Статья о классификации монг. языков и падежах

[Яглакар]

I.A.Grountov. Middle Mongolian dialects and modern Mongolian languages in regard to their spatial case systems.

При всей основательности сделанных в статье Ильи выводов (все современные разговорные языки продолжают западный среднемонгольский; восточный среднемонгольский имеет продолжение только в классическом письменном языке), хотелось бы обратить внимание на возможность альтернативного решения.

А именно:

Восточный среднемонгольский и классический письменный языки репрезентируют более раннее состояние, чем западный среднемонгольский и, естественно, современные языки. Т.е. все монгольские языки/диалекты когда-то обладали «восточными» чертами. Это состояние не только зафиксировано соответствующими (восточными) среднемонгольскими памятниками (Сокровенное сказание и др.), но и «законсервировалось» в классическом письменном языке, который, будучи создан в эпоху, когда такие черты были общемонгольскими, по традиции сохранил их до настоящего времени. С другой стороны, западные среднемонгольские памятники создавались уже тогда, когда общемонгольский морфологичекский строй успел измениться. Вероятно, западные монгольские диалекты в таком развитии опережали восточные, хотя последние позднее прошли тот же путь, так что сейчас уже ни один язык не обладает «восточной» (на самом деле архаической) морфологией пространственных падежей.

На самом деле, как мне кажется, эта версия обладает примерно той же степенью обоснованности, что и версия Ильи. А говоря точнее, с обеими версиями не все гладко.

Например, исходя из моей версии, датив на -ду должен восходить к форме на -дур. Однако фонетически такая редукция остается необоснованной. С другой стороны, если, как полагает Илья, -ду и -дур принадлежат разным диалектам, то первичным прамонгольским должно считаться, очевидно, -ду. Однако откуда тогда взялось -дур в восточном среднемонгольским?

Также, по моей версии, аблативный показатель -аса развивается из -ача. Однако, как совершенно справедливо указывается в статье Ильи, в монгольских языках ч не переходит в с. Поэтому предполагаемое мной развитие оказывается под большим вопросом. Признавая это, должен, однако, спросить: а какими фонетическими законами оправдывается предполагаемое развитие среднемонгольского -аса в современные формы монг. -аас, бур. -hаа? Мало того, что гласный необъяснимым образом удлиняется, так он еще оказывается в халха-монгольском и бурятском в разных позициях!

Еще одна контроверзия. В классическом письменном языке имеем рефлексивный датив -даган, в среднемонгольских диалектах -да’ан. Однако в современных языках обнаруживается -даа. Объясните мне, скудоумному, куда девался конечный -н? (Здесь и версия Ильи, и моя пасуют. Может быть, рефлексивный показатель в современных языках вообще имеет иное происхождение, чем в древних?)

Правда, есть один элемент, не учтенный Ильей, который как будто свидетельствует в пользу его версии. Это склонение имен с «неустойчивым конечным -н». В современных языках (по крайней мере в основных – монгольском, бурятском и калмыцком; про остальные не знаю) имеем склонение типа: морь/морин ‘конь’, морины ‘коня’, моринд ‘коню’, морийг ‘коня’, мориор ‘конем’. Т.е. -н иногда исчезает – в частности, в винительном и орудном падежах. Точно так же в Мукаддимат ал-Адаб – западном среднемонгольском памятнике. В противоположность этому в классическом письменном языке, так же как в «Сокровенном сказании», -н в этих падежах сохраняется: морин-и ‘коня’, морин-ийар ‘конем’. (Проверьте, Илья! Вдруг я ошибаюсь?) Между прочим, исходя из ностратических сопоставлений, система, представленная в современных языках, должна считаться более древней.

Кстати, о «Сокровенном сказании». Если я правильно помню, этот памятник сохранился только в транскрипционной записи китайскими иероглифами. Потом уже ученые переписали его так, как он должен был звучать по-среднемонгольски. Так вот, насколько китайская транскрипция точно передавала такие монгольские особенности, как, например, утрата/сохранение «неустойчивого конечного -н»? Не может ли быть так, что стабильность -н в «Сокровенном сказании» привнесена современными учеными, переписывавшими его в соответствии с грамматикой классического письменного языка? (Возможно, я напрасно сомневаюсь, но так как «Сокровенное сказание» я видел только в Интернете, а его нормальные научные издания пока что мне недоступны, хотелось бы узнать мнение по этому поводу более информированных людей.)

[enhd]

Еще одна контроверзия. В классическом письменном языке имеем рефлексивный датив -даган, в среднемонгольских диалектах -да’ан. Однако в современных языках обнаруживается -даа. Объясните мне, скудоумному, куда девался конечный -н? (Здесь и версия Ильи, и моя пасуют. Может быть, рефлексивный показатель в современных языках вообще имеет иное происхождение, чем в древних?)

-даган, здесь конечное (н) в современном языке думаю не исчезалось. И можно писать или говорить как –даан. В этом случае смысл слова будет более выразительнее (т.е. сильно притягивается к сказываемому).

Напр: -нутагтаа амидарах(у) или –нутагтаан амидарах(у).

Наш учёный Ц. Дамдинсурэн когда сочинял в 40-х годах прошлого 100-летия новую грамматику на основе кириллицы допускал много ошибок (т.е. сделал упрощенностей) и создавал тоже не мало неполно обоснованных новшеств.

Личное мнение: слова в Мукаддимат ал-Адаб должны относиться к восточным средне-монгольским диалектам а не к западному.

[Илья]

Спасибо, уважаемый Яглакар за столь подробную рецензию.

Попробую ответить.

1)Безусловно, теория о том, что "восточный" диалект это только более раннее состояние "западного" вполне имеет право на существование. Однако что касается памятников, то с хронологией имеются проблемы:

Дело в том, что Сокровенное сказание дошло до нас в рукописи середины 14 века, Хуа-и и-юй в рукописях конца 14 века.

Мукаддимат ал-адаб дошел в списке 1492 года. То есть разница между памятниками восточного и западного диалектов всего 100 лет. За 100 лет должны были произойти такие существенные сдвиги в морфологии.

Хотя можно и предположить разную скорость развития в разных диалектах.

2) по поводу соотношения аффиксов dur и du было написано много разного. Подробно это разобрано в Санжеевской сравнительной грамматике монгольских языков (хотя в этой книге очень много глупостей и ошибок). Я реконструирую оба этих аффикса для прамонгольской эпохи. При этом, вероятно, dur имел лативное значение в отличие от du.

По-моему мнению, dur представляет собой композитный аффикс, образованный по распространенной в алтайских языках модели:

Loc + ri = лативные падежи

Маньчжур. de + ri ‘пролатив, аблатив’ (de - полифункциональный аффикс датива, латива, локатива...)

Японск. jo + ri ‘аблатив (возможно также пролатив)’ (jo аффикс аблатива)

Японск. ga-ri ‘директив’

Тюркское ka+ry ‘директив’ (ka дательно-направительный падеж)

Монгольский dur ‘латив’ (du — дательно-местный падеж)

Доказательство того, что dur в прамонгольском не имел эссивного, т.е. собственно локативного значения см. в другой моей статье:

ЭССИВНЫЕ ФУНКЦИИ ПАДЕЖЕЙ В "СОКРОВЕННОМ СКАЗАНИИ МОНГОЛОВ"

Таким образом, dur в некотором роде, происходит от du, но на уровне гораздо более раннем, т.е. еще до разделения монгольского на диалекты.

Сложнее с разделением *da и *du. Представляется, что *du следует реконструировать только для именной парадигмы, а *da скорее для местоименной и возвратно-притяжательной.

3) Что касается аффикса аблатива.

Бурятская форма hаа восходит к aha <asa. Метатеза в бурятском довольно поздняя.

Вот цитата из моей диссертации:

Не может быть архаизмом бурятский показатель аблатива - haa; -, несмотря на утверждение Ц.Б.Цыдендамбаева о том, что -haa; восходит непосредственно к показателю чаа [Цыдендамбаев 1979, стр. 64]. Инновационный характер этого показателя в бурятском языке был хорошо показан в работе Н.Н. Поппе по аларскому говору бурятского языка [Поппе 1930а], в котором после долгих гласных между основой и аффиксом аблатива (hаа) вставляется соединительное ga. buruu `теленок` - buruugahaa; hejee `войлок` hejeegehee.  Действительно, в современных северно-монгольских языках эпентеза -g наблюдается только между основой с исходом на долгий гласный и аффиксом, начинающимся на долгий гласный.

Этот факт, как замечает Н.Поппе, указывает на относительно недавнее изменение aahaa > haa. Такое утверждение подтверждается и наблюдениями Кастрена [Поппе 1930а, стр. 82], который в 1857 году записывал в нижнеудинском и хоринском говорах показатель аблатива в виде aha, ehe. Кроме того, в Баргу-бурятском говоре бурятского языка суффиксом аблатива является aaha.

Г.Д.Санжеев, однако, возражая в своей «Сравнительной грамматике монгольских языков» "некоторым исследователям", под которыми следует понимать Н.Н.Поппе, усматривает в бурятских диалектных формах вида buruugahaa сочетание аблативного суффикса haa с аффиксом местного падежа ga, который в данном случае выступает в своей древней форме [Санжеев 1953, стр. 170]. Тем не менее очевидно, что реконструкция Н.Н.Поппе более реалистична.

Что касается форм типа аас в северных монгольских языках. (ср. кстати южномонгольские формы: са/аса), то они, по-видимому, образуются в результате редукции конечного гласного (широко распростр.явление в халха, калмыцком) и удлинении начального гласного суффикса. Последнее явление тоже не уникально. Морфонологическое правило в совр. монгольских языках: если суффикс начинается на гласный, то этот гласный - долгий.

4) Выпадение конечного n в формах типа dagan, видимо, часть того же процесса, из-за которого выпадает n в словах типа naran 'солнце' в совр. монг. языках. Связан он, скорее всего, с появлением ударения на первом слоге, а следовательно с редукцией непервых слогов. Конечный н назализует гласную, а потом исчезает и признак назализации. Ср. аналогичную ситуацию с тунгусским "неустойчивым n".

5) В Мукаддимате, как и в Сокровенном сказании конечный n не выпадает перед показателями падежей:

arasun-i 'кожу', usun-i 'воду'. Так что процесс колебания конечного n очевидно более поздний.

6) Очень интересно, что вы имеете в виду под ностратическими параллелями в данном случае. Не индоевропейскую же гетероклизу. Приведите, пожалуйста, примеры.

7) Стабильность конечного n в СС действительно подтверждается китайской транскрипцией.

[Яглакар]

Таким образом, dur  в некотором роде, происходит от du, но на уровне гораздо более раннем, т.е. еще до разделения монгольского на диалекты.

Сложнее с разделением *da и *du. Представляется, что *du следует реконструировать только для именной парадигмы, а *da скорее для местоименной и возвратно-притяжательной.

-dur должно возводиться к du + r не только из-за алтайских параллелей, но и потому что, как я уже писал, редукция -dur > -du фонетически не оправдана.

Что касается тюркских параллелей, то форма -kary реально не существует. Имеются др.-тюрк. karu, а также обычно возводимое к нему (хотя фонетические детали утраты конечного гласного остаются неясными) -Gar в некоторых кыпчакских языках. При этом -Gar употребляется только в местоимениях типа buGar ‘этому’ в значении обычного дательно-направительного падежа на -Ga/-ka. Др.-тюрк. -karu выводят из синонимичных

(?) дательно-направительных морфем -ka + -ru. В древнетюркском засвидетельствованы единичные случаи самостоятельного функционирования -ru: эб-им-рY ‘к моему дому’. С другой стороны, предлагалась гипотеза о том, что -karu – это агглютинированное кєрY ‘смотря’: эб-керY кетти ‘к дому пошел’ < эб кєрY кетти ‘дом смотря пошел’ (в современном узбекском реально встречается аналогичное уй kараб кетти с другим глаголом).

Тюркский локатив на -da в орхоно-енисейских памятниках выполняет и аблативную функцию. В других языках аблатив на -dyn (древний и современный уйгурский, чулымский), -dan (все остальные языки). Иногда считают, что -dan < -da + n, но это едва ли так, потому что имеются следы того, что данные аффиксы первоначально имели разные начальные согласные (в застывших местоименных формах аблативное d, в отличие от локативного, ассимилируется, ср. татар. кайда ‘где’ – каян ‘откуда’; тувин. кайда ‘где’ – кайын ‘откуда’). Этому имеются параллели в уральских языках, где реконоструируют аблатив -ta, локатив -tt(V). Поскольку в тюркских языках первоначальная форма аблатива, видимо, все-таки -dyn (ср. тувин. кайын ‘откуда’ при обычном аблативе на -дан), мне кажется возможным предположить связь монг. -du/-dur с тюркским и уральским аблативом, а монг. -da – с тюркским и уральским локативом.

Выпадение конечного n в формах типа dagan, видимо, часть того же процесса, из-за которого выпадает n в словах типа naran 'солнце' в совр. монг. языках. Связан он, скорее всего, с появлением ударения на первом слоге, а следовательно с редукцией непервых слогов. Конечный н назализует гласную, а потом исчезает и признак назализации. Ср. аналогичную ситуацию с тунгусским "неустойчивым n".

В монгольских языках вряд ли дело обстояло таким образом, т.к. -н утрачивается нерегулярно. Скажем, халха мориор ‘конем’, но мориноос ‘от коня’ (письм.-монг. морин-ийар и морин-ача). К тому же утрата в таких случаях, как мори бариба ‘поймали коня’, мори нохай хойар ‘конь и собака’ наблюдается повсеместно, включая монгольский письменный и СС. В общем, здесь достаточно прозрачно реконструируется древняя двухпадежная система: чистая основа (без -н) в функции прямого объекта и форма на -н в функции субъекта и приименного определения. Несомненна близость такой системы к эргативной (ср. также бурят. нара гараба ‘солнце взошло’ где нара вместо наран объясняется сохранением древнего абсолютива в функции непереходного субъекта). Показатели других падежей наращивались на одну из этих двух форм, например исходный -ача на эргатив (мориноос), орудный -ийар на абсолютив (мориор).

[Гость temurjin]

Друзья!

Нельзя ли как-нибудь получить копию статьи I.A.Grountov. Middle Mongolian dialects and modern Mongolian languages in regard to their spatial case systems.

Был бы очень признателен.

В свою очередб могу помочь статьями монгольских и бурятских ученых.

С уважением

[enhd]

Друзья!

Нельзя ли как-нибудь получить копию статьи I.A.Grountov. Middle Mongolian dialects and modern Mongolian languages in regard to their spatial case systems.

Был бы очень признателен.

В свою очередб могу помочь статьями монгольских и бурятских ученых.

С уважением

Зайдите в сайт:

http://altaica.narod.ru/Articles/Spatial.htm

[Илья]

Статья уже вышла в сборнике

"Altaica Budapestinensia MII. Proceedings of the 45th PIAC held at

Budapest. Budapest, 2003."

В сети, как уже правильно указал Энхд, ее можно взять на моем сайте

Middle Mongolian dialects and modern Mongolian languages in regard to their spatial case systems

Я был бы очень рад, если бы Вы могли предоставить статьи по лингвистике монгольских и бурятских ученых. НАпишите, пожалуйста, на мой адрес grountov@mail.ru

С уважением.

Илья Грунтов.

[Гость temurjin]

Спасибо!!!

[enhd]

Думаю что уважаемый Игорь в своей статье (I.A.Grountov. Middle Mongolian dialects and modern Mongolian languages in regard to their spatial case systems) сделал несколько поверхностное деление монгольского языка чисто базируясь на географическое положение запад восток.

На самом деле Хулагу сын Толуя жил и был в центральной т.е. восточной Монголии, когда его направил в Иран брат его Мунхэ хаан он брал со собой своих подданных из восточной Монголии.

В “Мукаддимат аль адаб“ как возможно точно даны произношение монгольских слов восточными монголами (а не западными как предпологает г. Игорь)

Внизу несколько слов из вышеназванной книги и современное произношение них у монголов (халха)

cimadu – чим(а)д(у) - чамд

ebderki: - эбдеркии - эвдэрхии

tuuni – тvvни - тvvнии

kuun – кvvн - хvн

sibawu:n; sibawu:yi – шибауу - шувуу

ke'e:r – кээр - хээр

tuune:se – тvvнээс(э) - тvvнээс

ya:ma – йама – йум(а)

gara:r – гараар - гараар

tu:ndu – тvvнд(v) – тvvнд(v)

ore:le – єрээл(э) - єрєєл

(извиняюсь что наш форум не поддерживает специальные charaters с знаками над и т.п.)

Думаю что классическая монгольская письменность создан и усовершенствован западными монголами, а когда восточные монголы завоевали найманское ханство просто так без существенной модификации приняли у них письменность.

[Гость Hail]

Chto eto takoe Muhaddimat Al adab. Pomogite mne naiti informatsiyu ob etom pismennosti. Hochu uznavat!

Spasibo!

[Яглакар]

Мукаддимат ал-Адаб - это толстый многоязычный словарь, содержащий переведенные на несколько языков слова и фразы. Первоначально был составлен, кажется, еще в 11 или 12 в., но монгольская версия переводов (в арабской графике) туда была добавлена в конце 14 в., причем отражает "среднеазиатский" вариант монгольского языка, к тому времени уже довольно сильно затронутый местным мусульманским и тюркским влиянием. В частности, там много общеисламской лексики, повышенная свобода порядка слов и использование тюркского суффикса мн. числа -лар. Очень ценным является то, что словарь отражает живую разговорную речь, причем в большом объеме.

Имеется комментированное русское издание монгольской и тюркской частей словаря:

Поппе Н. Н. Монгольский словарь Мукаддимат ал-Адаб, ч. I-II. Труды института востоковедения [АН СССР], XIV. М. — Л., 1938.

Более точную информацию посмотрите на http://altaica.narod.ru. А то я пишу по памяти, и могу где-то ошибиться, особенно в датировках. На том сайте и сам словарь можно скачать, только в не очень удобном формате.