Карабахская порода

[Reiki]

СЛАВА КАРАБАХСКИХ СКАКУНОВ

Халияддин Халилов, кандидат исторических наук

--------------------------------------------------------------------------------

Азербайджанцы всегда с уважением относятся к культуре других народов и сами внесли большой вклад в развитие мировой цивилизации. В связи с этим мы хотим рассказать о развитии коневодства в Азербайджане. Материалы археологических раскопок, наскальные изображения Гобустана, все жанры устного народного творчества, а также письменные источники отражают большую роль лошадей в жизни наших предков. Обнаруженные в местности Алкомектепе Муганской равнины археологические находки, относящиеся к IV тыс. до н.э., считаются самыми древними сведениями о коневодстве. (И.Г.Нариманов. Культура древнейшего земледельческо-скотоводческого населения Азербайджана. Баку, 1987). Это позволяет утверждать, что Азербайджан - один из регионов, где были одомашнены лошади, а азербайджанцы - основатели мирового коневодства. Ф.Энгельс в своем труде "Частная собственность и происхождение государства" так пишет о наших предках: "Ни в одной другой армии конница не играет такую важную роль, как у них". (К.Маркс, Ф.Энгельс. Сочинения, Т. XI, ч. 2, изд. 1).

Азербайджанские кони в древности были известны как мидийские, ницейские (по названию Ницейской равнины) и лишь в средние века прославились как карабахские. Мировую популярность эта порода сохранила вплоть до начала XX в. (И.М.Дьяконов. История Мидии. М-Л., 1967; Д.Дубенский. Конские породы, табуны и заводы Кавказа, их прошлое и настоящее. СПб, 1896).

В древности лошадей разводили в основном для получения мяса и молока. Важной вехой в развитии коневодства стало их применение в качестве транспортного средства и в военных целях. До того, как появились моторные виды транспорта, важнейшим средством передвижения на суше была лошадь. А ее роль в истории военного дела незаменима и несравненна: народы, которым удалось создать сильную конницу, сумели расширить свои владения путем захвата чужих земель. Все это усилило интерес к коневодству: стали совершенствоваться качества лошадей, выводились новые породы.

В настоящее время в мире насчитывается около 150 пород коней: верховых, упряжных, тяжеловозных. В исторической и научной литературе больше всего сведений дается о верховых лошадях. В начале XVII-XVIII вв. в Англии местные холлавейские кони целенаправленно скрещивались с арабской, терецской, азербайджанской, ахалтекинской породами и была получена чистокровная английская верховая порода. Значительно раньше, в результате естественного скрещивания, сформировались карабахская и ахалтекинская породы. Начиная с XVII-XVIII вв., в европейских государствах при выведении новых пород лошадей обязательно использовали вышеупомянутые, особенно карабахскую. О большом интересе жителей Урарту к ней свидетельствуют источники IX-VII вв. до н.э.. Персидский шах Кир (VI в до н.э.) проявлял большой интерес к развитию коневодства, это было результатом связей Ахеменидской империи с Азербайджаном. Интересно, что до IV в. н.э. лошадь не была одомашнена арабами. Это произошло лишь после установления тесных культурных и экономических связей с Азербайджаном. А развитие коневодства у арабов началось с VII века, после того, как Азербайджан вошел в состав Халифата. Именно тогда была выведена чистокровная арабская порода, которая является разновидностью азербайджанской, приспособленной к условиям пустынь и полупустынь.

Можно предположить, что при выведении всемирно известной ахалтекинской породы тоже были использованы карабахские лошади. Специалисты, сравнивая карабахскую, ахалтекинскую и арабскую породы, пришли к выводу, что они имеют одного родоначальника, так как схожи по экстерьеру, работоспособности и темпераменту (Д.Дубенский. Конские породы, табуны и заводы Кавказа, их прошлое и настоящее. СПб, 1896; Л.В.Каштанов. Донская лошадь. Ростов-на-Дону, 1939).

Лошадь в истории более связанна с военным делом. Издревле успех армии зависел от конницы. Не случайно, после прихода к власти Сефевиды запретили вывоз местных лошадей за пределы их государства с целью сохранения своего военно-политического превосходства, потому что в Европе путем селекции с использованием азербайджанской, ахалтекинской, арабской пород выводились новые чистокровные верховые лошади, которые затем широко использовались в военных целях. Отечественная порода лошадей, в древности известная всему миру как мидийская, ницейская, лишь в средние века стала называться азербайджанской. Затем карабахская порода покорила весь мир. По мнению специалистов-коневодов, все азербайджанские и закавказские лошади являются новыми видами этой породы. (Д.Дубенский. Конские породы, табуны и заводы Кавказа, их прошлое и настоящее. СПб, 1896).

Средний рост карабахской лошади составляет 140-150 см, шея средней длины, мышцы хорошо развиты, грудь глубокая и широкая, ноги и копыта малые, но крепкие; голова привлекательна, лоб высокий, глаза выпуклые, горячие, огненные, движения четкие и быстрые. В основном, встречаются лошади рыжей, золотисто-рыжей, лимонной, желтой окраски. Эти кони отличаются своей красотой и грацией, поэтому в устной и письменной литературе часто сравниваются с джейраном, газелью. Этнографы считают, что название цвета "кюрен" (рыжий) восходит к слову "кюр" (энергичный, беспокойный), которое характеризует темперамент коня. Видимо, первоначально карабахская порода называлась кюр-ат (энергичная лошадь). (И.И.Калигин. Исследования современного состояния животноводства Азербайджана. Т. V, Тбилиси, 1930).

Побывавшая в Иранском государстве в 1852 г. специальная комиссия Российской империи писала, что сила и популярность иранской кавалерии связана с карабахскими скакунами, и по многим своим данным эта порода стоит в одном ряду с арабской. Известный русский специалист-коневод К.Б.Дитерихс, опираясь на факты и источники, отмечает, что карабахская порода оказала большое влияние на развитие русского и европейского коневодства. (К.Дитерихс. Взгляд на коневодство Карабаха. - Журнал "Коневодство", 1806, № 3, с. 5-7).

По работоспособности карабахские кони сравнимы с арабской, ахалтекинской, российскими породами - это установлено в результате многочисленных испытаний. Один из участников этих работ, проводившихся в XIX в., Гуттен Чапски писал: "Карабахская лошадь, хоть и отстает в беге на ровной местности от других пород, но в горной местности опережает их всех". В 1866, 1869, 1897 гг. карабахские скакуны были представлены на всемирных выставках и награждены золотыми и серебряными медалями. На Парижской международной выставке 1867 года карабахскую породу представлял конь по кличке "Хан", который был награжден серебряной медалью и оценен в 3500 франков. Присутствовавший здесь офицер французской армии полковник Мерсис, высоко оценив карабахских скакунов, подчеркивал, что они имеют много общего с арабской породой, но таких коней не встретишь ни в Алжире, ни в Аравии. Подобных высказываний о карабахских скакунах можно привести множество. (В.И.Кортев. Материалы для истории русского коневодства. Москва, 1887).

В период Азербайджанской Демократической Республики, когда создавалась национальная армия, интерес к коневодству возрос. В советское время наступил известный спад, но после второй мировой войны снова появился интерес к карабахским лошадям. С целью восстановления этой породы в 1946 г. в Карабахе обнаружили всего 27 самок и одного самца, которые сохранили свойства чистокровных местных скакунов. В 1949 г. в селе Гектепе Агдамского района был открыт коневодческий завод. Другая порода азербайджанских лошадей - "дилбоз" восстановлена на заводе Дашюз Шекинского района и на заводе № 74 Акстафинского района. Деятельность этих заводов, если и не вернула мировую славу азербайджанским скакунам, то хотя бы спасла их от полного исчезновения. Представленные на многих всесоюзных и международных выставках лошади таких пород, как карабахская и дилбоз, продавались по высоким ценам. В среднем, на мировом рынке они оценивались в 2000 долларов США, а конь "Гапыз" был куплен за 14000 долларов. (Р.Х.Саттар-заде. Коневодство (на азерб.). Баку, 1971; Р.Х.Саттар-заде. Карабахская лошадь. Баку, 1974)

После армянской оккупации Карабаха над местными скакунами снова нависла угроза. Тем не менее перед нами стоит важная задача - возрождение мировой славы карабахских скакунов.

Возрождение карабахской породы лошадей, этой национальной гордости азербайджанского народа, является долгом всех нас - и государства, и граждан. Ведь карабахские скакуны, кроме всего прочего, живое воплощение земли карабахской, ныне находящейся под грязным сапогом агрессора. Возрождая эту породу, оказавшуюся на грани исчезновения, мы тем самым проявим решимость вернуться в Карабах, эту неотъемлемую часть Азербайджана.

http://www.irs-az.com/gen/n15/15-13.htm

[Кочевник]

Порода лошадей, доставившая столь большую славу персидским лошадям, происходит из провинции Карабах”, - так начинается статья “Несколько слов о лошадях Персии”, напечатанная в журнале “Коннозаводство” более 130 лет назад. И хотя справедливости ради надо заметить, что славу эту в равной, если не в большей, мере создала лошадь туркменская, карабахская порода вплоть до конца XIX века была красой и гордостью Кавказа, достойной не только княжеского, но и царского седла. Издавна этих лошадей очень ценили и в России, где их действительно чаще знали под именем персидских. А у себя на родине, в Нагорном Карабахе, порода эта звалась кёглян.

В современных представителях малочисленной карабахской породы, стройных, но некрупных горных лошадках, лишь отчасти угадывается прежняя кровь. Ведь, судя по описаниям и изображениям прошлого века, кёглян был яркой, породной восточной лошадью и в красоте способен был соперничать с арабской, а в правильности экстерьера порой превосходил ее. К тому же в облике его было что-то очень своеобразное, что отличало его от всех других пород. “Череп сильно развит в ущерб морды, лоб заметно выдавшись, глаза выпуклы и поставлены низко, уши поставлены широко, а шея высоко и более коротка, чем длинна, голова к ней приставлена правильно, но всегда на тугом затылке, устой ног и самый корпус сравнительно с ростом широки, спина пряма без всякой седлистости, рост вообще мал, от 1/4 и до1 1/2 вершка (143-150 см)” — таким предстает перед нами кёглян со слов автора прошлого века. Кроме того, им отмечаются тонкость кожи, удивительная нежность волоса и изящество форм (“гребень шеи не толстеет даже у жеребцов, постоянно находящихся в случке”).

Отличительной особенностью карабахов была также золотистая масть, за что этих лошадей называли в Карабахе “сарыляр”, то есть “золотистые”. Серых и вороных среди них почти не было, а кроме золотисто-рыжей и золотисто-гнедой была распространена необычная масть “нарындж”: шерсть желтой окраски при бурых гриве и хвосте, что-то среднее между буланой и соловой. Именно этой “бесценной масти золотой” мог быть конь лермонтовского героя в “Демоне”. Донская порода, испытавшая в свое время сильнейшее влияние карабахской крови, унаследовала эту масть “в упрощенном варианте” - как золотисто-рыжую с контрастно темными гривой и хвостом.

Лучшими кёглянами на протяжении многих поколений обладали карабахские ханы. Их завод был основным рассадником чистопородных лошадей, и они смотрели на своих лошадей, “как на дар Божий, их династии дарованный, которым торговать нельзя, а можно уделять смертным в знак дружбы и признательности”. Приближенные хана получали жеребцов его завода в подарок, но лошади других заводов в ханские табуны не попадали.

Разведение карабахской породы традиционно велось табунным методом. Племенные кобылы всю жизнь оставались в табуне и даже не заезжались. В одном табуне часто были и чистопородные, и полукровные, и даже простые матки, но жеребцы всегда чистопородные или высококровные кёгляны. В результате создавался массив улучшенной лошади, более кровная часть которого называлась джинс-сарыляр, а более простая — калын-сарыляр. Из полукровных ханских лошадей наиболее популярны были типы токмак и теке-джейран. Первый тип происходил от помеси кобылы-кёглян и персидского жеребца неизвестного происхождения и отличался особо крепким сложением. Второй тип представлял собой потомство текинских кобыл от карабахских жеребцов и отличался крупным ростом и скаковыми способностями. Чистокровные кёгляны никогда не были многочисленны и вместе с высококровными лошадьми, которых было гораздо больше, составляли едва ли десятую часть всего конского поголовья Карабаха.

Благородство и породность кёглянов произвели на русских знатоков лошадей при близком знакомстве с краем такое впечатление, что породе приписали чистокровное арабское происхождение. Ссылаясь на местные легенды, о них говорили как о потомках лошадей, которых приводили арабы еще во времена халифата. Само слово “кёглян” расшифровывалось как “кохейлан”. Дело в том, что в прошлом веке среди коннозаводчиков и ученых господствовала своеобразная “арабомания”: арабская лошадь считалась безусловно древнейшей в мире, самой чистокровной и самой лучшей. Точно так же арабских предков стали искать и у туркменской лошади, а то, что и ахалтекинцы, и иомуды по типу очень уж отличаются от арабов, объясняли скрещиванием с местными лошадьми.

Первым самостоятельное и гораздо более древнее, чем у арабской, происхождение ахалтекинской лошади доказал профессор В. Фирсов в своей работе “Туркестан и туркестанские породы лошадей”, опубликованной в 1895 году в журнале “Коннозаводство”, где он изложил историю Средней Азии с древнейших времен. Там же он упомянул и карабахскую лошадь как потомка туркменских аргамаков: когда османы, правившие Хорезмом, потерпели поражение в упорной борьбе с Чингисханом, отдельные племена туркмен ушли в Закавказье и увели с собой своих коней. Впрочем, туркменские лошади, вернее, их прямые предки, могли попадать в Закавказье и гораздо раньше: ведь эти земли то и дело попадали под власть среднеазиатских государств древности.

Родство карабахского кёгляна с ахалтекинской породой еще больше подтверждается при внимательном изучении его экстерьера. Форма кадыковатой шеи и головы, большие глубоко посаженные глаза, тонкость и шелковистость волоса, нежность и сухость конституции, а особенно золотистая масть придают кёгляну те же своеобразие и породность, которые отличают наиболее ярких ахалтекинцев. Различия в типе этих пород происходят в первую очередь от условий разведения лошадей и предъявляемых к ним требований. Ведь рослый, узкотелый, высоконогий, с преобладанием в силуэте прямых длинных линий ахалтекинец являет собой ярко выраженный тип скаковой лошади. Недаром в зарубежной литературе его нередко сравнивают с борзой собакой. В Карабахе скаковая лошадь теряла свои преимущества, и тот же исходный тип развивался в ином направлении, сохранив, однако, черты древней породности. В горах требовались в первую очередь поворотливость, устойчивость, умение резко останавливаться, а места для разгона не было. К тому же табунное воспитание не способствовало увеличению роста лошадей, а в суровые зимы преимущество получали более широкотелые утробистые лошади, менее требовательные к качеству корма. В результате кёглян приобрел округлые компактные формы универсальной верховой лошади и более короткие шею и голову со “щучьим” профилем. В то же время для преследования в степях и охоты на джейранов карабахцы предпочитали туркменских лошадей или их помеси.

Что же касается местных легенд об арабском происхождении кёглянов, то их создало, скорее всего, почтительное отношение мусульман ко всему арабскому и пристрастное толкование увлеченных арабской лошадью европейцев. Одним из главных принципов коннозаводской работы с кёглянами было чистопородное разведение, а у “арабских” жеребцов, которые попадали в ханский завод и оставили там яркий след, можно подозревать и туркменское происхождение. Ведь туркменские лошади пользовались большой популярностью в северной Персии и встречались даже в Тифлисе. Например, по словам полковника К. А. Дитерихса, большого поклонника и знатока карабахской лошади, в 1747 г. в Карабах попал весь завод Надир-шаха персидского. Воспользовавшись его внезапной смертью, аманат его от Карабаха по имени Панах бежал из Тегерана с несколькими нукерами и, вернувшись на родину, объявил себя независимым ханом.

По дороге где-то в горной долине он и захватил шахский завод. Среди этих лошадей особую память о себе оставил жеребец Меймун и кобыла Агджидали, которые широко использовались уже в ханском заводе и считались “арабскими”. Однако Надир-Шах был по происхождению туркмен, и логичнее предположить, что в заводе его были туркменские лошади самых чистых текинских кровей.

К. А. Дитерихс сообщает также, что в 1797 году, когда персидский шах Агамамед был убит в захваченной им Шуше, вся его походная конюшня досталась Ибрагим-хану, сыну Пана-хана. Так в чистокровное отделение ханских заводов попал жеребец Гариф, возможно, действительно арабский, а может быть, той же ханской породы кёглян. Гариф и сын его Карны-Ертых были известными производителями своего времени. Затем в самом начале XIX века дочь Ибрагим-хана, вышедшая замуж за персидского шаха Фед-Али, прислала в подарок отцу пять текинских кобыл из завода своего мужа. Правда, потомство этих кобыл в ханском заводе не считалось чистокровным.

Ядро породы поддерживалось карабахскими ханами и после присоединения Карабаха к России. О качествах тогдашних кёглянов говорит тот факт, что англичане купили в 1823 году у Мехти-Кули-хана за большие деньги около 60 кобыл.

Большой урон коневодству Карабаха нанесло вторжение персов в 1826 году, но все же и в последующие десятилетия карабахская лошадь сохраняла свои качества. На Второй всероссийской выставке в 1869 году карабахские жеребцы получили высокие оценки: Меймун - серебряную медаль, Молоток (Токмак) - бронзовую, а золотисто-рыжий жеребец Альетмез, награжденный похвальным листом, был назначен производителем в государственные конные заводы. Карабахи имели успех и в Европе: золотисто-гнедой карабахский жеребец Хан, представленный в 1867 году на выставке в Париже, удивлял посетителей своей красотой и крепким правильным сложением. Ему была присуждена большая серебряная медаль.

Когда полковник Дитерихс отправился в 1870 году на Восток с поручением приобрести чистокровных арабских жеребцов для улучшения карабахских лошадей, то, путешествуя по Персии, Ираку и Кувейту, он столкнулся с тем, что выбор лошадей такого же правильного экстерьера, как у кёглянов, оказался не очень богат. По его словам, большая часть лошадей Персии, Турции и Арабистана, “кои пользовались фирмой чистокровных, по формам решительно ничем не превосходила хороших карабахских лошадей”.

В то же время среди русских коннозаводчиков и любителей лошадей можно было услышать и весьма скептическое мнение о карабахской породе: некоторые считали ее изнеженной, совершенно не способной акклиматизироватьсяи не годной к кавалерийской службе, а следовательно, не представляющей интереса. Малочисленность породы также способствовала распространению мнения о ее деградации. Однако история создания донской породы полностью опровергает подобные рассуждения.

На Дон карабахские жеребцы попадали с XVIII века: казаки приводили их из турецких и персидских походов. Но особенно много их стало в XIX веке, когда формировался новый, улучшенный тип донской лошади. Некоторые заводчики Задонья держали целые отделения персидских, т. е. карабахских и туркменских, лошадей. Из карабахских лошадей был составлен конный завод Платова. В 1836 году, когда завод карабахских лошадей генерала Мадатова, в котором было около 200 кобыл-маток, распродавался наследницей, значительную часть его приобрел В. Д. Иловайский, один из известнейших коннозаводчиков Дона. Карабахские лошади использовались для улучшения донской породы вплоть до начала XX века; они придали ей характерный тип и восточную породность, которые отличают дончака от всех полукровных лошадей.

Карабахская лошадь для коневодства Кавказа имела такое же значение, как английская чистокровная в Европе. Под ее сильным влиянием в Азербайджане образовалась делибозская порода. Карабахских производителей наряду с арабскими и туркменскими использовали при выведении кабардинской лошади. Оставили свое потомство кёгляны и в стрелецкой, и в ростопчинской породе. Даже некоторые из некрупных персидских жеребцов, попадавших в европейские конные заводы и использовавшихся при выведении орловской верховой, тракененской и других пород, в действительности могли быть карабахскими.

В 70-х годах прошлого века в Карабахе был организован Елисаветпольский рассадник. В нем были собраны хорошие карабахские кобылы, но они крылись арабскими и даже англо-арабскими жеребцами.

В начале XX в. карабахское коневодство пришло в упадок. Завод, основанный ханами и наследовавшийся их потомками, исчез в 1905 году. Сыграла свою роль и гражданская война: численность породы резко сократилась. Кёгляны смешались с простыми беспородными лошадьми, потеряв значительную часть своей породности и измельчав. Из разряда лучших восточных пород карабахская лошадь перекочевала в местные горные. Но и эти лошади сохраняли следы восточной крови и характерную масть, “напоминающую цвет старой бронзы”, с более темными гривой и хвостом и такого же оттенка “ремнем” вдоль хребта. Одна из таких лошадей, буланый карабахский жеребец Заман, в 1956 году была подарена английской королеве одновременно с ахалтекинцем Меле-Кушем.

В 1949 году в целях сохранения породы в местности Гей-Тапа Агдамского района, где когда-то паслись ханские табуны, был организован конный завод, куда были собраны наиболее типичные кобылы. Для улучшения карабахской породы (главным образом, увеличения роста) интенсивно использовали арабских и терских жеребцов. На момент открытия завода в нем стоял единственный карабахский жеребец Султан, остальные жеребцы (Кадими 1, Кадими 2, Контингент, Корф) были чистокровные арабские. Однако даже арабо-карабахам было очень далеко до кёглянов, а все испытания молодняка сводились к гладким скачкам на Бакинском ипподроме, где, естественно, преимущество получали арабские помеси. Порода оставалась очень малочисленной.

Сегодня около полусотни карабахов можно разыскать даже в Западной Европе, однако дальнейшее сохранение этого поголовья в чистоте проблематично: в Европейском Союзе действует запрет на ввоз лошадей из Азербайджана.

Теперь только картины и редкие фотографии подтверждают свидетельства удивительного прошлого неприметной горной лошадки. Пример карабахской породы предостерегает нас: то, что создавалась многими поколениями, легко потерять и очень трудно восстановить.