Латыши

[Virsaitis]

В Омской области по данным переписи населения проживает 2235 латышей и в том числе 29 латгальцев.

По информации сайта http://www.iclub.lv/life/galv.htm в Омской области ест несколько поселков в которых живут или проживали латыши и латвииши [latvīši] (латгальцы [latgalieši]): Rižkova (село Рыжкова) основан в 1802г.; Augšbeberi (Верхние бобры или Верхнебоборск ?!) основан в 1898г.; Kurzemes Ozolciems (Курляндское Дубовое село или Курземское Дубовое село ?!) основан в 1897 г.; Saltikova (Салтыкова) по всей видимости это село Салтыковка Некрасовского сельсовета Кормиловского муниципального района, основан в 1896г.; Elizabete (Елизавета или Елизаветинка ) основан в 1896г.; Jermolajeva (село Ермолаево или Ярмолаево ?!) основан в 1886г.; Vecrīga (село Старая Рига) основан в 1860г.; Marinovka (село Мариновка). Кроме того на странице сайта Крутинского муниципального района указано что латыши составляют 0,7% от всего населения района или 143 человека. Это, в сваю очередь означает что в Крутинском муниципальном районе проживает 6,4% латышей от всей Омской области. Проживают ли латыши в Крутинском муниципальном районе компактно или в разных поселках пока неизвестно, а также неустановленны все места проживания латышей в Омской области.

P.S.

Latviešiem, kuri dzīvo Krievijas Federācijā un nepzīst ne vienu citu latvieti var būt komunikāciju trūkums ar tautiešiem, var pamazām aizmirsties valoda. Ja ir pieejams internets, tad šiem mērķiem vislabāk der tīmekļa vietne latvieši.com kur var piereģistrējoties atrast savas valsts sadaļu un sava apgabala sadaļu, kas ļaus Jums atrast tuvumā esošus tautiešus, kurus Jūs līdz šim nepazināt, iespējams izdosies ar tiem rast kontaktu! Cerams, tas ļaus apzināt visus austrumu latviešu un neiznīkt tiem laika gaitā!

[Edo]

Mazākumtautību skolas latviešu valodā tur protams nav;)

[Edo]

Прочитал одну статю об имиграции. Там было предложение, что русским трудно ужитса в латишском обществе потому, что у большинства латышей характерна (60%) правополушарное мышление, а у русских средней полосы России - левополушарное.

Кто то здесь написал что крестоносцы хорошие.

Так вот крестоносцы - подлие завоеватели и окупанты, которие 100 лет во имя мира и любви грабили и убивали латишей. Это исторический факт. И пренесли проказу

[Virsaitis]

Par tādu greznību kā mazākumtautību skolas latviešu valodā var tikai sapņot!

Protams, ir latviesu valodas kursi Maskavā un Sankt-Pēterburgā, māca skolēniem latviesu valodu arī ciemu Lejasbulāna un Maksims Gorkijs skolās, bet principā, pēc 30.-to gadu represijām un latviešu skolu slēgšanas, nekas nav mainījies;)

[Virsaitis]

Avots: http://latviansonline.com/index.php/kolonijas/article/1954/

4000 km un 100 gadu attālumā

Baiba Aprāne

19. gadsimta beigās Krievijas cara valdība veicināja neskarto zemju apgūšanu. Tā kā tagadējā Latvija tajā laikā bija Krievijas impērijas nomale, tad laika posmā no 1894. līdz 1914. gadam latvieši Sibīrijā nodibināja ap divsimt latviešu koloniju. Pa visu Krievijas impērijas teritoriju austrumos no tagadējās Latvijas tolaik dzīvoja vairāk nekā 200 000 latviešu.

Pārsvarā savas zemes meklējumos turp devās bezzemnieki, rentnieki, kalpi un amatnieki, jo tā bija vienīgā iespēja beidzot savā īpašumā iegūt zemi un brīvi to apstrādāt, nevis turpināt kalpot vācu lielzemniekiem Latvijā.

Īpaši veiksmīgs laiks latviešu kolonijās Krievijā bija 20. - 30. gadi. Latviešiem tajā laikā piederēja labi iestrādātas zemes, lielas saimniecības, amatnieku darbnīcas, pat savas pienotavas, tiem laikiem moderna lauksaimniecības tehnika.

1933./34. mācību gadā toreizējās Krievijas teritorijā darbojās 119 latviešu skolas, no tām 17 vidusskolas. Līdz 1935. gadam darbojās vairākas izdevniecības, kuras izdeva tikai latviešu avīzes un grāmatas.

Dibina Augšbebru koloniju

Latviešu apmetne “Augšbebri” tika nodibināta 1897.gadā. Ar grūtu darbu ieceļotāji no Latvijas līda līdumus un apsaimniekoja zemi Aizirtišas taigā, iekopa saimniecības un dzīvoja viensētās, kā bija raduši to darīt Latvijā. Beidzot arī viņiem bija iespēja pašiem apstrādāt savu zemi, audzēt savu labību, ganīt savas govis un būvēt savas mājas. Paši augšbebrnieki stāsta, ka toreiz gan bijuši labi laiki.

1927. gadā Krievijas teritorijā sākās Staļina vadītā piespiedu kolektivizācija. Rezultātā daudzi latvieši no veiksmīgi izveidotajām viensētām tika sadzīti kolhozos, viņiem piederošā manta un tehnika tika pasludināta par kopīpašumu.

Tika likvidētas skolas, klubi un bibliotēkas. Ar varu tika uzspiests runāt un rakstīt krieviski, kas līdz tam latviešiem nebija bijis nepieciešams. Daudzus latviešu ciemus likvidēja, tajos ar nodomu iepludināja cittautiešus vai apvienoja ar cittautību ciemiem.

Šodien Augšbebri, pašu ciema ļaužu dēvēti par Babrauku, ir ciems ar vienu, garu ielu, kuras abās pusēs izvietotas aptuveni 60 mājas. Šeit dzīvo ap 200 cilvēku, no kuriem 1997. gadā 116 sevi uzskatīja par latviešiem—Kupšu, Vērnieku, Kalniņu, Baronu, Otaņķu, Pumpuru, Leju, Līksnu, Vārpu, æezduļķu, Smilgu, Auzu ģimeņu pēcteči. Pārējie ciema iedzīvotāji ir vācieši, igauņi, kā arī dažas krievu ģimenes.

Mācās senču valodu

Sākoties Atmodai, 1989. gadā daži entuziasti ar Latvijas Kultūras fonda un Latvijas Izglītības ministrijas atbalstu izveidoja Latviskas izglītības misiju, kuras mērķis bija ik gadu atrast un sūtīt latviešu valodas skolotājus uz latviešu ciemiem Krievijā. Pēc vairāk nekā 50 gadiem tika atjaunota latviešu valodas mācīšana Krievijas skolās.

Latviskas izglītības misijas ietvaros trīs mācību gadus līdz 1992. gada vasarai skolotāji no Latvijas strādāja Arhlatviešu ciemā Baškīrijā, Rižkovas un Augšbebru ciemā Rietumsibīrijā, kā arī Lejas Bulānā Austrumsibīrijā. Augšbebru ciemā tajā laikā latviešu valodu un tautas tradīcijas mācīja skolotāja Dace Dombrovska.

Pēc ilgāka pārtraukuma, pateicoties Pasaules Brīvo latviešu apvienības un Latvijas evaņģēliski luteriskās baznīcas ārpus Latvijas , kā arī Latvijas vēstniecības Krievijā finansējumam, 1998. gadā atkal atsākās izglītības misija Krievijā. Uz Arhlatviešu ciemu Baškīrijā, Augšbebru ciemu Omskas apgabalā un Lejas Bulānu Krasnojarskas apgabalā devās skolotāji, lai mācītu latviešu valodu. 2001. gada rudenī aizsākās nu jau ceturtais mācību gads, kad šo ciemu skolās ir iespēja apgūt latviešu valodu.

Ciema vecākā paaudze, kuras vecāki un vecvecāki bija izceļotāji no Kurzemes puses, vēl aizvien pēc 100 gadiem runā skaistā latviešu valodā ar nedaudz senatnīgu pieskaņu, kas īpaši spilgti izpaužas lietojot formas “irād” (ir) un “navād” (nav). Pārsteidzoši, ka, piedzimuši un dzīvi nodzīvojuši Sibīrijā, krieviski šie cilvēki runā ar pamanāmu akcentu.

Augšbebrieši savā latviešu valodā lieto tādus vārdus, kuri cēlušies no krievu valodas—napitoks (dzēriens), boļņica (slimnīca), boļšaks (lielceļš). Tajos laikos, kad latvieši devās uz Sibīriju, tādi lietas un jēdzieni nepastāvēja, tāpēc vēlāk radās nepieciešamība jaunās lietas nosaukt latviešu valodā. To izdarīja vienkārši—krievu valodas svešvārdus skaniski pielāgoja latviešu valodai.

Diemžēl latviešu valodas pārmantotība šobrīd ir pārtrūkusi, kā rezultātā bērni un jaunieši latviski, labākajā gadījumā, tikai saprot. Ciemā ir tikai dažas ģimenes, kurās vecāki ar mazajiem bērniem runā latviešu valodā. Tāpēc šobrīd bērni latviešu valodu mācās kā svešvalodu.

Kopš 1998. gada rudens Augšbebru skolā 1. - 4.klases skolēni, kopā apmēram 10, mācās latviešu valodu kā izvēles priekšmetu. Pārsvarā vecāku attieksme ir ļoti pozitīva, līdz ar to gandrīz visi bērni apmeklē latviešu valodas stundas.

Vecākie bērni un vidusskolēni, kas mācās 12 km tuvajā Martjuševas vidusskolā, latviešu valodu apgūst pēcpusdienās ciema klubā, bet vakaros uz mācībām ierodas pieaugušie. Paralēli latviešu valodas nodarbībām, pēdējo četru gadu laikā skolotāji no Latvijas ir piedāvājuši arī angļu valodas, psiholoģijas un dramatiskā pulciņa nodarbības.

Pateicoties dažādām grāmatu izdevniecībām Latvijā, draugiem un labvēļiem, Augšbebros šobrīd ir plašs latviešu valodas mācību materiālu klāsts, videofilmas latviešu valodā, neliela bibliotēka. Latvijas Kultūrkapitāla fonda finansējums ļāvis Augšbebru klubam iegādāties modernu televizoru, videomagnetofonu, mūzikas centru, kopētāju, kompjūteru. 1999. gada rudenī Augšbebru klubs bija vislabāk nodrošinātais klubs visā Omskas apgabalā.

Svarīgi pieminēt, ka jau kopš seniem laikiem Augšbebros saglabājies zināms fenomens—iebraukušie vai ieprecētie cittautībnieki bieži iemācījušies latviešu valodu.

Divas piederības, valodas un tradīcijas

Šodien Augšbebros sadzīvo divas indentitātes—latviskā un krieviskā jeb sibīriskā. Lielākā daļa Augšbebru iedzīvotāju pārliecināti uzskata sevi par latviešiem, un pat izturas aizvainoti, ja viņus kāds grib pieskaitīt krievu tautai.

Taču tajā pašā laikā viņu dzīves veids un ikdiena ir ļoti sibīriska. Dzīvojamās un saimniecības ēkas atrodas aiz augstas sētas un vārtiem, kuri atdala dzīvesvietu no ielas. Iekšā ir pagalms, izlikts ar dēļiem, lai lietus laikā nebūtu jāstaigā pa dubļiem. Turpat atrodas vairākas saimniecības ēkas, aiz kurām plešas dārzs.

Visas ēkas pārsvarā ir būvētas no guļbaļķiem, kuri izvesti turpat no apkārtējas taigas. Baļķu šķirbas aizbāztas ar sūnām, mājas tiek apsildītas ar malku, arī no taigas. Varētu teikt, ka taiga apmierina visas augšbebriešu vajadzības—tur rudenī lasa sēnes un ogas, medī putnus, upē makšķerē zivis. Tāpat tur tiek salasīti zari gaļas žāvēšanai, savākta malka ēku apsildei, kā arī sacirstas guļbūvju ēkas. Pēdējos gados, kad Krievijā valda milzīgas ekonomiskas problēmas, mežs ir avots, no kura tiek iegūti līdzekļi dzīvošanai—cērtot un pārdodot kokmateriālu.

Ciemā ir tikai nedaudzas valsts algotas darba vietas—viena pārdevēja, daži darbinieki klubā un skolā, pastniece un feldšere. Taču arī tie cilvēki, kas pieder pie “laimīgajiem” un kuri saņem algu, parasti gan neregulāri, nespēj ar to segt savas vajadzības. Piemēram, 1999. gadā autobusa biļete turp un atpakaļ uz Omsku maksāja USD 6, bet skolotājas alga tajā laikā bija USD 30 mēnesī.

Vēl aizvien ir saglabājies kolhozs. Tajā strādā liela daļa cieminieku, taču algas netiek maksātas jau daudzu gadu garumā. Citreiz algas izmaksā natūrā, izsniedzot makaronus vai gumijas zābakus.

Vienīgais veids, kā cilvēki pelna naudu—izstrādā apkārtējo mežu, bet vislabāk nodrošināti skaitās pensionāri, jo viņi katru mēnesi saņem regulārus ienākumus—pensiju.

Ekonomiskās nedienas ciemā rada daudz sociālu problēmu. Cilvēkiem nav iespēja saņemt labu medicīnisko aprūpi, citreiz pat nekādu. Trūkst elementārāko medikamentu, vitamīnu, injekciju šļirces. Tikai reta ģimene spēj atļauties pēc vidusskolas pabeigšanas bērniem nodrošināt iespēju tālāk studēt Omskā vai kādā citā lielā pilsētā. Ierobežotās iespējas jēdzīgi veidot savu dzīvi daudzus iedzinušas alkohola atkarībā.

Dzīve Augšbebros nav viegla. Krievijā valdošās ekonomiskās un sociālās problēmas vistiešākajā veidā skar arī ciema iedzīvotājus. Tā kā nav naudas ceļu remontēšanai, rudenī un pavasarī tie kļūst praktiski neizbraucami, nav tilta, kas savienotu ar otru Irtišas krastu, kur atrodas Taras pilsēta. Šajos gadalaikos Augšbebri praktiski ir atšķirti no ārpasaules.

Augšbebru ciemā tikai retajam ir automašīna, pavisam kādas 10. Populārs transporta līdzeklis, lai nokļūtu uz 10, 12, 20 km attālajiem ciemiem Martjuševu, Kurzemes Ozolciemu, Jegorovku, kā arī uz Taras pilsētu, kura atrodas 40 km attālumā, ir motocikls. Ziemā tiek izmantots zirgu transports ar kamanām. Arī Krievijas Domes vēlēšanu dienā pie kluba stāv pajūgu rinda.

Vienīgais satiksmes līdzeklis, kas savieno Augšbebru ciemu ar ārpasauli, ir satiksmes autobuss, kuram vajadzētu no rīta apstāties uz lielceļa turpceļā uz Taru, bet vakarā atpakaļceļā. Taču slikto ceļu dēļ—rudenī zemes ceļš pārvēršas par neizbraucamu dubļu masu, bet ziemā aizsnieg ar biezu sniega kārtu, autobuss kursē vidēji gadā kādus 3-4 mēnešus. Un nekad nevar zināt, vai šorīt būs autobuss vai nē.

Svarīgi atcerēties, ka Augšbebru ciemu no tuvākās pilsētas šķir lielā Sibīrijas upe Irtiša. Aptuveni 3 mēnešus gadā—pavasarī, kad kūst ledus, un rudenī, kad sākas lielie sali, upe ir nešķērsojama, līdz ar to ciema iedzīvotājiem nav nekādas iespējas apmeklēt ārstu, jo šajā upes krastā tāda nav. Augšbebru ciemā ir ambulance, kurā var saņemt vakcīnas. Pirmo neatliekamo palīdzību var saņemt tikai Tarā. Tāpēc ciemā ir vairāki cilvēki, kas ir dzimuši automašīnā pa ceļam vai uz prāmja, šķērsojot upi, lai steigtos uz Taras slimnīcu.

Aizirtišas pusē aiz Augšbebriem atrodas vēl pāris ciemi, bet tad sākas lielā taiga, kura stiepjas līdz pat Ziemeļu ledus okeānam.

(Nastja Vlasova, Augšbebru meitene, mācās latviski. (Foto: Gundega Krakopa))

Skan dziesmas un dejas

Neskatoties uz skarbo dabu, grūto darbu laukos, ekonomiskajām problēmām Krievijā, augšbebrieši nav pazaudējuši smieklu dzirksti acīs, prieku sirdīs, dziesmas un dejas māku. Vienmēr apkārt virmo humors, skan dziesmas, tiek dejotas un spēlētas rotaļas.

Iestājoties ziemai, kad visapkārt ir nepārredzami sniega lauki, un termometrs parasti rāda 30-40C lielu salu, ciema ļaudis beidzot var atpūsties. ±sā vasara pagājusi smagā un nemitīgā darbā, lai sarūpētu malku un sienu, salasītu ogas un sēnes, izaudzētu saknes. Ziemas mēnešos ir laiks mierīgi pagrauzt ciedru riekstus un paskatīties televīziju, savērpt vilnu un saadīt zeķes, kā arī ir laiks atpūsties un svinēt svētkus.

Te var piedzīvot negaidītus pārsteigumus, jo Augšbebros svin visus svētkus. Gan kristīgos Ziemassvētkus un Jauno gadu, gan tos pašus svētkus pēc vecā krievu kalendāra, gan padomju laikos iedibināto Armijas un Sieviešu dienu, 9.maija Uzvaras dienu, Lieldienas un Jāņus. Pēdējos gados ciema ļaudis centušies atzīmēt arī 18. novembra svētkus—Latvijas neatkarības dienu, un laiks ir atlicināts arī jautrai Valentīndienas ballei.

Visi svētki tiek svinēti Augšbebru klubā, kur katru nedēļu uz kopīgiem mēģinājumiem sanāk folkloras kopa “Varavīksne.” Pārsvarā tiek dziedātas un dejotas senas latviešu dziesmas un dejas, kuras pat Latvijā vairs nepazīst. Bet tāpat ir jāiemācās repertuārs arī Taras rajona koru skatei un citiem notikumiem krievu valodā. Augšbebros neviens nezin notis un nespēlē mūzikas instrumentus. Pēc dzirdes bajānu spēlē folkloras kopas “Varavīksne” dalībniece Valentīna Šilova.

Radi un draugi atceras viens otru dzimšanas dienās, kad uz galda ir visi mežā un laukā izaudzētie un salasītie gardumi—ievu ogu kompots, skābēti kāposti, dažādi ievārījumi, marinētas sēnes, kartupeļi, zivis , daudz un dažādi cūkas un liellopa gaļas ēdieni.

Jautrībai noder kandža. Parasti no cukura vai maizes pašu gatavots alkoholiskais dzēriens ar 70 procenta stipruma. Pirms lietošanas tiek atšķaidīts līdz 40-50 procentu.

Saglabā ticību pēc 50 gadiem

Neskatoties uz to, ka Augšbebru ciema iedzīvotāji pārcietuši vairāk nekā 70 ateisma gadus, arī šodien tur vēl ir cilvēki, kas klausās, runā un tic Dievvārdiem. Katru svētdienu kādā no ciema mājām sanāk kopā vecākās paaudzes sievietes, lai lūgtu Dievu. Ciemā nav ne mācītāja, ne baznīcas. Vēl pirms neilga laika Dievvārdi notika latviešu valodā, bet kopš ir pievienojušies vairāki jaunās paaudzes cilvēki, galvenā valoda ir kļuvusi krievu valoda. Bet dziesmas vēl aizvien skan latviski. Pēdējos gados ir arī vairāk kontaktu ar baptistu draudzēm Tarā un citur Omskas apgabalā. Tagad ciemā dažas reizes gadā ierodas vietējais mācītājs vai ASV baptistu misiju darbinieki.

Starp Latviju un Sibīriju

Pirmo reizi latviešu kolonijas, kuras vēl bija saglabājušās no pagājušā gadsimta, 1975. gadā apmeklēja fotožurnālists Uldis Briedis un kinodokumentālists, vēsturnieks Ingvars Leitis. Viņi apmeklēja arī Augšbebru ciemu un 12 km attālo Kurzemes Ozolciemu, lai tiktos ar latviešu pēctečiem un stāstītu par viņiem Latvijā.

1990. gadā Augšbebrus apmeklēja Latvijas TV “Spieta” vadītāja Inga Utena kopā ar raidījuma “Labvakar” operatoru Māri Jurgensonu. Nākamā gada maijā Kalniņu ģimenes pārstāvji piedalījās Vislatvijas dziedošo ģimeņu “Spietā” Latvijā.

1991. gada jūlijā folkloras festivālā “Baltica 91” ar uzvedumu “Kāzas” Latvijā pirmoreiz ieradās Augšbebru folkloras ansamblis Olgas un Pētera Vakengutu vadībā, pārsteidzot daudzus rīdziniekus ar skaidro latviešu valodu un senajām melodijām.

No 1996. gada novembra līdz 1997. gada septembrim Augšbebru ciemā dzīvoja Roberts Ķīlis, kas veica sociālantropoloģiskus pētījumus doktora disertācijas sagatavošanai Kembridžas universitātē. Pētot ciema dzīvi un vēsturi, viņš atklāja daudzus faktus, kuri bija jaunums arī pašiem augšbebriešiem. Arī to, ka 1997.gadā aprit Augšbebru apmetnes simtgade, kas, pateicoties µīļa iniciatīvai, tikai vērienīgi atzīmēta.

Tad arī aizsākās aktīvākas attiecības starp Augšbebru ciemu un Latviju. 1997. gada jūlijā ciemā strādāja filmēšanas grupa no Jura Podnieka studijas Latvijā. 1999. gada februārī ciemu apmeklēja Latvijas vēstnieks Krievijā Imants Daudišs un Latvijas Republikas atašejs diasporas jautājumos Krievijā Lauma Vlasova. 2000. gada vasarā Augšbebros ciemojās Valmieras vīru koris “Baltie bērzi”. Tāpat arī daudzi ciema iedzīvotāji ceļoja uz Latviju. Folkloras kopa “Varavīksne” piedalījās 1991. gadā folkloras festivālā “Baltica”, kā arī 1998. un 2001. gada Dziesmu svētkos. Pēdējos gados jau trešo gadu pēc kārtas kāda no Augšbebru ciema latviešu ģimenēm piedalās 3X3 nometnē Latvijā.

Viens ciems Sibīrijā

1997. gada vasarā ar Latvijas Kultūras ministrijas finansu atbalstu domubiedru grupai izdevās noorganizēt filmēšanas ekspedīciju uz bijušo Augšbebru koloniju, tagadējo Bobrovkas ciemu. 2000. gada nogalē ciema klubā notika filmas Viens ciems Sibīrijā pirmizrāde. Filmā rādīti ciema iedzīvotāju dzīves visi aspekti—ikdienas darbs un saimniecība, bēdas un prieki, brīvais laiks, kā arī izskan pašu augšbebriešu domas par pagātni, tagadni un nākotni. Filmu caurauž cieņa, apbrīns un mīlestība pret mūsu izturīgajiem tautiešiem, kas jau tik ilgu laiku ir projām no etniskās dzimtenes. 2001. gada nogalē Latvijas Nacionālā filmu festivāla “Lielais Kristaps” ietvaros režisore Vaira Strautniece saņēma žūrijas diplomu par tautas likteņgaitu dziļu izpēti filmā Viens ciems Sibīrijā.

Baiba Aprāne kādreiz mācija latviešu skolu Venecuelā, bet agrāk Sibīrijā. Pēc izglītības, sociālais aprupetājs un sociālais darbinieks. Latvijā strādā kā žurnāliste.

Avoti:

Krasnais, Vilberts. Latviešu kolonijas, 2nd ed. Melbourne: Kārļa Zariņa fonds, 1980 (Rīga, 1938).

(Folkloras kopas “Varavīksne” dalībnieki un citi Augšbebru iedzīvotāji pēc lugas “Skroderdienas Silmačos” izrādes. (Foto: Gundega Krakopa))

Organizācijas

Krievijas Latviešu Kongress

Olimpiskaja Derevnja 16141

Moscow 117602

Russia

Telephone: +7 (095) 4300280

E-mail: lauma@lvlasova.msk.ru

Latvijas Republikas vēstniecības Maskavā Svētdienas skola

Maira Ķezbere

Chapligina ul. 3

Moscow 105062

Russia

E-mail: maira.kezbere@mfa.gov.lv

[Virsaitis]

Директор Бобровского сельского Дома культуры Горского района Ольга Вакенгут представлена к ордену Трех Звезд IV степени за заслуги перед Латвийским государством

Церемония награждения состоится в Латвии 27 апреля в здании Рижского латышского общество.

Ольга Вакенгут руководит сельским Домом культуры села Бобровка, в котором живут, в основном, этнические латыши, потомки бывших переселенцев. Благодаря таким людям, как Ольга Вакенгут, здесь проводится большая работа по сохранению традиционной культуры латышей, изучению родного языка, развитию культурных связей между Россией и Латвией. В Бобровском сельском доме культуры действуют 26 клубных формирований, в которых занимается более 300 человек, в том числе 14 коллективов художественной самодеятельности. В июне 2007-го Бобровке исполнится 110 лет, здесь состоится большой народный праздник.

http://www.omsknews.ru/print.php3?id=35611

[Virsaitis]

Некоторые организации и общины латышей в Москве:

1) Общество латышской культуры в Москве

Председатель совета - Дамбитис Янис Янович (Jānis Dambītis)

Самодеятельные художественные коллективы:

смешанный академический хор "Талава" ("Tālava")

вокальный ансамбль хора

Родной язык изучается:

на курсах латышского языка для взрослых

в детской воскресной школе при Посольстве Латышской Республики

Печатное издание - Журнал "Вестнесис" ("Vēstnesis")

Электронный ресурс - www.vestnesis.org

Фридриха Энгельса, 21., 265 7181

Бауманская

2)Конгресс Латышей России (Krievijas Latviešu Kongress)

Олимпиская Деревня 16141

Москва 117602

Россия

Телефон: +7 (095) 4300280

E-mail: lauma@lvlasova.msk.ru

3)Интернет ресурс http://www.latviesi.com (на латышском языке)

Латышские Интернет-общины в России: http://www.latviesi.com/kopienas/country/85

Латышы в России: http://www.latviesi.com/latviesi_pasaule/country/85

4)Интернет ресурс http://www.latviansonline.com/ (в основном на английском языке)

[Virsaitis]

Avots: http://www.republika.lv/?id=article&nid=1205

Teksts: Toms Ķikuts

Pirms Īrijas bija…

Bašk(īrija)

Presē lasāmi dažādu uzņēmumu sludinājumi gan par ātru un drošu iekārtošanu darbā ārvalstīs, gan stāsti par peļņā izbraukušiem radiem, draugiem un paziņām. Ja palūkojas vēsturē, pastāvīga dzīvošana ārpus dzimtenes nav nekas jauns. Runa nav par vienu vai desmit ģimenēm — tie ir ļaužu tūkstoši, kas 19. gadsimta otrajā pusē un 20. gadsimta sākumā ekonomisku iemeslu dēļ izbrauca no Kurzemes, Vidzemes un Vitebskas guberņas vai nu uz citām Krievijas impērijas guberņām, vai ārpus valsts.

Raksti par latviešiem Brazīlijā, Ziemeļamerikā bieži atrodami latviešu tā laika presē. Latvijas Valsts vēstures arhīvā Rembates pagasta valdes dokumentos gluži nejauši izdevās atrast zemnieku lietu komisāra piesūtītu informāciju par aģentiem, kas vervē zemniekus izbraukšanai pat uz Ugandu. Tomēr visvairāk latviešu devās uz citām Krievijas guberņām — no Novgorodas un Pleskavas līdz pat Sahalīnai. Pirms Pirmā pasaules kara Krievijā ieradās aptuveni 200 000 latviešu — šis skaitlis pirmajā brīdī pat šķiet neaptverams, zinot, ka latviešu kopskaits tolaik ir tikai 1,7 miljoni. Viena no šādām vietām ir Baškīrija, toreizējā Ufas guberņa.

Latišskij hļeb gavnom pahņet

Baškīrija (mūsdienās — Baškorstānas Republika) ir vairāk nekā 143 tūkstošus kvadrātkilometru liela teritorija uz robežas starp Eiropas Krieviju un Sibīriju. Šo milzīgo teritoriju, kas ir tikai nedaudz mazāka kā visas Baltijas valstis kopā, 19. gadsimta nogalē apdzīvoja aptuveni divi miljoni iedzīvotāju. Pamatiedzīvotāji — baškīri, kuri vēsturiski bijuši klejotāji lopkopji. Ja arī baškīri pievērsās zemkopībai, viņu zināšanas un prasmes šajā saimniekošanas veidā bija gauži vājas — viņi neprata zemi pareizi apstrādāt, lai tā saglabātu auglību. Itin bieži, kādam iepriekš iekoptam zemes strēķim kļūstot neauglīgam, baškīri pārcēlās uz citu vietu. Tomēr zeme Urālu piekalnēs bija ļoti laba — zem biezajiem lapu koku mežiem slēpās melnzeme, kuru sākumā pat nevajadzēja mēslot. Par vietējo iedzīvotāju zināšanām zemkopībā liecina kāds kuriozs stāsts no laikiem, kad Ufas guberņā iebraukuši latvieši. Mums pašsaprotams šķiet paradums izvest kūtsmēslus uz lauka vai dārza, lai zeme būtu auglīgāka. Baškīri, kuri mēslus izgāzuši tuvākā grāvī, teikuši, ka “latviešu maizi nevar pirkt, tā smird pēc mēsliem. Viņi taču tos izgāž uz lauka”.

Vienam — vesels pagasts, citam — nekā

Pēc 1869. gada, kad tika atļauta brīva baškīru zemju tirdzniecība, to ļoti lielos daudzumos iepirka dažādas krievu amatpersonas, muižnieki, arī paši baškīri. Kāds izveicīgs tirgotāju tandēms pat iepirka vairāk nekā 30 tūkstošus hektāru. Tolaik arī mūsdienu Latvijas teritorijā bija vairāk nekā 30 tādu muižnieku, kuru zemes platības bija lielākas par 10 tūkstošiem hektāru. Viļakas muižai piederēja pat vairāk nekā 50 000 hektāru zemes (starp citu, patlaban Latvijas lielākais pagasts — Dundaga — ir aptuveni 55 tūkstošus hektāru liels). Lai gan iedzīvotāju vairākums bija latviešu zemnieki, viņiem 1905. gadā Latvijas novados piederēja vidēji tikai aptuveni 40% zemes. Tās cena un arī rentes maksa Vidzemes un Kurzemes guberņā bija ļoti augsta salīdzinājumā ar Iekškrievijas guberņām, kur bija daudz brīvu zemes platību. Viens risinājums bija izceļošana — lai cik rūgta arī būtu šķiršanās, zemnieks ar savu ģimeni devās prom. Izceļošana kā viena no ekonomiskās situācijas uzlabošanas alternatīvām kļuva iespējama, kad tika izbūvēti dzelzceļi. Plašāka un vienkāršāka kļuva informācijas apmaiņa — presē aizvien vairāk parādījās informācija par izceļotājiem, viņu likteņiem, izceļošanas vietām un tālo dažādiem stāstiem apvīto teritoriju klimatu un ģeogrāfiju.

Uzdrošināšanās

1920. gadā Baškīrijā tika uzskaitīti aptuveni 10 000 latviešu. Nebaidīdamies no nepazīstamās vietas ar svešām tradīcijām un valodu, no tā, ka viņu iekārotā zeme atradās zem lapu koku mežu biezokņiem, attīstīto Baltijas guberņu un nabadzīgās Vitebskas guberņas izceļotāji bija gatavi aiziet no gadsimtiem iekoptām zemēm, lai kļūtu par līdumniekiem, kuri sākumā dzīvoja zaru būdās vai zemnīcās, līdz izveidoja tādu vidi kā savā dzimtenē — iekoptu viensētu.

Pirmais droši zināmais izceļotājs no Vidzemes bija kāds dzērbenietis Veinbergs, kurš 1877. gadā rakstīja no Ufas guberņas par turienes labo zemi un iespējām. Līdz 1914. gadam Baškīrijā jau bija izveidojušās vairāk nekā 15 latviešu kolonijas, kurās bija vairāk par 15 saimniecībām. Lielākās bija Arhlatviešu kolonija, Bakaldīna, kā arī Austrumciems.

Latviešu zināšanas un pieredze izrādījās gana labas, lai tie, kuri prata, centās un kuriem veicās, iegūtu pietiekami lielu bagātību. Viņi kļuva turīgi ne tikai no zemkopības — liepu meži bija lieliska dabas dāvana bišu dravai, tika plēsti liepu lūki pārdošanai, ar laiku tika nodibināti sviesta kooperatīvi. Starp citu, Baškīrijas liepu medus bija īpaši pieprasīta prece tirgū, ar kuru daži izceļotāji itin labi nopelnīja. Ja latvietim apstākļi neļāva saimniekot tur, kur viņš bija piedzimis, bija jāizvēlas cita vide, cita alternatīva, kurai bija jāpielāgojas un kur galu galā varēja iegūt to, kas tik ļoti kārots, — ekonomisko patstāvību.

Baškīrija un Sudrabu Edžus

Izceļotāji prata organizēt arī kultūru un izglītību. Latviešu kolonijās tika pasūtīta latviešu prese, un latvieši no tālās Baškīrijas itin bieži sūtīja rakstus Baltijas laikrakstiem, lai stāstītu, kā viņiem klājas vairāk nekā 2000 kilometru tālumā no dzimtenes. Lielākajās kolonijās izdevās izveidot latviešu skolas, kas kļuva par kultūras centriem. Radās kori, pašdarbības orķestri, notika kultūras pasākumi. Lasot liecības par šo latviešu tautas daļu, šķiet, ka tas bija tāds kā skumju pilns spīts — parādīt, ka mēs varam dzīvot tāpat kā Latvijā, kur mums nav īstas vietas.

Starp citu, no 1884. līdz 1887. gadam par latviešu skolas skolotāju Austrumciemā strādāja latviešu rakstnieks Sudrabu Edžus. Pēc Ernesta Birznieka-Upīša stāstītā, Sudrabu Edžus esot bijis pārāk šerps jaunais skolotājs, tāpēc vietējie mācītāji panākuši viņa aiziešanu no skolotāja vietas dzimtenē — Dzērbenē.

Medus maize latviešiem?

Laikam nav tāda vēstures ceļa, pa kuru visi rati brauktu gludi. Daudz nesaprašanos bijis, piemēram, par skolas celtniecību Arhlatviešos. Dzirdēti arī stāsti par to, kā viens latvietis otra latvieša pajūgu dzinis nost no ceļa, sniegā, kurš bijis tik biezs, ka izkulties no tā nav bijis viegli.

Jā, bija daudz arī tādu, kuri atgriezušies dzimtenē pliki un nabagi. Divi latviešu amatnieki bija nolēmuši iekārtoties Baškīrijā jau 19. gadsimta astoņdesmitajos gados, pārkvalificējoties uz zemkopību. Taču, izbraucot no dzimtajiem Drustiem, viņi nav iedomājušies, ka zemkopība ir tāda padarīšana, kas ražu dod tikai pēc pirmā gada… Tā nu abi esot atgriezušies atpakaļ, un 1888. gada Mājas Viesī melns uz balta rakstīts, ka viņi pārdevuši pat savas drēbes.

Tā laika un tagadējos zemniekus vieno laikapstākļi. Daudz posta kolonistiem nodarīja pārlieku biezā sniega kārta, lietavas vai sausums. 20. gadsimta pirmās ziemas bijušas tādas, ka ne lopiņiem, ne pašiem nav bijis īsti ko ēst. Skaidrs, ka tālā Ufa daudziem neizrādījās tāda sapņu zeme, kāda tā bija iedomāta pirms tam, tāpēc daudzi izceļojušie domāja par tālāku pārcelšanos uz Sibīriju, Vladivostoku un arī Kaukāzu.

Citas varas, citi likumi

Pirmajā pasaules karā Ufas guberņā un pilsētā ieplūda daudz latviešu bēgļu, kas nožēlojamo stāvokli atviegloja tautieši, kuri te jau bija apmetušies uz dzīvi. Pēc Pirmā pasaules kara Krieviju plosīja pilsoņu karš, kas prasīja arī latviešu upurus. Atgriešanās Latvijā nebija vienkārša, neraugoties uz līgumiem, kas tika noslēgti ar toreizējo Padomju Krieviju.

Trīsdesmitajos gados dzīve jau ritējusi pēc cita plāna — ar piespiedu kolektivizāciju un atbudžošanu. 1937. gadā likvidēja nacionālās skolas un izdevniecības. Pati melnākā lappuse šo latviešu liktenī bija Staļina 1937.–1938. gada represijas — pēc Arvīda Auna-Urālieša, Bakaldīnā dzimuša latvieša, sniegtajiem datiem, vienā Arhangeļskas rajonā vien tika nošauti vairāk nekā 260 latviešu. Rajonā kopumā (kur, protams, liela daļa bija baškīri un krievi) gāja bojā 571 cilvēks — tas nozīmē, ka nošāva galvenokārt latviešus.

Otrā pasaules kara gados tie vīrieši, kas netika nošauti 1937.–1938. gadā, tika iesaukti Sarkanajā armijā. Daļa no tiem, kas karā izdzīvoja, atgriezās savā tēvu dzimtenē — toreiz jau okupētajā Latvijā.

Īrija — 19. gadsimts un šodiena

Baškīrija ir tikai viens piemērs no tās plašās migrācijas kustības, kas ekonomisko apstākļu dēļ bija vērojama 19. gadsimta otrajā pusē un 20. gadsimta sākumā. Tieši ekonomiskie nosacījumi rada cilvēka dzīves pamatu. Jā — dzimtenes mīlestība, kultūra un saknes ir daiļskanīgas un labas lietas, tomēr, lai cik banāli un ciniski tas skanētu, tikai paēdis un par sevi pārliecināts cilvēks pēc tām spēj sniegties. Latviešu tautas vairākuma — zemnieku — ekonomiskais pamats bija zeme. Ja tās nebija, arī dzīve nevedās tā, kā gribētos. Mazliet dīvaini gan šķiet, ka tagad šī latviešu tautas vēstures daļa ir palikusi novārtā. Šis tas ir dzirdēts par Lejas Bulānu, labākajā gadījumā vēl par pāris latviešu kolonijām, bet tas milzīgais skaitlis — vairāk nekā 200 000 cilvēku, kas pameta Latviju, — paliek neizpētīts.

Protams, šie cilvēki nelīdzinās emigrantiem no Rietumiem, kas atgriežas ar uzkrātu kapitālu, izkāpj no sava auto labā uzvalkā vai kostīmā. Vai varam atļauties ieturēt vēsu un ne pārāk ieinteresētu attieksmi pret Austrumu tautiešiem?

Runājot par paralēlēm ar šīsdienas izceļošanu, atšķirību ir salīdzinoši maz, it īpaši, ja ņem vērā vairāk nekā 100 gadu ilgu vēsturisku atstarpi. Ekonomiskie apstākļi vēl joprojām diktē likteņus — globālais tīmeklis mūsdienās dod iespējas ātri un ērti sazināties, aviokompānijas piedāvā ātri un lēti atgriezties mājās vai atbraukt ciemos… Globalizācija sargā no pārlieka šoka, ko var izraisīt kaut kas nepierasts vai nedzirdēts. Jācer, ka piepildīsies vienas izceļotāju daļas sapņi — tie sakrita gan toreiz, gan tagad — aizbraukt toreiz uz Bašk-īriju vai tagad Īriju, sapelnīt daudz naudas un atgriezties Latvijā…

[Edo]

Kā es saprotu uz Īriju brauc galvenokārt no laukiem. Speciālisti brauc uz citām valstīm.

http://www.hronos.km.ru/etnosy/latyshy.html

Язык и история

Латыши – этим словом в современном русском языке обозначается коренной народ теперешней Латвии. Однако этот народ образовался только в 16-м – 17-м столетиях путем слияния четырех балтских народностей (см. латгалы, курши, земгалы, селы), а также ассимиляции одной финно-угорской народности (см. ливы). Но слово «латыши» гораздо старше 16-го века (как в русском языке, так и, тем более, в тех языках, откуда оно было позаимствовано). В таком случае можно спросить, кто же обозначался этим словом до того, как сформировался нынешний латышский народ?

Н.М. Карамзин во второй главе своей «Истории государства Российского» пишет: «Между сими иноплеменными народами, жителями или соседями древней России, Нестор именует еще Летголу (Ливонских Латышей), Зимголу (в Семигалии), Корсь (в Курляндии) и Литву, которые не принадлежат к Финнам, но вместе с древними Пруссами составляют народ Латышский.»

Итак, здесь «латышским народом» названы вообще все балты: включая и пруссов, и литовцев.

С другой стороны, по-особенному «латышами» именуются латгалы (летгола = ливонские латыши, а земгалы и курши – не ливонские латыши!).

Таким образом, видно, что во времена до формирования современного латышского народа словом «латыши» у русских обозначались в узком смысле латгалы, а в широком смысле – все родственные им балтские народы.

Именно латгалы принесли корень «лат» в современную Латвию и тем самым дали ей имя; но сами они получили это имя отнюдь не в Латвии, а еще там, откуда они пришли, – в верховьях Даугавы (Зап. Двины). Именно там, на территории современной Белоруссии и приграничных областей России жил тот народ, который, как можно предположить, исповедовал культ Латы и поэтому называл себя «latīši» (см. латвиеши); именно там пришедшие славяне впервые с ним встретились и приняли его самоназвание в качестве слова своего языка: «латыши»; именно там находилась их страна Латва.

Тот народ, «первые латыши», исчез еще в конце I тысячелетия н.э.: частично был истреблен на войне, частично был оттеснен в бесплодные места и вымер, частично был ассимилирован в русском (и особенно в белорусском) народе, а одна его часть в виде латгалов ушла на запад и в конце концов влилась в другой, в новый народ – «вторых латышей». Но «первые латыши» оставили заметный след в России и русском языке – в виде множества балтских («латышских») топонимов, и во множестве русских и белорусских прозвищ и фамилий типа Латышев, Лотыш и т.п., и даже отмеченного В. Далем слова «латышать» (происходящего, очевидно, от того, как «первые латыши» неправильно и с акцентом говорили по-русски).

Вновь образовавшийся у моря в низовьях Даугавы народ унаследовал (через латгалов) его имя и начал другую жизнь в современном мире.

Современные латыши как народ образовались путем слияния пяти прежних народностей – четырех балтских и одной финно-угорской.

О едином латышском народе (уже без племенных различий) можно говорить с 16-го века, но окончательно народ сформировался только в 20-м веке (см. латгальцы). Об особенностях хода этногенеза см. в статьях, посвященных отдельным этническим элементам (латгалы, латгальцы, курши, земгалы, селы, ливы).

После немецкого завоевания Ливонии (в т.ч. современной Латвии) в 13 веке местная аристократия, ставшая вассалами архиепископов и Ливонского ордена, смешалась с пришлыми рыцарями и онемечилась, образовав то сословие, которое позже стало называться «немецкими баронами» (прибалтийскими немцами). Латышский же народ консолидировался как народ почти исключительно крестьянский (не считая немногочисленных ремесленников в Риге и других городах).

...

В результате в 2005 году – столетие спустя – латышей в мире около 1,6 миллиона – меньше чем в 1905 году.

После восстановления независимости Латвии в 1991 году ожидаемое улучшение не наступило. Демографические показатели отрицательны – численность народа продолжает сокращаться. Кроме того, после падения «железного занавеса» и особенно после вступления Латвии в Европейский союз началась массовая эмиграция латышей на Запад.

Валдис Эгле

[Edo]

A vot latgaljci:

http://www.hronos.km.ru/etnosy/latgalcy.html

Латгальцы (на литературном латышском «latgalieši»; на собственном диалекте «latgalīši») – коренное население восточной части Латвии (Латгалии). Термины «латгальцы» и «Латгалия» были введены в латышский язык только в начале 20-го века (предложил Ф. Кемп в 1900 г.) и от латышского перешли в другие языки. До этого латгальцы по-русски именовались неопределенно «литовское племя» (энциклопедия Брокгауза-Ефрона и др.), а их земля – «Инфлянты Польские».

Латгальцы являются потомками восточной части латгалов (см. латгалы), этнос которых был разделен Альтмаркским перемирием 1629 года. С этого момента и вплоть до образования Латвийской Республики в 1918 году латгальцы (т.е. восточные латгалы) были административно отделены как от западных латгалов, так и от других племен (куршей, земгалов, селов), образовавших латышский народ.

Латгалия до 1772 года принадлежала непосредственно Польше, в то время как остальные части современной Латвии представляли собой либо провинцию Швеции (Лифляндия), либо почти самостоятельное государство – Курляндское герцогство, лишь номинально считавшееся вассалом Польши. Разрыв между латгальцами и остальными латышами усиливался религией: латгальцы были католиками, в то время как остальные латыши – протестантами. Хотя Лифляндия и Курляндия входили в состав разных государств, но их объединяла общая религия и то обстоятельство, что в обеих провинциях правило немецкое дворянство. Под покровительством этого дворянства и в интересах этой религии в обеих провинциях лютеранскими священниками был введен единый литературный латышский язык. Католической Латгалии же этот процесс не коснулся. Немецкое дворянство ливонских времен в Латгалии исчезло (сменилось на польское, а немногочисленные оставшиеся роды ополячились), поэтому дворянство Латгалии не участвовало в общих делах (немецкого) дворянства Лифляндии и Курляндии.

Несмотря на то, что в течение 18-го столетия все части нынешней Латвии вошли в состав Российской империи, но попали они туда тремя разными путями, и в империи тоже были существенно разделены. Лифляндия и Курляндия образовали самостоятельные губернии и (вместе с Эстляндией) принадлежали к трем Балтийским (т.н. «немецким») губерниям, в то время как Латгалия (после недолгих колебаний по другим административным единицам) с 1802 года вошла в состав Витебской губернии вместе с обширными землями нынешней Белоруссии. Политика царского правительства совершенно различалась в Балтийских и в Витебской губернии. Так крепостное право было отменено в Курляндии в 1817 году, в Лифляндии в 1819 году, а в Витебской губернии только в 1861 году – одновременно с основной массой Российских губерний. Это еще больше увеличило разрыв между латгальцами и остальными латышами. В то время, когда латгальцы только перестали быть крепостными, в остальной Латвии успела уже развиться бурная культурная и предпринимательская деятельность. К концу 19-го столетия большинство латгальцев были безграмотны, а в остальной Латвии безграмотность уже почти исчезла.

Кроме того, царское правительство после двух польских восстаний проводило интенсивную политику для ослабления польского влияния в губерниях, ранее входивших в состав Польши, в том числе в Витебской губернии и, значит, в Латгалии. В рамках такой политики в этих губерниях запрещалось использовать латинский шрифт (и тем самым была запрещена письменность на латгальском языке; запрет действовал 40 лет: 1864 – 1904), разрешались только русские школы, всеми силами поощрялся переход населения в православие и проводилась организованная колонизация страны православными, преимущественно – русскими (например, в Латгалии выдавалась земля отслужившим 25 лет русским солдатам). Все эти мероприятия еще больше способствовали упадку латгальцев по сравнению с протестантскими латышами, а также существенной русификации латгальцев и Латгалии.

На смене 19-го и 20-го столетий разрыв между латгальцами и протестантскими («балтийскими» – по названию Балтийских губерний) латышами был настолько глубок, что было мало оснований считать их двумя частями одного народа. Официальная статистика Российской империи и не считала так. Коренное население Лифляндской и Курляндской губерний в переписях именовалось латышами, а коренное население «Польских Инфлянтов», т.е. латгальцы, именовались «литовским племенем» и, таким образом, с точки зрения официальной России принадлежали скорее к литовцам, чем к латышам.

Возможно, что Латгалия сегодня и не принадлежала бы Латвии (и, соответственно, общепринятым считалось бы, что латгальцы – независимый, хоть и родственный латышам и литовцам, народ, а их язык – не диалект латышского, а самостоятельный, родственный язык), если бы не два процесса, произошедших в самом начале 20-го века.

Первый процесс – это революция 1905 года. В Балтийских (двух латышских) губерниях она была особенно активной, и ее поражение выбросило огромную массу латышей за пределы этих губерний – в западную эмиграцию, в Сибирь, на Кавказ, в российские города... Но многие лишь перебежали границу губерний и осели в соседней, Витебской губернии – в Латгалии. Причем это были преимущественно люди, общественно активные – учителя, деятели культуры и т.п. Их появление в Латгалии и их общественная деятельность, с одной стороны, настроило самих латгальцев на союз с Балтийскими губерниями и, с другой стороны, их личное участие в съездах 1917 и 1918 годов (теперь уже в качестве представителей Латгалии) имело определяющую роль в решениях этих съездов о присоединении к Латвии.

Второй процесс – это уже упомянутая политика царского правительства по колонизации бывших польских губерний православными поселенцами. Этим воспользовались и латыши. Многие, отбросив лютеранство, переходили в православие с одной целью: получить от царского правительства землю на льготных условиях – преимущественно в Латгалии. Так в Латгалии появилась значительная диаспора бывших протестантских, а ныне православных латышей, в противоположность коренным латгальцам говоривших на литературном латышском языке. Эти колонисты тоже были заинтересованы признать Латгалию частью Латвии, а латгальцев – частью латышского народа.

В результате к 1917 году эта точка зрения уже доминировала как в латышских Балтийских губерниях, так и в самой Латгалии – и отразилась в решениях делегатов на разных съездах того времени. Эту точку зрения разделяли как коммунистические, так и буржуазные деятели: у них не было разногласий насчет общих границ Латвии, и они расходились лишь в том, какое общественное устройство должно быть установлено в этих границах. (Сами латгальцы как относительно малограмотная в то время и отсталая часть населения во всех этих процессах приняло минимальное участие).

Оказавшись в составе Латвийской Республики, латгальцы были сравнительно оппозиционны к ней по сравнению с «балтийскими» латышами. Но 20-летнее (1920 – 1940) пребывание в составе латышского национального государства, конечно, сблизило их с протестантскими латышами и укрепило в них самосознание себя в качестве (все-таки!) части латышского народа, хотя и части дискриминируемой со стороны «настоящих» латышей. Среди латышей укрепилось презрительное прозвище латгальцев: «чангали» (čangaļi – что означает отбросы при очистке зерна), а среди латгальцев в ответ прозвище для латышей: «чиули» (čiuļi – что на латгальском диалекте означает сноп пустой соломы). Эти прозвища в Латвии известны каждому.

Все же рижское правительство относилось к вновь присоединенной Латгалии как к равноправному члену Республики. 11 августа 1921 года были изданы Правила кабинета министров, которые обязывали все государственные учреждения (по всей Латвии, не только в Латгалии) принимать от учреждений и частных лиц документы на латгальском языке, а в Латгалии учреждениям разрешалось вести делопроизводство – а в школах обучение – на латгальском языке. Тем самым в Латвии фактически были введены два государственных языка.

Несмотря на такое разрешение, фактическое распространение латгальского языка в официальной сфере и в сфере просвещения было невеликим даже в Латгалии. К тому времени в Латгалии проживало уже много «балтийских» латышей, и состав учеников в школах, как правило, был смешанным, что затрудняло ведение обучения только на латгальском языке. Кроме того, начальное обучение на латгальском языке затрудняло дальнейшее получение высшего образования и ограничивало возможности карьеры по всей Латвии, поэтому многие латгальцы предпочитали обучение на литературном языке.

Когда 15 мая 1934 года Кардис Улманис совершил государственный переворот и установил авторитарный режим, он отменил правила 1921 года, и в Латвии остался только один государственный язык – литературный латышский. Латгальская пресса все же сохранилась, хоть и уменьшилась.

В советское время также не существовало школ с латгальским языком обучения, и латгальцы вынуждены были выбирать либо литературно-латышские школы, либо русские, и, в отличие от довоенного времени, многие выбрали русские, таким образом окончательно обрусев. Латгальская пресса не издавалась.

После восстановления независимости Латвии в 1991 году латгальская деятельность значительно активизировалась, латгальский язык сразу стал виден в Латвии: появилось множество изданий, а потом интернетовских сайтов на латгальском языке; многие латгальцы сегодня демонстративно подчеркивают свою латгальскую принадлежность и разговаривают на своем диалекте даже при общении с латышами (хотя и владеют, конечно, литературным языком). Иногда обсуждается возможность восстановления правил 1921 года, но, видимо, в этом серьезно не заинтересованы даже латгальцы. В целом их устраивают перспективы, открывающиеся с полным владением литературным языком, при этом щеголяя латгальским диалектом и латгальским происхождением как экзотической приправой. Реально вопрос о «правах латгальцев» поднимается не самими латгальцами (у которых нет проблем с литературным латышским языком), а русскими «интерфронтовского» толка (у которых такие проблемы есть), и преследуют они при этом совсем другие цели, а не защиту латгальцев.

Точное количество латгальцев определить трудно, так как границы между ними и «балтийскими латышами» расплывчаты. Многие латгальцы, переселившиеся в другие части Латвии, уже не знают диалекта предков. Официальной статистики нет, так как в списках переписей и анкетах, где указывается национальность, не делается разницы между латгальцами и другими латышами. В довоенное время число латгальцев может быть оценено в 300.000 (около 1/5 латышского народа), а в 1990-е годы в 200.000 (около 1/7 латышского народа); из последних около 150.000 считают латгальский диалект своим родным языком.

Наиболее известным в России представителем латгальского этноса является первая Российская императрица Екатерина I. Часто встречаемое в русских источниках утверждение, будто она то ли литовского, то ли польского происхождения, является недоразумением, вызванным тем, что она родилась на территории, принадлежавшей в то время Польше, и вышла из народности, не имевшей в то время для русских другого наименования как «литовское племя». Она родилась в Латгалии и была латгалькой.

Валдис Эгле

[Edo]

Кстати об эмиграции.

Численность латышей сильно колебалась, сокращаясь ... Эмиграция на Северный Кавказ, а потом и в Сибирь, Башкирию, Петербург началась с 1840-х годов, когда Латвию поразили неурожай и жестокий голод.

А после первой и второй мировой и в Бразилию, США, Австралию и т.д.

Интересно, что нибудь осталось после латишской эмиграции: какие нубудь традиции, ремесла, прикладные искуства, культурные особенности и т.д. Например была где-то написанно, что литовцы в Ирландии научили ирландских мужчин танцевать Но это современная имиграция, а в историческом плане можно предположить что в БашкИрии латишские имигранты развили пчеловодство.

[Virsaitis]

УЧАСТИЕ ЛАТЫШЕЙ В ВОЕННЫХ ФОРМИРОВАНИЯХ БЕЛЫХ ВО ВРЕМЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В РОССИИ 1917-1920 гг.

Э. Екабсонс, В Щербинскис (Рига)

До сих пор в исторической литературе необоснованно мало внимания уделялось участию латышей в российском белом движении во время Гражданской войны, хотя общеизвестна, к сожалению, весьма односторонне, значительная роль латышских красных стрелков и латышских большевиков в ней. Однако далеко не все латыши желали или могли бороться на стороне советской власти.

Исследование рассматриваемой темы долгое время было практически невозможно. Небольшое количество свидетельств о6 участии латышей в белом движении (в основном анкетные данные военных и документация организаций латышских беженцев) находятся в Латвийском государственном историческом архиве. Эти источники существенно дополняют публикации прессы 20-х - 30-х гг., особенно русской белоэмигрантской прессы Латвии. Латышского читателя сравнительно мало интересовал ход событий на фронтах Гражданской войны. Исключением являлись воспоминания генерала Карлиса Гопперса (Гоппер)[1], капитана Индрикиса Рейнбергса (Генрих Рейнберг)[2] и прапорщика Сергейса Стапранса (Стапран)[3].

Все эти воспоминания следует рассматривать критически, поскольку для времени Гражданской войны было характерно взаимное недоверие и неясность. Нередко авторам воспоминаний была неясна общая обстановка, они допускали фактические ошибки и неточности, а также проявляли тенденциозность. На официальном уровне в 20-30-х гг. в независимой Латвии участие латышей в белом движении оценивалось уклончиво, поскольку в большинстве случаев политические цели военных белых формирований шли вразрез с правами самоопределения народов, а нередко и вовсе

были откровенно реакционными. Ни кадровые офицеры латвийской армии, ни уволенные в запас не желали напоминать о своем участии в борьбе за восстановление Российской империи или за великорусский национализм. Легко понять, почему этот вопрос не рассматривался в советской историографии. Был создан образ латыша - революционного красного стрелка, а появление на сцене истории латышей - офицеров и солдат белых армии - могло внести сомнения в «единодушном выборе» народа в пользу советского строя. После второй мировой войны, находясь в эмиграции, свои воспоминания опубликовали ряд бывших военнослужащих белых армий, но этот период обычно упоминается вскользь. После восстановления независимости в Латвии вышли в свет написанные в 60-х гг. воспоминания одного бывшего офицера врангелевских войск [4]. Единственными опубликованными исследованиями историков Латвии, основанными также и на архивных материалах, являются две статьи авторов этой публикации [5]. Некоторые позитивные тенденции наблюдаются также в российской историографии, в частности речь идет о статье Александра Колпакиди [6], в которой даны полностью новые сведения о латышских офицерах, участвовавших в борьбе против большевиков.

После первой мировой войны

В составе русской армии во время первой мировой войны находилось большое количество латышей. Изначально это были в основном мобилизованные, но после образования латышских стрелковых батальонов в 1915 году в армию вступило много добровольцев, которыми руководило желание бороться с Германией и немцами. В латышские отряды могли переходить также и латыши из других армейских частей. Хотя все-таки по разным причинам многие латыши (особенно офицеры) оставались в своих прежних полках. Латышские стрелковые батальоны (позже полки) в 1915-1917 гг. на Северном (Рижском) фронте проявили большую самоотверженность и героизм, но, естественно, не были в состоянии изменить общий ход событий. Во время крайне тяжелых боев латышские стрелки сплотились. Эта сплоченность сыграла важную роль также во время Российской революции и распада старой армии. В довольно большой мере стрелки поддались влиянию большевиков и последовали за ними в Россию как верные и дисциплинированные воинские части. Однако часть стрелков и большинство офицеров полки покинули.

Уже летом 1917 года офицеры латышских стрелковых полков начали антибольшевистскую деятельность. Чтобы уменьшить влияние большевизма в латышских частях, полковник К. Гопперс и подполковник Фридрихс Бриедис (Бреде), исполняя приказ главного командования, пытались создать т.н. «батальоны смерти». Эти батальоны должны были стать частями, сплачивающими распадающуюся армию. Однако этот замысел провалился в результате противодействия большевиков. Следует отметить, что в июле 1917 г. К. Гопперс и Ф. Бриедис вместе с другими офицерами связались с военным отделом русского Республиканского центра, руководимого генералом Лавром Корниловым, и начали военное противодействие большевикам. После разгрома войск Л. Корнилова в Валке группа офицеров-латышей связалась со знаменитым подпольщиком эсером Борисом Савииновым. Уже в ноябре 1917 года Латышский временный национальный совет (ЛВНС), а согласно А. Колпакиди - группа офицеров-латышей под руководством К.Гопперса и Ф. Бриедиса, при участии члена Учредительного собрания Николая Чайковского, начала организовывать латышских военнослужащих, готовых защитить Учредительное собрание, вступая в русские части. В целом было зарегистрировано 200 офицеров (А. Колпакиди говорит о 120 офицерах на 13 декабря) и 300 стрелков. Но из-за нерешительности эсеров русские полки отказались участвовать в вооруженном восстании, и латыши вернулись в свои части, полные решительности способствовать уклонению от службы в большевистских частях, в случае демобилизации армин. [7]

Организация Савинкова

После неудачной попытки вооруженного восстания в Петрограде часть группы Гопперса и Бриедиса (около 40-60 офицеров) переехала в Москву, где быстро нашла контакт со схожими по взглядам русскими группами, и уже в феврале 1918 года латыши объединили 800 офицеров в антибольшевистскую организацию. Именно латыши обратились с просьбой к прибывшему в Москву Б. Савиинову взять на себя руководство этой организации. Подпольная организация была названа Союзом защиты родины и свободы. Удивительным и в известной степени сенсационным является вывод российского историка А. Колпакиди, согласно которому эту организацию создала группа офицеров-латышей К. Гопперса и Ф. Бриедиса [8]. По сведениям действующего в России ЛВНС, в марте 1918 года в ее рядах было около 60 (А. Колиакиди упоминает 40-60) офицеров-латышей. В воспоминаниях К. Гопперса подробно говорится о пережитом им самим и другими латышами, а также о деятельности руководства союза. Он очень критически оценивал численный состав антибольшевистских организаций и с удовлетворением отмечал удивительно активное и преданное соучастие латышей в подотделах союза. Первоначально латыши даже составляли «единственную ячейку» организации [9]. К. Гопперс вспоминал, что Б. Савиинов интересовался настроением и целями группы офицеров-латышей и настроением латышских стрелков [10] К. Гопперс до середины апреля являлся дежурным полковником союза, Ф. Бриедис был начальником отдела разведки и контрразведки, капитан Карлис Рубис - начальником отдела снабжения, а капитан А. Пинка - ответственным за пехотные формирования в союзе. В организации активно действовали многие бывшие офицеры 1-го и 2-го латышских стрелковых полков - штабс-капитаны Лудвигс Болштейнс (Болштейн) и Николайс Вилдбергс (Вильдберг), поручик Петерис Лакстигала, подпоручики Константинс Матеусс (Матеус), Янис Скуиньш (Скуинь) и многие другие [11]. Некоторые офицеры одновременно работали в большевистских учреждениях. Сам Ф. Бриедис был сотрудником органов военного контроля. Особенного внимания заслуживает бывший офицер Адамс Эрдмаинс-Бирзе (Эрдман-Бирзе), занимающий высокие посты в ЧК и одновременно активно сотрудничавший с группой Гопперса-Бриедиса. Деятельность А. Эрдманиса довольно подробно описана в воспоминаниях. В исторической литературе его личность оценивается неоднозначно. И. Рейнбергс характеризовал Эрдманиса как авантюриста, ищущего славу и деньги, и в то же время как антибольшевистски и национально настроенного бывшего офицера латышских стрелков [12]. Другой активный деятель того времени- Дугановс-Смилгайинс, считал его чекистом - провокатором [13] , а бывший офицер Яинс Фреймаинс подчеркивал элемент таинственности и авантюризма в его действиях [14]. Подробно рассматривать личность и похождения А. Эрдманиса не является целью этой статьи. Всё же надо отметить, что он, имея широкие связи, стал снабженцем и посредником в денежных делах союза. Очевидно, что в результате его активной деятельности многие латыши, участвовавшие в подпольной борьбе против большевиков, стали членами нелегальных анархистских организаций. То, что А.Эрдманис не был предателем, подтверждал в своих воспоминаниях еще один бывший подпольщик - С. Стапранс [15].

Исчерпывающие свидетельства о деятельности руководимой Ф. Бриедисом разведгруппы даёт в своих воспоминаниях И. Рейнбергс. С зимы 1918 г. он действовал в союзе в группе, состоявшей из пяти офицеров-латышей под прямым руководством Ф. Бриедиса. И. Рейнбергс, как и многие другие члены тайного союза, одновременно работал в железнодорожной конторе, куда ему удалось устроиться благодаря знакомому большевику - латышу. Вместе со своим товарищем, тоже бывшим офицером С. Стапрансом, И.Рейнбергс многократно исполнял задания Ф. Бриедиса, организуя связь с руководимым Михаилом Алексеевым белым движением на юге России.

С. Стапранс и еще некоторые офицеры-латыши также оставили воспоминания о деятельности в союзе под руководством Ф. Бриедиса. В целом из их рассказов следует, во-первых, что офицеры латыши в Москве организовывали антибольшевистские боевые отряды и вербовали для них членов, в основном, из знакомых офицеров латышской национальности. Во-вторых, была проделана важная работа по организации нелегальной отправки большого количества боеприпасов в не занятую большевиками Сибирь. «Я беру на себя смелость утверждать, что атака чехословаков могла произойти лишь благодаря этим запасам боеприпасов», писал С.Стапранс [16]. В-третьих, члены союза старались поощрять демобилизацию латышских стрелков из полков с большевистской ориентацией и отправлять их в Сибирь. И в-четвертых, под руководством Ф. Бриедиса, латыши проводили большую разведывательную деятельность, как в советских учреждениях в Москве, где они работали, так и устанавливая связи с другими антибольшевистскими силами.

Многие офицеры-латыши участвовали также и в организации подполья и вооруженных восстаний, например, в Рыбинске, Казани, Самаре, Симбирске и в других местах. В Ярославле одним из руководителей неудачного восстания был К. Гопперс. Во время уличных боев латыши составили даже отдельное подразделение. Начальником команды связи был Кронбергс (Кронберг) – латыш из московской группы. Бежал из большевистского заключения и участвовал в мятеже подпоручик Яинс Эзериньш (Эзеринь). Сам К. Гопперс во время перестрелок принял руководство одним боевым районом после того, как от этого отказались генерал артиллерии и один полковник [17]. В Рыбинском отделении нелегального Всероссийского воинского союза по борьбе с большевизмом действовал знаменитый штабс-капитан стрелков, позже командир бригады красных стрелков и полковник-лейтенант Латвийской армии Яинс Штейнс (Штейн). [18]

В июле-августе 1918 года Союз защиты родины и свободы с его разветвлённой сетью отделений был разгромлен. Среди арестованных был и начальник разведки Ф. Бриедис. Московские латыши всячески старались спасти знаменитого полковника, но неудачно. Карлис Кевешанс (Кевешан) - тоже участник союза, позже утверждал, что начальник особого отдела ЧК Александрс Эйдукс (Александр Эйдук) говорил: «Если 6ы Бриедис был только офицером, то тогда мы (т.е. ЧЕ - авт.) его, как латыша не расстреляли 6ы, а как вождь белогвардейцев - он был очень опасен» [19]. Несомненно, что нахождение на важных постах соотечественников и на одной, и на другой стороне, способствовало возможности проникновения во вражескую среду. Этому помогало также и определённое взаимодоверие и солидарность между соотечественинками. Нередко случалось, что встречались даже выходцы из одной волости или знакомые. Сказанное А. Эйдуксом, очевидно, было весьма достоверным и подтверждает то, что офицеры-латыши, на которых опирался Ф. Бриедис, являлись в Москве значительной силой.

В целом надо признать, что антибольшевистская деятельность латышей в подполье во время Гражданской войны фактически далеко превосходит то, что мы знали до сих пор. В одной из крупнейших и влиятельнейших организаций подпольного сопротивления - в союзе Савинкова - значительную роль играли именно латыши. Поскольку им были доступны неформальные связи с соотечественинками - большевиками, и они были отлично организованы и тверды в своих убеждениях, в борьбе против большевиков в Москве они стали важной силой. Причины, почему это движение не добилось успехов, следует искать во взаимосвязи общих событий России.

Целью латышей, вступивших в Союз, в первую очередь, являлась ликвидация большевистской диктатуры и возобновление действий на германском фронте, что совпадало с устремлениями западных союзников России. Поэтому и в 20-х - 30-х гг. бывшие савинковцы объясняли участие в российских событиях желанием способствовать победе союзников. Так как большинство офицеров-латышей были выходцами из крестьянства, в их среде, в отличие от взглядов большевиков, преобладали ярко выраженные антинемецкие настроения, которые в целом совпадали с настроеинями русского офицерства военного времени. Ясно и то, что эти офицеры-латыши в это время Латвию видели в составе России, в лучшем случае, как автономную единицу. Иначе сотрудничество с русским офицерством под знаменами единой России было 6ы невозможным. Необходимо помнить и о том, что, особенно в 1918 г., кадровые армейские офицеры себя считали русскими офицерами и не отделяли свои интересы от судьбы России.

На Юге России

После того, как стало ясно, что методы борьбы с советской властью через подпольные организации обречены на неудачу, наиболее активные антибольшевистски настроенные офицеры-латыши отправились на Юг России и на Урал. На Дону, на Кубани и в близлежащих областях еще ранее нашли убежище как гражданские беженцы из Латвии, так и отдельные военнослужащие, бежавшие от красного террора. Многие из последних уже долгое время находились на Южном и Юго-западном фронтах. Хотя руководство белых развернуло широкую пропаганду, чтобы способствовать дезертирству из Красной армии, перебежчиков среди латышей было немного. Бывший красноармеец, поручик Адолфс Граузе после возвращения в Латвию в 1921 году на допросе в политической полиции свидетельствовал, что отношение «так называемых граждан» к латышам было очень плохим. По его словам, многие считали, что лать ш и помогли распространить в России большевизм и «за это им придется страдать» [20]. Другой латыш корнет 10-го гусарского Ингерманландского полка Янис Акментыньш - наоборот, утверждал, что отношение к латышам было очень хорошим. Различия в настроениях несомненно зависели от благорасположения командного состава. Но все же надо признать, что преобладало недоброжелательное отношение к латышам.

Изначально в организации белых войск на Юге России были большие трудности, но в зажиточных казачьих краях антибольшевистские силы получали поддержку. Политика Деникина и позже, Врангеля, по национальному вопросу была однозначной: никакого суверенитета национальным меньшинствам империи, поскольку эти народы считались россиянами, а их земли - древней и законной собственностью России. Настроение в руководстве белых движений в некоторой степени изменилось под давлением союзников. Со временем и Деникин был вынужден считаться с существованием Балтийских государств и признать их независимость де-факто.

Как в Добровольческой армии Юга России, так и в казачьих войсках Дона и Кубани, а также и в малых воинских формированиях, служило значительное количество латышей. Если немногие вступили в них добровольно, руководимые идеями антибольшевизма, то большая их часть искала в армии возможность выжить в условиях голода и разрухи. Абсолютное большинство (особенно среди рядового состава) мобилизованных в белые воинские соединения считались российскими подданными. До сих пор удалось обобщить только очень приблизительные данные о количестве среди них латышей. Но с полной уверенностью можно говорить о том, что число их было значительным. К тому же многие латыши занимали высокие командные посты. Например, одним из организаторов кубанских казачьих отрядов являлся Карлис Петрусс (Петрус), в организации добровольческих отрядов на Северном Кавказе участвовал Александрс Ошиньш (Ошинь), позже служивший в 3 корниловском полку; в штабе казачьих войск Кубани служил капитан Карлис Раматс (Рамат). Латыши были представлены также в авиации и на флоте. Капитан казачьих войск Вилхелмс Земнтис (Земнт) уже в январе 1918 года вступил в 1-й Терский добровольческий поли, после ликвидации Терско-Дагестанского антибольшевистского правительства активно участвовал в казачьем восстании. После разгрома восстания он скрывался в станицах, но всё же был арестован большевиками. Ему удалось бежать и продолжать борьбу в рядах Добровольческой армии [22]. В этой армии до звания генерал-майора дослужился бывший подполковник латышских стрелковых частей Теодорс Биеринс, который коман¬довал Якутским полком, позднее - дивизией, с которой он отступил до линии Днестра. Там же служили генерал-майор Янис Ушакс (Ушак) и Янис Буйвидс (Буйвид) [23].Звание полковника в сентябре 1919 года получил летчик Эйженс Краулис. В армии Деникина он возглавлял Общий отдел управления начальника авиацией, а позже стал секретарем комиссии по расследованию деятельности офицеров, прибывших из Советской России. В боях в Таврической губернии он был ранен и эвакуирован в Гретццо [24]. Свою кровь пролили многие латыши. Например, в боях за Царицын был ранен подполковник 39 Сибирского стрелкового полка Эдгарс Берзиньш (Берзинь). В боях на Кубани пал бывший командир Латышского резервного стрелкового полка подполковник Карлис Цинатс (Цинат) и был ранен штабс-капитан Янис Звирбулис (Звирбул). Во время нападения на Киев 15 августа 1919 года получил ранение подпоручик Александрс Ивиньш (Ивинь) [25]. В 1919 году около Одессы был тяжело ранен поручик 133 Симферопольского полка Теодорс Хартманис (Гартман), и т.д.

Интересное свидетельство о белом движении на Юге России в октябре 1920 года оставил тогдашний военный представитель Латвии в Польше Мартынш Хартманис (Гартман). Согласно оценке военпреда, отношение Врангеля к независимости Латвии являлось более доброжелательным, чем его предшественника - Деникина, но в целом это существенно не меняло реакционного характера его армии. М. Хартманис свидетельствовал, что некоторые прибывшие в Варшаву с Юга России латышские офицеры (например, генерал-майор Т. Биеринс [27]) размышляли о возвращении туда [28].

Некоторые офицеры, будучи уверены в обреченности Временного правительства Латвии в чрезвычайно сложной воеино-политической обстановке конца 1918 - начала 1919 г., вернулись из Латвии в Южную Россию. Например, с разрешения министра обороны в начале 1919 года в армию Деникина отправился его помощник капитан Густавс Гринбергс (Грюнберг), который в армии Деникина достиг звания подполковника). В январе 1919 года выехал из Латвии и в марте вступил в армию Деникина офицер для особых поручений Янис Приеде (Преде) [29], и. т. д.

Общее число латышей в белых формированиях на Юге России неизвестно, но в латвийской прессе упомянуты подсчеты некоторых военных, возвратившихся оттуда. Капитан К. Раматс считал, что в январе 1919 года в Добровольческой армии было около 1000 латышей.[30] Согласно подсчётам другого очевидца, в 1920 году в армии Врангеля были около 4700 латышей, из которых только 3-4% было добровольцами [31].

После того как латыши на Юге России получили первые сведения о создании независимой Латвии, многие начали искать пути возвращения домой. Но информация получаемая солдатами была очень односторонней, нередко искаженной и устаревшей. Например, кинооператор, солдат Добровольческой армии Янис Доредс (Доред) узнал о6 образовании независимой Латвии только в госпитале для интернированных в Польше в апреле 1920 года [32].

В январе 1920 года в Новороссийске под давлением союзников Деникин признал независимость Латвии де-факто и разрешил демобилизовать ее граждан, однако трудности сохранились. Когда Деникин объявил мобилизацию в Кубанской области, латыши отказались ей подчинится. Тогда белые власти организовали против латышей, а также против эстонцев, настоящие карательные экспедиции. Согласно воспоминаниям беженцев, латыши были так напуганы преследованиями со стороны правительства Деникина, что они нигде не могли «открыто выступать как латыши». Более хорошие отношения у латышей «складывались с кавказскими народностями» [33]. Даже после формального признания Деникиным Латвии де-факто, латышским колонистом было трудно избежать мобилизации. Часто в латвийской прессе публиковались жалобы о повторной мобилизации уже демобилизованных латышей. Приказ о демобилизации просто игнорировался или замалчивался. Нехватка живой силы, а также нежелание признать независимость бывших окраин империи создавали военнослужащим латышской национальности большие сложности во время возвращения на родину. Полномочиями образовывать латышские военные подразделения и организовывать возвращение демобилизованных латышей были наделены не только представители Латвии в Южной России и на Украине Кристапс Бахмаинс (Бахман) и Алфредс Каценс (Кацен), но и поручик Николайс Фогелмаинс (Фогельман), командированный с таким заданием из Латвии в марте 1919 г. К. Бахмаинсу удалось достичь некоторого понимания со стороны руководства казачьих властей и он обратился с просьбой к атаману Войска Донского Африкану Богаевскому повлиять на Деникина в вопросе демобилизации латышей [34].

Весной и летом 1920 г. на родину в Латвию время от времени возвращались группы военных. Например, 3 июня в Ригу прибыла группа бывших солдат деникинской армии в количестве 21 человека [35], а 11 июля - ещё 94 офицера и 115 солдат. Среди них был также командир полка полковник Карлис Шабертс (Шаберт), которого Деникин упоминает в своих мемуарах как одного из освободителей Армавира [36]. В июле 1920 г. капитан Миллерс (Мюллер) телеграфировал с Юга России о том, что от армии Врангеля отделилось еще 500 латышей, желающих возвратится на родину [37].

В октябре 1920 года, когда судьба белых в Крыму уже была решена, властями там был раскрыт заговор против Врангеля. Среди 47 офицеров, обвиненных в предательстве и расстрелтпшьи, было шестеро латышей: штабс-капитан Янис Гриезе, поручик Ансис Смилга-Смильгис и др. [38] После демобилизации и многие солдаты- латыши по пути домой попали в Сербию. Там еще в июле 1920 года, их, вместе с эстонцами, старались повторно мобилизовать в армию, несмотря на протесты белградского латышского и эстонского комитета . После разгрома армии Врангеля часть ее остатков была интернирована в Галиополе. Согласно некоторым сведениям, там находилось 42 офицера и «много» солдат-латышей. Армия в Греции была расформирована, а бывшим солдатам пришлось жить в нужде - без денег, что означало - без возможности вернутся на родину [40]. Похожие обстоятельства были и в Турции, где после большой эвакуации из Крыма находилось около 200 латышских солдат [41]. Следует также заметить, что среди офицеров-латышей были и такие, кто не спешил вернуться в Латвию, оставаясь жить среди русских белоэмигрантов. Например, подполковник Б. Розенталс (Розенталь), прибывший в Сербию вместе с кубанскими казаками, в Латвию вернулся только в конце 1923 г. [42]

В Сибири и на Урале

В 1918 году Латьпцский Временный народный совет, с целью консолидации латышских военных, организовал, с одобрения западных союзников, две воинские части, переданные в оперативное подчинение союзных сил. Образование 1-го латвийского стрелкового батальона и полка «Иманта», способствовало переходу латышей из смешанных по национальному составу частей в латышские. Из некоторых отрядов белых соединений латыши перешли в новообразоваиные части без препятствий. В других же подразделениях этому всячески старались мешать или даже вовсе запретить. Так, например, в мае 1919 г. прапорщик Дамбергс (Дамберг) сообщал военному отделу Национального совета латышей Сибири и Урала, что есть только два пути перехода из белых русских частей в латышские. Первый - официальный, но в этом случае командование войск постоянно создавало легальные и нелегальные препятствия. Второй - неофициальный, что означало - перевестись в русскую часть в Яицке, поскольку эту военную часть формировал полковник К. Гопперс [43]. Еще одной преградой, мешавшей переходу офицеров, являлось ограниченное количество вакантных офицерских должностей во вновь формируемых латышских частях.

Уже с самого начала некоторое число латышей было задействовано в Народной армии Комитета членов Учредительного собрания. После разгрома восстания в Ярославле сюда прибыл и полковник К. Гопперс. После переворота в ноябре 1918 г. в вооруженных силах Колчака продолжали служить многие латыши и еще большее количество было мобилизовано, как из беженцев, так и из местных колонистов. В январе 1919 г., согласно сведениям Национального совета латышей, в антибольшевистской Сибирской армии служило 3000-4000 латышей, значительная часть которых являлась добровольцами [44].

Проживающий в Омске латыш К. Андрейсонс (Андрейсон) 25 сентября 1918 года сообщал Комитету организации латышских стрелков в Самаре, что в Омске «всех латышей считают большевиками и никакая общественная жизнь невозможна. На латышей здесь смотрят так, как при царском режиме на жидов» [45]. В свою очередь стрелок Рейнхолдс Бочкинс (Бочкин) из нелатышской воинской части писал: «У русских невозможно служить, это вы сами знаете» [4б]. Латыши из русских частей сообщали, что в первую очередь посылаются в ударные батальоны латыши и эстонцы. Отношение к латышам в русских частях ярко характеризировали материалы расследования. Оно было начато после многочисленных жалоб из-за дискриминации. Солдат-латышей обзывали большевиками, избивали, постоянно посылали во внеочередные наряды. Это происходило потому, что в войсках не только сквозь пальцы смотрели на неуставные отношения, но и из-за нежелания (или неумения) многих военнослужащих понять, что все латыши, так же, как и все русские или евреи, не виноваты в содеянном некоторыми своими соотечественниками. Некий поручни латышской национальности во время мобилизации обратился с просьбой направить его в 1 латвийский стрелковый батальон к начальнику гарнизона города Перми генерал-майору Шарову. Последний ответил, что все латыши без исключения являются большевиками и именно латыши довели Россию до распада [47]. Однако следует признать, что были и свидетельства иного характера. Например, в 1924 г. начальник Забайкальского военного округа генерал-майор Петерис Межакс (Межак) утверждал, что при атамане Семёнове многие латыши занимали важные должности, и «никогда не подвергались гонениям и многие пользовались доверием самого атамана» [48]. Но не исключено, что П. Межакс оценивал ситуацию с позиций почти полностью обрусевшего и, по крайней мере в начале, не верившего в независимость Латвии, латыша. Одним из высших офицеров-латышей в колчаковской армии был генерал-лейтенант Рудолфс Бангерскис (Бангерский). Он командовал дивизией, позже руководил войсковой группой Читинского района и был также начальником Читинской области. Позже он вспоминал, что во время службы у атамана Семёнова ему пришлось быть посредником в споре атамана с командиром войска Лохвицким [49]. Местная русская пресса отзывалась о нём очень положительно. В газете «Забайкальская новь» Р.Бангерскис характеризовался как порядочный офицер [50]. Военные начальники на местах имели большую власть. Например, начальник Барнаульского района - выходец из Видземе (Лифляндин) генерал-майор Рейнис Бисеинекс (Бисенек) издал приказ о том, что латыши не обязаны идти по мобилизации в белую армию [51]. Позже, он был взят в плен и расстрелян красными в марте 1920 года [52]. Командира группы Сибирской армии генерал-майора Петериса Гривиньша (Гривинь), якобы за невыполнения приказа, расстрелял русский генерал.

В целом в вооруженных соединениях Сибири и Дальнего Востока находились многие латыши, которые принимали активное действие в борьбе против большевиков [53]. Кроме офицеров, среди мобилизованных было много и рядовых солдат, как из среды беженцев, так и из жителей местных латышских колоний.

На Севере России

Уже в октябре 1918 г. на оккупированной немцами территории - в Пскове и в Режицком уезде Витебской губернии - при помощи германских военных властей было начато формирование так называемого Российского Северного корпуса. Поскольку в занятых немцами областях оставалось сравнительно немного латышей - военных, то и в новообразованных отрядах Северного корпуса их было мало. Правда, в Риге также было открыто бюро для вербовки добровольцев, которых позже отсылали в Псков [54]. В целом несколько десятков латышей - младших офицеров вступили в части, находящиеся в Пскове. К тому же командование корпуса пыталось сформировать 3-й Режицский добровольческий полк в Режице (Резекне в Латгалии), командиром которого был назначен капитан Николайс Кикулис (Кикуль) [55]. В этот полк записались многие латыши. Но всё- же их было недостаточно для того, чтобы сформировать полк полностью. Больший успех имело формирование в Режице конного отряда полковника Михаила Афанасьева. В него также вошли несколько латышей, а начальником отдела снабжения был капитан Язепс Саминьш (Самин) [5б]. Однако в ноябре, когда после аннулирования Брестского мира началось наступление Красной армии и деморализованной германской армии пришлось отступить, то плохо организованный Северный корпус поспешно вышел из Пскова и распался. В свою очередь, переформированный в отдел самообороны Латгалии отряд Афанасьева направился в Ригу, где предложил свои услуги Временному правительству Латвии. Остатки отряда в январе 1919 г. прибыли из Лиепаи (Либавы) в Эстонию, где присоединились к формировавшемуся там Северному корпусу. Последний в июне был переименован в Северную (несколько позже - в Северо-западную) армию. Часть военных-латышей из распавшегося в ноябре корпуса осталась в Латвии или вернулась на родину во время существования там советской власти в конце 1918 - в начале 1919 г. Однако многие оказались в Эстонии и в мае участвовали в нападении на Петроград. Весной и летом 1919 г. особым героизмом отличилась в боях воинская часть под командованием Станислава Булак-Балаховича, которой служило много латышей [57]. Именно из этого отряда в латвийскую армию 1 апреля организованно перешли 29 латышей, 10 мая - еще 30 кавалеристов во главе с подпоручиком Артур-сом Апаринексом (Апаринек). Позже Апаринекс, находясь уже в рядах латвийской армии, использовал приобретенные им в боях навыки партизанской борьбы [58].

Кроме того, летом и осенью 1919 года многие латыши продолжали борьбу против большевиков в рядах Северо-западной армии Юденича. Летом в составе отряда (позже - дивизии) князя Ливена сюда прибыло еще несколько латышей. В отряды Ливена и П.Бермонта-Авалова латышши могли попасть в то время, когда генерал Борис Малявин вербовал бойцов для армии Колчака, и позже для армии Юденича [59].

Близость Латвии и возможность остаться в стране, которая летом 1919 г. фактически уже укрепила свою независимость, всё же не повлияли на многих офицеров Северо-западной армии. Неверие возможность добиться полной независимости переняло часть военных в 1918, а также в 1919 г. Только в 1920 г. отпали последние сомнения в будущем Латвии.

В целом отношение Северо-западной армии и лично Юденича Латвийской Республике заметно отличалось от позиции других группировок белых формирований. Это определялось несколькими факторами, прежде всего сравнительной слабостью Северо-западной армии и связанной с этим необходимостью считаться с мнением Антанты. Юдеинч был вынужден поддерживать постоянную связь с правительством Эстонии, а с августа 1919 года, также с правительством Латвии. В октябре, когда Бермонт не подчинился приказу командования Северно-западной армии прибыть со своими войсками в распоряжение Юденича и вместо этого начал военные действия против латвийской армии, Юденич провозгласил его предателем родины и в качестве дара для латвийской армии отослал в Ригу несколько артиллерийских орудий [60].

В армию Юденича латыши также попадали, дезертируя из Красной армии, переходя линию фронта около Петрограда, а, кроме того, повинуясь распространяемому среди русских военнопленных в Германии призыву записываться в ряды антибольшевистских сил. Однако в армии Юденича латышей было значительно меньше, чем в армиях на Юге и Востоке России, где находилось большинство беженцев из Латвии и откуда на родину путь был очень сложен из-за политических и географических обстоятельств. В Северо-западной армии служил полковник Екабс Густавс (Густав) - военный начальник Лужского уезда, поручик Владимирс Сваре - командир полка, подпоручик Арвидс Миезис (Мезис) -командир дивизиона воздухоплавания, подполковник Мартыньш Бернхардс (Бернгард), Теодорс Андерсонс (Андерсон), недолгое время - также полковник Кришс Кюкис и др.

Большая часть из них вернулась в Латвию сразу после распада Северо-западной армии в конце 1919 - начале 1920 г. Например, в декабре 1919 г. из Нарвы прибыло около 700 солдат-латышей [61]. В Риге до июня 1920 г. работало бюро ликвидации этой армии, которое выплачивало заработную плату и выполняло другие ликвидационные работы. Большинство солдат-латышей было зачислено в латвийскую армию еще до конца войны за независимость (в августе 1920 г.) [62] .

На Севере России в 1918-1919 гг. действовала сформированная при поддержке англичан Северная армия под командованием генерала Евгения Мюллера. Известно, что в её ряды были мобилизованы переводчики английского языка и среди них было около 40 латышей. Согласно подсчетам Латышского национального комитета, в мае 1919 г. в Архангельске, в армии Мюллера было около 300 военных-латышей. В 1919 г. многие латыши старались освободиться от службы и с помощью англичан выехать на родину [63].

Бывший командир объединенной латышской стрелковой дивизии на Северном фронте (в конце 1916 г. - в боях под Ригой) генерал-майор Аугустс Мисиньш (Мисинь) в 1918 г. был офицером связи британских войск. После неудачной попытки создать в Архангельске латышский легион, он в марте 1919 г. вернулся через Лондон в Латвию. Из высших офицеров в Северной армии следует упомянуть подполковника Яниса Екабса Балодиса (Балод), который в 1919 г. являлся начальником отдела топографии штаба Мурманского фронта, и штабс-капитана Яинса Страупманиса (Страупман) - командира боевой группы правого берега Северной Двины. Для тех, кто хотел вернуться в Латвию, нередко создавались препятствия командирами. В марте 1919 г. министр обороны Латвии обратился с просьбой к командующему британским флотом о помощи в возвращении на родину солдат-латышей с Архангельского фронта. Согласно его сведениям, там находилось более 200 латышей [64]. По другим источникам, осенью 1919 г. в отрядах белых было около 400 латышей, а в 1920 г., после эвакуации большей части беженцев, в Архангельске находилось еще около 300 солдат и офицеров-латышей. Общее нежелание латышей служить в чуждой им армии подтверждалось свидетельствами очевидцев, согласно которым они мобилизовывались с помощью вооруженного конвоя [65]

Заключение

В результате революционных событии и распада Российской империи началась Гражданская война, в которой на обеих сторонах воевали представители самых разных национальностей. Миф о том, что латыши находились лишь в красных частях, является явным умолчанием истории. И этому способствовали разные политические обстоятельства. В независимой Латвии в целом не были популярны реакционные и монархические движения белых, поскольку их цели противоречили целям самоопределения народов.

Миф о латышах-большевиках широко использовался и в самих белых движениях, таким образом разъясняя распад империи. Сторонники же единой России, если и знали о латышах в своих рядах, считали их русскими.

Поскольку сам факт службы латышей в армиях белых не вызывает сомнений - по очень приблизительным подсчетам авторов в общей сложности их там насчитывалось не менее 8.000-10.000 человек, - ещё несколько слов следует сказать о том, как они туда попадали. Большинство, особенно из рядового состава, были мобилизованы из среды беженцев или колонистов Сибири. После развала армий Российской империи, из воинских частей ушло большинство офицеров, очень многие из которых поселились в незанятых большевиками областях. Среди этих латышей добровольцев было уже значительно больше. Некоторые, например, такие, как К. Гопперс и Ф. Бриедис, руководствовалась идейными соображениями, а другие (и думается, что среди младших офицеров таких было большинство) вступали в армию из-за невыносимых бытовых условий и чрезвычайных обстоятелств времен Гражданской войны вообще. Источники свидетельствуют о том, что очень мало было таких, кто вступил в борьбу, руководствуясь общероссийским патриотизмом. О6 основании независимого Латвийского государства служившие в белых армиях латыши по военным и географическим причинам узнавали с большим опозданием. Мысль о независимом государстве представлялась многим слишком дерзкой. Среди общей массы латышей, ориентировавшихся на единую Россию, сторонников независимости было немного. Естественно, что в такой ситуации последним было трудно и даже невозможно пропагандировать идеи национального и независимого государства — такого государства, о котором их родители даже и не мечтали. Многие кадровые офицеры старой армии большую часть своей жизни провели вне Латвии и в значительной мере были ассимилированы в русской среде. Поэтому для них являлось само собой разумеющимся присоединение к общим стараниям русского офицерства. В статье о служившем в Сибири полковнике Янисе Курелисе (Курел), опубликованной в 1919 г. в газете «Яунакас Зиняс», отмечалось, что таких уверенных и горячих борцов за латвийскую государственность среди офицеров «старого режима» осталось немного [66]. Признаки неверия в независимость можно усмотреть и в том, что некоторые офицеры — уже латвийской армии, после решающего наступления большевиков на Ригу вернулись 1919 г. в белые воинские соединения.

После возвращения в Латвию многие из бывших белых офицеров продолжали службу в латвийской армии, нередко, наряду с бывшими военнослужащими Красной армии. Ни полученные после октября 1917 года звания, ни награды не признавались.

1.Goppers К. Četri sabrukumi. Rīga, 1920. Имена собственные латышей даны согласно настоящим нормам правописания этих имен на русском языке. В кавычках дано предполагаемое написание этих имен в документах того времени.

2. Reinbergs 1. Trīs šāvieni. 1. ѕēј. Rīga, 1992. (переиздано)

3. Staprans S. Caur Krievijas tumsu pie Latvijas saules. Rīga, 1928.

4. Kursītis S. Atmiņu сеļоѕ. Rīga, 1994.

5. Jēkabsons Е., Šcerbinskis V. Latvieši krievu pretlielinieciskājā kustībā.

1917-1920 // Latvijas Vēstures Institūta Žurnā1s. 1997. Nr. 1. 90. 105. lрр.;

Šcerbinskis V. Latvieši «balto» аrmіјāѕ // Latviešu Strēlnieks. 1995. Febr.

6. Колпакиди А. Белые латышские стрелки. Неизвестные страницы деятельности «Союза защиты родины и свободы» // Родина. 1996. Nsl. С.

77-80.

7. Latvijas Valsts vēstures arhīvs (далее - LVVA; Латвийский Государственный исторический архив), 5965. f. (фонд) 1. арr. (опись) 19. 1. (дело), 375. lр. (лист).

8. Колпакиди А. Белые латышские стрелки... С. 78.

9. Goppers К. Četri sabrukumi... 15. lрр.

10. Смирновъ Н. Генерал Гопперъ, поли. Бриедисъ и Б. Савинковъ // Сегодня вечером. 1926. 7 мая.; Колиакиди А. Белые латышские стрелки... С. 78.

11. Здесь и далее использованы материалы фонда (ф. 5601) личных дел штаба Латвийской армии.

12. Reinbergs 1. Trīs Šāvieni. 1. ѕёј. Rīga, 1992.

13. Duganovs-Smilgainis. Рulkv. Frīdriha Brieža nobēndēašnаs aizkulises. Čekista - provokatora Ādаmа Еrdmaņa gaitas// Zemgales Balss. 1934. 20., 27. маіјѕ, 5. jūn.

14. Я.Фрейманис описывал кал как А. Эрдманис зимой 1919 года пытался его уговорить взять большую сумму денег для нужд Временного правительства Латвии. Freimanis J. Ādama Еrdmaņa nos1ēpumainā lоmа 1919. gada Liepājā // Pēdējā Вrīdī. 1934. 28. jūn.

15. Staprans S. Caur Krievijas tumsu pie Latvijas saules... 75. lрр.

16. Там же, 46. lрр.

17. Goppers К. Četri sabrukumi..57. 1рр.

18. LVVA, 3318. f., 1. арг., 2932. 1., [b. р.].

19. Kevešāns К. Pulkveža Brieža traģēdija // Latviešu Strēlnieks. 1931. Nr. 9. 15. lрр.

20. LVVA, 6281. f., 1. арr., 13. 1., [b. р.].

21. Там же, 1. 1., 61. lр.

22. Там же, 3318. f., 1. арr., 2032. 1., [b. р.].

23. Там же, 2574. f., 2. арr., 5. 1., 99. 1р.

24. Там же, 3407. f., 1. а т. 82. 1., [b. р.]. Кроме упомянутых, в Южнороссийской Добровольческой армии служили полковники латышской национальности: кассир Главного управления снабжения Карлис Балтиньш, начальник севастопольских складов артиллерии Рейинс Стучка, командир дивизиона конной артиллерии Павилс Лескиновичс, начальник Уманского военного округа Екабс Вейшс, начальник отдела военных строителей Петерис Ирбе, интендант Петерис Мозертс, начальник Киевского военного округа Карлис Тобис, командир полка и бригады Яинс Звайгзне, командиры полков Эдуардс Яуинтс и Мартыньш Еске, комендант Петровска (Махачкалы) Карлис Зоммерс, на¬чальник штаба генерал-губернатора Новороссийской области Эдуардс Айре-Веслов, помощник интенданта Черноморского военного флота Александрс Апситис, расстрелянный в большевистском плену Эдуардс Пуксис; подполковники: летчик Эдвинс Бите, Яинс Эйхенбаумс, Борис Розенталс, Александрс Вилюмс, Фридрихс Екабсонс, начальник Новороссийского военного округа Марцис Камолс, интендант армии Петерис Скрапце и мн. др.

25. Jaunākās Ziņas. 1920. 8. арr.

26. LVVA, 3318. f., 1. арr., 1378. 1., [Ь.р.].

27. В конце концов Т. Биернис вернулся в Латвию, где умер в 1930 году.

28. Там же, 6033. f., 1. арr., 24. 1., 59. 1р.

29. Там же, 5601. f., 1. арr., 2154., 5067. 1.

30. Jaunākās Ziņas. 1920. 22. јūl.

31. Šcerbinskis V. Latvieši «balto» аrmіјāѕ // Latviešu Strēlnieks. 1995. Febr.

32. Doreda Е. Zeme ir араја. ROga, 1993. 54. 62. Ірр.

33. Jaunākās Ziņas. 1920. 20. janv.

34. Jaunākās Ziņas. 1920. 26. арr.

35. Jaunākās Ziņas. 1920. 5. jūn.

36. Деникин А. Белое движение и борьба Добровольческой армии // Белое дело. 1992. С. 290.

37. Jaunākās Ziņas. 1920. 5. јūl.

38. Jaunākās Zinas. 1920. 29. okt.

39. Вrīvā Zeme. 1920. 30. јūl.

40. Latvijas Kareivis. 1921. 23. арr.

41. Latviešu virsnieku atgriešanās no Konstantinopoles// Kurzemes Vārds. 1921. 11. febr.

42. LVVA, 5601. f., 1. арr., 5448. 1., 4. lр.

43. Там же, 5965. f., 1. арr., 47. 1., 24. lр.

44. Там же, 19. 1., 376. 1р.

45. Там же, 3.1.

46. Там же, 47. 1., 344. lр.

47. Там же, 1313. f., 1. арr., 21.1., 33. lр.

48. Там же, 2570. f., 14. арr., 996. 1., [b. р.]

49. Оречкин Б. Ген. Бангерский о6 атамане Семенове// Сегодня. 1931. 8 ОКТ.

50. Jaunākās Zinas. 1920. 9. okt.

51. LVVA, 1313. f., 1. арr., 21. 1., 34. 1р.

52. Latvijas Valsts arhīvs (LVA, Государственный архив Латвии), 1986. f., 1. арr., 41005. 1.

53. Известны несколько полковников-латышей в войсках Колчака: командир полка Александрс Каупиньш, начальник отделения оперативного отдела штаба главнокомандующего Петерис Даукшс, помощник командира дивизиона Эрнестс Долмаинс; подполковники: Теодорс Бредже, помощник начальника Иркутского военного училища Петерис Лиепиньш, военный судья Петерис Блукис (позже, в 1921-1922 году он был директором департамента полиции министерства внутренних дел Приамурского временного правительства братьев Меркуловых, а в 1922 - министром внутренних дел Сибирской демократической республики), военный инженер Фридрихс Упе и др. Генерал-майор запаса П. Межакс во время Гражданской войны являлся генерал-губернатором Читы. (LVA, 1986. f., 2. арr., 9660. 1.)

54 LVVA, 5601. f., 1. арr., 5855. 1., [h. р.].

55 Там же, 3431. 1., [b. р.].

56. См.: Jēkabsons Е. Latgale vācu okupācijas laikā un pulkveža М. Afanasjeva partizānu nodaļas darbība Latvijā 1918. gadā// Latvijas Vēstures Institūta Žurnāls. 1996. Nr. 1. 49.-56. lрр.

57. Jēkabsons Е. Ģenerā1is S. Bu1ak-Balahovics un Latvija. // Latvijas Arhīvs. 1995. Nr. 1. 16., 17. lрр.

58. LVVA, 1526. f., 1. а т. 1. l., [b. p.]; 5601. f., 1. apr. 192. 1. 5. lp.

59. LVVA, 3601. f., 5. арr., 2. 1., 21. lр.

60. Там же, 2574. f., 2. apr. 2. 1. 27. lp.; 3601. f., 1. apr. 4. l. 102. lp.

Отдельные латыши служили также и в Западной армии Бермонта. На-пример в ее резервном корпусе служил подполковник Берзиньш. В свою очередь штабс-капитан Теодорс Берзиньш, в декабре 1919 года перешедший на сторону Временного правительства Латвии, был из- за службы в неприятельских войсках разжалован в рядовые солдаты латвийской армии.

62 LVVA, 2570. f., 14. арr., 1209. 1., [b.p.].

63 Armijas virspavēlnieka pavēles 1920. gadam. 22. maijs, 18. jūnijs. 6з LVVA, 2575. f., 1. арr., 79. 1., 33. lр.

64. Там же, 1468. f., 1. арr., 130. 1., 91. lр.

65. Jaunākās Ziņas. 1920. 7. janv.; Šcerbinskis V. Latvieši «balto» armijās// Latviešu Strēlnieks. 1995. Febr.

66. Jaunākās Zinas. 1919. 26. nov.

[Edo]

До сих пор в исторической литературе необоснованно мало внимания уделялось участию латышей в российском белом движении во время Гражданской войны, хотя общеизвестна, к сожалению, весьма односторонне, значительная роль латышских красных стрелков и латышских большевиков в ней. Однако далеко не все латыши желали или могли бороться на стороне советской власти.

1. Latishskie strelki sebja ne nazivali krasnimi.

2. I vojevali sovsem ne za boljshevizm.

3. A voevali za nezavisimostj.

На официальном уровне в 20-30-х гг. в независимой Латвии участие латышей в белом движении оценивалось уклончиво, поскольку в большинстве случаев политические цели военных белых формирований шли вразрез с правами самоопределения народов, а нередко и вовсе

были откровенно реакционными. Ни кадровые офицеры латвийской армии, ни уволенные в запас не желали напоминать о своем участии в борьбе за восстановление Российской империи или за великорусский национализм.

Zachem latisham voevatj za vostanovlenie Rossijskoi imperii?

В независимой Латвии в целом не были популярны реакционные и монархические движения белых, поскольку их цели противоречили целям самоопределения народов.

[Virsaitis]

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А.

Псковские латыши — живут в числе 6286 человек ("Памятная книжка Псковской губ. за 1893 год") в разных уездах отдельными селениями в особенности в Псковском, Островском и Опочецком. Православных среди них 1185, лютеран 5501 человек. Псковские латыши латыши — выходцы из Лифляндии, большей частью Валкского уезда; они живут в Пскове особой колонией, и православные составляют особый латышский Георгиевский приход. В Паниковской волости их 1729 душ; вместе с эстами живут они в особом сельском Столбовском обществе. Переселенческое движение началось еще в 50-х и 60-х гг. По исследованиям Клусиня, Псковские латыши латышей считалось около 11000; Биленштейн ("Letten", стр. 23) предполагает, что кроме латышей переселенцев есть и латыши-аборигены, живущие в Псковском крае с давних времен. Но относительно таких коренных латышей точных указаний нет, если не считать того, что на границе Витебской губернии изредка встречаются инфлянтцы-католики [latgalieši?!] (у реки Кухвы [Kūkova]). В Паниковской волости немало чисто латышских названий: урочища Экшино (от eeksza [iekša] — нутро), Эжупальт [Ežupalts ?!], река Лидва [Lidva -> Ludza ?!] и др. (ср. Г. Трусман, "Этимология местных названий Псковского уезда", 1897), в Островском уезде — Скангели [skangaļi] и др.

Ср. "Deenas Lapas peelikums" (1893, № 3); И. И. Василев, "Географическо-статистический словарь уездов Псковской губ.".

Э. В.

[Акскл]

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.)

Латыши (нем. Letten, лат. Latweeszi от Latweetis, лит. Latwis, эстл. l ä ti, пол. Ł otwa, Łotwak) — коренные обитатели Прибалтийского края и инфлянтских уездов Витебской губернии, арийцы по происхождению, соплеменники литовцев (лат. лейтис-ов), древних прусов и ятвягов (alias дейновцев или судавитов), жили с давних пор в смежности и вперемешку с представителями финно-эстского племени, подвергаясь влиянию корси и ливов и изменясь во многих местах в расовом типе, в противоположность литовцам, которые только в Тельшевском у. (так называемая Жмудь) имели в историческое время соприкосновение с финно-корским племенем. Число Латыши в Курляндии 479978, в Лифляндии 490345, инфлянтов-католиков 189000, лютеран-Латыши Витебской губ. 28000, Латыши в Ковенской губ. 26000, в Псковской 11000, в Пруссии 1500, итого 1225823 (Биленштейн, "Grenzen d. lett. Volksstammes"). Цифры эти относятся к 1881—85 гг. По "Памятной книжке Псковской губ." на 1893 г. латышей-переселенцев показано всего 6686, из них 406 в городах и 6280 в уездах, преимущественно Псковском и Островском. По исчислению X. Вольдемара, в Курляндии 525000, в Лифляндии 400000, в Витебской губ. 243000 Латыши Немало Латыши живет еще в губ. Могилевской и Уфимской, а также в Кубанской обл. и в обеих столицах. За исключением инфлянтчиков в уу. Двинском, Режицком и Люцинском (Витеб. губ.), возвратившихся в католицизм во время контр-реформации, Латыши исповедуют веру лютеранскую, а с 1840 г. в Лифляндии и Курляндии некоторая их часть перешла в православие. По антропологическим исследованиям Отто Вэбера (Otto Waeber, "Beitr ä ge zur Anthropologie der Letten", Дерпт, 1879), Латыши — среднего роста, часто выше среднего, сильного, пропорционального телосложения. Цвет кожи белый, волосы на голове гладкие, часто легко, редко сильно вьющиеся, большей частью русые, но встречаются и светло-каштановые, редко темно-каштановые. Чисто рыжих и черных волос Вэбер ни разу не встретил. Цвет глаз преимущественно серо-голубой, серый или голубой, редко карий. Обыкновенно Латыши бреют бороду. Лицо вообще овальной формы, редко широкое или угловатое. Цвет лица хотя и не свежий, но и не бледный. Лоб высокий, нос большей частью прямой и довольно длинный, зубы хорошие и прямые. Красивых женщин немало. Антропометрические измерения Вэбера, Купфера и Штиды над живыми Латыши обнаруживают исключительно мезокефальный тип. Средним ростом своим Латыши и литовцы сближаются с финно-эстами, отличаясь от белоруссов большим процентом лиц высокого роста. Первоначально на берегу Балтийского моря обитали леты; ливо-куроны явились туда путем морского переселения, только в более позднее время. История языка и в особенности культурных слов показывает, что ливы и финны заимствовали в древнее время от лето-литовцев весьма важные культурные понятия по лесоводству, пчеловодству, земледелию и рыбоводству, между тем как, наоборот, число ливизмов в латышском языке невелико. Латыши общего государственного устройства не имели, а жили под предводительством своих старейшин и родоначальников, разбросанными по лесистым и болотистым местам, заселяя страну посредством выдела младших сыновей на особых новоселках и пустырях. Старший сын или младший наследовал обыкновенно усадьбу и хозяйство, обязываясь, как это поныне в обычае у жмудинов и литовцев Сувалкской губ., поддержать братьев при основании нового поселка. Тип первоначального лат. дома подходит к лапланд. "коту" и черемисск. куала; это бревенчатая постройка, в 10—15 саж. длины, 5—6 саж. ширины. В средине помещался очаг, окруженный низкой каменной стеной; он состоял из ямы, выкопанной на локоть в глубину, и имел в окружности, в форме квадрата или круга, от 3 до 4 локтей. Еще в XVIII в. курляндская хата была под одной крышей, без разделения сеней-кухни от жилой половины, без окон, с дверью, служившей вместе дымволоком и просветом. Когда, кроме очага, у более богатых явилась печь для хлебопечения, дом разделился в две половины: намс (кухня и сени) и истаба— изба с русской печкой. В Лифляндии в ХVIII в. существовали типы жилых построек, соединявших в себе ригу или овин (в зимнее время теплая спальня), холодное помещение с земляным полом для молотьбы и коморку для ручной мельницы и для сохранения разной рухляди, с картофельной ямой. До настоящего времени хозяйский двор имеет еще особую чистую клеть, без окон, с крепким потолком и полом, для сохранения сундуков и одежды дочерей-невест и неженатых сыновей; здесь принимают, как и у жмудинов Ковенской губ. и литовцев Сувалкской губ., почетных гостей и спят в летнее время хозяйские дочери и сыновья. Амбар с овином, сарай, хлева, конюшни и бани строятся особняком и отделены от двора цветником, огородом и фруктовым садиком. Окна и фронт дома поныне выходят не на улицу, а на чистый двор. Крыши кроются в Лифляндии и Витебской губ. соломой, в Курляндии кое-где гонтом. Домашняя утварь и хозяйственные орудия большей частью из дерева; перечисление их см. в коллекции Я. Трейланда, пожертв. им в Дашковский этнографический музей (систем. описание сост. В. Ф. Миллером, вып. II, 1889).

Общая национальная одежда почти везде подверглась видоизменению под влиянием городской культуры. По отзывам латыша Я. И. Вельма, редактора латышского ежемесячника "Austrums", национальный костюм почти исчез около Риги, Митавы и Вендена, более сохранился на З, близ Либавы и Гольдингена, и на В, близ Якобштадта, Крейцбурга и Мариенбурга. Материал для одежды еще домашнего изделия; господствующий цвет — серый, разных оттенков; только юбки и лифы у женщин окрашиваются в темно-синий или темно-коричневый цвет. Мужская одежда состоит из полотняных рубах и штанов, шерстян. штанов, камзола, жилета и кафтана. В Витебской губ. верхняя праздничная одежда как мужчин, так и женщин — свита из серого сукна, зимой — кожух. Рубашка под подбородком застегивается металлической, большей частью серебряной застежкой, у женщин более крупной, чем у мужчин. Верхняя часть женской рубашки из более тонкого, нижняя — из грубого холста. Женские рубашки у витебских Латыши иногда с вышивками; юбки шерстяные и холщевые. Голову покрывают платком, который у девушек завязывается под подбородком, у женщин обматывается два раза вокруг головы и повязывается на лбу. В праздник женщины носили чепцы, обшитые металлическими украшениями и бусами, девушки — венец из цветов, шерстяной материи или металлический с бусами, походящий на корону. Обувь прежде состояла из лаптей и кожаных пастал. Домашние женские ткацкие работы отличаются иногда не только прочностью, но и художественностью рисунка. Латыши славятся как льноводы и отчасти садоводы, за пределами своей родины. В Витебской губ. Латыши, в сравнении с щеголеватыми староверами, отличаются скромностью и бережливостью. Как и литовцы, они любят свой костел и сыновей охотнее всего приготовляют в ксендзы. Балтийские Латыши гораздо развитее; их литературные произведения у инфлянтцев находят малый сбыт. Семейные обычаи и праздники одинаковы у восточных и западных Латыши Множество бытовых черт языческого характера сохранилось в родинных, свадебных и похоронных обрядах и песнях (обычай угощения домочадцев при рождении, банный вечер, отыскание колыбельного очепа и т. п.). При свадьбах заметно также влияние общих нем.-мещанских обычаев, с надеванием чепчика. Ср. A. Winter, "Hochzeitsgebr ä uche d. Letten", Дерпт, 1894). В похоронных обрядах характеристично изгнание смерти еловыми ветками (см. "Живая Старина", 1891, т. I, вып. 3, отд. 5, стр. 525 сл.; И. Спрогис, "Похоронный обряд у Латыши в 40-х гг."). В сборнике Трейланда: "Мат. по этнографии Латыши племени" (Москва, 1881, II, 114—192) записано 663 наговора и заклинания. На основании этих мат. издана брошюра д-ра Алксниса, "Materialien z. lett. Volksmedicin" (Галле, 18 9 4). В народном лечении играют важную роль народный массаж, кровопускание, наложение горшков, средства гомеопатические и симпатические. О санитарных условиях латышского быта старого Латыши начала XIX в. см. Beuningen, "Verschiedenheit d. lett. u. lit. Bauern i n ä rtzlicher Beziehung" (1840). Ср. Г. Меркель, "Латыши" (M. 1870). Богатые мат. по этнографии Латыши см. у Вецценбергера, "Kurische Nehrung" (1889), в этнографич. приложениях к газете "Deenas Lapa", в изд. Латыш. общ. в Риге и Митаве, Трейланда, изд. моск. общ. люб. естествознания, этнографии и антропологии.

Э. В.

[Акскл]

Оказывается латыши виноваты в преступлениях большевиков и чекистов!

http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/sozvezdie_strelkov.htm

[Reiki]

Ага, видимо Гитлер и Сталин вели переписку по литовски, раз на других языках эти планы не сохранились…

вообще то сохранилось обращение Гитлера к немецкому народу 22 июня 1941 года.

Обращение Адольфа Гитлера к германскому народу 22 июня 1941 года в связи с нападением на СССР!

(“The Barnes Review” September/October 2009). Стр. 35-40)

Германский народ! Национал-социалисты! Согбенный тяжёлыми проблемами, приговорённый к месяцам молчания, час пробил, когда я, по крайней мере, могу говорить искренне. Когда 3 сентября 1939 года, Германская империя получила от Англии декларацию объявления войны, там снова повторилось английское усилие сделать невозможной любую попытку консолидации и расцвета Европы, путём немедленного уничтожения на континенте любого появляющегося сильного государства.

Именно поэтому Англия столетиями громила Испанию во многих войнах. Поэтому Англия вела войны против Голландии. Поэтому позднее (1812г.) Англия громила Францию с помощью сил всей Европы, а после этого на рубеже 20-ого столетия Англия начала окружение Германского Государства, и это почему мы имели «Великую Войну» 1914 года – «Мировую войну». Но только вследствие внутреннего саботажа Германия была разбита с катастрофическими для неё последствиями.

(Гитлер намекает на диверсионную деятельность еврейской «пятой колоны» в Германии (сайяним), и мятеж «Спартаковской лиги» Либкнехта и Розы Люксембург». http://en.wikipedia.org/wiki/Spartacus_League Прим. Ред.)

После лицемерных утверждений, что война, якобы, только против «кайзеровского режима», они стали планомерно уничтожать германское государство, сразу после того, как германские солдаты сложили оружие.

После пророческого заявления Франции, что 20 миллионов немцев, это через чур много; другими словами, что это число должно быть уничтожено голодом, болезнями и эмиграцией; и каковое заявление было выполнено вплоть до буквы; германское национал-социалистическое движение начала свою работу по сплочению германского народа, и этим самым, начало возрождение Германии. Это возрождение нашего народа из пепла, ничтожества и стыда носило все признаки внутреннего Ренессанса. Никаким образом мы не влияли и не угрожали этим Англии.

Тем не менее, рождающаяся из ненависти новая политика окружения и изоляции Германии немедленно началась Англией снова. Внутренне и международно это результировалось в теперь нам хорошо известный заговор между евреями и демократами, большевиками и консерваторами, с единственной целью заблокировать установление нового германского государства, и опустить его снова в мизерное состояние и импотенцию.

Кроме как на нас, ненависть этого интернационального заговора была направлена против тех народов, которые подобно германскому были обойдены фортуной и были вынуждены зарабатывать своё пропитание труднейшей борьбой за существование. Все права народов Италии и Японии, также как и нашего народа, участвовать в справедливом дележе благ этого мира, были также отвергнуты.

Поэтому коалиция наших стран (Германии, Японии и Италии) должна действовать только в качестве самозащиты перед лицом угрожающего им глобального заговора.

Ещё в самом начале 1936 года премьер-министр Черчилль, по показаниям американского генерала Wood (http://en.wikipedia.org/wiki/Leonard_Wood ) перед Комитетом американского Конгресса, объявил Германию снова слишком сильной и вследствие этого, необходимой быть уничтоженной.

(А ещё раньше - 24 марта 1933 года Всемирный еврейский национальный конгресс обявил мировую войну Германии. http://images.indymedia.org/imc/ontario/ju..._on_germany.jpg Прим. пер.)

Летом 1939 года, кажется, пришло время для Англии, начать уничтожение Германии в качестве завершения политики постепенного её окружения и изоляции. С этой целью был создан план кампании лжи, состоящей из объявления, что в опасности другие, дескать, народы, которых Англия опутала обещаниями гарантий и помощи, ровно таким же способом, каким это же было ими проделано и в предыдущую войну.

Таким образом, Англия с мая по август 1939 года добилась успеха в оповещении всего мира, что Германия прямо угрожает Литве, Эстонии, Латвии, Финляндии и Бессарабии, равно как и Украине.

Эти государства позволили себя вовлечь в принятие обещаний гарантий, таким образом, примкнув к изоляционистскими силам против Германии.

Ввиду этих обстоятельств, я считал себя обязанным принять на себя всю ответственность перед лицом моей собственной совести и перед историей германского народа и не только заверил эти страны и их правительства в лживости английских утверждений, но и установил строгую границу наших сил на востоке, посредством самых торжественных деклараций, касающихся границ наших интересов.

Национал-социалисты, в это время, вы, возможно, чувствовали, что этот шаг был горек и вынужден для меня. Никогда германский народ не вынашивал в себе враждебных чувств по отношению к народам России! Однако уже более 10 лет еврейские большевики пускались в непрерывные провокации поджечь не только Германию, но и всю Европу. В то время как никогда германские националисты не пытались перекинуть свою мировоззрение на Россию, еврейские большевики из Москвы наоборот только что и делали, что пытались подмять под себя не только нас, но и другие европейские народы; и не только идеологически, но и грубой военной силой.

(Роза Люксембург и Карл Либкнехт с их «спартаковцами; "Советско-Польская война" - Прорыв Тухачевского на Берлин на помощь спартаковцам: http://en.wikipedia.org/wiki/Polish%E2%80%93Soviet_War ; «Роте Фанне» Эрнста Тельмана и т.д. Вообщем "мировая революция". Прим. Ред.)

Последствия действий этого большевистского правительства порождают только хаос, нищету и голод во всех странах. Наоборот, я, уже 20 лет с минимальным вмешательством и без разрушения нашей промышленности, устанавливаю социализм в Германии, который не только полностью ликвидировал безработицу, но и позволяет рабочему человеку получать большую часть результатов своего труда.

Успех этой политики экономической и социальной реконструкции нашего общества, путём систематического уничтожения разницы в классах и рангах, имеет в качестве конечной цели истинно общегосударственную общность всего народа.

Поэтому только через силу я заставил себя в августе 1939 года послать своего министра иностранных дел (Риббентропа) в Москву в попытке вырваться из тисков английской изоляции.

Я это сделал только перед лицом своей ответственности перед германским народом, но ещё больше в надежде достижения постоянной разрядки напряженности, и чтобы уменьшить жертвы, которые в противном случае от нас бы потребовались.

В то время как Германия торжественно подтвердила в Москве, что перечисленные страны и территории («Эстония, Латвия, Финляндия и Бессарабия, равно как и Украина»), за исключением Литвы, не входят в интересы Германии, специальное соглашение было заключено (секретный параграф "Пакта о Ненападении") на случай если Англии удастся заставить Польшу спровоцировать войну с Германией. И в этом случае тоже германские требования были сведены к существенным ограничениям и вне всякой связи с успехами германской армии.

Национал-социалисты, последствия этого «Пакта», которого я сам и хотел, и который был заключен в интересах германского народа, были очень и очень плачевными, в особенности, что касается германцев, проживающих в вышеупомянутых странах.

Боле полумиллиона германских мужчин и женщин, большинство из которых крестьяне, ремесленники и рабочие, буквально за ночь вынуждены были бежать, чтобы ускользнуть от нового режима, который сначала угрожал им беспросветной нищетой, и рано или поздно, - полным уничтожением. (Имеется виду ведение советских войск в 1939-40-х годах. Прим. Ред.)

Тем не менее тысячи германцев исчезли совсем. Невозможно даже определить их судьбу и что с ними сейчас. Среди них было 160 тысяч граждан Германии. И на всё это я должен был закрыть глаза. Я был обязан молчать. В конце концов, это я сам захотел достигнуть разрядки напряжённости, и если возможно, то и полного мира с этим государством. (СССР).

Однако во время нашего общего вступления в Польшу, кремлёвские правители внезапно и в противоречии с договором, также затребовали и Литву. Германия никогда не имела намерений оккупировать Литву. (Вильнюс тогда принадлежал Польше. Прим. Пер.)

И Германия не только оказалась не способной предъявить такой же ультиматум литовскому правительству, но и отвергла запрос Литвы прислать германские войска, потому что это требование было не в соответствии с целями германской политики. Несмотря на это я подчинился и этому новому требованию Кремля. Однако это было только началом шантажа и всё новых и новых вымогательств.

Победа в Польше, которая была достигнута исключительно германскими войсками, предоставила мне возможность ещё раз обратиться к западным странам с предложением мира. Это предложение мира в очередной раз было отвергнуто, как и всегда, благодаря интернациональным усилиям еврейских поджигателей войны. В это время причиной такого отказа был тот факт, что Англия ещё надеялась мобилизовать против Германии коалицию европейских стран, включавшую Балканские страны и Советскую Россию. Поэтому Лондон решил послать Mr.Cripps посланником в Москву.

(Sir Stafford Cripps http://en.wikipedia.org/wiki/Stafford_Cripps - английский марксист. http://en.wikipedia.org/wiki/File:Cripps-gandhiji.jpg Прим. пер.)

Криппс получил чёткие инструкции любыми средствами втянуть Советскую Россию в проанглийскую коалицию. Английская пресса сообщала об этой миссии, поскольку её никак нельзя было скрыть. Осенью 1939 года и весной 1940 года первые результаты этой миссии Криппса дали себя знать. В то время как Советская Россия предприняла попытку подчинить военной силой не только Финляндию, но и Балтийские страны, она вдруг начала обосновывать свои действия настолько же смехотворными, насколько они были и фальшивыми утверждениями, что, дескать, она должна «защитить эти страны от внешней угрозы». Эта «внешняя угроза» означала только Германию; никакая другая страна не имела доступа в балтийский бассейн, и не могла там угрожать. Но я вынужден был молчать. Но те, кто был у власти в Кремле, немедленно пошли ещё дальше.

В то время как весной 1940 года Германия, в соответствии с так называемым «Пактом о Ненападении», отозвала свои войска с восточной границы; и на самом деле, большая часть восточной границы была тотально очищена от немецких войск, концентрация российских войск на западной границе уже началась, что уже можно было рассматривать как целенаправленную угрозу Германии.

В соответствии с заявлением советского министра иностранных дел, а затем премьер-министра Вячеслава Молотова, персонально сделанным в то время, у Советов было уже весной 1940 года 22 дивизии только в одной Прибалтике. И в то время как само советское правительство всегда утверждало, что войска, дескать, были введены по просьбе местного населения Прибалтики, цель их продолжающегося присутствия была демонстрация своей силы Германии. В то время как наши солдаты с 5 мая 1940 года уничтожали англо-французские силы на западе, концентрация советских войск и их манёвры на нашей восточной границе приобретали всё более и более угрожающие размеры.

Поэтому, в интересах Германии, я с августа 1940 года уже не мог более позволить нашими восточным провинциям, тем более что они к этому времени вообще зачастую были пустыми, оставаться незащищёнными ввиду беспрецедентного нарастания числа большевистских дивизий.

Это всё был результат англо-советской кооперации, направленной на создание на востоке такой мощной армейской группировки, чтобы Германское Командование не смогло бы закончить блицкриг на западе полным разгромом, особенно, что касается в части военно-воздушных сил. И всё это было в соответствии не только с английской, но и советской политикой; поскольку и Англия и Советская Россия имели ввиду затягивать войну как можно дольше, чтобы постепенно ослаблять и ослаблять всю Европу, и сделать её совсем неспособной.

Анализируя, атака СССР на Румынию была также направлена на овладение важной материальной базой не только Германии, но и все европейской экономики; и по меньшей мере, имела виду разрушить её. Германия, особенно с 1933 года, с непрерывным терпением искала возможности наладить торговлю со странами юго-восточной Европы. Поэтому мы всегда были заинтересованы во внутреннем спокойствии и внутренней организации этих стран. Советское нападение на Румынию и связка Греции с Англией грозили в короткое время превратить этот регион в театр войны.

Прямо противоположно своим принципам и срочной просьбе румынского правительства, которое само несло ответственность именно за такое развитие событий, я советовал им принятие советских требований ради мира и уступку Бессарабии (Молдавии). Румынское правительство, однако, считало, что оно способно отчитаться перед своим народом, только если Германия и Италия в качестве компенсации, по крайне мере, могли бы хоть гарантировать целостность того, что осталось от Румынии.

Я согласился на это с тяжёлым сердцем, принципиально, потому что, мы – Германцы, когда даём свои гарантии – мы держим их. Мы не англичане и не евреи.

Я до последней секунды, хотя и облечённый персональными обязательствами, надеялся на сохранении мира в этом регионе. Для этого, чтобы разрешить эти проблемы и достигнуть ясности в отношениях между Советской Россией и Германией, а также ввиду продолжающейся концентрации советских войск на нашей восточной границе, я пригласил Молотова в Берлин. Советский министр иностранных дел тогда потребовал от Германии разъяснений соглашения по следующим четырём пунктам:

1). Вопрос Молотова: направлены ли германские гарантии Румынии против СССР в случае повторного нападения СССР на Румынию?

Мой ответ: Германская гарантия имеет общий характер и безусловно накладывает на нас обязанности. Советская Россия, однако, никогда не объявляла нам, что имеет и другие интересы в Румынии за пределами Бессарабии. Уже свершившаяся оккупация советскими войсками Северной Буковины уже вышла за пределы советских уверений, поэтому я не думаю, что Россия на данный момент имеет ещё более далеко идущие намерения против Румынии.

2). Второй пункт Молотова: Советская Россия опять чувствует угрозу Финляндии. Кремль определённо не может терпеть этого. Готова ли Германия не оказывать помощь Финляндии, и более того, немедленно отозвать германские войска уже находящиеся в Киркенесе? ( http://en.wikipedia.org/wiki/File:Petsamo.png)

Мой ответ: Германия абсолютно не имеет никаких политических интересов в Финляндии. Но новая война СССР против маленького финского народа, уже не может рассматриваться германским правительством как нормальное явление; равно как мы никогда и не поверим, что Финляндия каким-то образом может угрожать СССР. Ни при каких обстоятельствах мы не желаем нового театра войны на Балтике.

3). Третий пункт Молотова: Готова ли Германия согласиться на то, что Советская Россия может предоставить гарантии Болгарии в виде посылки туда своих войск, в связи с чем он – Молотов, готов заверить Германию, что Кремль не будет низлагать короля Болгарии?

Мой ответ: Болгария – это суверенное государство. И я не имею информации, что Болгария когда либо запрашивала Советскую Россию о гарантиях, подобных тем, которые Румыния запросила от Германии. Более того, я не готов ответить на этот вопрос без консультаций со своими союзниками.

4) Четвёртый пункт Молотова: Советская Россия при всех обстоятельствах требует свободного прохода через проливы Дарданеллов и Босфора, и для своей защиты требует оккупации некоторого числа важных военных баз на Дарданеллах и на Босфоре. Германия согласна или нет?

Мой ответ: Германия была всегда готова согласиться на изменение 1936 года Конвенции Монтро в пользу государств Чёрного моря. Германия не готова, чтобы дать согласие Советской России на создание военных баз вдоль проливов.

(http://en.wikipedia.org/wiki/Montreux_Convention_Regarding_the_Regime_of_the_Turkish_Straits )

(Дарданелльский пролив: http://en.wikipedia.org/wiki/File:Dardanelles_map2.png и Босфор: http://en.wikipedia.org/wiki/Bosporus т.е. Стамбул-Константинополь

http://en.wikipedia.org/wiki/File:Turkish_...it_disambig.svg и http://en.wikipedia.org/wiki/File:Sea_of_Marmara_map.png

Национал-социалисты, здесь я был обязан в полном осознании своей ответственности проявить свою позицию как ответственный лидер не только Германии, но и как представитель европейской культуры и цивилизации. Последствием всего этого было возрастание активности Советской России направленной прямо против Германии, и сразу, конкретно, начались новые попытки подрыва румынского государства, и попытки посредством пропаганды устранить болгарскую монархию.

С помощью запутанных и незрелых лидеров Румынского Легиона (http://en.wikipedia.org/wiki/Iron_Guard ) в Румынии был организован государственный переворот, цель которого была сбросить главу государства генерала Антонеску и вызвать в стране хаос; лишить правительство всякой власти, и таким образом создать предпосылки для введения германских гарантий. И тем не менее, я всё ещё верил, что самое лучшее, - продолжать молчать. Немедленно после неудачной попытки государственного переворота в Румынии, Советская Россия предприняла новую переброску войск на восточные границы Германии. Советские танковые подразделения и парашютисты во всё возрастающих количествах перебрасывались в опасную близость от германской границы. Германские вооружённые силы и германский народ знают, что вплоть до нескольких недель назад ни одной механизированной дивизии или даже единственного танка не было дислоцировано на наших восточных границах.

Если, не смотря на все разуверения и камуфляж, и требовалось какое-либо окончательное доказательство формирующегося союза между Англией и Советской Россией, то Югославский конфликт предоставил его.

Когда я предпринимал любые усилия, направленные на создание мира на Балканах и из-за симпатетической кооперации с Муссолини пригласил Югославию присоединиться к «Трёхстороннему Пакту»,

(Подписан 27 сентября 1940 года между Германией, Италией и Японией: http://en.wikipedia.org/wiki/Tripartite_Pact Впоследствии, в своём последнем дневнике Гитлер признал, что он пропал из-за Муссолини и Италии; и во всех отношениях очень негативного отозвался как лично о Муссолини так и об Италии и итальянцах как народе, в особенности. Прим. пер.)

Англия и Советская Россия в объединённом сговоре организовали государственный переворот, который за одну ночь устранил тогдашнее правительство Югославии, которое тогда было готово подписать соглашение.

("25 марта 1941 года в Вене югославский Принц Павел подписал «Трехсторонний Пакт», а через день – 27 марта, его правительство было сброшено военным путчем под британским руководством, и вместо него был назначен 18-летний король Пётр Второй". http://en.wikipedia.org/wiki/Tripartite_Pact Прим. пер)

И сегодня мы можем проинформировать германскую нацию, что югославский путч против Германии не был только английским, но в основном под Советским руководством!

Поскольку мы молчали и тут, советские вожди тут же сделали шаг дальше. Они не только организовали Путч, но и через несколько дней, в своём стремлении воспротивиться установлению мира на Балканах, заключили Договор о дружбе и взаимопомощи с Югославией и восстановили её против Германии. И это отнюдь не было платонической дружбой. Москва потребовала мобилизации югославской армии.

И поскольку даже тогда я предпочёл лучше ничего не говорить, те, кто во власти в Кремле, пошли ещё дальше. Германское правительство сегодня обладает документальным свидетельством, которое показывает, что правительство Советской России, для того чтобы втянуть в войну Югославию, дало ей обещание снабжать её через порт Салоники (Греция) оружием, самолётами, амуницией и другим военным материалом против Германии (http://en.wikipedia.org/wiki/Thessaloniki ).

И это случилось именно в тот самый момент, когда я лично, в моей всегдашней надежде служить делу мира, дал совет японскому министру иностранных дел Yosike Matsuoka, который уменьшил трения России с Японией.

Только быстрое продвижение наших несравненных дивизий к Скопле (в Македонии http://en.wikipedia.org/wiki/Skoplje), так же как и захват самих Салоников, развалило этот Англо-Советский заговор. Лётчики югославской армии, однако, бежали в Советскую Россию, и были тут же приняты как союзники.

Победа Германии и Италии в Юго-Восточной Европе первым делом затормозила план летом 1941 года вовлечь Германию в долгомесячную войну на Балканах, тем временем наращивая преднаступательное развёртывание советских армий и повышая их боеспособность, для того, чтобы в конечном итоге вместе с Англией, при поддержке американского снабжения сокрушить Германию и Италию. Таким образом Москва не только нарушила, но и постыдно предала положения нашего дружеского соглашения. Всё это было проделано, в то время как правители в Кремле, аналогично как и в случае с Финляндией и Румынией, до последнего момента претендовали на мир и дружбу и с честными глазами выражали официальные опровержения.

И хотя до сего момента я был вынужден снова и снова хранить молчание под давлением обстоятельств, теперь пришёл момент, когда продолжать оставаться просто наблюдателем, было бы не только грехом, но и преступлением против германского народа - и да, даже преступлением против всей Европы.

Сегодня 160 советских дивизий стоят на наших границах! В течение многих недель идёт постоянное нарушение этой границы от крайнего севера и до самой Румынии. Советские лётчики не считают нужным соблюдать воздушные границы; возможно, чтобы показать нам, что они уже чувствуют себя хозяевами этих территорий.

В течение ночи с 17-ого на 18-ого июня 1941 года советские вооруженные отряды снова углубились на германскую территорию и возвратились обратно только после продолжительного боя.

Это всё привело нас к часу, когда для нас необходимо предпринять шаги против этого заговора между еврейскими англо-саксонскими поджигателями войны и такими же еврейскими правителями большевистского центра в Москве.

Германский народ, - в настоящее время создаётся марш, который по своей протяжённости не имеет себе аналогов в истории. Совместно с нашими финскими друзьями, победители англичан под Нарвиком стоят у Полярного Круга. (Narvik, где германский флот разбил английский http://en.wikipedia.org/wiki/Battles_of_Narvik). Германские дивизии под командованием покорителей Норвегии, в кооперации с героями финской свободы, с их маршалом, защищают свою землю. Формации германского восточного фронта простираются от Восточной Пруссии до Карпат.

Германские и румынские солдаты объединены под командованием главы румынского государства Антонеску от берегов Прута, вдоль Дуная и до Чёрного моря. Задача этого фронта, поэтому, не защита отдельной страны, а защита всей Европы и поэтому спасение всех. Поэтому, я решил сегодня снова вручить судьбу и будущее Германии и германского народа в руки наших солдат. И да поможет нам Бог в этом сражении.

Источники: «Der Furer an das deutsche Volk 22 Juni 1941 (“The leader of the German people, June 22 1941”), in Philipp Bouhler (ed). “Der grossdeutsche Freiheitskampf”. Reden. Adolf Hitlers (The German Struggle for Freedom; Speaches of Adolf Hitler”) vol.3 (Munich: Franz Eher, 1942), pp.51-61 (New York Times, Jine 23, 1941).