Осетины

[Гость Эльтебер]

Осетины

Осетины - народ в Российской федерации. Основная часть населения Северной Осетии, численностью около 335.000 человек, и Грузии (основное население Южной Осетии). Живут также в Кабардино-Балкарии, в Карачаево-Черкесии. Численность в России 402.000 человек.

Основные субэтнические группы: иронцы и дигорцы (на западе Северной Осетии).

Говорят на осетинском языке иранской группы индоевропейской семьи. Имеет два диалекта: иронский (лег в основу литературного языка) и дигорский. Письменность с XIX века на основе русского алфавита.

Верующие - православные, есть мусульмане. Большинство осетин исповедует православие, проникшее в VI - VII веках из Византии, позже из Грузии, с XVIII века из России. Меньшинство - ислам (воспринятый в XVII - XVIII веках от кабардинцев); сохранились языческие верования и обряды. Среди разнообразных жанров фольклора выделяется эпос о нартах, героические песни, предания, плачи.

Этноним дигор (ашдигор) впервые упоминается в "Армянской географии" (VII век). В этом же источнике названы двалы. Грузинский историк Леонтий Мровели (XI век) указывает на значение "Большой двальской дороги", проходившей из Грузии через территорию двалов на Северный Кавказ.

Осетины - один из древнейших народов Кавказа. Уже со времен скифских походов в Переднюю Азию они именуются в грузинской хронике овсами (осами, отсюда русское название осетины). Формирование осетинского народа связано с аборигенным населением Северного Кавказа и с пришлыми ираноязычными народами - скифами, сарматами и особенно аланами (в I веке н.э.). В результате оседания последних на Центральном Кавказе коренное население восприняло их язык и многие черты культуры. Сложившийся здесь мощный союз аланов (осы - в грузинских и ясы, сони в русских средневековых источниках) положил начало образованию осетинской народности.

В XIII веке аланское государство было разгромлено монголо-татарами, аланы оттеснены с плодородных равнин к югу, в горные ущелья Центрального Кавказа. На его северных склонах образовались четыре "общества", восходящих к племенному делению (Дигорское, Алагирское, Куртатинское, Тагаурское), на южных - множество более мелких "обществ", находившихся в зависимости от грузинских князей.

Немало осетин-алан ушло в Монголию и особеннов страны Восточной Европы (в Венгрии осела крупная компактная группа потомков алан, которая именует себя ясами, но утратила родной язык). Уже с сороковых годов XVIII века складывались русско-осетинские отношения. Русским правительством была создана "Осетинская духовная комиссия". Члены комиссии организовали осетинское посольство в Петербурге (1749 - 1752 годы), способствовали переселению осетин в Моздок и моздокские степи и освоения новых земель. Осетины, испытывая острую нужду в земле, неоднократно обращались через комиссию с просьбой к русскому правительству о переселении их в предгорные районы Северного Кавказа. В 1774 году Осетия вошла в состав Росии. Усилилась консолидация осетинской народности. В конце XVIII - XIX веках началось переселение части осетин с гор на равнины. Земли, переданные осетинам российским правительством, закреплялись в основном за осетинской знатью.

После 1917 года происходит массовое переселение осетин на равнину. 20 апреля 1922 года была образована Юго-Осетинская Автономная Область в составе Грузинской ССР, в 1924 году - Северо-Осетинская Автономная Область, которая 5 декабря 1936 года была преобразована в Северо-Осетинскую АССР в составе РСФСР. В 1990 году Верховный Совет республики принял Декларацию о государственном суверенитете Республика Северная Осетия.

Традиционным у осетин является занятие сельским хозяйством. Существует богатая национальная кухня. Наиболее почитаемым напитком является пиво, изготовлявшееся в горах исключительно из ячменя, а на равнине, кроме того, - из пшеницы и кукурузы. Пиво - древний напиток осетин, по легенде оно изобретено нартовской героиней СатАной.

Осетинское общество делилось на несколько социальных групп. В быту осетины сохранили элементы многих древних институтов. Среди них особенно выделялись кровная месть, распространявшаяся на близких и дальних родственников и тянувшаяся годами. Она возникала из-за земли, оскорбления чести дома или отдельных членов семьи, похищения женщин и т.д. Примирение завершалось выплатой виновной стороной большого количества скота и ценных вещей (оружия, пивоваренного котла и пр.) и устройством "кровного стола" для угощения сторон потерпевших. Обычаи гостеприимства, куначества, побратимства, взаимопомощи, мало отличались от аналогичных у других народов Северного Кавказа.

http://www.rustrana.ru/article.php?nid=115...9,23,118&crypt=

[Гость Scut]

Немало осетин-алан ушло в Монголию и особеннов страны Восточной Европы (в Венгрии осела крупная компактная группа потомков алан, которая именует себя ясами, но утратила родной язык).

В Монголии и Венгрии осетины все еще хранят национальное самосознание? Респект.

[Гость Эльтебер]

Т.Т. КАМБОЛОВ

К ВОПРОСУ О ГОВОРАХ И ДИАЛЕКТАХ ОСЕТИНСКОГО ЯЗЫКА

“Говор – это наименьшая территориальная разновидность

языка, обслуживающая жителей населенного пункта (села, деревни)

и имеющая отличительные особенности во всех сторонах языковой

системы” [Бондалетов 1987: 45-46].

Возможно, в отношении каких-то конкретных языков подобное

определение более применимо, чем к осетинскому языку, в котором

территориальные границы говора значительно шире и, как правило,

охватывают население большего числа населенных пунктов.

Стремление ввести в определение говора конкретные

территориальные рамки понятно, поскольку, в противном случае,

понятие говор будет очень трудно отграничить от понятия диалект.

Под говором мы имеем в виду такую форму существования

языка, которая характеризуется единством всех уровней языковой

системы в речи определенной группы носителей данного языка и не

включает в себя языковые группировки меньшего объема.

При классификации иронских говоров обычно используется

территориальный принцип распределения на северо-иронские и юго-

иронские. А.А. Тибилов среди юго-иронских говоров выделил

джавский, рокский, ксанский говоры и ванельский подговор

[Тибилов 1964: 103-105]. Бекоев Д.Г. в иронском диалекте

выделил 4 северо-иронских говора: алагирский, уаллагкомский,

куртатинский, двальский, а на территории Южной Осетии – три

говора: двальский, ксанский и рокский, а также гудисский и

ванельский подговоры [Бекоев 1985: 138].

По фонетическому дифференциальному признаку - произношению

переднеязычных аффрикат [ц] и [дз] – говоры иронского диалекта

объединены Д.Г. Бекоевым в три наречия: цокающе-дзокающее:

алагирский, рокский, ксанский говоры; шокающе-зокающее:

куртатинский, северный двальский говоры и шокающе-жокающее:

южный двальский говор, а также уаллагкомский дигороиронский

смешанный, ванельский переходный и гудисский переходный [Бекоев

1985: 138]. Н.К. Багаев установил в осетинском языке только два

наречия – цокающее и шокающее, но при этом отметил наличие

промежуточного туальского говора, правда, не характеризуя его

как сокающего [Багаев 1965: 7]. Б.А. Алборов одну из своих работ

назвал “Говор осетин-иронцев Моздокского района” [Алборов 1932],

однако не стал выделять этот говор в качестве самостоятельного,

отметив его близость к говорам алагирцев, куртатинцев и

уаллагкомцев. М.И. Исаев выделяет в иронском диалекте собственно

иронский, туальский, джавский и ксанский говоры [Исаев 1981:

13].

Таким образом, среди основных говоров иронского диалекта

однозначно рассматриваются: северо-иронские - алагирский,

куртатинский; юго-осетинские - рокский и ксанский. В качестве

переходных подговоров признаются: на севере – уаллагкомский, на

юге - ванельский и гудисский.

Основная проблема осетинской диалектологии изначально

состояла в интерпретации тех видов осетинской речи, которые в

научной литературе именуются двальским (туальским) и кударо-

джавским наречиями.

Еще в “Осетинской грамматике” А.М. Шёгрена [Шёгрен 1844],

наряду с тагаурским (иронским) и дигорским диалектами, выделялся

юго-осетинский вариант осетинской речи. У В.Ф. Миллера он

именуется туальским [Миллер 1962: 13-14]. Однако, по мнению,

А.А. Тибилова, “туальский говор, которым пользуется население

Нар-Зарамаг-Тибского ущелья, по-видимому, является одной из

переходных разновидностей сев. иронских говоров и совершенно не

бытует в Южной Осетии” [Тибилов 1964: 103]. При этом он отмечает

определенное сходство одного из юго-осетинских, джавского

говора, с туальским, что позволяет нам предположить причину

признания в нем В.Ф. Миллером туальской речи.

Но что тогда имеет в виду Д.Г. Бекоев, когда говорит о

наличии на юге двальского шокающего говора? Он его дислоцирует в

Джавском, Кударском, Ортевском, Герском, Цунарском, Корнисском,

Оконском ущельях и в населенных пунктах, расположенных вокруг г.

Цхинвала [Бекоев 1985: 173]. Однако А.А Тибилов утверждает, что

“джавским говором пользуется население Джавского, Кударского,

Цоно-Теделетского и Ортевского ущелий” [Тибилов 1964: 104].

Таким образом, один и тот же вид осетинской речи в

осетинской диалектологии имеет два разных названия – двальский

(туальский) и джавский (кударо-джавский).

Но в этом случае возникает новый вопрос: почему в

некоторых классификациях оба названия одного говора сополагаются

как наименования разных говоров? Так, например, Н.К. Багаев,

указывая на джавский говор в Южной Осетии, одновременно говорит

о наличии туальского промежуточного говора у жителей Нарской

котловины в Северной Осетии [Багаев 1965: 7]. Д.Г. Бекоев говор

этого района в Северной Осетии также считает двальским

(туальским). Разделяет это мнение, как мы указывали выше, и А.А.

Тибилов, который среди юго-осетинских говоров не выделяет

туальский. Соответственно, наложение терминов двальский и

кударо-джавский происходит у В.Ф. Миллера и Д.Г. Бекоева.

Большинство других исследователей туальский и кударо-джавский

говоры территориально разграничивают: дислоцируя первый на

Севере, второй – на Юге.

Казалось бы, все встало на свои места. Однако в последнее

время локализация туальского в Южной Осетии снова нашла свое

отражение в осетинской диалектологии, причем самым неожиданным

образом. По мнению Ю.А. Дзиццойты, туальский говор все-таки

существует в Южной Осетии, но соответствует он не кударо-

джавскому, а рукскому (!) говору [Дзиццойты 2000: 4]. При этом

он “близок к говору Северной Осетии, а оба они мало отличаются

от куртатинского туальскому говора иронского диалекта, бытующего

в Северной Осетии” [Дзиццойты 2000: 4].

На наш взгляд, расхождения столь принципиального характера

определены целым рядом причин. Как показывает даже поверхностный

анализ современного состояния иронских говоров, территориальные

границы трех их разновидностей уже далеки от ситуации,

обрисованной несколько десятилетий назад. В результате

реализации собственно языковых процессов в различных говорах и

вследствие активного контактирования их носителей, особенно в

послереволюционный период, произошли весьма существенные

изменения в фонетическом облике осетинских говоров. Так, можно

говорить о преобладающем бинарном характере классификационной

оппозиции в связи со значительным сокращением ареала цокающего

типа говора за счет расширения, в основном, сокающего и,

отчасти, шокающего говоров. Заметные сдвиги произошли в

североиронских говорах, особенно в прилегающих к г. Владикавказу

населенных пунктах. В Алагире уже вместо цокающей осетинской

речи привычнее слышать соканье. На юге тот же джавский говор,

еще в начале XIX в. входивший в группу чокающих, переместился к

шокающим.

Правильная разработка вопроса выделения говоров и

постоянный мониторинг их динамики представляет крайне важную

задачу и определяется существенным влиянием произносительного

узуса различных групп народа на общеязыковые процессы и, в

частности, на становление и развитие литературной орфоэпической

и графической норм.

Менее разработан вопрос определения говоров дигорского

диалекта. А.Дз. Цагаева выделяет в нем два говора – стур-

дигорский и озрекский [Цагаева 1952]. М.И. Исаев различает в

дигорском диалекте три основных говора: горнодигорский,

моздокский и дигорский (дигоринский) [Исаев 1981: 13]. Однако

лингвистическое описание системы говоров дигорского диалекта еще

находится в начальной стадии.

Достаточно невысокий уровень изученности осетинских

говоров, расхождения в подходах к определению статуса различных

говоров не могли не найти своего отражения и в диалектной

структуризации осетинского языка.

Применительно к современному осетинскому языку мы под

диалектом понимаем территориально ограниченную форму

существования осетинского языка, обладающую определенным набором

общественных функций, реализуемых как в устной, так и в

письменной форме, последняя из которых характеризуется наличием

слабо нормированных стилей (художественного и публицистического)

при отсутствии их кодификации.

Первым европейским ученым, отметившим диалектное членение

осетинского языка, был посетивший Осетию в начале XIX века

немецкий исследователь Ю. Клапрот. В своем “Путешествии на

Кавказ и в Грузию”, изданном в 1812 году, он впервые говорит о

двух диалектах осетинского языка – иронском и дигорском.

Достаточно скоро это его наблюдение было подтверждено выдающимся

исследователем, основоположником научного осетиноведения А.М.

Шёгреном. В первой “Осетинской грамматике”, опубликованной им в

1844 году по итогам его двухлетнего пребывания на Кавказе, в том

числе в Осетии, он впервые научно обосновывает диалектную

структуру осетинского языка и при этом выделяет тагаурское,

дигорское и юго-осетинское наречия [Шёгрен 1844]. В.Ф. Миллер

также указывал на наличие трех осетинских диалектов: “В области

осетинского языка обыкновенно различают три диалекта: северо-

восточный (восточный), северо-западный (западный) и южный”

[Миллер 1882, II: 30], но, в итоге, остановился на двух

диалектах и одном “подречье”, включая в восточный диалект

алагирцев, куртатинцев и тагаурцев, в дигорский, западно-

осетинский диалект - дигорцев, и определяя туальский как

подречье иронского [Миллер 1882, II: 216].

В последующие годы вопрос о составе диалектов осетинского

языка так и не нашел однозначного решения. При этом возбудителем

страстей вновь стала двальская или кударо-джавская разновидность

осетинского языка. Отдельные исследователи предлагали перевести

в ранг диалектов двальский или кударо-джавский говор. В

частности, Г.С. Ахвледиани считал возможным придать статус

диалекта двальскому [Ахвледиани 1925]. Т.З. Марзоева-Козырева

выделяет кударо-джавский диалект, правда, не приводя

развернутого обоснования [Марзоева-Козырева 1970]. Н.К. Кулаев

также полагает, что “лингвистическое деление на иронцев,

дигорцев и кударцев, как носителей трех довольно четко

противопоставленных типов диалектной речи, отчетливо соотносимое

с недавним территориальным делением, хорошо осознается всеми

осетинами” [Кулаев 1956]. Д.Г. Бекоев утверждает, что “названия

диалектов современного осетинского литературного языка:

иронского, дигорского и двальского, известны со времен появления

на Северном Кавказе ираноязычного народа алан” [Бекоев 1985:

27]. При этом мы полагаем, что, хотя у разных ученых речь идет

то о туальском, то о кударском, то о джавском, всеми все-таки

подразумевается джавский тип речи.

Достаточно развернутую трактовку диалектной системы

осетинского языка дает Ю.А. Дзиццойты, который отводит джавскому

“особое место среди диалектов и говоров осетинского языка”

[Дзиццойты 2000: 3]. В соответствии с концепцией Ю.А. Дзиццойты,

джавское наречие должно рассматриваться как третий диалект

осетинского языка, причем наиболее архаичный, судя по

сохранявшемуся еще вплоть до XIX в. древнеиранскому чокающему

характеру речи.

Первым, кто выступил против возможности выделения южных

говоров в качестве отдельного диалекта, был А.А. Тибилов, хотя и

он отмечал достаточное своеобразие джавского говора [Тибилов

1964: 110]. Мнение о двухэлементной диалектной системе

осетинского языка было поддержано В.И. Абаевым и М.И. Исаевым.

Таким образом, вопросы исторической диалектологии

осетинского языка, хотя они давно привлекают внимание

исследователей, нельзя считать окончательно решенными. Причем

относится это не только к вопросу о составе диалектов, но и к

проблеме их происхождения.

В.Ф. Миллер объяснял причины зарождения осетинских

диалектов распадом “языка иронов”, отсутствием контактов между

различными ветвями осетинского народа, их замкнутостью на

протяжении нескольких веков в ущельях Кавказского хребта, что и

предопределило разные темпы развития наречий двух основных

частей осетинского народа – более продвинутый уровень иронского

и отставание дигорского [Миллер 1882, II: 45].

Б.А. Алборов считал, что первоначально осетинский народ

состоял из северной и южной ветвей, первая из которых

впоследствии разделилась на две группы - иронскую и дигорскую.

В.И. Абаев видел истоки диалектного членения осетинского

языка в более древних причинах, в его древнеиранских корнях

[Абаев 1952: 226], основываясь при этом на мнении Й.Харматты,

который утверждал, что уже в те времена “на основании лишь

одного звукового критерия можно различить, по крайней мере,

четыре языка или диалекта” в иранских языках [Harmatta 1953:

58].

Л. Згуста говорит о наличии в древнеиранском языковом

ареале двух диалектов: более “архаичного” в западном

Причерноморье и более “молодого” в восточной части. Именно во

втором начинают распознаваться особенности, присущие осетинскому

языку. Л. Згуста определил первый диалект как скифский, второй -

как сарматский. “Оба диалекта были весьма близки друг другу,

образуя вместе один язык” [Zgusta 1955: 254].

Проводя аналогию с современным состоянием осетинского

языка, В.И. Абаев считал что “в течение какого-то периода более

архаичный “скифский” мог сосуществовать с более продвинутым в

своем развитии “сарматским”, как в осетинском, более “архаичный”

дигорский диалект сосуществует с более “молодым” иронским”

[Абаев 1949: 273].

По всей видимости, аналогия, проводимая В.И. Абаевым, не

должна восприниматься буквально, как указание на преемственную

связь между скифским и дигорским, с одной стороны, и иронским и

сарматским, с другой. Наоборот, упоминание того, что “дигорские

формы, как правило, более архаичны и потому более близки к

скифским и сарматским” [Абаев 1949: 274], показывает, что

дигорский диалект, также как и иронский следует возводить к

обоим древним языкам (диалектам). Но при этом “дигорский по ряду

фонетических и морфологических признаков представляет не что

иное, как предшествующую ступень развития иронского диалекта.

Иными словами, по ряду признаков эти два диалекта представляют

как бы две исторические ступени развития одного языка …. Но

этого мало. Встал вопрос о причинах расхождений между

диалектами, о причинах относительной архаичности дигорского

диалекта по сравнению с иронским... Выяснилось, что различие

двух диалектов отражает старое племенное деление осетинского

народа на две ветви – иронскую и дигорскую. Выяснилось, что

дигорское племя раньше иронского попало в условия замкнутости и

изоляции в горных ущельях. И так как эти условия способствуют

“консервации” языковых признаков, то отсюда и “архаизм”

дигорского диалекта. Напротив, иронское племя, которое

значительный период продолжало находиться в интенсивных

межплеменных сношениях в условиях открытой равнины, успело в

своем языке проделать дальнейшую эволюцию, перейти на новую

ступень языкового развития” [Абаев: 1995: 226]. Мысль о

происхождении иронского и дигорского диалектов из разных языков

близкородственных ираноязычных племен (“название “дигор” было

связано по происхождению с каким-то племенем, отличным от

иронцев-алан”) [Абаев 1958: 380] поддерживает и Д.Г. Бекоев: “…

исторические сведения, а также данные языкознания, археологии и

антропологии позволяют считать установленным тождество осетин,

скифов, сарматов и алан. Они, безусловно, представляли один и

тот же ираноязычный народ, который в исторической литературе был

известен под разными наименованиями: скифов, сарматов,

исседонов, дондаров, алан и др. Языковые данные свидетельствуют

о том, что перечисленные выше наименования осетин были только

лишь разновидностями одного племенного названия – названиями

диалектов и говоров осетинского языка”. [Бекоев 1985: 24],

“…аланы-осетины ко времени их появления на Северном Кавказе

внутри себя делились на отдельные племена иронов, дигорцев и

двалов, представлявших, по-видимому, диалекты и говоры алано-

осетинского языка” [Бекоев 1985: 27], “осетинский народ на

Северный Кавказ принес с собой иронский диалект, дигорский

диалект и двальский чокающе-шокающий говор иронского диалекта.

Судя по историческим сведениям об их географическом расположении

и современному их состоянию, на иронском диалекте могли говорить

аланы (нынешние иронцы), на дигорском – сираки (теперешние

дигорцы), а на двальском чокающе-шокающем говоре – аорсы

(нынешние двалы: кударцы, джавцы, корнисцы, ортевцы и т.д.)

[Бекоев 1985: 45-46]. В.А. Кузнецов поддерживает В.И. Абаева в

том, что “можно считать, что ираноязычные предки дигорцев

появились на Северном Кавказе несколько раньше аланов-аорсов и

представляли какое-то иное сарматское племя. Генетически можно

предположить, что им могли быть сираки – родственное аорсам

сарматское племя” [Кузнецов 1967: 62]. В то же время он

отмечает, что “дигорцы являются потомками не только сармато-

сиракских, но и сармато-аорских племен” (?).

По мнению Д.Г. Бекоева, “последнее предположение является,

видимо, не совсем убедительным, потому что аорсы и аланы, в

отличие от сираков, считаются более близкородственными

племенами, и в их языках не могли быть столь важные диалектные

различия, какие имеются между иронским и дигорским диалектами”

[Бекоев 1985: 40].

Идею изначальной диалектной расчлененности предков

осетинского народа поддерживает и Ю.А. Дзиццойты, но предлагает

другую последовательность их прихода на Кавказ. По его мнению,

первыми сюда пришли носители староджавского наречия, а затем –

предки иронцев и дигорцев [Дзиццойты 2000: 10]. В принципе, эта

гипотеза развивает однажды уже высказанное предположение Б.А.

Алборова о том, что разделение осетин на южную и северную ветви

произошло раньше, чем разделение иронской и дигорской частей.

Таким образом, по данным современной науки, диалектное

членение осетинского языка связывается, во-первых, с

древнеиранской диалектной раздробленностью и тем фактом, что в

основе этногенеза различных частей осетинского народа лежат

различные племенные элементы скифо-сарматского мира, и, во-

вторых, с социально-культурной разобщенностью осетинского народа

в средние века, усугубившей расхождения генетического плана.

На первый взгляд, вывод представляется убедительным.

Однако ряд наблюдений, отмеченных некоторыми исследователями,

причем пока не нашедших, на наш взгляд, достаточных объяснений,

заставляют нас несколько по-иному подойти к рассматриваемому

вопросу.

С одной стороны, обращает на себя внимание то, как В.И.

Абаев представлял себе процесс “аланизации” Кавказа. “Аланская

иммиграция в Центральный Кавказ совершилась двумя волнами, из

которых первая, более ранняя, может быть условно названа

“дигорской”, а вторая, позднейшая, - “иронской”. Если эта наша

гипотеза правильна, то она объясняет и большую архаичность

дигорского диалекта: условия жизни в замкнутых ущельях

Центрального Кавказа в огромной степени способствовали языковой

консервации, и “дигорцы”, раньше изолировавшиеся и попавшие в

эти условия, сохранили более архаичный облик языка, чем

“иронцы”, находившиеся еще известный период времени в

интенсивном междуплеменном общении и движении в условиях

открытой равнины” [Абаев 1949, I: 36].

Д.Г Бекоев также полагает, что “действительно,

предполагаемые разновременные миграционные волны предков осетин

могли представлять осколки отдельных родственных сармато-

аланских племен, которые принесли с собой отличительные

особенности своих наречий, исходящих из скифо-сарматской

языковой среды…” [Бекоев 1985: 42].

С другой стороны, приведем мнение антрополога М.Г.

Абдушелишвили, который отмечает факт антропологического

сходства дигорских осетин с джавскими; “Группу осетин Джавского

района, представляющую один из типов кавкасионского варианта,

нужно свести к тому же аборигенному населению Кавкасионского

нагорья, к которому относятся и дигорские осетины”

[Абдушелишвили 1957: 318].

Нам представляется, что эти два заключения – о двух волнах

“аланизации” Центрального Кавказа и об антропологической

близости населения Дигории на Севере и Джавы на Юге – могут

иметь непосредственное отношение к интерпретации приведенных

исторических и лингвистических фактов для построения новой

гипотезы, объясняющей, с одной стороны, причины диалектного

членения осетинского языка, а с другой – причину сходства

дигорцев и джавцев, так трудно выводимую из существующего

представления о социальных, экономических, культурных и

лингвистических контактах между Севером и Югом Осетии. При этом

антропологическая близость сопровождается определенными

языковыми схождениями в дигорском диалекте и джавском говоре.

Например, В.Ф. Миллер отмечал, что у южных осетин, как у

дигорцев, слышатся небные к и г перед мягкими гласными вместо

иронских чи дж: саугiн – священник, ир. сауджин, кi – кто, ир.

чi. [Миллер 1882, II: 40]. Правда, А.А. Тибилов отмечает, что

“может, во времена Ялгузидзе и Миллера юго-осетинское население

так говорило, но в настоящее время эти формы уже не существуют и

в джавском. Сейчас в Южной Осетии везде говорят: “сауджын”,

“чи”, “туджджын”…” [Тибилов 1964: 62]. В то же время он

указывает на то, что “общеосетинское “уое”, “оеуое” в северо-

иронских говорах стягивается в “о”, но джавский говор, как и в

дигорском диалекте, сохраняет архаическую форму” [Тибилов 1964:

107] и она “существует как определенная стойкая форма не только

в джавском говоре, но и в дигорском диалекте”. Далее он

отмечает, что “в кударском и цонском подговорах джавского

подречия нередко встречается архаическое “гъ” вместо нового

“хъ”: Уырызмоег агъуыды кодта…Уышы гъуддаг…” [Тибилов 1964:

109]. Очевидно, что и эти формы ближе к дигорскому диалекту, чем

к другим иронским говорам. Более того, “в джавском говоре

сохранилось значительное количество слов, известных дигорцам, но

отсутствующих в северо-иронских говорах: джав. – ифстаг, дигор.

– йефстаг, джав. – лаз, дигор. – лазое, джав. – коезус, дигор. –

коедзосое.” [Тибилов 1964: 110] Что это, рефлексии древнего

единства или результат исторического взаимовлияния и

заимствования? Обратим внимание на то, что, сопоставляя

иронский и дигорский диалекты, В.Ф. Миллер пишет о том, что

дигорское уое древнее иронского о, дигорские небные к и г

древнее иронских ч и дж, дигорский гъ древнее иронского къ

[Миллер 1882, II: 44]. Соответственно, столь же архаичными

следует рассматривать аналогичные формы в джавском говоре, и мы

полагаем, что более логично считать их исконными формами,

унаследованными от общеосетинской языковой праформы, чем

предполагать их позднейшее заимствование из дигорского. Тем

более что в последнем случае надо ответить и на вопрос, почему

подобные заимствования не зафиксированы в ходе более активных

ироно-дигорских контактов? Список джавско-дигорских изоглосс

значителен и они упоминаются в работах многих осетинских и

зарубежных исследователей (Абаев, Тедеева, Фрейман, Thordarson

и др.). Ю.А. Дзиццойты, приводя в качестве одной из джавско-

дигорских изоглосс лексемы “ады”, “адгур” (джав.) – “ади”,

“адгор” (дигор.), отмечает, что “эти и подобные джавско-

дигорские изоглоссы свидетельствуют об участии общего

этнического элемента в этногенезе южных осетин и дигорцев”

[Дзиццойты 2000: 17]. При этом он полагает, что “скорее всего, в

числе сарматских племен, переселившихся в Южную Осетию до татаро-

монгольского нашествия и смешавшихся с местным скифским

населением, были и носители дигорского диалекта” [Дзиццойты

2000: 22]. Но тогда дигорский элемент должен был быть

чрезвычайно массированным, чтобы определить в последующем даже

антропологический тип джавцев.

Мы согласны с утверждением о том, что “аланизация”

Центрального Кавказа действительно происходила в два этапа. Но

oph этом мы полагаем, что и первая и вторая волна привели на

Кавказ носителей одного и того же языка (диалекта). Первая

группа, более или менее гомогенная в языковом отношении,

расселившаяся на обоих склонах Кавказского хребта, и заложила

основы будущего осетинского народа. Когда через несколько веков

вторая, основная часть этого же этноса пришла на Кавказ, между

представителями первой и второй волн уже существовали

определенные различия на языковом уровне: действительно, темпы

развития языка замкнутой в горах этнической группы и языка

группы, остававшейся на равнине, должны были быть

неравномерными, что и привело к их расхождению. Однако на наш

взгляд, этот процесс представлял собой не дальнейшее расхождение

различных племенных языков, а начало раздробления единого языка:

“вторая волна” (ныне - северные иронцы) вклинилась в

сложившийся к этому времени новый языковой ареал и рассекла его

на две части – северо-западную (ныне – дигорцы) и южную (ныне -

джавцы). На наш взгляд, в пользу этого вывода говорит и

следующее наблюдение Ю.А. Дзиццойты: “В дигорском диалекте также

встречаются ч и дж, считающиеся позиционными палатальными

вариантами общедигорских фонем ц и дз. Однако в горной Дигории

нам приходилось слышать, например, слово “Хучау” - “Бог”, точно

отвечающее староджавскому “Хуычау” (И.Агузаты). Поскольку в

данном случае трудно говорить о палатализации, следует

предположить, что горнодигорские говоры в прошлом тоже были

чокающими. Это тем более вероятно, что в соседней Балкарии

интересующее нас слово сохранилось именно в этой форме: хычау -

“месяц май”, хычауман - “воскресенье”, топоним Хычау [Абаев ИЭС,

IV: 256], Хчауген [Миллер ОЭ,III:8]” [Дзиццойты 2000: 26].

Естественно, что на последующих этапах развития вновь

сложившихся языковых группировок существенное влияние на

углубление языковых (диалектных) расхождений оказали возможные

различия в субстратных единицах, адстратные влияния русского,

грузинского, тюркских, адыгских и других языков, определивших

вторую, кавказскую природу осетинского языка. К тому же

различные условия существования могли вызвать и разные

реализации собственно-языковых тенденций развития в

территориальных формах языка.

Нам представляется, что предложенная гипотеза учитывает

основные идеи ученых, исследовавших этот вопрос ранее, дает

объяснение возникновению осетинских диалектов из единой языковой

(диалектной) праформы, предлагает объяснение определенного

сходства дигорской и южной форм осетинской речи, с одной

стороны, и дигорского и джавского антропологического типа, с

другой. При этом следует отметить, что подобная схема

формирования народов достаточно распространена. Например, в

исследованиях, посвященных этногенезу романских народов и

зарождению романских языков, фактор неравномерности процессов

романизации указывается в числе основных причин, обусловивших

возникновение языковых расхождений, приведших в конечном итоге

к возникновению на основе латинского языка новых романских

языков. Кстати, идея о разноязычной основе нынешних диалектов

осетинского языка нам представляется не совсем приемлемой и по

причине того, что, наш взгляд, та относительно незначительная

степень расхождений, которая за две тысячи лет проявились в

диалектах осетинского языка, может быть объяснена их прежним

единством. Ведь тот же латинский язык уже более тысячи лет назад

превратился не в несколько диалектов, а в целый ряд

самостоятельных языков. Еще более значительными были бы

расхождения, если бы действительно предки иронцев, дигорцев и

джавцев говорили на разных языках, даже близкородственных.

Стоит отметить еще одну причину, по которой приведенная

нами гипотеза представляется нам достаточно удачной. В отличие

от уже признанных теорий она позволяет снять вопрос о разделении

осетинского народа уже на генетическом уровне. То есть факт

диалектного членения народа предстает не как исконная данность,

а приобретение более позднего периода, следующее за периодом

языкового (диалектного) единства.

Литература:

1. Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор, т.1. М.-Л., 1949.

2. Абаев В.И. Избранные труды. Том II. Общее и сравнительное

языкознание. Владикавказ: Ир, 1995.

3. Абаев В.И. Историко–этимологический словарь осетинской языка

Т. 1. М., 1958.

4. Абдушелишвили М.Г. Осетины (антропологический очерк) //

Труды Института экспериментальной морфологии АН ГССР. Т. 6,

1957.

5. Алборов Б.А. Говор осетин-иронцев Моздокского района.

Орджоникидзе, 1932.

6. Ахвледиани Г.С. К истории осетинского языка / Известия

Тбилисского госуниверситета, т.5. Тбилиси, 1925. С. 314-322.

7. Багаев Н.К. Современный осетинский язык. Часть 1.

Орджоникидзе, 1965.

8. Бекоев Д.Г. Иронский диалект осетинского языка. Цхинвал:

Ирыстон, 1985.

9. Бондалетов В.Д. Социальная лингвистика. М.: Просвещение,

1987. С. 62.

10. Дзиццойты Ю.А. Этногенез южных осетин по данным языка

(рукопись). 2000.

11. Исаев М.И. Территориально-функциональная характеристика

осетинского литературного языка // Известия Юго-Осетинского

научно-исследовательского института, вып. XXVI. 1981.

12. Кузнецов В.А. Некоторые вопросы этногенеза осетин по данным

средневековой археологии. // Происхождение осетинского народа.

Орджоникидзе, 1967.

13. Миллер В.Ф.. Язык осетин. М.-Л., 1962.

14. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. Ч.2. М., 1882.

15. Тибилов А.А. Избранные произведения. Цхинвал, 1964.

16. Цагаева А.Дз. Некоторые особенности стур-дигорского говора.

Орджоникидзе, 1952.

17. Шёгрен А.М. Осетинская грамматика. СПб, 1844.

18. Harmatta J. A recently discovered old Persian inscription.

Acta antiqua, 1953, v. 2, №1, 2.

19. Zgusta L. Die Personennamen griechischer Stadte der

Nordlichen Schwarzmeerkuste. Praha, 1955.

http://www.darial-online.ru/2002_1/kambol.shtml

[Гость Хамиц]

«Аргументы против идеи исконной ираноязычности осетин содержались в работах Н.Я. Марра,пытавшегося вскрыть значительный кавказский суббстрат как в осетинском,так и в скифском языках. Но все эти попытки выглядели малодоказательными до глубокого и всестороннего исследования осетинского языка В.И. Абаевым. Он бесспорно доказал иранский характер осетинского языка,но в тоже время выявил в нём значительный пласт кавказского происхождения,проявляющийся и в структуре языка, и в его лексическом составе. Это обстоятельство он считает реальным доказательством доиранского местного субстрата в этногенезе осетинского народа.

«Пришельцы аланы нашли,конечно,на занятых ими землях Кавказа не безлюдную пустыню,- пишет В.И. Абаев,- а какое-то старое население,по языку,надо полагать,родственное другим коренным народам Кавказа:вайнахам,черкесам,сванам,грузинам,абхазам. Нет никаких оснований думать,чтобы это коренное доиранское население Алании-Осетии было истреблено или вымерло. Гораздо вероятнее,что оно смешалось с пришельцами иранцами и этим смешением было положено начало современному осетинскому этническому типу.»

Основной вопрос встающий в связи с этой гипотезой,-интенсивность взаимодействия между аланскими и местными кавказскими племенами,удельный вес последних в этногенезе осетинского народа. Недостаточное внимание к этому вопросу привело в конечном счёте к тому,что кавказский субстрат в ряде случаев не учитывается с необходимой тщательностью и между аланами и осетинами практически ставится знак равенства. Между тем кавказский субстрат относится к древнейшим этапам формирования предков осетинского народа и выявляет местный автохонный пласт в их этнической истории,поэтому его значение трудно переоценить.

Антропологические данные,которые прошли перед нашими глазами,показывают,что местный компонент не только принял участие в этногенезе осетин,но и сыграл в нём решающую роль- большинство предков осетин относилось к местным кавказским,а не к пришлым скифо-сармато-аланским племенам. А так как антропологическое сходство всегда или почти всегда отражает генетичекое родство,тогда как сходство,языка и культуры может быть результатом культурного взаимодействия,то антропологическому материалу следует отдать предпочтение в рассматриваемом случае.

Как трактовать известное противоречие,существующее в лингвистических и антропологических данных,ираноязычность осетин и в тоже время принадлежность их к кавкасионской группе популяций? Может это противоречие кажущееся и аланы также были представителями этой группы? По-видимому,нет. Судя по палеоантропологическим материалам,которые разобраны выше,аланское население относилось к долихокранному узколицему типу. В нашем распоряжении нет прямых сведений о том,какова была их пигментация,но историко-этнографические сведения об их генетических связях(Мацулевич,1947,Виноградов,1963.) свидетельствуют,что они входили в обширную общность тёмнопигментированных народов,населявших степные пространства Восточной Европы и Средней Азии и относившемся к южной ветви европеоидной рассы. К той же ветви,как мы помним,относятся и современные представители кавкасионской группы. Тем не менее нет оснований предпологать,что последняя могла сформироваться на основе узколицего длинноголового комплекса аланского населения.»

Из трудов антрополога Алексеева.

[Гость Хамиц]

» Аланы оказали по-видимому значительное влияние на местное кавказское население. Но не смотря на него,последнее сохранило свою этническую самостоятельность. Однако это справедливо только по отношению к тем древним племенам,которые впоследствии дали начало горным этнографическим группам грузинского народа,носителям нахских языков,абхазо-адыгейским группам. Часть этих местных племён толи в силу более интенсивного контакта с аланским населением,связанным с географическим положением у перевалов в Закавказье, куда регулярно вторгались скифо-сармато-аланские племена, то ли вследствии других пока неясных причин,возможно военного союзничества,потеряла свой язык и восприняла чуждую им,иранскую речь. Данные по диалектологии осетинского народа говорят о том,что местная этническая среда не была единоязычной. С переходом на иранскую речь,естественно возросла роль аланской культуры в формировании культуры осетинского народа. Поэтому сейчас только сравнительно небольшое количество явлений в языке и культуре напоминает о местных предках осетин.

Эта картина мало отличается от той,которая в своё время была нарисована В.И. Абаевым.Но антропологические данные дают возможность внести в прежние представления одно важное уточнение:среди предков осетинского народа местные племена,говорившие на кавказских языках составляли большинство. Поэтому можно утверждать,что роль алан в сложении языка и культуры современных осетин была несравненно больше,чем в формировании их антропологического типа.»

В.П.Алексеев

[Гость Хамиц]

» Существенным дополнением к материалам,доставляемым изучением языка и антропологии древнего и современного населения,является топонимика. Анализ топонимических названий на территории Осетии обнаруживает большое число топонимов,не находящих объяснения в иранских языках(Абаев,Цагаева). Многие из них,особенно в горных районах,разъясняются через кавказские языки. Таким образом топонимика горной Осетии свидетельствует о том,что когда-то до заселения горной Осетии аланами она была заселена племенами,говорившими на кавказских языках. Выше мы пытались показать, что они относились к кавкасионской группе популяций и передали её особенности современному населению Осетии. В том,что современные осетины иранцы по языку одновременно являются яркими представителями кавкасионского типа,нет совершенно никаких сомнений.

Археологические данные говорят также о мощном влиянии местных племён на культуру осетинского народа. Археологические материалы из средневековых могильников и поселений Осетии и смежных территорий,исчерпывающе рассотренные В.А. Кузнецовым(1962),могут быть в настоящее время отчётливо подразделены на две группы своей этнической принадлежности. Одна группа связана с аланами,другая с местным кавказским населением,корни которого восходят к эпохе бронзы. Чрезвычайно важно отметить,что могильник Харх,давший широколицие и круглоголовые черепа,относится ко второй группе.

Местный кавказский субстрат в этногенезе осетинского народа вскрывается и этнографическими материалами. Так осетинское традиционное народное жилище горных районов Осетии обнаруживает большое сходство с народным жилищем Сванетии,Рачи,Хевсуретии и Тушетии. В какой-то мере это сходство может быть объяснено близостью уровня хозяйственно-культурного развития,но совпадение многих деталей построек требует признания их общих этнических традиций. Многие орнаментальные мотивы зооморфного характера в осетинской народной вышивке роднят её с народной вышивкой этнографических групп грузинского народа,причём эта общность,по-видимому,восходит к эпохе бронзы. Такое-же сходство обнаруживается и в народной музыке(Мамулов,1925.Алборов,1926,Долидзе,1960). хотя последнее вполне может являтся и результатом обратного влияния аланской музыки на музыку местного населения.

Всё сказанное об этнографических доказательствах наличия кавказского субстрата в этногенезе осетинского народа,имеет,разумеется,случайный характер. Но приведённые факты в совокупности с антропологическими,лингвистическими и археологическими данными настоятельно требуют исследования субстратных явлений и в культуре осетин на этнографическом материале(первый этап такого исследования см. Калоев,1967.). Только такое исследование даёт возможность всесторонне оценить влияние местных кавказских племён на формирование осетинского народа. Пока же при решении проблемы субстрата следует иметь в виду,что большая часть предков осетин принадлежала к местному кавказскому населению и меньшая, возможно военная и жреческая, к пришлому аланскому. Этим обстоятельством оправдывается включение осетинского народа в центральнокавказскую этническую область.»

[Таму]

Салам, Хамиц. Вернёмся к давнему спору? Допустимм, всё так и есть, осетины-немного "обиранившиеся" кавказцы. Как объяснить тогда наличие на такой маленькой территории двух, хоть и близких, но разных диалектов- архаичного дигорского и более современного иронского? При том что выводить один из другого не представляется возможным. Ты же сам задавался этим вопросом.

Неужели два аланских племени на одной маленькой территории умудрились провести точечную языковую ассимиляцию?

[Гость Хамиц]

Салам Таму! Рад тебя видеть, хоть и виртуально. На lingvo osetia мы вроде как пришли к общему мнению, поэтому стоит ли возвращаться к давнему спору.

Как объяснить тогда наличие на такой маленькой территории двух, хоть и близких, но разных диалектов- архаичного дигорского и более современного иронского?

Я и ранее это объяснял, может ты запамятовал. Дигорский оказался изолированным в горных ущельях Кавказа намного раньше иронского, поэтому выглядит архаичнее. Дигорский сохранил более древние формы языка, которые в иронском изменились в процессе большего контактирования последнего с иными языками (особенно заметно тюркское влияние). Равнинные языки опережают зачастую горные замкнутые. Нельзя исключать также версию происхождения дигорского и иронского от различных родственных североиранских языков. Ведь нет уверенности в том, что к примеру скифы, сарматы, аорсы, аланы и остальные иранские племена имели единый язык!

[Гость chuluu]

В Монголии и Венгрии осетины все еще хранят национальное самосознание?

В монголии у потомков осетинов - род Асуд, особенно у стариков распространено ношение папахи что достаточно необычно. Незнаю было ли распространено папаха у осетин когда они откочевали в монголию.

[Барак]

В монголии у потомков осетинов - род Асуд, особенно у стариков распространено ношение папахи что достаточно необычно. Незнаю было ли распространено папаха у осетин когда они откочевали в монголию.

Очередной бред.

В Монголии нет абсолютно никаких "потомков осетин".

Осетины никогда не откочевывали в Монголию. Бред....

[Гость Эльтебер]

Очередной бред.

В Монголии нет абсолютно никаких  "потомков осетин".

Осетины никогда не откочевывали в Монголию.  Бред....

Сложный вопрос.

Вот что я нашел на нете:

Осетины, ирон, дигорон, туалаг, хусайраг

....Немало осетин-алан ушло в Монголию и особенно в   страны Восточной Европы (в Венгрии осела крупная компактная группа потомков алан, которая именует себя ясами, но утратила родной язык).

http://www.hrono.ru/etnosy/osetiny.html

На надписи начала VIII века, обнаруженной в Монголии, упоминаются войны между тюрками и асами (аланами).  Позднее мы встречаем "асуд" (т.е. ас), включенными в "правое крыло" монгольской нации, т.е. среди монгольских племен . http://gumilevica.kulichki.net/VGV/vgv301.htm

Престол Монголии занял не-чингизид! Впрочем, фактическая власть в Восточной Монголии перешла к некоему Аруктаю, вождю асод (монголоизированные асы-осетины, присланные Юаням их джучидскими вассалами с Запада и образовавшие особое военно-племенное подразделение «имперского народа» империи Юань еще к 1330-м).   Аруктай получил (или сохранил) при этом чин тайджи.

http://www.wirade.ru/cgi-bin/wirade/YaBB.p...951019;start=15

Ну и надо наверное упомянуть генерала армии, дважды Героя Советского Союза и Героя Монголии, осетина И.А.Плиева, многие годы командовавшего Северо-Кавказским военным округом.

http://russkiy-mir.narod.ru/kzk/osetin_kaz.htm

[Барак]

Отождествлять современных осетин с историческими аланами также неправомерно, как и считать одним и тем же народом татар Чингис-хана и современных поволжских татар, аваров времен Аварского Каганата и современных северокавказских авар.

Для примера в отношении асов: http://balkaria.narod.ru/istoria/alano_asy.htm

Самоназванием алан считается термин "ас", вероятно восходящий к тюркскому этнониму "усуни", с которыми их отождествляют многие историки, этнографы и антропологи (Ю. Зуев, М. Артомонов, М. Трофимова, В. Кузнецов). По словам В. В. Бартольда, асы- усуни существуют среди "каракыргызов" и в казахском родо - племенном подразделении "ассыг".

[Гость Эльтебер]

ИМЕННИК ОСЕТИНСКИХ ФЕОДАЛОВ

XVIIв.

Айдарук - возможно, от перс. айдар - "дракон", либо от

хайдар - "лев".

Алик - вероятко, от тюрк. Аликул - "раб возвышенного (т. е. Аллаха)". Помимо осетинской знати, это имя в форме Аликай носили адыгские феодалы.

Батырбий - Батыр восходит к монг. багатар - "богатырь,

герой" + бий от феодального титула бий в странах Ближнего и Среднего Востока. Термин бий усвоен различными народами Северного Кавказа.

Беслан - от тюрк. бий-аслан "князь-лев". По преданиям адыгов, сын первого кабардинского князя Инала.

Девлет - восходит к араб. доулат - "богатство", "власть",

"вечное счастье".

Елкан - восходит к эль - "страна, поселение"+кан - "воспитанник".

Заурбек - Заур восходит к сарматскому имени Саурмаг - "чернорукий"+бек - "господин, предводитель".

Знаур - восходит к груз. азнаур. По В.А. Абаеву, может быть из Иран. азна - "родовитый" от зана - "род".

Иналук - распространенное среди грузин имя; заимствовано из перс.

Зураб - кабардинская форма тюрк. Инал. В словаре Махмуда Кашгарского термин Инал приводится со значением "сын знатной женщины и простолюдина".

Этот же термин в кирг. обозначает "царь, хан".

Казихан - араб. кази - "судья" + тюрк. хан - "правитель".

Сахук - осет. цах + ук-"серый сыч".

Сота - этимология неясна; в узбек. Соти - "купленный".

Тази - 1) перс. таза -"новая, свежая";

2) таджи "венец" - встречается в произведсниях на классическом перс. яз.

Урузмаг - осет.-"подобный дикому кабану"

Шаулох - высоко ценимая порода коней; название производно от фамилии князей Шаулоховых.

XVIII в.

Азгирей - из ас-гирей "асский (аланский) князь"; основа - гирей - с XVI в. приставка имени крымских ханов. Одни иследователи выводят его от монг. "достойный", "обладатель прав". Но А. Гафуров считает возможным выводить его от греч. герайос - "почтенный, старый".

Азнаур - груз. социальный термин "дворянин" из иран. азна - "родовитый".

Али - араб. "возвышенный".

Алхарт - осет. "всеядный".

Амурхан - осет. Амур - "плотный"+хан.

Ахмат - от араб. ахмад - "прославленный".

Ахпол - возможно, восходит к перс. Ак + пулад - "белая сталь".

Бакул - возможно, восходит к тюрк. бахул - "скупой, скряга".

Батурко - каб. форма монг. багатур - "герой". Личные имена с элементом ко ("сын") в прошлом имели большое распространение среди адыгов. Из адыгских имен, зафиксированных русскими источниками XVI-XVIII вв., почти 30% образованы посредством къо/кьуэ.

Бахта - скиф., "удел, счастье".

Бикан - от бий + кан

Бола - восходит к перс. пулат -"сталь".

Галаг - осет. "бычий".

Гетагаз - Гатаг - владыка рек в осетинской мифологии. В форме Гетагаш встречается у кабардинцев.

Дари - осет. "шелковая жань".

Даут - от араб. дауд - "любимый".

Дзангери - вероятно, от перс. Джан - "душа" + гирей.

Кази - араб. судья.

Карац - возможно, от карачи - "верный слуга, наблюдатель". Как указывал Л. Будагов, звание карачи в Крыму принадлежало бекам главнейших дворянских родов.

Кари - осет. "куча".

Касай - тюрк. происхождения, нмеет две этимологни:

1) араб. хас - "чистый, настоящий"

2) возможным этимоном имени Касай является основа араб. каис - "созвездие Стрельца" (соответствует месяцу ноябрь) + звательная частица ай. У тюрков названия созвездий ранее использовались в качестве собственных имен.

Карихан - араб. карим - "великодушный, благодушный" + хан.

Мисирби - вероятно, основа восходит к араб. миср - "Египет". В каз. и кирг. мисир - "благодатный край".

Мусса - араб. из древнеперс. Мешу - "дитя" (библ. Моисей).

Савджинико - основа осет. "священник".

Сангар - тадж. Сангар-"камень"; тюрк. Санджар-"крепость" (?).

Сирхау - осет. "красноватый".

Туган - восходит к тухан - "сокол".

Тембулат - восходит к Темир-"железо" + пулад "сталь".

Умархан - этимология неясна; умар - "жизненный"+хан.

Умар - имя второго мусульманского халифа.

Фат - осет. "стрела".

Халцир - от осет. халсар "овощ" (?).

Хотахшуко - каб. "маленький Хетаг".

Шахук - возможно, от осет. Цахук-"серый сыч".

Фацбай - осет., от названия религиозного праздника Фацбаданта.

Первая половина XIX в.

Адилгирей - араб. адил - "справедливый" + гирей.

Айдаруко - от араб. Айдар, хайдар - "лев".

Ахмед - от араб. ахмад -"прославленный".

Афако - восходит к араб. Афак-"горизонты".

Бимболат - бий + болат, пулад "сталь".

Джанбулат - перс. джан-"душа" + булат, пулад - "сталь".

Ибрагим - араб. Ибрахим - "отец народов" (из древнеевр, Абрахам)

Идрис - араб. "обучающийся".

Казибекир - араб. Кази + бекир от бакр-"молодой верблюд".

Каспулат - от перс. хаспулад - "отличная сталь".

Кудаберд - основа тюрк. берд-"богом данный".

Мимбулат - тюрк. мим - "родинка" + булат.

Татархан - основа Тархан скиф. "судья"; более общее значение - "лицо, принадлежащее к группе или категории свободных от налогов и повинностей".

Хаджи-Мурат - хаджи-"поломник" + мурат, мурад "желанный".

Хазби - из тюрк. хаз-араб. "чистый,насоящий" + бий.

http://aors.narod.ru/Texty/Famil/Imena.htm

[Гость chuluu]

У осетинов есть поверье что сраженный громом человек это человек удостоенный особой милости неба. хотя это неочень хорошая милость

Некоторые ученые считают это монгольским влиянием ведь с 1238 г аланы служили в элитных частях императорской гвардии.

[Гость Abrek]

В легенде о происхождении балкарцев

говорится о том, как некий охотник по имени

Малкар, будучи на охоте, в поисках оленей набрел

на расположенное в прекрасной горной долине

селение горцев таулу. Малкар мирно ужился с ними.

Вскоре к ним из дагестанских равнин приходит

некий Мисака (в этом имени легко читается этноним

массаха - гуннов). Вероломно завладев сестрой

братьев малкаров, он приводит сюда и свое племя.

Затем к ним приходят из северо-кавказских степей

два родных брата Басиат и Бадинат. Басиат

остается в Балкарии и становится

родоначальником балкарских князей, а Бадинат

уходит в соседнюю Дигорию. Так складывается в

итоге малкъар эль, т. е. балкарское общество.

Бадинат, ушедший в Дигорию, женился на

карачаевской княжне из рода Крымшаухаловых, и от

этого брака родилось семь сыновей: Кубат, Туган,

Абисал, Кабан, Чегем, Караджай, Бетуй. Эти сыновья

стали родоначальниками семи княжеских фамилий

Дигории. Таким образом, получается, что

балкарские, карачаевские и дигорские князья

являются родственниками.

Интересные сведения о балкарцах и

карачаевцах оставил венгерский путешественник

Янош Карой Бешш (Бессе). В 1829 г. он был приглашен

генералом Емануелем принять участие в его

экспедиции по покорению Эльбруса. Исходя из

своих наблюдений, Бессе пришел к заключению о

близком родстве дигоров, балкарцев, карачаевцев

и венгров.

[ЗКЧА]

Отождествлять современных осетин с историческими аланами также неправомерно, как и считать одним и тем же народом татар Чингис-хана и современных поволжских татар, аваров времен Аварского Каганата и современных северокавказских авар.

Для примера в отношении асов: http://balkaria.narod.ru/istoria/alano_asy.htm

На самом деле, ученые выделяют собственно асов и алан. Аланы известны по письменным источникам с первого века н.э., на основе археологии - 1 в. до н.э. и отождевствляются на основе археологии с поздними скифами. Первые тюрки появляются на Северном Кавказе (массово имеется ввиду) лишь в Эпоху Переселения народов - этим уже все сказанно. Однако, и сама средневековая Алания не была моногосударством где были одни иранские компоненты. В него входили предки вайнахов, частьтерритории современного Дагестана, а так же предки современных балкрцев и карачаевцев. Опять же саму Аланию на всей совокупности источников разделяют на Восточную (Асскую) и Западную (собстенно Аланскую). Впериод расцвета Алании 10-11 вв. состав Алании могли входить так жекакие-то группы и адыгов, когда ее границы расширились до Псекупса.

Советую почитать атк же, Ковалевскую "Кавказ и Аланы", "История Народов Северного Кавказа" 1 том, ну а дальше, по спику литературы в этих книгах, и ряд других источников, там все рассказанно и показанно.

[Гость Керим-хан]

Как объяснить тогда наличие на такой маленькой территории двух, хоть и близких, но разных диалектов- архаичного дигорского и более современного иронского? При том что выводить один из другого не представляется возможным. Ты же сам задавался этим вопросом.

Неужели два аланских племени на одной маленькой территории умудрились провести точечную языковую ассимиляцию?

Салам, Таму, вы бы не могли мне помочь? На другом форуме Хамиц привёл дигорские родовые предания о переселении в 14-15 веке из страны Ассиаг в дигорское ущелье (миграция по Северному Кавказу на восток). Но тему где он ссылался на них вроде бы удалили, а сам он не ответил мне когда я ему написал сообщение в личку. Не смогли бы вы привести эти предания или хотя бы дать на них ссылку?

[Гость demon]

Аланы и сарматы в первом веке были вассалами государства Кангюй(предки печенегов и канглов) и жили возле Арала. В китайских источниках их называли Янь и Яньцай. Потом с началом великого переселения они пошли на запад. В Казахстане город Туркестан до определенного момента назывался Яссы. В память об аланах.

А версия о аланах в монголии была придумана, исходя из имени Алангоа(прекрасная аланка) и из попыток выяснить почему чингисхан был европеоид(Кажется вернадский хотел сделать Чингиса потомком аланов)

[reicheOnkel]

Аланы и сарматы в первом веке были вассалами государства Кангюй(предки печенегов и канглов) и жили возле Арала. В китайских источниках их называли Янь и Яньцай. Потом с началом великого переселения они пошли на запад. В Казахстане город Туркестан до определенного момента назывался Яссы. В память об аланах.

А версия о аланах в монголии была придумана, исходя из имени Алангоа(прекрасная аланка) и из попыток выяснить почему чингисхан был европеоид(Кажется вернадский хотел сделать Чингиса потомком аланов)

асудов в Дундгобийском аймаке Монголии считают потомками тех алан христиан которые служили Юаням. в ССМ если я не ошибаюсь алан записал как асуд.

[Гость demon]

Да асуды это потомки алан, уведенных в монголию. Вроде адай-хан, монгольский опирался на них. Они управлялись толи хасаридами, толи потомками отчигина.

[Boro]

У меня несколько вопросов:

1. Какова этимология слова "осетин"?

2. Каково самоназвание осетинов? (нигде не встречал, есть только "аланы", но насколько я знаю, данный этноним недавнего происхождения).

3. Есть ли связь между иронским диалектом осетинского языка и Ираном? ( знаю что "ирони" по-узбекски - "иранец, иранский")

4. Существуют ли брачно-семейные отношения между осетинами-православными и осетинами-мусульманами? (существует ли обряд приведения в ислам - "иман"? в исламе есть запрет выдавать мусульманку замуж за не-мусульманина)

С уважением..

[Таму]

1.Слово осетин имеет грузинское происхождение. от Овс-ети- "страна овс-ов". Овс-ами или Ос-ами грузины всегда именовали своих северных соседей. Происхождение этого слова дискутируется.

Большинство склонны видеть здесь самоназвание алан- "ас" ( с закономерным переходом "а" в "о" под действием грузинской фонетики).

2.3. Сами себя осетины называют ирон, дигор-он, или туаллаг. Иронцы, дигорцы и туальцы- три части осетинского народа. Общего самоназвания нет. В советских паспортах у всех было написано "ирон".

Свой край осетины называют Иристон. Этимология Ирон - спорна. Одни полагают, что здесь, как и у жителей Ирана, мы видим производную от Aryana- арийский. Другие же склонны полагать, что Ир, Дигор, Туал- самоназвания автохтонных кавказских племён, ставших субстратом для осетин.

4. Межконфессиональне браки у осетин- сплошь и рядом. Ортодоксальных приверженцев той или иной религии (с соблюдением всех постов и т. д.)- очень мало. Религиозный радикализм напрочь отсутствует в осетинском обществе.

[Boro]

1.Слово осетин имеет грузинское происхождение. от Овс-ети- "страна овс-ов". Овс-ами или Ос-ами грузины всегда именовали своих северных соседей. Происхождение этого слова дискутируется.

Большинство склонны видеть здесь самоназвание алан- "ас" ( с закономерным переходом "а" в "о" под действием грузинской фонетики).

2.3. Сами себя осетины называют ирон, дигор-он, или туаллаг. Иронцы, дигорцы и туальцы- три части осетинского народа. Общего самоназвания нет. В советских паспортах у всех было написано "ирон".

Свой край осетины называют Иристон. Этимология Ирон - спорна. Одни полагают, что здесь, как и у жителей Ирана, мы видим производную от Aryana- арийский. Другие же склонны полагать, что Ир, Дигор, Туал- самоназвания автохтонных кавказских племён, ставших субстратом для осетин.

4. Межконфессиональне браки у осетин- сплошь и рядом. Ортодоксальных приверженцев той или иной религии (с соблюдением всех постов и т. д.)- очень мало. Религиозный радикализм напрочь отсутствует в осетинском обществе.

уважаемый Таму, большое спасибо за ответ!

Вчера ознакомился с интересной работой Емельяновой Н.М. "Мусульмане Осетии", у нее указано. что

"Расселившись по ущельям Кавказского хребта, к XVII-XVIII веков осетины образовали пять главных групп, отличающихся друг от друга как в бытовом укладе, так и по языковым диалектам: дигорцы (говорят на дигорском наречии); алагирцы, куртатинцы, тагаурцы (всех их объединяет общий иронский диалект), и туальцы (южные осетины, говорят на туальском наречии)".

В настоящее время среди иронцев каким-то образом выделяются группы алагирцев и тагаурцев?

с уважением..

[Таму]

Да нет, вроде как не выделяются. Ни в быту ни в речи... Если учесть, что 70-75% населения Осетии -городские жители, то о принадлежности их предков к тому или иному ущелью вспоминают лишь во время застолий.

[Гость Ashat]

Слово осетин имеет грузинское происхождение. от Овс-ети- "страна овс-ов".

Так принято считать в официальной версии. Но есть один вопрос которые наши ученные стараются обходить стороной. Это собственно религия осетин. Многие тексты из нартского эпоса, проливающие свет на этот вопрос, остаются непереведеными на русский язык и поэтому остаются неизвестными миру. На самом деле собственно осетинская устная традиция имеет свою версию (отличную от христианской и мусульманской) появления вселенной, солнца и земли. Имеет свою версию появления человека. Имеет свою версию появления истинной веры которая по осетински так и называется аесс что означает истина. К сожалению этот факт остается малоизвестным многим представителям нашего народа. На это есть свои причины, среди которых и активная работа представителей известных конфессий.

Последователи этой веры назывались асата. Именно так они и были известны многим народам соседствующих с ними. Надо отметить, что принадлежностью к этой духовно традиции могут похвастаться и другие народы. Судя по всему концепция именно этой веры легла в основу многих современных религий. Как бы громко это не звучало но при внимательном изучении этой темы напрашивается имено этот вывод.

Основатель этой религии созданный Богом Саеуаесса(саеу-утро; аесс-истина). Он создан по настоянию духа огня обладающего очистительной функцией, согласно древнеиранским поверьям. Именно поэтому он зовется еще и Артаейгуырд Саеуаесса (Рожденый огнем Саеуаесса).

Если кому интересно могу предложить текст эпоса, его перевод, по которым можно будет отследить достоверность моей информации.

Кстати в грузии сохранилось и старое название осетин Асатиани, где явно просматривается осетинское асата и грузинское окончание ани. Таким образом грузинское название осы, овси могло возникнуь из того же корня.

Некоторым традициям собственно осетинской веры следуют большинство осетин, но к сожалению мало осознавая самостоятельное существование отдельной религии.