Сюаньцзан в гостях у западно-тюркского кагана

[Ашина Шэни]

В теме о коктюрках уже размещал эту прелюбопытную выдержку из Да Цыэнь Сы саньцзан фаши чжуань 大慈恩寺三藏法師傳 ("Жизнеописание наставника веры (Сюаньцзана) из монастыря Дацыэнь") за авторством Янь Цуна 彦悰 (688 год), где подробно описывается прием западно-тюркским каганом буддийского монаха Сюаньцзана, когда тот направлялся в Индию. Думаю не помешает это поместить в отдельную тему. Как-никак одно из двух полных описаний приема в ставке древних тюрок Ашина (другое описание принадлежит перу Менандра). Перевел с китайского и добавил примечания в скобках достопочтенный Юрий Зуев

[Ашина Шэни]

с.263

Выйдя из Ледовых гор (Лин-шань, возможно Музур-Ола), они прибыли к Прозрачному (или: Голубому) озеру (Цинчи - Иссык-куль). (Комментарий Янь Цуна в тексте: Прозрачное озеро называют еще Горячим озером. Видя, что в противоположность Ледовым горам оно не замерзает, дали ему такое название, но вода его не обязательно тепла). ...Обогнув озеро в северо-западном направлении, через 500 ли прибыли к городу Су-е (Суйаб) и [внезапно] встретились с туцзюеским (тюркским) Еху-кэханем (Йабгу-каганом) , отправлявшимся на охоту.

Лошади этих иноземцев были прекрасны. Кэхань (каган) был одет в халат из зеленого шелка; его голова обнажена и обмотана лишь шелковой повязкой, длиной более одного чжана (1 чжан - 3,2 м), с отвисающими назад концами. Его сопровождали более двухсот даганей (дагуань - тюрк. таркан), одетых в халаты из парчи, с заплетенными в косы волосами. Остальные воины, облаченные в одежды, подбитые мехом, и в мягкие головные уборы, несли

с.264

бердыши, знамена и луки. Едущих на верблюдах и лошадях было столько, что невозможно охватить взглядом. А когда они встретились, каган необычайно обрадовался и сказал: "На некоторое время я отправляюсь в одно место и вернусь дня через два-три; наставник, располагайтесь пока в моей ставке!' Он приказал Дамочжи-даганю [по имени Тамачи] (дамочжи - тюрк.-монг. tamači "командир эскорта") препроводить его в свою ставку и разместить там со всеми удобствами.

По истечении трех дней каган вернулся и пригласил наставника зайти в его юрту. А каган живет в юрте, украшенной золотыми цветами, от блеска которых рябит в глазах. Все дагани (тарканы), одетые в яркие шелковые халаты, сидели впереди него по обеим сторонам длинного достархана. Телохранители кагана стояли сзади него на карауле. И хотя это был повелитель кочевой орды, он также внушал к себе уважение и добрые чувства.

Когда наставник веры подошел к юрте шагов на тридцать, из нее вышел каган и с поклоном приветствовал его. После обмена любезностями он ввел его внутрь и усадил.

Туцзюе (тюрки) служат огню и не употребляют деревянных сидений. Они считают, что дерево содержит в себе огонь, поэтому почитают его, а в обиходе не используют. Для сиденья они расстилают на земле толстые циновки. Но для наставника веры они поставили железное плетеное кресло и, накрыв тюфяком, попросили сесть.

Вскоре после этого они попросили войти послов из Хань (Китая) и Гаочана, передавших государственные бумаги и послания. Каган сам пробежал их глазами и, очень обрадовавшись, велел послам сесть.

Каган приказал поставить вина и начать музыку. После этого каган, все его подчиненные и посланники стали пить вино, но для наставника веры было найдено нечто другое -

с.265

виноградный сок. Затем все стали угощать друг друга, наполняя чаши и бокалы и взаимно обмениваясь ими. Все это время раздавалась иноземная музыка, сопровождаемая металлическим (?) перезвоном. И хотя это была музыка варваров, она тоже ласкала слух, радовала сердце и мысли.

Через непродолжительное время была принесена еда, состоящая из отваренной свежей баранины и телятины, и в изобилии поставлена перед гостями. Но для наставника веры была приготовлена и принесена легкая пища из рисовых хлебцев, творожных лепешек, дикого и сотового меда и винограда. А когда трапеза окончилась, снова принесли виноградный сок и лишь после этого попросили наставника рассказать о канонах веры.

Наставник веры для поучения их рассказал о десяти заповедях буддизма, о любви к сохранению жизни, а также о Парамите и о делах, ведущих к конечному освобождению от объектов омрачения и ослепления. Тогда каган, воздев руки и начав класть земные поклоны, с радостью принял его учение. Поэтому, задержав его еще на несколько дней, каган отговаривал наставника от поездки, говоря так: "Учитель, Вам нет нужды отправлягься в Индику (Индию); те земли чрезвычайно жаркие, а десятый месяц там столь же горяч, как здесь пятый. Гляжу я на Вас, учитель, и боюсь, что придя туда, Вы просто расплавитесь от жары. Люди там черны и по природе своей не знают приличий; они недостойны того, чтоб смотреть на них!". Наставник веры отвечал ему: "Я намереваюсь поскорей отправиться туда, чтоб взглянуть на священные останки (Будды) и серьезно изучить богословие".

Тогда каган велел узнать, кто в его армии владеет языком Хань и других государств. Был найден один юноша, который на несколько лет приезжал в Чанъань и основательно владел языком Хань. Он был пожалован титулом Моду-дагань (тюрк. багатур-таркан). Заготовив послания во все страны, каган повелел Моду-даганю

с.266

сопровождать наставника веры в Капису. Кроме того, он даровал наставнику целый набор одежд из малинового сатина и пятьдесят кусков шелка и со всей свитой провожал его более десяти ли.

Отсюда они направились на запад и более чем через 400 ли прибыли в местность Бин-ю (тюрк. ming jul "тысяча источников"), которую называют "Тысяча ключей". Эта местность простирается на несколько сот ли. Здесь множество озер и болот, обилие необычайных деревьев, а в лесах прохладно и влажно. Это и есть место, где каган укрывается от летней жары.

[Зуев, Ю.А. Ранние тюрки: очерки истории и идеологии - Алматы: Дайк-Пресс, 2002 - с.263-266]