и каган запрашивали и получали инвеституру из Китая, а армии мусульман были отброшены далеко на юг. Чач вновь стал буферным государством. Мусульманские армии вернутся в Талас лишь 150 лет спустя, при Саманидах. 

Далеко от Центральной Азии, событие действительно решившие судьбу региона произошло через четыре года в северо-восточном Китае - восстание Ань Лушаня в 755 году. Оно привело к гибели всей китайской колониальной империи на западе и к уходу гарнизoнов по приказу Танов нуждавшихся в войсках. 

[Ашина Шэни]

ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ НАРОДОВ ВЕЛИКОЙ СТЕПИ

(мой перевод части главы "Политическая легитимность в степи")

Можно показать что политическая история степных обществ восходит к куда более ранним временам. Примеры: раньше нашего периода известно что титул каган, украшавший тюрок, использовался с 3 века нашей эры для обозначения верховных вождей правивших племен.

Заходя еще дальше, главный праздник тюрок, когда их племена собирались в честь летнего солнцестояния, уже отмечался хуннами. Сравним текст Чжоушу: "во второй декаде пятого месяца, тюрки собираются на реке Тамир и поклоняются духу Неба" и текст Шицзи: "в пятом месяце великое собрание имеет место в Лунчэне во время которого приносятся жертвы предкам хуннов, Небу и Земле, богам и духам". В свою очередь, монголы переняли у тюрок военную организацию туменов также как и их претензии на мировую империю. То что способы передачи этих обычаев ускользают от нас не позволяет тем не менее отрицать их преемственность и таким образом существование способов утверждения длительной законности в степи. 

Я показал в других работах что гунны прибывшие в Европу в конце 4 века возродили имя хуннов и претендовали на преемственность от них. Ничто не позволяет утверждать что эти способы утверждения законности, это возвращение к наследственным институтам степных империй прошлого исчезли телом и душой между второй тюркской империей и Мутасимом.

Это особенно верно для сферы сакральной власти. Известна важность принципа чингисханидов. Принадлежность к разным правящим ветвям происхожившим от завоевателя на протяжении нескольких веков была первым фактором политической легитимности. Сам Тамерлан не претендовал на более чем титул зятя м всю жизнь держал чингисханидского принца на троне. По сути тюрки задолго до монголов развили эту модель сакральной власти. 

Тюркские каганы говорили "подобные Небу и рожденные Небом". Они получали силу от кут'а, тюркского эквивалента иранского фарна. Их кровь нельза было проливать. Более того, происхождение от волка было одной из харакстеристик последовательных сакральных династий Центральной Азии: случай с чингисханидами, наследниками борте чинуа, синего волка, хорошо известер, но также известно что в эпоху хуннов, усуни имели миф об основателе включавшем волчицу, сделав из их принца полубога в глазах шаньюя хуннов. Также было и позже при гаоцзюях 4 века. Правящий клан Ашина 阿史那, доминировавший над двумя последовательными тюркскими империями, гордился подобным происхождением. Китайские тексты дают Ашина предков рожденных волчицей, в различных вариантах. Бугутская надпись, старейшая известная надпись тюркских империй, увенчана волчицей. 

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.90-92]

 

[Ашина Шэни]

Сулу-каган: тюргешский Ашина или тюргешский Тамерлан?

Ашина, из которых происходили каганы, вожди восстававших племен или генералы на службе Китая, занимали большую часть престижных позиций в кочевой Центральной Азии с 6 по 8 века. Если несомненно что престиж рода пошел на спад позже, он оставался в значительной степени доминирующим.

 

Так мы знаем что каган Сулу 蘇祿, опираясь на свои тюргешские рода, сумел захватить власть над племенами Он Ок, западными племенами тюрок, и добился властвования над регионами севернее Согдианы в течение двадцати ключевых лет. Он наследовал серии каганов чьи фамильные связи оставляют в стороне. Равно игнорируется вся семья Сулу: все могли быть Ашина второстепенной ветви, поскольку Ашина составляли ключевую часть доминирующих кланов Он Ок. Мы знаем в действительности что китайские источники, минуя определенную степень ответвления от имперской семьи, более не отмечали династической связи, и что при китайской поддержке старшей ветви семьи китайские авторы не имели интереса давать прочим ветвям хоть какую-то легитимность: дальше на юге, на земле рожденной от раскола империи западных тюрок, лишь один изолированный текст говорит нам что джабгу Тохаристана все время были из Ашина в течение первой половины 8 века.

 

Но, даже если Сулу и его предшественники происходили из других семей и если его длительное пребывание у власти свидетельствует об ослаблении династического престижа Ашина, необходимо подчеркнуть что Сулу был когда-то соперником, когда-то теоретическим подданным и подобно Тамерлану дважды зятем Ашина: он сталкивался с конкурентами такими как Ашина Сянь 獻 которого ему противопоставили китайцы, Сулу по меньшей мере номинально подчинялся восточной ветви Ашина, и наконец китайский император и каган тюрок оба дали ему в невесты принцессу Ашина. Более того. ему пытались и дать наследника из старшей ветви сакральной династии: в 742 году китайцы попытались посадить Ашина Синя 昕 на его трон. Вся его карьера проходила таким образом в тени символического могущества Ашина, которое было препятствием его желанию контролировать Он Оков. Восточные тюркские каганы, Ашина, тщательно воздерживались от признания его титула кагана Он Оков, что сделало бы его равным им, и не признавали его более чем каганом тюргешей. 

 

Китай же со своей стороны всегда заботился о том чтобы держать в политическом лагере кагана Ашина Он Оков, правившего в тени в Джунгарии. Лишь тибетцы не пытались иметь нескольких каганов Ашина Он Оков в своих руках. Даже если результаты были посредственными, принадлежность к семье Ашина оставляла таким образом решающий элемент в выборе кандидатов на трон в течение этого периода. Более того, вплоть до полного исчезновения китайских источников о Центральной Азии и даже после исчезновения второй тюркской империи под объединенными ударами басмылов, карлуков и уйгуров в 742 году, Ашина продолжают появляться в текстах: каган басмылов происходил помимо всего из них, и около двадцати лет спустя исчезновения империи мы все время видим генерала из Ашина под командованием Ань Лушаня и его преемников.

 

Определенно тем не менее что гибель второй тюркской империи и особенно оккупация священных земель северной Монголии уйгурами должно было ускорить упадок престижа Ашина. К сожалению, на этот счет нельзя ничего сказать, не имея источников тюркского или китайского происхождения о судьбе королевской династии после середины 8 века. Но можно показать что у карлуков, их преемников в регионах севернее Согдианы, как и у уйгуров, память о них быстро не изгладилась. В 8 и в начале 9 века быть Ашина всегда позволяло получать пользу от символического престижа. 

 

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.92-94]

[Ашина Шэни]

ПЕРВОЕ УПОМИНАНИЕ ТУРКЕСТАНА - В СОГДИЙСКОМ КОНТРАКТЕ 639 ГОДА

"Итак, перед народом на рынке Гаочана, монах Янсьян, сын Уты, из семьи Чан, приобрел рабыню по имени Упач, из семьи Чуяк, рожденную в Туркестане, у Вакушувирта, сына Туддака, происходящего из Самарканда, за 120 чистых драхм персидской чеканки".

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.109]

[Ашина Шэни]

 

9 часов назад, Ашина Шэни сказал:

 

СОГДИЙСКАЯ ЗНАТЬ И ТЮРКСКИЙ КАГАНАТ

(перевод части главы "La noblesse sogdienne et le qaghanat")

с.95 Согдийская знать изначально была интегрирована в иерархическую систему тюркской империи. Не прошло и двадцати лет с рождения империи, а византийский текст уже описывает как согдийский глава по имени Маниах получил от кагана западных тюрок Сизабула (Истеми) повеление организовать торговое посольство в направлении Византии и пишет по поводу сына Маниаха: "Хоть и был он человеком весьма юным, ему придали статус его отца и он шел вторым рангом сразу после Тамга Тархана. Я полагаю что мальчик получил достоинство своего отца поскольку Маниах хорошо служил и был предан Сизабулу". Немного позже, после свадьбы короля Самарканда и 

с.96 дочери тюркского кагана в начале 7 века китайский хронист заключает: "с тех пор был он подданным туцзюэ".

Согдийские источники поддерживают эти тексты когда речь заходит о первой половине 8 века. В 721-722 годах Деваштиш пишет одному из своих сторонников (документ с горы Муг V-17), заявляя:

"И ныне вместе одновременно лидеры тюрок и мы все вскоре отступим к тебе и расположимся с тобой на земле Рост (...) И вот новости отсюда: наши посланники вернулись свыше и принесли мне высокий титул и почести со стороны кагана; более того свыше спустилась великая армия, одновременно из тюрок и китайцев".

Табари сообщает о схожем эпизоде в 730-731 (112 хиджры), который я уже цитировал выше: после того как Гурек, в то время король Согдианы и близкий союзник кагана, заключил аман с арабскими пленниками, каган его осудил. И Гурек в попытках оправдаться объясняет:

"Я раб кагана, его прислуга" (Табари, II, с.1542).

Этот текст важен. Здесь не идет речь о простом военном альянсе: король Согдианы определяет себя как подчиненного кагана следуя строгой последовательности долгой истории Центральной Азии. Спустя полтора века после Маниаха именно длительное время способствует основанию политических связей между тюркскими каганами и согдийскими принцами. Несколько ранее, когда аристократия Чача отправила знатных юношей на помощь Самарканду, осажденному Кутейбой, они поставили во главе их сына кагана:

с.66

"Когда Гурек почувствовал давление что Кутейба оказывал на него, он написал королю Шаша, Икшаду из Ферганы и хакану: "мы между вами и арабами. Если доберутся они до нас, это ослабит вас. Отправьте все ваши силы которыми вы располагаете". Они подумали над тем что следовало сделать и сказали: "мы будем сражены если используем простолюдинов, так как нет у них наших способностей. Мы, короли, обеспокоены этим делом. Возьмем же сыновей королевских и тех что имеют цену среди юных храбрецов королей и отправим их, чтобы достигли они лагеря Кутейбы и атаковали его ночью, пока он будет занят осадой согдийцев". Они сделали так, поставили сына хакана во главе их и отправились в путь, согласившись насчет атаки на лагерь" (Табари, II, с.1247).

с.96

Тюркские каганы в 8 веке все еще оставались финальным источником политической легитимности в Трансоксиане. Каганское достоинство стоит выше местного согдийского достоинства. Тюркские надписи Орхона в равной степени ясны:

"Чтобы организовать народ Согдак, мы снарядили поход до Железных Врат проходя Жемчужную реку (Сырдарья)".

с.97

Именно тюркским каганам принадлежало право организовывать согдийский народ. Гурек как и Деваштиш не говорят другого. Согдийские, арабские и тюркские источники сходятся. Существование же могущественной тюргешской силы севернее Согдианы позволило, несмотря на всю военную мощь арабов, удерживать тюрко-согдийские альянсы в течение почти полувека.

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.95-97, 66]

[Ашина Шэни]

ТЮРКИ В СОГДИЙСКОМ ИСКУССТВЕ

Легко опознать тюрок в центральноаизиатском искусстве эпохи. Тюрки в своих надгробных статуях предстают с длинными косами которые им приписывают и китайские тексты: то же самое и в согдийском искусстве. Так, погребальные усыпальницы согдийцев, раскопанные в последние годы на средневековых захоронениях северного Китая, украшены барельефами, изображающими согдийцев и тюрок бок-о-бок. Тюркская охрана служит важным персонам сообществ, эмигрировавших в Китай. Их прически позволяют четко их отличить.

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.103]

[Бахтияр]

20 минут назад, Ашина Шэни сказал:

ПЕРВОЕ УПОМИНАНИЕ ТУРКЕСТАНА - В СОГДИЙСКОМ КОНТРАКТЕ 639 ГОДА

"Итак, перед народом на рынке Гаочана, монах Янсьян, сын Уты, из семьи Чан, приобрел рабыню по имени Упач, из семьи Чуяк, рожденную в Туркестане, у Вакушувирта, сына Туддака, происходящего из Самарканда, за 120 чистых драхм персидской чеканки".

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.109]

Покупатель видно китаец. Что интересно они понимали тогда под Туркестаном? 

[Ашина Шэни]

ПОТОМОК САМАРКАНДСКОГО ЦАРЯ ГУРЕКА - ТЮРГЕШ-БЕК

Я уже упоминал что у Гурека был сын по имени Багчор, известный одновременно по китайским текстам и по Китаб ал-Канд (в форме Банайджур). Последний источник дает ему полное генеалогическое древо:

"Убайд Аллах ибн ал-Марзубан ибн Тюргеш-бег ибн Катир ибн Тархун ибн Багчор ибн Гурек, король Самарканда во времена невежества, потом ислама".

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.119]

[Ашина Шэни]

Под Туркестаном имелся ввиду именно знаменитый город Туркестан в Средней Азии

[Ашина Шэни]

ПЕРВЫЕ ТЮРКИ НА СЛУЖБЕ АРАБСКИХ ХАЛИФОВ

В 740-741 годах (123 хиджры), посол прибывший из Хорасана в Дамаск привел с собой 150 тюрок:

"Юсуф ибн Умар, завидуя Насру, писал Хишаму: "Хорасан это воистину открытая рана! Если бы повелитель правоверных посчитал приемлемым присоединить Хорасан к Ираку, я бы отправил Хакама ибн ал-Салта вниз, поскольку он был с Джунайдом, он правил существенной частью провинций (восточных) [...]" Когда письмо Юсуфа достигло Хишама, он отправил людей на публичный двор где проживал Мукатил ибн Али ал-Сугди. Они привели его к Хишаму, который сказал: "Из Хорасана ли ты?" Мукатил ответил: "Да, и я друг тюрок". Он предстал пред Хишамом вместе со ста пятьюдесятью тюрками" (Табари, II, с.1719)".

Некоторых тюрок также упоминают в окружении и армиях халифов, но в весьма ограниченном числе. Так в составе когорты различных войск что в 766 году проходили у монастыря Дионисия из Тель-Махре (или у монастыря который упомянули под таким именем):

"Армия эта были смесью всех народов и за это называли ее "Королевская полнота" (королевские Мавали). В действительности были среди них Синды, Аланы, Хазары, Мидийцы, Персы, "Акулены", Арабы, Кусаниты, Тюрки; так что мы можем сказать что это был рой сверчков всех разновидностей" (Сирийская хроника Дионисия из Тель-Махре).

В окружении халифов мы находим некоторых тюрок, таких как например Мубарак ал-Турки, упоминаемого у Махди вплоть до правления Харуна ал-Рашида.

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.144, 146-147]

[Ашина Шэни]

КАРЛУКСКИЕ АШИНА

"Эти карлуки были тюрками: они происходили из тюркских племен Ашина, не как уйгуры или кыргызы из других конфедераций с независимыми политической историей и сакральными династиями. Кажется что несколько текстов показывают что принцип династической легитимности Ашина оставался живым среди них: возглавляемые принцами Ашина в течение только что завершившегося периода, лишь касаясь их арабские источники кажется сохранили память о павшей династии. Кроме текста цитированного выше, Масуди в своих "Золотых россыпях" пишет в равной степени:

"[Карлуки] обладали властью и из них выбирался великий каган, что объединял под властью своей империи все королества тюрок и приказывал всем их королям. Одним из этих каганов был Афрасиаб аль-Тюрки, завоеватель Персии, а другим был Шабэ".

Даже если Ашина младшей ветви продолжали править своими племенами, подтверждение это без сомнения преувеличение: уже цитированный текст Гардизи представляет карлуков как наследников каганской династии (Xāqānīān). Питер Голден уточняет что тюркские каганы ставили в качестве главы карлуков эльтебера, как правило выбранного из Ашина. На границах мусульманского мира память о старой династии сохранялась и через этих карлукских посредников память об Ашина крепко держалась вплоть до 10 века".

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.94-95]

 

[Бахтияр]

5 минут назад, Ашина Шэни сказал:

Под Туркестаном имелся ввиду именно знаменитый город Туркестан в Средней Азии

Думаешь в те времена он назывался Туркестаном? Мне кажется не о городе речь, а о стране может.

[Ашина Шэни]

Не думаю. С чего бы согдийцы стали в конкретном контракте говорить о некой стране? Там точно о городе речь. По крайней мере Вэссьер так считает.

[Бахтияр]

1 минуту назад, Ашина Шэни сказал:

Не думаю. С чего бы согдийцы стали в конкретном контракте говорить о некой стране? Там точно о городе речь. По крайней мере Вэссьер так считает.

Тогда он назывался Яссы вроде, имя Туркестан у него это позднее было. 

[Ашина Шэни]

ТЮРКО-СОГДИЙСКАЯ ЭЛИТА АББАСИДСКОГО ХАЛИФАТА 

(мой перевод главы "Центральноазиатское присуствие в правление Мутасима")

с.174

Перечень офицеров из Центральной Азии на службе халифа Мутасима (833-842) впечатляет. Кэннэди доходит до того что описывает армейскую элиту как эдакую центральноазиатскую мафию (H. Kennedy, "The Armies of the Caliphs", p.174). Таковыми были ключевые люди в армии, но также и офицеры куда менее известные, или же прославившиеся позже в правление наследников Мутасима. Перечень, который можно составить, полностью подтверждает слова Баладури:

"Когда Мутасим Биллах стал халифом, он последовал примеру своего предшественника вплоть до того что большая часть предводителей его армии

с.175

происходили из воинов Трансоксианы: согдийцев, ферганцев, людей Ушрушаны, Шаша и других мест".

Табари, когда дело речь заходит о различных военных кампаниях, весьма подробен в плане офицеров, о которых заходит речь. Аморийская кампания, и в особенности раскрывшийся в то время заговор, имевший цель заменить Мутасима Аббасом, особенно богаты просопографическими данными. В равной степени можно использовать и описание Самарры у Якуби, упоминающего ряд великих людей армии и государства которым халиф дал привилегии на месте. Он цитирует 37 назначений, из них 21 военное. Из этих 21, две трети (14) даны офицерам из Центральной Азии. Следуя по регионам, можно упомянуть:

ИЗ СОГДИАНЫ

Мухаммад ибн Халид Бухаракуда, без сомнения внук Бунията ибн Тугшада. Мы не знаем достоверна ли его родительская связь с Аббасом ибн Бухаракуда, сражавшегося с другими Бухариотами на стороне Мамуна в войне против Амина. Возможно что речь идет о старшем

с.176

в семье, с Бухаракуда как титулом, поскольку ни один источник не пишет "ибн Бухаракуда". Он играет важную роль выполняя приказы Афшина в войне против Бабека и становится губернатором Армении. 25 лет спустя мы видим его в качестве покровителя поэта. 

Марзубан ибн Тюргеш: я уже представил этого персонажа, находившегося в Самарре и свидетельствовавшего против Афшина во время суда над последним. Его точная деятельность неизвестна, тем не менее он в равной степени цитируется Истахри среди дехкан Согдианы пришедших ко двору халифа. 

Кайдар Наср аль-Сугди, также называвшийся аль-Усрушани: его точное географическое происхождение неясно, источники дают ему две нисбы. Он был губернатором в Египте под властью Ашинаса. Он умер в 834 году (219 хиджры). Некоторые из его сыновей были активны среди элит халифата под властью Мутасима: один из них был шефом полиции Египта и участвовал в войне против Бабека. Другой из его сыновей также стал губернатором в Египте, под властью того же Ашинаса.

ИЗ УСТРУШАНЫ

Афшин здесь центральный персонаж.

с.177

Личная биография Афшина относительно известна. Наследный претендент на трон Уструшаны, Хайдар ибн Кавуш ибн Каракура прибывает в Багдад в 817-818 или 819-820 (202 или 204 хиджры) рассчитывая на помощь арабов в борьбе против его брата Фадла, опиравшегося на мощь уйгуров. Он повел войска своих новых союзников в 822 году и занял Уструшану. Должно быть его отец склонил на свою сторону Багдад и принял ислам. Хайдар унаследовал его трон в каком-то из годов позже 826, но позоже остался на Ближнем Востоке, поскольку наблюдается его активность на службе у будущего Мутасима и Мамуна в Египте в 830-832, где он подавил несколько восстаний. Ему приписывают, без достоверных доказательств, создание, после восстания арабов египетского Хауфа, корпуса Магариба, который несколько позже будет служить халифам Самарры.

В 835 (220 хиджры), Мутасим назначает его губернатором Джибаля с целью сразить Бабека во главе смешанных войск, но содержащих значительную часть генералов и отрядов из Трансоксианы. Примечательно что Бухаракуда служил ему. Также мы видим определенное число тюркских генералов , таких как Буга или Башир, и войск из Ферганы. Афшин руководит одной из двух атак на византийскую территорию в 838. Он сражается с императором Феофилом при Анзене и присоединяется у Амория к другой части

с.178

армии во главе с халифом. На вершине своего могущества он добился женитьбы своего сына на дочери тюркского генерала Ашинаса. 

Некоторые члены его семьи также присутствуют в окружении Мутасима. Так его брат со своей стороны сражается против Бабека, его деверя Минкаджура аль-Фаргани назначают губернатором Азербайджана, его сын присутствует при дворе Самарры, потом управляет владениями своего отца в Уструшане.

с.179

ИЗ ФЕРГАНЫ

Из Ферганы происходили несколько крупных генералов, таких как Джуф ибн Ялтекин ибн Фуран ибн Фури ибн Хакан. Ибн Халикан пишет по поводу его потомка:

"Абу Бакр Мухаммад ибн Аби Мухаммад Тугдж ибн Джуф ибн Ялтекин ибн Фуран ибн Фури ибн Хакан. Родом из Ферганы... и... принцев Ферганы. Мутасим Биллах ибн Харун аль-Рашид собрал большое число жителей Ферганы. Джуфа и других с ним описали Мутасиму как храбрых и талантливых воинов. Мутасим отправил людей отыскать Джуфа и других. После их прибытия, он устроил им теплый прием и выдал им земельные владения в Самарре. Земли принадлежавшие Джуфу ныне хорошо известны и всегда населены. Джуф имел детей и умер в Багдаде в... 247 хиджры/861".

Амра ибн Арбака аль-Фаргани ни один текст не описывает напрямую как представителя великой знати, но об этом можно догадаться исходя из пассажа где Табари говорит о силах королевских принцев под началом Амра. Он играет важную военную роль в атаках на византийцев и участвует в заговоре в пользу Аббаса. Его казнят после разоблачения заговора. Один из его дядей был с ним в Амории.

Другие влиятельные лица халифата более отдаленно происходили из Ферганы, как Баничуриды, потомки посла ферганского короля пред Мансуром, выкроившие себе владения на севере Тохаристана и среди которых один, Хишам ибн Баничур ал-Куттали, имел владение в Самарре. Из Тохаристана, помимо Баничуридов, стоит упомянуть короля Бамиана, Шири Бамиана, активного при халифе Ватике. 

с.180

ИЗ ТЮРКСКОЙ СТЕПИ

У нас нет текста прямо упоминающего происхождение Хакана Уртуджа, очень близкого сторонника Мутасима, обладателся важного надела в Самарре, где ему доверили построить один из важнейших дворцов халифов, Джаусак ал-Хакани. Его сын Фатх был наиболее близким сторонником Мутавакиля, погибнув с ним под мечами тюркских солдат в 861. Ибн аль-Надим говорит о Фатхе что он был принцем, подтверждая таким образом что же означало имя его отца. Это был тюрк и имя его стоит сближать с именем провинции Артудж к северу от Кашгара.

Будучи на несколько меньшем социальном уровне, Улуг Таркан, отец будущего губернатора Египта, Азджура, прибывает добровольно в Багдад, возможно при Мамуне. Он носит знатный титул и имя его сына весьма интересно, поскольку хоть и рожденный в Багдаде, он сохраняет имя Чора Азов, народа у Иссык-Куля, в древней зоне контактов иранского мира и тюркской степи. Худуд ал-Алам представляет их как подразделение тюрок. Другие значительные тюрки происходили оттуда, в особенности Себуктегин, мамлюк Саманидов и основатель Газневидской династии, к нему я еще вернусь.

с.181

Массовое присутствие офицеров из Центральной Азии, отображенное этим списком, чье число добавляется к людям нанятым в предыдущее правление, все время активным или сумевшим возвыситься, означало важное центральноазиатское влияние в Самарре и установление сетей связей власти и солидарности. Не стоит полагать что речь идет о людях полностью изолированных и ассимилированных. Все они родились и выросли в Центральной Азии. Эти знатные люди прибыли взрослыми в Ирак и принесли с собой свои обычаи и свою культуру. Военное и дворцовое общество устроено так, что хотя оно глобально организовано халифом и организовано вокруг халифа, оно не лишается некоторой автономной и центральноазиатской составляющей. 

с.182

...несколько редких случаев выявляемых при изучении источников показывают таким образом в действии модель куда более сложную, где сливались и иерархии и солидарности спаянные волей халифа, и солидарности между парами рожденными этническим или социальным происхождением, или разделенными прежде существовавшим соперничеством. Нет никаких причин думать, с учетом того что я показал о выживании культуры и военного могущества согдийской знати и их концентрации в одном и том же месте на вершине власти, что знать Центральной Азии резко превратилась в послушных прислужников Аббасидов, лишенных собственных интересов: они в одинаковой степени действовали как в зависимости от последних, так и от ограничений аббасидской политической жизни. 

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.174-182]

[Ашина Шэни]

ТЮРКСКИЕ АРМИИ САМАРРЫ

Другим значительным измерением центральноазиатских социальных отношений в Самарре, помимо горизонтальных отношений между парами, были очевидно вертикальные, связывавшие знать с их воинами. Насчет вторых мы пока что осведомлены хуже чем на счет первых.

С тех пор как армии Тахира отбыли из Мерва, гомогенные группы центральноазиатских солдат во главе с их знатью, такие как 700 хорезмийцев из битвы при Райя, цитируются в источниках. Эти солдаты формировали мощь элит Центральной Азии в Самарре, которые, вдалеке от своих экономических баз, были бы в противном случае лишены какой-либо автономии.

Некоторые из этих групп цитируются в Самарре, в особенности таковые из Иштикана, Уструшаны и Ферганы. Они не единственные: хазары также упомянуты в тексте Якуби, также как и cолдаты из Хорасана и из Египта (Магриби). Якуби описывает назначение удостоенного уделом и его компаньонов:

"Афшин Хайдар ибн Кавуш Усрушани был одарен уделом, к востоку, в районе 2 парасангов за застроенными районами, в месте называемом Матира. Его компаньоны, происхожившие из Усрушаны, и те кто были группированы вместе с ними получили наделы вокруг его дворца. Его пригласили построить рынок, чтобы установить там магазины предназначенные для продажи наиболее незаменимых товаров, мечети и бани".

Случаи с другими командирами и этническими группами схожи. Солидарность могла таким образом принимать разные формы в сердце этих военных кварталов: с одной стороны этническая солидарность, устанавливавшая в Самарре солдат ключевым образом по иерархиям происхождения - цепь командования внутри квартала Афшина кажется чисто уструшанской, насколько можно судить -, с другой стороны единство командования, данная халифом что удвоило солиларность этническую, наконец объединенную общностью места проживания.

Вопрос реального участия солдат, таким образом помещенных под командование их знати, в жизни города сложен. Они были очевидно сообществами, закрытыми в себе, которые халиф желал видеть автономными. Текст напрямую говорит подобное о тюрках и ферганцах, но мы отметим что солдаты Уструшаны также располагались вдалеке от городского центра. Напротив, другие группы жили смешанно, кажется, среди населения, как солдаты из Хорасана под командованием Уджайфа Хашима ибн Баничура и Хасана ибн Али аль-Мамуни.

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.184-185]

[Ашина Шэни]

Халифы пришли к тому что стали набирать силы из Трансоксианы; они привели тюрок в свои армии по причине их превосходства над всеми другими воинами в силе, решительности, бесстрашии и удали. Дихканы Трансоксианы были поставлены над ними офицерами, их свитой и последователями их элиты по причине их усердной службы, безмерности их покорности и их элегантности в одежде. Они сформировали впоследствии халифскую стражу, его наиболее слушаемых советников и главенство их полков, таких как Фарагина и Тюрки что пришли сформировать дворцовую стражу; тюрки по причине их силы и решительности навязались халифату. Среди офицеров этих были Афшин, семья Абу ал-Саджа Ушрушанского, Икшид Самаркандский, Марзбан ибн Турксафи, Уджайф ибн Анбаса из Согдианы и Бухаракуда, также как и прочие принцы, офицеры и воины.

Арабский географ Ал-Истахри

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.186-187]

[Ашина Шэни]

ТЮРКСКОЕ ВЛИЯНИЕ НА ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО АРАБСКОГО ХАЛИФАТА

С другой стороны, если и есть определенное иконографическое влияние Центральной Азии, это влияние присутствующее на изображении самого суверена. Уже давно известно что, в то время когда халифы представляли себя перед Самаррой в величественных позах напрямую связанных с сасанидскими моделями (величественный суверен на троне часто держащий меч), начиная с 10 века - к сожалению мы не располагаем примерами из второй половины 9 века - суверен сидит в костюме с прорезями на руках, как на рельефах армянской церкви Агтамара или на медальоне ал-Муктадира.

Это именно в точности таковой в котором предстают тюркские каганы с 6 по 8 века нашей эры. Жан-Поль Ру хорошо проследил историю этого замещения. Но он проигнорировал одну деталь: блюдо представленное здесь (иллюстрация 9), формирующее принципиальную связь между тюркской иконографией и ее перемещением в Самарру, в наше время относят к мервской школе и к первым двум десятилетиям 10 века. Другими словами, не было бы абсурдным полагать что здесь речь идет об отюреченном и аллегоричном портрете Мамуна.

Французский согдолог Этьен де ла Вэссьер

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.190]

 

[Ашина Шэни]

АШИНА В АРАБСКОМ ХАЛИФАТЕ: ПРОИСХОДИЛ ЛИ ГЕНЕРАЛ АШИНАС ИЗ ПРАВЯЩЕГО РОДА НЕБЕСНЫХ ТЮРОК?

(мой перевод с французского главы "Ashinas, mamelouk par excellence" из книги Этьена де ла Вэссьера "Самарканд и Самарра: Элиты Центральной Азии в Аббасидской империи")

с.194

Ашинас, мамлюк или принц

Ашинас был, в правление Мутасима, самым значительным из тюрских воинов и генералов на службе халифа. Он определенно был рабом, так как он один из немногих про кого текст напрямую говорит что он был куплен. Якуби пишет:

с.195

"Мутасим покупал даже рабов что находились в Багдаде в руках частных лиц. Он приобрел их таким образом в великом числе в Багдаде, среди них Ашинаса, раба Нуайама ибн Казима, отца Харуна ибн Нуайама".

Как я это подчеркивал, эта покупка должна была иметь место до 817 (202 хиджры) поскольку Ашинас сражался тогда с хариджитами на стороне будущего Мутасима и спас ему жизнь. Он должен был таким образом родиться несколько позже к 800 году.

Он упомянут вновь в 829 (210 хиджры), 830-831 (215 хиджры) и 832 (216 хиджры), все время в военной роли перед Мамуном или будущим Мутасимом. В 834 (219 хиджры) он был назначен губернатором Египта Мутасимом. Он получил повеление во время обоснования в Самарре построить очень значительный qatī'a к северу от лагеря:

"Ашинас и его спутники, к которым прибавили офицеров и людей из тюркских армий, получили в качестве надела Карк; он получил приказ возвести мечети и основать рынки".

Во время экспедиции против Амория в 838 (223 хиджры) он командовал авангардом, потом при возвращении арьергардом. Он повел паломничество в 841 (226 хиджры) и был назначен Ватихом губернатором всех западных провинций при восхождении того на трон. Он был одним из могущественнейших людей халифата на момент своей смерти в 844 (230 хиджры).

Социальное восхождение?

Проходящий пример Ашинаса делает из него фигуру для выбора защитниками мамлюкской парадигмы. Он являет собой пример раба на коне

с.196

своим статусом и карьерой. Однако очень мало известно о нем и в особенности, полностью игнорируется его вхождение в мусульманский мир. Возможно что произошло оно в Центральной Азии, поскольку его первый господин, Нуайам ибн Казим, из большой семьи abnā, цитируется в окружении Фадла ибн Сахла. Также игнорируется имя его предков.

Этот раб, в какой-то степени один из наиболее четких рабов из всех тюркских солдат Самарры, поднимается очень высоко в социальной иерархии. Он добился союза свое семьи с королевским кланом Уструшаны. Его дочь Утрунджа была в действительности приглашена к браку с Хасаном, сыном Афшина, в 224 хиджры/839, немного спустя победы Афшина над Бабеком. У Гордона есть причины удивляться этому браку, в социальном плане удивительному: "другими словами, два игрока довольно разного статуса были отныне на равной ноге" (M. Gordon. "The Breaking of a Thousand Swords. A Hsitory of the Turkish Military of Samarra", 2001. P. 207).

Но есть и большее: Масуди вполне напрямую что в этом браке, честь оказывалась не Ашинасу а Афшину, поскольку свадьба цитируется в глубине перечня вознаграждений за победу над Бабеком, факт который ни один комментатор не поднял, что еще удваивает исключительный характер этого союза. Он был великолепно отпразднован самим халифом:

"Афшин получил золотую корону украшенную драгоценными камнями и диадему где все камни были рубины и изумруды, погруженные в золото; его также украсили двумя ожерельями с жемчугом и драгоценными камнями. Хасан получил от Мутасима руку Утруджи бин Ашинас".

Относительный статус этих двух генералов на момент свадьбы известен: Афшин тогда был на вершине могущества, он только что победил Бабека и был принципиальным генералом халифских армий. Халиф даже в тайне настраивал его бросить вызов доминированию Тахиридов в Хорасане и Табари подчеркивает его доминирование в тексте который я уже цитировал.

Ашинас конечно был генералом первого ранга, очень близким к халифу, но его реальная сила наберется лишь позже, после смерти Афшина. Однако если этот последний социально и политически был выше, каким образом этот брак мог оказывать ему честь?

с.197

Эти странные факты не ограничиваются этим. Текст прямо уточняет личный статус отчимов. Масуди далее цитирует стихотворение, сочиненное и прочтенное самим халифом в честь свадьбы.

"Его сын Хасан получил у Мутасима руку Утуруджи бин Ашинас: невеста его приведена была к нему с великим свитой; блеск и величие этого свадебного торжества перешли все границы. Эта юная девушка была занменита свой красотой и превосходством; в тот же вечер что и свадьба, когда великие люди и многие из более низших принимали участие в радостях, халиф воспел красоту и грациозность молодоженов и отметил этот союз в стихах что таковы: Невесту ведут к ее жениху, дочь великого капитана, она находит великого капитана. Который из двоих, хотел бы я это знать, превосходит своей кровью и знатностью? Тот ли это кто носит на себе меч, сверкающий драгоценными камнями, или же та что украшена двумя великолепными поясами и пластинами сверкающими подобно солнцу?"

Как тогда понимать? Ирония ли это со стороны халифа таким образом ставить на пару кровь королей Уструшаны и таковую тюркского раба? Такое было бы очень опасной игрой, подчеркивать таким образом низкий социальный уровень семьи вышедшей замуж, оскорбляя двух из принципиальных генералов. Это не имело бы меньшего смысла в рамках церемонии настолько великолепно организованной и желанной самим халифом. Стоит ли говорить что статус по происхождению в конце не шел в расчет? Таково объяснение которое пытается дать Гордон когда он пишет: "Ашинас поднялся со своего изначального статуса в исламском мире". Служба халифу стирала прежние иерархии, процесс разумеется зафиксированный - есть примеры королей служащих под приказами фаворитов халифов и старых рабов, как король Бамиана отправленный Айтаком в Йемен -, но это не всегда позволяет объяснить почему речь идет о чести для Афшина: этот последний в новой иерархии Самарры ни в коем случае не стоял за Ашинасом, Табари эксплицитен в этом плане. Более того речь не идет об иерархическом отношении в административном или военном кадре, но о союзе супружеском, где ставки социально не такие же.

с.198

Что касается Амаба, то он вынужден приписывать тексту прямо противоположное тому что там написано по поводу Ашинаса: "Мутасим дал ему статус равный Афшину, королю Уструшаны, и женил его дочь на сыне Афшина Хасане" (F. Amabe, "The Emergence of the Abbasid Auticracy. The Abbasid Army, Khurasan and Adharbayjan". Kyoto: University Press, 1995. P.152). По сути, все, в деталях их анализа, представляют все как будто честь оказывалась Ашинасу, и интерпретируют в обратном направлении текст который однако говорит противоположное.

Правда что эти тексты не объясняются ни тем что мы знаем об изначальной разнице в статусе, ни ситуацией 839 года. Весь пассаж Масуди непонятен если факт что Ашинаса купили имел меньшую важность в сердце мамлюкской парадигмы.

Здесь мы упираемся в пределы даже ограничения парадигмы мамлюков установленного историческими материалами: оно дает слепому историку едтнственный эпизод позволяющий уточнить относительный ранг Ашинаса лицом к лицу с королем из Центральной Азии. Даже при том что нам и критически не хватает источников, эксплицитный текст не был откомментирован, или прямо напротив, поскольку он не вписывается в рамки которые априори видят в Ашинаса раба и только раба. Всю парадигму мамлюков строят на одном доверии тексту Якуби а комментировать таковой у Масуди просто отказываются.

Эти последние однако противоречивы лишь внешне. Один говорит что Ашинаса купили, другой что он знатный человек. Как будто знатных людей не могли захватывать как военнопленных и продавать. Известны несколько примеров очень знатных людей захваченных во время войн в Центральной Азии. Другими словами, не нужно связывать рождение и случай. Единственная гипотеза, позволяющая увязать комплекс данных, делает из Ашинаса тюрка очень высокого ранга, рожденного в 790-е или 800-е, захваченного в Центральной Азии в 810-е, потом купленного Мутасимом и как будто волею случая поставленного во главе его тюркских войск. Во время его пленения он был уже солдатом поскольку он играл военную роль с 817 года спасая жизнь будущего халифа.

Такая аргументация единственная позволяющая учесть два единственных источника что мы имеем по прохождению Ашинаса, вместо произвольного выбора одного из них и игнорирования как

с.199

свидетельства самого халифа, так и свадебного эпизода, редких данных просопографического и социального характера.

Наконец заметим что эта правдоподобная гипотеза построена лишь на базе классических арабских источников. Новые данные из Центральной азии, полностью независимые, укрепят ее.

Данные Центральной Азии

В 1999 году были опубликованы новые прочтения наиболее древних надписей первой тюркской империи, написанных согдийскими письменностью и языком, в то время лингва франка Центральной Азии. Эти надписи дали наконец изначальное имя сакральной династии тюрок, которое ранее знали лишь в китайской транскрипции в форме Ашина 阿史那 (тогда произносившееся ʔаsi'na'). Эдуард Шаванн уже предлагал, с тех пор прошел век, что имя геерала Ашинаса это не что иное как арабская транскрипция того же имени, гипотеза которую Гордон упомянул и которую отверг доверяя Беквиту. Конечный -с арабской формы действительно трудно объясним исходя из китайской формы.

Но сегодня это уже не тот случай: благодаря этим новым прочтениям, известно что имя правящего клана тюрок транскрибировалось в согдийском 'šn's, то есть в точности Ашинас. Это не титул - с позволения Беквита - а имя клана.

Еще более чем титул кагана, носимый многочисленными вождями более или менее важных племен, имя Ашинас в Центральной Азии было, как я показал в третьей главе, вместилищем кут'а, сакральной и божественной власти, тюрского эквивалента иранского фарна. В Карабалгасунской надписи, написанной между 808 и 821, уйгуры все еще бахвалятся поражением нанесенным ими Ашинасам, доказательство что имя это всегда значило нечто в Центральной Азии 9 века, даже в тот момент когда Ашинас поступает на службу к Аббасидам. С другой стороны, у нас есть многочисленные примеры принцев Ашинас во главе китайских войск на протяжении всей истории прямых контактов между Китаем и Центральной Азии в 6-8 веках. Лишь в качестве одного примера, именно принц Ашинас, Ашина Шээр 阿史那社爾, который покорил

с.200

часть Центральной Азии для Танов в середине 7 века. Позже, еще в 761 году, мы находим принца Ашинас в действии со своими племенами в Китае во время правления четырех согдо-тюркских императоров. Китай вскоре оказался полностью отрезанным от Центральной Азии и не мог более нанимать многочисленных отвергнутых из рассеянных ветвей тюркской имперской семьи. Однако два поколения разделяют этих последних Ашинас на службе Тан или Ань Лушаню от Ашинаса на службе Аббасидам. Центральная Азия служила резервуаром солдат из династий до мусульманского периода и ничто не позволяет ни хронологически ни политически забыть этот глобальный контекст.

Грубо говоря, совершенно невозможно чтобы Мутасим случайно поставил во главе своих тюркских армий носителя имени предковой и сакральной династии тюрок, все время живого символа политической легитимности в течение больше двух веков в степи. Ашинас добился на халифской службе того что его близкие предки делали поколениями на службе Китаю. Тюрки имели политическую историю, мифических основателей, иерархию до того как прибыть в Ирак. И если историки настолько же недружелюбные к тюркам насколько и таковые из Багдада это не знают, политика следуемая Мутасимом показывает что он это знал.

Если мы вернемся на мгновение к тексту Масуди о свадьбе между детьми Афшина и Ашинаса, все обретает смысл. Теперь мы прекрасно понимаем что происходило при дворе халифа в 839 году: Афшин получил честь женить своего сына на принцессе из королевской династии тюрок. Честь и знатность, непонятные в рамках мамлюкской парадигмы, напротив превосходно стоят на своем месте если речь идет о союзе между королевским домом Уструшаны и наследницей Ашинас. В первой части, я показал что Афшины Уструшаны были, по отношению к королевской династии тюрок, выскочками. Лишь центральноазиатская интепретация может дать смысл этому тексту и всему эпизоду. Именно в рамках Центральной Азии и термина кут и даже несмотря на крах своего клана Ашинас мог претендовать на превосходство над Афшином. Здесь мы находимся в присутствии согдо-тюркского брака на вершине иерархии знати, как тому есть пример, ранга несколько менее значительного, в согдийских текстах с горы Муг. Самарканд объясняет здесь Самарру лучше чем Багдад мог бы это сделать.

с.201

Параллель: Сул Эр-Тигин 

Есть и другие примеры, весьма близкие к случаю с Ашинасом, знатных тюрок захваченных в Центральной Азии и приведенных в цепях в Самарру, где они стали служить халифу и стремительно поднялись в иерархии. Случай Сул Эр-тигина особенно значителен и полностью подтверждает анализ предложенный выше.

Сул Эр-тигин был приведен в Самарру с двумя сотнями его людей в 836/221 году хиджры. Он был немедленно освобожден:

"В этом году Сул Эр-тигин и люди его страны прибыли в цепях. Их освободили от их цепей, посадили на коней, всего примерно две сотни человек" (Табари, III).

Он быстро стал губернатором Дамаска, в 840-841/226 году хиджры.

Это был знатный тюрк, и его имя, и факт что его сопровождали две сотни его людей на это указывают. Босворт резонно определяет его как члена королевской семьи Чол, тюрок обосновавшихся в степях Дихистана, между юго-восточным углом Каспия и югом Арала. Сул был уже известен в арабских источниках веком ранее в качестве дихкана Гургана и Дихистана.

После его захвата и перемещения, ему немедленно вернули его высокий ранг. Его случай в точности параллелен таковому Ашинаса, за исключением того что тот прибыл в Ирак позже. Захват в плен не стер его знатности, и именно эта знатность оказалась использованной.

Нет ничего удивительного в том факте что Ашинас был знатным человеком. Известно что Мутасим обращался к знатным тюркам чтобы организовать свои войска - выше я подчеркнул что ничто не позволяет разделять случаи Джуффа ибн Ялтекина, Хакана Уртуджа или Улуг Таркана от таковых у других командиров из Центральной Азии. Однако имея Ашинаса в качестве раба, которого считали низкого происхождения, но при этом бывшего главой принципиального корпуса тюркских солдат, этот факт был приуменьшен несмотря на его прямолинейность в источниках. Раз эти тюрки,

с.202

интегрированные в знатную группу из Центральной Азии, мы констатируем что Мутасим полагался на тюрко-согдийскую знать во всей ее многообразии, со всей ее историей и всеми ее войсками, с момента отвержения падшей имперской семьи степи, прошедшего у всех королей Центральной Азии. Весьма малочисленны те офицеры что не вписываются в этот кадр.

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.194-202]

[Ашина Шэни]

Только что, Ашина Шэни сказал:

ЕГИПЕТСКИЕ ТУЛУНИДЫ - УЙГУРСКАЯ ДИНАСТИЯ

(мой перевод из книги Этьена де ла Вэссьера "Самарканд и Самарра: Элиты Центральной Азии в Аббасидской империи")

Слава Тулунидской династии Египта фактически дает нам некоторую информацию о появлении эпонимического предка, Тулуна, и одного из его спутников, Ялбаха, в мусульманском мире. Принципиальный источник здесь Балави середины X века, который пишет:

"Когда отец Ахмада ибн Тулуна умер в 854-855/240 хиджры, последнему было двадцать лет. Мать его была рабыней по имени Касим, что принадлежала его отцу. Она явила его на свет в 835/220 хиджры [...] Тулун, по происхождению Тугузгуз, был отправлен Мамуну, в 815-816/200 хиджры Нухом ибн Асадом, губернатором Бухары и Хорасана, и составил часть его обязательной годовой дани, состоявшей из денег, рабов, тюркских коней [...] Ялбах был тюрком, захваченным вместе с Тулуном".

Ключом довольно очевидным является тот факт что Тулун был уйгуром. Как я показал, есть несколько свидетельств демонстрирующих присутствие Уйгурского каганата в западной Центральной Азии в первой четверти 9 века. В 821 году уйгурская армия стояла у Уструшаны, в нескольких переходах от Самарканда, и уйгуры были уже замешаны в Центральной Азии во время великого восстания Рафи ибн Ляйса. Они также сражались с карлуками и поставили над ними джабгу. Другими словами, уйгуры были весьма активны на северной границе халифата, проведя несколько рейдов со своих баз в Восточном Туркестане.

Как объяснить в этом контексте захват Тулуна и его спутников, если не тем что это были военнопленные с фронта этих рейдов? Текст большой уйгурской надписи Карабалгасуна (16 строка и далее в китайском тексте) напрямую говорит о рейдах воинов (бин 兵), поведенных на запад во время этого периода. Уйгурские племена, как и их дети, были не там, а далеко на востоке, в кормовых зонах верхней Монголии, и находились вне зоны доступа мусульманских или карлукских армий. Тамим ибн Бахр, который в то время возможно совершил путешествие вплоть до уйгурской территории, потратил 40 дней чтобы попасть туда стремительным маршем и прямо говорит что степь пустынна в 60 переходах каравана между Семиречьем и зонами народа уйгуров.

Единственные уйгуры с кем известны контакты земель ислама были воины, и в точности таков случай с Тулуном и его спутниками, захваченными вместе с ним. Военнопленные, перемещенные в сердце халифата как и Буга, но в качестве простых солдат, Тулун и Ялбах подтверждают существование способа вхождения в мусульманский мир вслед за пленением на фронту. Они также показывают поддержание, вслед за покупками рабов, важности дани.

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.211-213]

 

[Ашина Шэни]

БЫЛИ ЛИ ПЕРВЫЕ ТЮРКИ В АРАБСКОМ ХАЛИФАТЕ ПОГОЛОВНО МУСУЛЬМАНАМИ?

Этьен де ла Вэссьер

...следует проанализировать второй текст Якуби, описание Самарры и в особенности пассаж о расположении тюрок в кварталах отделенных от других, поскольку покупки в Самарканде и это описание кварталов объединяют чтобы прийти к идее о мамлюках:

"Наделы Тюрок были изолированы от других, таким образом чтобы как следует отделить их и не смешивать с уже арабизированными группами; в качестве соседей получили они лишь выходцев из Ферганы.

Ашинас и его спутники, к которым присоединили офицеров и людей из тюркских отрядов, получили в надел Карх; он получил приказ построить там мечети и организовать рынки.

Подступы к замку Хакани были дарованы хакану Уртуджу и его спутникам: их собрали по приказу халифа при запрете на смешение с другими частями населения.

Васиф и его спутники получили в надел округ Эра: там построили расширенный загон что назвали загон Эра.

Наделы Тюрков в целом как таковые у язычников из Ферганы располагались вдоль рынков и в великом множестве, в сердце обширных улиц и длинных переулков, так что, в наделах и на улицах Тюрок, никто, будь то торговец или кто другой, не мог смешиваться с ними.

Потом приобрели молодых девушек которых выдали им в качестве невест, и запретили им искать брачного союза с уже арабизированной семьей: когда дети вырастали, они должны были жениться между собой.

Имена этих молодых рабынь были записаны в администрации финансов, которая назначила им фиксированную зарплату. Ни один Тюрк не имел права ни отрекаться от своей жены ни отдаляться от нее" (Якуби, Булдан, с.258-259, пер. Виет, с.50, слегка изменено с Гордон, 2001, с.58).

Желание изолировать Тюрок весьма ясно - это гетто Патриции Крон - и не может быть оспорено: ниже мы увидим как это интерпретировать.

В этой халифской инициативе есть аспекты прямо-таки удивительные. Что Тюрки не имели права разводиться вообще говоря противоречит мусульманскому праву, вплоть до того что стоит задуматься были ли они в действительности обращены в ислам, как это обычно предполагают.

Здесь не место обсуждать данный вопрос, но вопрос об обязательном обращении всех воинов сражавшихся за ислам в этот период кажется больше поднимают от априори чем от критического анализа текстов. Гордон, 2001, с.65 определенно прав когда указывает на то что следует тщательно отличать элиту командиров от самих войск: первые были определенно официaльно мусульмане.

Уже при первых Аббасидах, Дионисий из Тэль-Махрэ, свидетель того как в 766 году проходила атака мусульманских армий на Византийскую империю, пишет:

"Эта армия состояла из разнообразных народов очень разных в аспектах, [исповедовавших] все культы. Среди них, одни почитали огонь, другие солнце: утром поворачивались они и поклонялись рассвету, а вечером закату; третьи славили луну, четвертые звезды, пятые коней; шестые делали различные подобия всвозможных идолов, которые носили с собой чтобы почитать их, так что каждый имел еще с собой и почитал ложных богов своей страны и своего народа". Хроника Дионисия из Тэль-Махрэ, пер. Ж.-Б. Шабо, 1895, с.72, сирийский текст с.85.

В Самарре, доминионе Ашинаса, хотя текст и упоминает мечети возведенные для тюркских воинов, их возвели так мало что невозможно представить чтобы армия регулярно участвовала в молитвах (смотри Northedge, 2005, p.178). Однако существовала позже мечеть весьма большого размера во дворце Ашинаса, и Буга также кажется имел некоторые мусульманские рудименты. О фиктивной Каабе возведенной по Мукаддиси (с.122-123, пер. Коллинз, 1994, с.102) Мутасимом в Самарре (для Тюрок?), смотри Гордон, 2001, с.65, и ниже с.232.

[De la Vaissière, Étienne. Samarcande et Samarra. Élites d'Asie centrale dans l'empire abbasside - Paris: Peeters, 2007 - p.214-215]

[Ашина Шэни]

Не из той книги, но по теме все равно:

ТЮРКСКАЯ ПОБЕДА ПРИ АНЗЕНЕ 838 ГОДА - ПРЕДВЕСТНИК СЕЛЬДЖУКСКОГО ТРИУМФА НАД ВИЗАНТИЕЙ

Аббасидский халиф Мутасим (833-842) был первым халифом, нанявшим огромную личную армию из тюркских рабов со степей Центральной Азии. Он нанял этих тюрок в противовес своим неуправляемым и чрезмерно могущественным хорасанским арабским войскам. Будучи элитным корпусом очень искусных конных лучников, тюрки скоро стали доминирующей силой в багдадской политике. Постоянные трения меджу ними и населением Багдада заставили халифа переместиться, вместе с этими тюрками, в новую столицу Самарра в 836. В следующем году, 837, византийский император Феофил (829-842) успешно штурмовал мусульманскую крепость Запетра; Мутасим лично возглавил реванш-кампанию в лето 838. Византийский историк Иосиф Генезий осторожно отмечает что халиф включил до 10,000 тюрок в этот экспедиционный корпус.

Немедленной целью Мутасима было захватить Аморий, крупнейший город в важном анатолийском феме и место рождения династии Феофила. Халиф разделил свое войско на три части. Дивизия под командованием способного генерала Афшина Уструшанского продвинулась до города Дазимон глубоко в византийской Анатолии. У этого города, на горе под названием “Анзен”, Афшин завязал с императором бой, решительный для кампании, 22 июля 838 года.

Три византийских историка, Иосиф Генезий, анонимный продолжатель Феофана и Георгий Кедрин, дают практически одинаковый рассказ об этой битве. Согласно им, сражение началось на рассвете. Византийская кавалерия быстро смела арабские войска и начала преследовать их. Тюркские лучники были единственными мусульманами, удержавшими позиции. Равновесие казалось решительно качнулось в пользу византийцев, когда тюркские лучники вмешались чтобы обратить результат. Непрерывно стреляя свои стрелы, они успешно отбили византийские войска, которые не смогли прорваться через дождь стрел чтобы сразиться с тюрками в ближнем бою. Тюрки, вместе с арабами, которых они сплотили, наконец разбили византийские войска, которые покинули императора Феофила и небольшую стражу на поле боя.

Воины Афшина ненадолго окружили Феофила и его стражу. Способ, которым император и его люди смогли сбежать, важен, так как он лишний раз демонстрирует важность тюркских лучников. Византийские источники объясняют что вдруг начался сильный дождь, расслабивший тетивы тюрок. Хронист Георгий Кедрин добавляет что все люди императора погибли бы если бы не ночь и не этот дождь. Нет больше известных первоисточников, упоминающих решающую роль тюрок, хотя некоторые писатели упомянули что сильный дождь остановил сражение.

Поскольку большая часть византийской армии была уничтожена под Дазимоном, Мутасим легко достиг Амория, с легкостью захватил и разграбил его, возможно в августе 838 года. Согласно арабскому историку Масуди, халиф всерьез думал немедленно идти на Константинополь. Однако он неожиданно был отозван домой, чтобы подавить заговор в пользу его племянника Аббаса ибн Мамуна. Это предотвратило немедленную угрозу Византийской империи.

[Walter Emil Kaegi, Jr. The Contribution of Archery to the Turkish Conquest of Anatolia //Speculum, Vol. 39, No. 1 (Jan., 1964), pp. 99-100]