При проведении охранно-спасательных археологических раскопок совместной экспедицией Самарского госпедуниверситета и Института истории и археологии Поволжья в 1997 г. на поселении эпохи неолита-бронзового века у хут. Лебяжинка Красноярского района Самарской области было исследовано раннесредневе-ковое погребение
l
Проведенный анализ материалов показал, что лебяжинское погребение может датироваться в пределах IX в., скорее всего, его второй половины. Если принять датировку всего комплекса второй половиной IX в., то встает вопрос о том, кем было оставлено данное погребение. Кочевники, которых самарские исследователи традиционно называют ранними болгарами (правильнее, на наш взгляд, говорить все-таки о кочевниках хазарского времени), из числа вероятных претендентов исключаются. Дело в том, что при внимательном анализе материалов из новинковских погребений, исследованных на территории Самарской Луки, бросается в глаза одна яркая особенность — при наличии комплексов, датирующихся временем вплоть до рубежа VШ-IX вв., основная масса их относится к периоду до середины VIII в. Приводившийся выше пример с салтовскими (хазарскими) серьгами является важным подтверждением этого положения. Комплексы, которые можно отнести к рубежу веков, а тем более к IX в., единичны и они отличаются от основной массы погребений (погр.1 кургана 1 Брусянского III курганного могильника на Самарской Луке) [17, табл.XIV-XIX]. Представляется, что исчезновение памятников новинковского типа в середине VIII в. можно объяснить событиями 737 года — походом арабского полководца Мервана ибн Мухаммеда, который завершился уничтожением хазарской армии где-то в районе Среднего Поволжья [29, с.218-224; 30, с.39-40].
Зато определенную близость лебяжинское погребение обнаруживает с синхронными ему могильниками Прикамья и Приуралья, связываемыми с мадьярским этносом. В пользу родственности населения, оставившего лебяжинское погребение и известные памятники мадьярского круга, свидетельствуют аналогии вещевого комплекса и деталей погребального обряда. Совпадает набор и характер размещения погребального инвентаря, оформление могильной ямы, наличие жертвенного комплекса в изголовье погребенного и другие детали. И хотя юго-восточная ориентировка лебяжинского погребения не характерна в целом для памятников мадьярского круга, где преобладает западная ориентировка погребенных, однако и в Больше-Тиганском, и в Танкеевском могильнике почти в 10% погребений встречается восточная ориентировка с сезонными отклонениями [10, с.148].
Кочевники-угры в Среднем Поволжье появились еще во второй половине VI в. Археологически это подтверждается наличием здесь памятников кушнарен-ковской культуры, основная масса которых локализована на территории Башкирии. В Самарском Поволжье серийные материалы кушнаренковско-караякуповского круга встречены при исследовании именьковского городища у д.Пролетарий [31], где обнаружены также фрагменты амфор и круговой салтово-маяцкой керамики, маркирующие начало процесса седентеризации кочевников хазарского времени.
Особого внимания заслуживает тот факт, что если основная масса раннебол-гарских памятников Татарстана и Ульяновского Поволжья относится ко второй половине VПI-IX вв., то территория Самарского Поволжья к этому времени приходит в запустение. Объяснение редкости комплексов IX в. в Самарском Поволжье может быть связано с предположением ряда исследователей (Е.П.Казаков, ЕГКу-зеев) о том, что с последней четверти I тыс. н.э. на Средней Волге размещались лишь летние кочевья населения, на зиму уходившего в степные районы Приаралья, Предкавказья и Причерноморья [32, с50-51]. Единичные археологические комплексы конца VIII - X вв. в Приаралье (в частности, погребение из могильника Атпа II в Актюбинской области) действительно обнаруживают близость к синхронным башкирским и прикамским материалам [33, рис.3], в аланских же комплексах Предкавказья аналогии весьма многочисленны [см., напр., 25]
Гипотетическое нахождение кочевников Средней Волги на стадии таборного кочевания не объясняет, однако, наличия крупных синхронных могильников на территории Прикамья. Скорее, объяснение малочисленности этих комплексов в пограничном характере Самарского Поволжья, находящегося на стыке степной и лесостепной зон. Возможно, именно пограничный характер региона в IX в. подтверждается находкой разрозненных погребений, которые, по мнению В.А.Иванова, очерчивают "мадьярский путь на Запад" (погребения у разъезда Немчанка, на 116 км г.Куйбышева, Палимовское и Ромашкинское) [34, с.33-35; 35, с.192-196]. Стоит отметить, что лебяжинское погребение является самым северным комплексом в этой группе и находится уже в лесостепной зоне.
Выводы
К сожалению, все эти погребения обнаружены случайно, ни одно из них не раскапывалось археологами и окружающая местность археологически не исследовалась. Ситуация с лебяжинским погребением иная. По крайней мере, значительная вскрытая на памятнике площадь позволяет утверждать, что здесь мы имеем дело действительно с одиночным захоронением, а не с отдельным погребением из крупного могильника.
Ранее мы уже присоединялись к версии "мадьярского пути на Запад" В.А.Иванова, приводя в ее поддержку тот факт, что все пять известных на сегодняшний день погребений этого типа, расположенные компактно в восточной части Самарской области и западной части Оренбургской, возможно, представляли собой отдельные грунтовые захоронения, совершенные на значительной (около 1 м) глубине. Такая ситуация могла возникнуть при быстром продвижении крупной массы людей через чуждую им территорию, куда они не предполагали возвращаться. На одновременных этим памятникам могильниках Татарстана (Больше-Тиганский и Танкеевский) число захоронений измеряется сотнями. Вполне возможно, что население, оставившее Больше-Тиганский и подобные ему могильники, и было той группой, которая совершила упомянутую миграцию на Запад через районы Самарского Поволжья [4, с.204]. Однако, появление новых комплексов позволяет, хоть и с большой осторожностью, выдвинуть предположение, что они не обязательно связаны с кратковременным рейдом мигрантов, а могли быть оставлены той группой населения, которая постоянно кочевала в Среднем Поволжье в начале X в. и была известна Ибн-Фадлану под именем башкортов. Не исключено, что под этим именем фигурируют оставшиеся в Поволжье мадьяры.
