Браки монгольских и русских элит

[Монгол]

просто итересно, много ли таких было, слышал что были...но примеров не знаю.

[Mincho]

Вообщем то если разговор идет не только о Монголах,но и Монголо-Татарском ханстве, то да, были.

Великие князья Юсуповы например.

[Гость Керим-хан]

Вообщем то если разговор идет не только о Монголах,но и Монголо-Татарском ханстве, то да, были.

Великие князья Юсуповы например.

Браки конечно были, но род князей Юсуповых если быть точными - ногайского происхождения.

[jvarg]

Вообще-то Юсуповы считаюся одновременно потомками Чингиз-хана и Магомета. Вот кого на царство надо было вместо Романовых

[Стас]

просто итересно, много ли таких было, слышал что были...но примеров не знаю.

Из П.О. Рыкин

Монгольская концепция родства как фактор отношений с русскими князьями: социальные практики и культурный контекст

Нельзя сказать, что брачные связи русских князей с монголами в золотоордынскую эпоху были очень интенсивными (по крайней мере, нам не дают на это права источники). Из летописей известно лишь несколько фактов подобного рода. В 1257г. "у Кановичь" (т. е. при дворе монгольского хагана) женился князь Глеб Василькович Белозерский из дома ростовских князей (его жена крестилась под именем Феодоры). Вторым по хронологии князем, получившим в жёны монголку (на этот раз даже дочь ордынского хана), был известный Фёдор Ростиславич Ярославский. Ханская дочь получила при крещении имя Анны. Но "Житие" князя, в котором приведены эти сведения, не содержит ни имени столь благоволившего к Фёдору монгольского правителя, ни даты самой женитьбы (последняя относится приблизительно к периоду 1270х-1280х гг.) (2). Начало XIVв. ознаменовано целой серией "татарских браков": в 1302г. в Орде у некоего "Кутлукорткы" женился князь Константин Борисович Ростовский (вторым браком), а у Велъбласмыша (так передаёт летопись имя этого ордынского вельможи) – князь Фёдор Михайлович Белозерский, внук князя Глеба Васильковича. В 1305г. с неизвестной ордынкой (Н. Н. Баумгартен называет её "татарской княжной") вступил в брак князь Михаил Андреевич Нижегородский, племянник Александра Невского. Наконец, самый известный случай – брачный альянс князя Юрия Даниловича Московского с сестрой хана Öзбега Кончакой (в крещении Агафьей) во время его пребывания в Орде в 1315-1317гг. (см.: Лаврентьевская летопись, стб. 474-475; Суздальская летопись, стб. 524. 528; Тверской сборник, с. 401; Воскресенская летопись, с. 161; Никоновская летопись, с. 141, 180; Степенная книга, с. 308-310; Львовская летопись, с. 164; сводку данных см.: Экземплярский 1889, с. 69; 1891, с. 34, 78, 83, 155-157, 396-397; Baumgarten, c. 13, табл. II, №1; с. 36, табл. VII, №2; с. 60, табл. XI, №6, 12; с. 69, табл. XII, №3; с. 94, табл. XVII, №5; с. 150).

Мы видим, что жёнами князей становились как близкие родственницы монгольских ханов, так и дочери ордынской знати. Аналогично обстояло дело и на других зависимых от монголов территориях, где проводилась похожая брачная политика. На широкую ногу она была поставлена при Чингисхане, в начале XIII в., когда дочери Чингиса и другие его младшие родственницы выдавались замуж за представителей правящей верхушки öнгÿтов, ойратов, уйгуров и карлуков (см.: Мэн-да бэй-лу, с. 148-149; SHM §§235, 238, 239; Juvaini, т. I, с. 75-76; РСб I/1 119, 140-141, 148-149, 151). После образования Монгольской империи практика династийных браков с правителями других народов не прекращалась: так, освобождённый монголами в 1269/70г. из византийского плена бывший румский султан Изз ад-Дин Кай-Ка‘ус был отправлен к джöчидскому хану Мöнкэ-Тэмÿру, который поселил его в Крыму и женил на дочери Бэркэ-хана (Тизенгаузен, с. 511). В 1289г. ильхан Ирана Аргун выдал свою дочь замуж за грузинского царя Вахтанга II, занявшего трон после казни его предшественника Дэмэтрэ (Галстян, с. 42). Но даже брак с монгольской женщиной неханского рода представлен в источниках как большой почёт. В 1240-х гг. к монгольскому двору совершили поездку два армянских князя: ишхан Аваг, сын атабека Иванэ, и брат царя Киликийской Армении Хетума Смбат. Первый "предстал перед великим государем (хаганом.- П. Р.), предъявил ему письмо военачальника их и сообщил о причинах своего прибытия, дескать, прибыл, чтобы служить тебе. Услыхав это, великий государь любезно принял его, дал ему в жёны татарку и отправил его обратно на родину" (Киракос, с. 168). Смбат был аналогичным образом принят Гÿйÿк-хаганом, причём рассказывающий об этом армянский хронист Григор Акнерци замечает:"Тому, кого они (монголы.- П. Р.) уважают и почитают, они дают в жёны одну из своих знатных женщин" (Blake, Frye, c. 315). Чтобы понять ассоциацию представлений о почёте и родстве в сознании средневековых монголов, необходимо очертить примерную конфигурацию сферы действия родственных структур в системе их социальных практик.

...

Попадая в сферу действия такой концептуальной машинерии, брачные партнёры приобретали ряд обобщённых взаимных обязательств. К примеру, русские князья становились "служебниками" хана (albatu), обязывались сохранять ему покорность (el~il) и платить дань, а главное – поддерживать мир (тот же il) в своём "улусе", тот мир, к установлению которого в глобальном масштабе стремился Чингисхан и его преемники (11). От "зятьёв" ещё при Чингисхане требовалось участие в военных походах монголов (см.: Juvaini, т. I, с. 46-47, 77, 82; РСб I/2 198). Не были исключением и наши князья: в походе Мöнкэ-Тэмÿра на ясский город Дедяков (1278 г.) участвовали некоторые из них, и в том числе "зятья" Глеб Ростовский и Фёдор Ярославский (см., напр.: Вернадский, с. 179). А ордынские ханы оказывали им "честь" (это действие по-монгольски обозначалось глаголом soyurqa=), сущность довольно абстрактную и оформлявшуюся ситуативно. "Честью" могла быть сама монгольская женщина, которая "жаловалась" (soyurqaju) лояльному вассалу (см., напр.: SHM §§235, 238, 239), но также и собственные владения князя, его "отчина", которую он получал из рук хана-сюзерена. Особенно часто "чести" удостаивались ростовские князья. Они постоянно ездили в Орду, участвовали в монгольских походах и т. д. Это и не удивительно - на них приходится половина (3 из 6) всех "татарских браков" Рюриковичей. Именно родственные узы с монголами объясняют "исключительное положение" ростовских князей в системе монгольского управления Русью, а вовсе не мифическое желание ордынского правительства "оторвать князей от местной бытовой почвы" и не допустить повторения антимонгольских восстаний начала 1260-х гг., как то утверждал А.Н. Насонов (Насонов, с. 67). Вспомним, что князь Глеб Белозерский вернулся из Монголии с женой ещё в 1257 г., за пять лет до восстания 1262 г. Положение ростовских князей в качестве постоянных "получателей жён" и служит причиной "повышенного внимания" к ним со стороны Орды.

[Гость Soraman]

Правда ли, что русский философ Чаадаев потомок Чингисхана от его сына Чагатая?

[Воевода Владимир]

Уважаемый СТАС!

Не знаете ли вы где можно достать сию книгу в электронном виде?

[Стас]

Уважаемый Воевода Владимир!

Я нашел этот текст года 2 назад в Интернете. Автор выложил 2 статьи, которые планировал издать в востоковедных журналах. Кажется, это что-то вроде "Евразии". Теперь фамилию Рыкин я встречаю часто.