Хан Кучум

[Duwa-Soqor]

ХАН КУЧУМ И ОЙРАТЫ (калмыки)

СТРАННАЯ БИТВА

436 лет назад 26 октября (5 ноября) 1582 г. на Чувашском мысу, что на реке Кокуй ( приток р. Иртыш), недалеко от своей столицы — города Искер, сибирский хан Кучум потерпел сокрушительное поражение от казачьего отряда Ермака Тимофеевича, численностью 840 человек Как такое могло случится? Историки до сих пор не пришли к единому мнению по вопросу о численности кучумова войска. Установлено лишь, что только собственная дружина (ханская гвардия) Кучума насчитывала 10 тысяч бойцов. Помимо нее, в лагере скопилось множество вассальных и союзных войск. Некоторые дореволюционные историки называли общую цифру - 100 тысяч человек, другие полагали, что войско, с которым Кучум собирался выступить в поход на Русь, достигало 150 тысяч. Все побережье Иртыша у Чувашского мыса было уставлено шатрами, кибитками и повозками, горели тысячи костров. Кучум, поджидая Ермака, основательно подготовился к бою. Пушки - лучшие по тому времени, сделанные в Италии и Германии - были установлены на горе. Войску был дан приказ быть готовым вступить в схватку в любую минуту.

Кучум велел своему племяннику Маметкулу атаковать казаков, а сам расположился на горе, что бы лучше обозревать ход сражения.

Бой начался не слишком хорошо для казаков. Первым, организованным залпом казаки заставили противника очистить берег и произвели высадку. Но далее произошла заминка, пищали, каждая весом 7,5 килограммов, надо было перезаряжать, а это длилось примерно минуту. Да дальнобойность пищалей не превышала ста метров. Стрелы, выпущенные лучниками из-за засеки падали сверху подобно дождю и заставляли казаков жаться поближе к стругам. Отметим, что высота бортов струг была не выше 70 сантиметров, и закрыться от стрел можно было, только пригнувшись, стоя по колено в ледяной воде. «Казачьи пушечки палили беспрестанно. Но они скорее пугали, чем побивали неприятеля», - пишет в своей книге «Ермак» историк Р.Скрынников.

И когда воины Маметкула плотным кольцом окружили казаков и начали добивать, Кучум отдает неожиданный приказ: «Бой прекратить и немедленно отступать!». Что заставило хана Кучума отдать столь странный приказ, до сих пор не находит своего объяснения. Диапазон версий весьма широк: от помощи «инопланетян» или архангела Михаила, до «силы русского оружия», дескать, при первых же звуках пищальных выстрелов кучумовы воины, как папуасы тихоокеанских островов во времена капитана Кука, кидали свои копья и в ужасе распластывались на земле! Известно, что в том бою около Чувашского мыса погибло 107 казаков Ермака Тимофеевича. О числе погибших воинов Кучума нигде не сказано.

Серьезные историки, естественно, в расчёт эти мистические причины не рассматривают.

ХАН - ИЗГОЙ

Лишившись ханства, сорокапятилетний хан Кучум (1537 -1601) стал изгоем — «юрта своего Сибири отстал». Примерно так передали русские переводчики слова ногайских послов в 1586 г. В средневековой терминологии, «обслуживающей» тюркскую социальную жизнь и татарско-русские отношения, беглый хан причудливым образом оказался уподоблен его победителям – «бродягам» и «скитальцам». Как первый, так и вторые обозначались тюркским словом «казак». По отношению к Кучуму оно означало бездомного скитальца, бесприютного изгнанника, Утратив власть, сибирский хан и его потомство в терминологии того времени превратились в «казаков». Этим старинным тюркским словом на Востоке первоначально обозначали людей, по разным причинам терявшие связь со своим родом или общиной и вели жизнь бесприютных скитальцев и бродяг, зачастую добывая средства для существования грабежами и разбоями. Любопытно, что это слово – понятие стало этнонимом для части тюрков – кипчаков, т.е. современных казахов. Позднее понятие «казак» приобрело и другие значения, в том числе и в русском языке – «служилые люди».

Московский посол в Персии в апреле 1590 г. излагал ситуацию следующим образом: «Казаки, пришед, Сибирское царство взяли, а царь Кучюм убежал в поле и ныне казакует на поле...».

Жизнь в скитаниях оказалась сопряженной с постоянной нуждой, поисками пропитания и безопасных укрытий. Это особенно проявилось в конце жизни хана, когда он лишился большей части своих сторонников. Так, согласно Ремезовской летописи, «Кучюм... житию своему скитаяся и места не обрете, яко обнажен всего дома, своего имения и скота и жителей лишен от живущих сибирян...». Это положение выразил один из Кучумовых соратников краткой фразой: «мы все скудны».

Все это сказывалось на состоянии организма уже немолодого «казака». Известно, что он стал терять зрение, отчего заказывал в Бухаре лекарства для глаз. Легенды рассказывают, что Кучум не только ослеп, но и оглох и вообще настолько одряхлел, что его отпаивали кровью молодых козлят. «Скудость» образа жизни наряду с потрясением от утраты престола, конечно, не способствовали крепкому здоровью.

В скитаниях хана сопровождало многочисленное семейство. Среди его родичей особенно выделялись сын Али и племянник - сын Кучумова брата Алтаулы Мухаммед - Кул (Маметкул).

При окончательном разгроме Кучума 1598 г. в русский плен угодили, по разным сведениям, трое или пятеро его сыновей, две или восемь дочерей, шесть, восемь или десять жен. Из «цариц» самой знаменитой стала Сузге, которая, по преданиям, то ли три дня, то ли три недели выдерживала осаду казаков в своей крепости - резиденции Сузгун - Тура на правом берегу Иртыша. Взяв с начальника осаждавших обещание, что казаки не тронут татар, которые покинут крепость, и поклявшись, что сама сдастся в плен, ханша дождалась, пока ее соратники уплывут на судах по Иртышу, и покончила с собой.

НОВЫЙ УКЛАД ЖМЗНИ

Известно, что первоначально хан пытался закрепиться не в степном кочевье, а в одной из крепостей на территории юрта. Первую зиму после поражения он провел в 20 верстах южнее

Искера, в маленьком городке на Абалакском мысу Иртыша. «Описание новой земли, сиречь Сибирского царства» (конец XVII в.) сообщает, что это была «любимая вотчина» хана, в которую он после разгрома на Чувашском мысу отправил из Искера «на верблюдах и на конях горою вверх степью по Иртышу» свою семью. Городок был надёжно защищен с двух сторон речкой и озером, с третьей — тройными валами.

В архивных документах XVII в. упоминается также Кучумово городище в районе Ишимского острога— вероятно, татарский городок Ишим - Тамак, стоявший при впадении Ишима в Иртыш.

С тех пор Кучум в основном обретался в южных районах своего бывшего ханства и вел кочевой образ жизни, присущий многим его подданным — степным скотоводам. Есиповская летопись так и передает этот исход: «из града и с царства своего в поле». Победу над царственным противником официальные российские власти оценивали именно в категориях кочевого быта, отмечая,

что казаки «с Ермаком Сибирь взяли и Кучюма царя с куреня сбили...»

Переход хана к кочеванию прошел относительно безболезненно, ведь это был традиционный, завещанный предками и престижный образ жизни татарской аристократии. К тому же он был привычным и любимым для человека, который вырос в степях, был воспитан в кочевых становищах «бесчисленных ногаев». Другое дело, что унизительный разгром сказался как на репутации Кучума внутри Сибирского юрта и за его пределами, так и на настроении хана— подавленном, озлобленном, сосредоточенном на отмщении и возмездии «неверным».

В татарских исторических сказаниях первым местопребыванием хана после исхода из столицы названы подножие некой горы недалеко от Искера и «тайный замок» на каком-то острове «Золотой Рог». Другие предания упоминают более далекие области проживания Кучума: верховья Иртыша, устье Тары и неведомый «хребет Кюцэ». Ему приписывается намерение перебраться в «Бухарию». Среди башкир бытовала версия о жизни и смерти хана «в Каракалпацкой земле». Все это явные отголоски, с одной стороны, позднейших скитаний и перемещений ханского семейства и свиты, с другой — тесных связей с узбекскими ханствами Средней Азии.

МЕСТЬ ГЛАВНОМУ ВРАГУ

В августе 1585 г. хану удалось заманить Ермака в засаду и расправиться с ним. Видимо, в этой ситуации замерцала призрачная возможность отвоевания юрта. Во всяком случае, татарское

предание, переданное историком Миллером, рассказывает о дележе доспехов мертвого атамана: один панцирь был преподнесен в «мольбище белогорского шайтана» остяков, второй достался мирзе Кайдаулу ~Чайдаулу, кафтан — беку Саид-Ахмеду (Сейдяку), сабля с поясом — Карачи - беку. То есть в тот момент вокруг Кучума якобы объединились ведущие политические силы: татарские беки во главе с карачи, тюркская родоплеменная знать в лице Кайдаула, беки-Тайбугиды, предводительствуемые Саид-Ахмедом, и верхушка подданных обских угров.

Однако подобное единодушие представляется маловероятным, и если какое-то подобие альянса и имело место, то лишь на протяжении очень короткого времени. В самом деле: до этого Карачи - бек, по Ремезову, откочевал прочь от Кучума, а Саид-Ахмед, кажется, еще не появился в поле зрения сибирцев из своей бухарской эмиграции.

Оставшиеся без атамана казаки оставили Искер. Однако вскоре с запада стало прибывать подкрепление. Русские гарнизоны все умножались и усиливались. Правительство приняло решение учредить в Сибири особый административный центр, которому подчинялись бы местные органы власти. Сначала таким центром хотели сделать отвоеванную у татар Тюмень, но затем резиденцией верховных сибирских воевод стал основанный в 1587 г. Тобольск. Тобольский наместник возглавил разряд — крупный округ, состоявший из нескольких воеводств.

УГРОЗА С ВОСТОКА

В конце XVI века в степях Юго-Западной Сибири начинает ощущаться присутствие ойратов. Контакты хана Кучума с кочевниками из Западной Монголии оказывались редкими и эпизодическими. К тому же эти нечастые связи омрачались воспоминаниями о прежних стычках периода независимого ханства. В то далёкое время экономическая и политическая ситуации (нехватка пастбищных территорий, междоусобные распри, неудачи в противостоянии с соседями) вынуждали ойратов искать новые земли для поселения и кочевания.

Наши предки стремились развернуть экспансию из Западной Монголии в направлении Восточного Туркестана и узбекских ханств для установления контроля над торговыми путями и подчинения земледельческих областей. Одновременно они вели тяжелые войны с восточными монголами (халха) — за контроль над всей Монголией и с казахами — за пастбища. Неоднократные стычки в этих конфликтах безусловно вызывали изменение в направлении миграций. Вытесненные из Монголии предводители торгутов и дербетов во главе своих соплеменников двинулись севернее, в обход казахских владений — и столкнулись с Ногайской Ордой и Сибирским ханством. Мурзы Орды до конца XVI в. успешно отбивали их поползновения проникнуть в глубь Дешт-и-Кипчака. Ханство Кучума пыталось обезопасить свои рубежи от прямого нашествия ойратов. С учетом сложившейся тогдашней ситуации, Кучум и возвел крепость Кулары на Иртыше. Так, в описаниях похода Ермака по Иртышу в августе 1584 года упоминается «городок Куллары, и той опасной краиной Кучюмовской от калмык, и во всем верх Иртыша крепче его нет». Как мы помним из истории, Ермаку не удалось взять этот городок после пятидневной осады. Следовательно, он являл собой действительно мощное фортификационное сооружение, надежно охранявшее путь по реке. Многочисленные племена, расселявшиеся по периметру бывшего Сибирского царства, не проявили солидарности с Кучумом в его борьбе с «неверными» русскими. А некоторые даже вступили в конфликт с ханом.

Что касается казахов, то отметим, что с Казахским ханством «кучумляне», почти не общались. Так, в некоторых средневековых текстах казахи («Казачья Орда») появляются считанное количество раз. То Карачи - бек заманивает соратников Ермака в ловушку якобы для подмоги от наступающих казахов, то Кучуму приписывают бегство от Ермака «в Казачью орду на прежное свое селение». В целом отношения между двумя юртами всегда были напряженными, и Кучум никогда не видел в казахах союзников.

ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ

РАЗГРОМ

В начале августа 1598 г. младший воевода Тары Андрей Воейков во главе отряда из 700 русских служилых и 300 татар отправился в степь на поиски Кучума.

Через 16 дней карательный отряд обнаружил кочевье Кучума. Бой длился с рассвета до полудня. Хан был разбит и бежал. Погибли четыре царевича (в том числе Кучумов брат Илиден), шесть беков, десять мирз, пять аталыков, сто пятьдесят рядовых бойцов. Около сотни разгромленных «кучумлян» попытались спастись, преодолев Обь вплавь, но тарцы перебили их с берега выстрелами из пищалей и луков. Пятьдесят пленных воевода приказал казнить. Еще стольких же бежавших в степь настигла и перебила погоня. Кроме того, в руках победителей оказались пять сыновей Кучума, двое сыновей царевича Али и ханский гарем.

После этого печального события триста «мурз и мурзичей» ханской свиты явились в Тобольск, покорились, обязались платить ясак и вскоре составили костяк контингента тобольских служилых татар. Кучума безуспешно искали на речных островах и в лесах за Обью. Оказалось, что еще во время сражения, «в кою пору дети его и люди бились», Кучум на судне отплыл вниз по Оби и пристал в двух «днищах» от места фатального боя в сопровождении около трех десятков татар и трех царевичей. На предложение сеида явиться к русским и повиниться перед царем он ответил решительным отказом, демонстрируя свой непримиримый нрав и нежелание предстать перед царем в качестве поверженного врага: «Не поехал деи я к государю... своею волею, в кою деи пору я был совсем цел, а за саблею деи мне к государю ехать не почто, а нынеча деи я стал глух и слеп и безо всего живота...». Он сообщил, что собирается отправиться к ногаям, а одного из своих сыновей намерен послать в Бухару. Дождавшись ухода тарцев с Оби, Кучум со своими спутниками и сеидом Тул - Мухаммедом вернулся на место боя и в течение двух дней занимался захоронением павших.

О дальнейшем его пути дореволюционные источники рассказывают: хан двинулся в «Колмацкую землю». Там его спутники угнали конский табун и скот, но калмыки настигли похитителей «на Нор - Ишиме у озера Кургальчина», отняли у них добычу и убили нескольких татар.

ТАЙНА МОГИЛЫ

КУЧУМА

О дальнейшей судьбе Кучума в исторических хрониках говорится скупо. По одной версии он нашел пристанище в Ногайской Орде. Говорят, что ногаи встретили его с большой враждебностью. Мотивы враждебности приводятся разные. Так, Ремезовская летопись приписывает ногаям жажду мести Кучуму за притеснения ногаев, осуществленные когда-то его отцом Муртазой. Есиповская летопись объясняет разлад боязнью ногаев перед русскими.

Существуют и иные версии места смерти хана. Есть версия о якобы причастности бухарцев в убийстве хана «в Колмаках». Следующая версия приписывает это убийство вогулам (манси). Другие варианты: смерть якобы настигла Кучума «в Каракалпацкой земле» или среди башкир. Долгое время ходили слухи, будто он погиб в битве 20 августа 1598 г. или

утонул в Оби при бегстве. Мнения о разных местах смерти Кучума подогревались народной молвой о его могиле, которую «обнаруживали» то на Алтае, то в окрестностях Тобольска. Очевидно, сразу после смерти этого исторического деятеля его облик стал обрастать легендарными подробностями и внедряться в фольклор сибирских народов.

КУЧУМОВИЧИ И ОЙРАТЫ

После смерти хана Кучума виртуальный ханский престол занял его сын Али. Другой сын Ишим до конца жизни оставался царевичем.

Царевич Ишим не имел почти никакой опоры и поддержки, кроме калмыцких тайшей, и жил с семьей и немногочисленной свитой в калмыцких кочевьях или неподалеку от них. Соответственно и действовать он вынужден был с оглядкой на своих покровителей. В 1616 г. очевидцы тех событий передавали, что «Ишим царевич живет ныне в Колмацкой земле и кочует с колмаки. А колматцкие люди его почитают. А людей ево с ним только... 15 человек». Совместно с ним кочевали улусы двух тайшей с пятью сотням и воинов. Не случайно военные экспедиции против Ишима 1600-1610-х годов в русских документах представлены как «колмацкий поход». Подчиненное положение царевича иллюстрируется тем обстоятельством, что переговоры о его выдаче русские власти иногда вели с его калмыцкими покровителями. Вместе с калмыцкой конницей Ишим ходил воевать с казахами и туркменами. В 1620 г. калмыцкие послы в Уфе шертовали за своих сюзеренов Хо-Урлюка и Чохура — и заодно за Ишима. На протяжении 1616 - 1623 гг. его местопребывание фиксируется «у С еми Палат», по берегам Ишима и Тобола (в семи «днищах от Тюмени»), т.е. в тогдашней области торгугских кочевий. Иногда между ним и ойратскими тайшами происходили ссоры, прежде всего из - за нежелания последних участвовать в борьбе за возвращение царевичу его исконных подданных из-под власти «неверных», Царевич обиженно откочевывал прочь. В такие моменты он тяготился своим положением фактического приживалы у новых хозяев степей и подумывал о переселении в Россию — вслед за несколькими своими братьями. Вместе с тем Ишима удерживали «в Колмаках», кроме прочего, и родственные связи: за него выдал дочь предводитель торгутов Хо-Урлюк. Но через несколько лет, во время отсутствия царевича, « та... ево жена покинула да шла без нево замуж». Тогда Ишим взял в жены сестру Чохура и Байбагаса, владетельных князей из другого ойратского племени — хошутов. Новые родичи служили ему вобщем надежной опорой. В лагере Чохура он жил, и тот не удерживал его от набегов. Байбагас же дарил ему пленных, добытых в походах. Как докладывал в отчете на государево имя тобольский воевода в 1634 году: «Кучюмовы внучата поженились в Колмаках у больших тайшей на ближнем племяни». При этом из калмыцких кочевий шли вести, что «Кучюмовым внучатам колмацкие тайши людми подмогут. А Кучюмовы де внучата называют Сибирское государство своею землею и хотят де однолично сибирские городы разорить без остатка». Таким образом, родство и близкие отношения с хошутскими братьями-тайшами были выгодными для сибирских царевичей еще и потому, что Байбагас в то время занимал должность чуулган - дарги — председателя общеойратского съезда князей. Дополнительным стимулом для Ишима сотрудничать с калмыками была их военная сила, позволявшая как поживиться в набегах, так и напомнить окрестным народам, кто является их исконными, изначальными правителями.

С.Тостаев