"Древние Уйгуры" Авлета Камалова

[Ашина Шэни]

На данный момент единственная полная современная монография по истории орхонских уйгуров. Авлет Камалов на данный момент пожалуй лучший специалист по древнетюркскому периоду в Кз. Книга в pdf https://www.dropbox.com/s/vegmkfmzbd3ggzk/Камалов. Древние уйгуры.pdf?dl=0

[Ашина Шэни]

РОДОВОЙ СОСТАВ ОРХОНСКИХ УЙГУРОВ

Состав токуз-огузского племенного союза не оставался неизменным в разные периоды истории. На начальном этапе Уйгурского каганата в него входили следующие племена: 1) хуэйхэ (уйгуры) 2) пугу (бугу), 3) хунь (кун), 4) тунло (тонгра), 5) сыцзе (сыгир), 6) циби (киби), 7) абусы (абуз), 9) гулуньгу. Составитель "Тан хуэйяо", в котором помещен этот список, отмечает, что последние два племени, вероятно, приобрели равный с остальными статус после годов правления Тяньбао (742-756). Приведенный список Tокуз-огузов не учитывает некоторые другие племена, о принадлежности которьк к токуз-огузам в период каганата известно из тех же танских источников, а именно: эдизов, доланьгэ, хyce, белых си, сицзе.

По данным "Тан шу", главное токуз-огузское племя "уйгур" состояло из девяти родов: яглакар (яолэгэ), угуркар (худугэ), курабир (цзюйлэу/долоу),боксигит (могэсихэ), авучаг (аучжай), хазар (хэса), угуз (хувэньсу), ябуткар (яогэ), аявир (сиеу). Каганы уйгуров происходили из рода Яглакар. Между тем уйгурская надпись из Могон Шине Усу свидетельствует что собственно уйгуры состояли не из девяти, а из десяти родов (он-уйгyp). Это свидетельство подтверждается некоторыми другими источниками, например, персидским автором Рашид-ад-дином (XIII в.).Такое противоречие источников объяснено Э.Дж. Пуллиблэнком. Он полагает; что авторы танских династийньк историй при составлении перечня собственно уйгуров использовали список из десяти наименований уйгуров, однако по ошибке вписали этот перечень в текст, относившийся к девяти огузским племенам, поэтому им пришлось сократить список он-уйгуров на одно название. Понятие "род", как более мелкая социальная организация, чем "племя", применительно к "десяти уйгурам" (он-уйгурам) употребляется здесь условно, так как на самом деле уйгурские родовые группы по численному составу зачастую не уступали остальным токуз-огузским племенам. Об этом можно судить, например, из такого факта: число воинов, выставлившихся уйгурами, в несколько раз превышало войска других токуз-огузских племен. Так, уйгуры имели 50-тысячное войско, в то время как войско любого другого токуз-огузского племени не превышало 10 тысяч человек. При этом существовали совершенно небольшие племена, такие как эдизы, которые выставляли всего 1700 воинов. Именно численное превосходство уйгуров над другими токуз-огузскими племенами обеспечило им ведущее положение в токуз-огузском союзе.

[Камалов А.К. Древние уйгуры. VIII-IX вв. - Алматы: Наш мир, 2001 - с.65-66]

[Ашина Шэни]

"ЕСЛИ ПРИДУТ ОДНИ ХАНЬЦЫ, ВСТУПАЙТЕ В БОЙ, НО ЕСЛИ ПРИДУТ С УЙГУРАМИ, ОТСТУПАЙТЕ"

В 762 году правительственные войска империи Тан совместно с силами уйгуров выступили против повстанцев Ши Чаои для освобождения Лояна. Ши Чаои созвал военный совет, на котором один из его тюркских генералов, Ашина Чэньцин, сказал:

"Если прибудут только ханьские войска, то следует со всеми войсками вступить с ними в бой, если же придут с уйгурами, то невозможно противостоять их авангарду, и поэтому следует отойти и защищать Хэян, скрывшись от них".

[Камалов А.К. Древние уйгуры. VIII-IX вв. - Алматы: Наш мир, 2001 - с.115-116]

[Ашина Шэни]

ПЕРВАЯ УЙГУРО-ТИБЕТСКАЯ ВОЙНА В ВОСТОЧНОМ ТУРКЕСТАНЕ (790-792 гг.)

Стороны:

Уйгурский каганат
Империя Тан

Тибетская империя
Карлукское ханство
Кыргызский каганат

Итоги:

Победа уйгур, гибель танских гарнизонов, изгнание тибетцев и карлуков из Восточного Туркестана, возвращение кыргызов под власть Уйгурского каганата.

НАЧАЛО ВОЙНЫ: ЗАХВАТ ТИБЕТЦАМИ БЕШБАЛЫКА

Начальный этап уйгуро-тибетской войны в Восточном Туркестане получил довольно подробное освещение в танских источниках благодаря тому, что на этом этапе в ней приняли участие остатки гарнизонов в бывших танских западных наместничествах - Аньси и Бэйтине. Источники сообщают, что уйгуры подвергали жестокому насилию и грабежу племена, которые обитали в районе Бэйтина (Бешбалыка) и находились в их подчинении. Восстание этих племен против уйгуров в 789 г. было поддержано тибетцами, которые не замедлили воспользоваться ситуацией для вторжения в Восточный Туркестан. Среди племен, вступивших в союз с тибетцами против уйгуров, называются западнотюркское племя шато, карлуки и тюрки в белой одежде: "более 6000 аилов шато были тесно связаны с Бэйтином и также находились в подчинении уйгуров. Уйгуры произвольно грабили их, и народ выражап недовольство. Карлуки и тюрки в белой одежде жили в согласии с уйгурами, но также жаловались на их грабежи. Тибетцы с помощью дорогих подарков подкупили и завлекли их, и они присоединились [к тибетцам]. И тогда тибетцы, возглавив карлуков и [тюрок] в белой одежде, в предшествующем году (790 г.) вторглись в [район] Бэйтина". Предпочтительным кажется рассматривать этих тюрков в белых одеждах как приверженцев религии Мани.

Из других сообщений танских источников известно, что шато были насильственно подчинены тибетцами и позже переселены из Бэйтина в район Хэси. Во время войны с уйгурами в начале IX в. тибетцы, опасаясь, что шато перейдут на сторону противника, попытались вновь переселить их, но на этот раз шато бежали от них в пределы танского государства. Поэтому, очевидно, что шато не поддерживали тибетцев, союзниками же тибетцев были карлуки и тюрки. Именно при поддержке последних тибетцы вторглись в район Бешбалыка в 790 г. Отбив подоспевшие на помощь Бэйтину уйгурские войска во главе с Иль Угаси, они окружили город, оборону которого вел небольшой лись слишком неравные и город был взят тибетцами. При этом "Цзю Таншу" обращает внимание на то, что жители Бэйтина предпочли сдаться тибетцам, чем находиться под властью уйгуров: "Жители Бэйтина страдали от уйгуров и в этом году всем городом сдались тибетцам".

После падения Бешбалыка Ян Сигу с двухтысячным войском бежал в Сичжоу (Турфан), располагавшийся юго-восточнее Бешбалыка. Осенью 790 г. он присоединился к Иль Угаси, который прибыл из Ордубалыка во главе войска, состоявшего примерно из 50-60 тысяч человек. Совместный поход в Бешбалык оказался безуспешным: на этот раз тибетцы и карлуки нанесли серьезные поражения Ян Сигу и Иль Угаси, и из двух тысяч танских воинов в живых остались только 160. Вместе с этими воинами Ян Сигу по совету уйгурского военачальника, обещавшего переправить его в Чанъань, отправился в ханскую ставку. Там он был задержан уйгурами и убит. Захватив Бешбалык, тибетцы напали на Сичжоу, который, несмотря на упорное сопротивление жителей, также был занят ими. Тем временем карлуки заняли долину реки Футу (Будды), вытеснив оттуда уйгуров.

[Ашина Шэни]

УЧАСТИЕ В ВОЙНЕ КЫРГЫЗСКОГО КАГАНАТА

Кыргызы, поддерживавшие тесные контакты с тибетцами и карлуками, во время войны выступили на их стороне. Выступление кыргызов против уйгурского господства зафиксировано в Карабалгасунской надписи, которая в числе подвигов уйгурского "небесного кагана" называет его победу над кыргызами: "Ранее, на севере страна кыргьвов натянула более 14 тысяч (или: 400 тысяч) тетив. Тот [наш] каган с детства был храбрым, смелым, мудрым и отважным, обладал могучей силой. С первой стрелы попадал в цель. Кыргызский каган, встретив его стрелу, погиб. Коров и лошадей [захвачено] огромное количество, оружие громоздилось горой. [Их] государство было уничтожено, [их] земли лишились населения'".

Поход уйгуров против кыргызов приводится в перечнe заслуг "небесного кагана" первым и непосредственно предшествует сообщению об уйгуро-тибетской войне в Бэйтине (790-792 гг.). Из этого можно заключить, что названный поход имел место ранее 790 г. или в 790-792 гг. Очевидно, выступление кыргызов против уйгуров явилось одной из причин первоначальных неудач уйгурской армии в Восточном Туркестане. Только разгромив кыргызов, уйгуры сумели начать широкое контрнаступление в Восточном Туркестане.

КОНТРНАСТУПЛЕНИЕ УЙГУРОВ

С разгромом войска Ян Сигу и других мелких танских подразделений окончательно было ликвидировано танское присутствие в Восточном Туркестане. В последующем войну с тибетцами вели только уйгуры, об успехах которых танский двор мог судить лишь по информации, поступавшей через уйгурских посланников в Чанъане. О дальнейшем ходе уйгуро-тибетской войны "Цзю Таншу" сообщает следующее: "В 8 луну 7 года (эры правления Чжэньюань, 3.09.-2.10.791) уйгуры прислали послов, которые представили [императору] пленников и скот, захваченные у разбитых ими в Бэйтине тибетцев и карлуков. Ранее тибетцы вторглись в Линъу, где потерпели поражение от уйгуров, которые ночью атаковали их огнями, испугали и заставили отступить. В 12 луну (30.12.791-57.1.792) уйгуры прислали генерала Шa-чжи, который представил [императору] пленного - старшего вождя тибетцев [Шан] Цзесина". Из этого сообщения уйгурских посланников видно, что через несколько месяцев после поражения Иль Угаси уйгуры предприняли широкое контрнаступление в Восточном Туркестане и даже пришли на помощь танской армии в Шофане, в северном округе танского государства. На этот раз им удалось разбить тибетцев и карлуков под Бешбалыком.

Танские источники не содержат сведений о дальнейшем развитии уйгуро-тибетской войны. Исходя из приведенных выше свидетельств, можно считать, что война была выиграна уйгурами. Однако некоторыми исследователями ставится под сомнение достоверность сообщений уйгурских послов о победе уйгуров в Бэйтине. Так, японские ученые О.Тадзака и Х. Сато считали, что эти сообщения были лишь победными реляциями уйгуров, пытавшихся скрыть свои неудачи в войне перед танским двором. К их мнению присоединилась И.Эчеди, которая сделала вывод ,что в результате войны территории Бэйтина и Аньси "попали в руки тибетцев и уйгуры, несмотря на временные успехи, не смогли изгнать тибетцев. Они сумели это сделать лишь спустя несколько десятилетий после бегства от кыргызских войск (ок. 840 г.). Между тем утверждения о недостоверности сведений Цзю Таншу не обосновываются сколько-либо существенными доводами, а тем более никакими письменными свидетельствами.

Значительно более обоснованным является заключение о том, что уйгуро-тибетская война завершилась в пользу уйгуров, изгнавших тибетцев из временно занятых ими районов. Сторонниками такой точки зрения были японские ученые Ханеда Тору и Такео Абэ. Такео Абэ, в отличие от Ханеда Тору, доказывал ее не только китайскими материалами (в том числе Карабалгасунской надписью), но и не зависящими от них турфанскими текстами на уйгурском и среднеперсидском языках. Следует заметить, что в последующем учеными было обнаружено в письменных источниках немало других сведений, подтверждающих правомерность вывода Т.Абэ об исходе уйгуро-тибетской войны. Подробный анализ дополнительных сведений по данному вопросу принадлежит другому японскому исследователю Т.Мориясу, который убедительно доказал ошибочность выводов О.Тадзака, Х.Сато и И.Эчеди. Некоторые положения статьи Т.Мориясу воспроизвел в своей книге А.Г.Малявкин, который, тем не менее, не присоединился к нему и повторил выводы его оппонентов.

СВИДЕТЕЛЬСТВА ОБ УЙГУРСКОЙ ПОБЕДЕ

Вопрос об исходе войны в Восточном Туркестане имеет принципиальное значение, поэтому необходимо подробнее воспроизвести основные аргументы в пользу вывода о победе Уйгурского каганата в этой войне. Прежде всего такое заключение следует из Карабалгасунстой надписи, в которой содержится подробное описание уйгуро-тибетской войны в Восточном Туркестане. В китайской версии повествование об этой войне начинается с сообщения о столкновениях уйгуров с тибетцами и карлуками в Юньхэху, местоположение которой еще не установлено: "Еще карлуки вместе с тибетцами неоднократно вторгались с грабежом. [Тогда] фланговые войска... в Юньхэху оказали сопротивление противнику". Далее сообщается о войне за Бэйтин: "[Бэй]тин наполовину был захвачен, наполовину окружен. Тогда небесный каган лично возглавил всю армию, пошел походом и уничтожил главного злодея, возвратил города, земли кормления, простой народ, живность". Как видно, его сообщение подтверждает достоверность донесений уйгуров в Чанъань о победе уйгуров над тибетцами и карлуками в конце 791 г. - начале 792 г., зафиксированных танскими источниками.

Китайская версия надписи содержит также дополнительные сведения о военных действиях уйгуров. К ним относятся сообщения о сражении под Кучой: "Затем вся армия тибетцев напала и окружила Кучу. Небесный каган с войсками пришел на помощь. Тибетцы бежали в Юй-шу. [Там] были с четырех сторон окружены и разом разбиты". В тексте "Синь Таншу" говорится: "От Яньци (Карашаpa) на запад через 50 ли минуют заставу Темынь (Железные ворота), еще через 20 ли достигают сторожевого гарнизона Юйшу". Тем самым гарнизон Юй-шу находился в 70 ли (около 35 км) западнее Карашара. Определив местоположение Юй-шу, можно установить, что войска уйтурского небесного кагана нанесли поражение тибетцам под Кучой, затем преследовали их в восточном направлении, миновав Карашар, настигли и разгромили их у крепости Юй-шу.

Чрезвычайно интересная информация, касающаяся положения в Восточном Туркестане после уйгуро-тибетской войны, была извлечена Т. Мориясу из послесловия буддийской сутры-дхарани (заклинания) на китайском языке, обнаруженной в Дуньхуане и хранящейся ныне в китайском фонде Пельо под номером 3913. В послесловии сутры дается краткая история ее создания. Сутра была переведена на китайский язык с санскрита в Аньси (Куче) монахом по имени Лю Тяньцзянь в 753 г., а послесловие к ней написано через сорок лет., в 793 г. Поначалу сутра получила распространение в Хотане и Куче, впоследствии с ней познакомился китаец Ли Фусюй, занимавший высокий пост в Сичжоу (Гурфане). Ли Фусюй, которому очень понравилось содержание сутры, пожертвовал средства буддийскому монастырю для сооружения камня с вырезанным на нем текстом сутры. Текст сутры на камне вырезал некий Чжао Яньбин, до монашества занимавший высокий пост в Бэйтине. Далее сообщается, что в 792 г. Сичжоу пал, однако при этом не указывается, кем же он был захвачен. После этого Чжао Яньбин и Ли Фусюй оказались в Ганьчжоу (совр. Ганьсу), занятом тогда тибетцами. Покидая Сичжоу, в панике Чжао Яньбин не захватил китайскую рукопись cyтры и потому попав в Ганьчжоу, не сумел сразу воспроизвести и записать ее. Но вскоре в Дуньхуане появился монах, который знал эту сутру наизусть. С его слов и была записана сутра в 15-й день 10-го месяца 793 года. Чжао Яньбину не удалось сверить записанную сутру с текстом оригинала, оставшимся в Сичжоу из-за того, что в это время отсутствовала связь между Ганьчжоу и Сичжоу.

Подробный анализ приведенных выше сведений позволил Т.Мориясу сделать вывод: в 792 г. Сичжоу был захвачен не тибетцами, а уйгурами. Задавшись вопросом, что заставило двух бывших танских чиновников покинуть Сичжоу и перебраться в Ганьчжоу, который находился в руках тибетцев, Т. Мориясу указал на два возможных ответа, а именно: 1) в 792 г. Сичжоу был занят тибетцами, которые насильственно переселили этих людей в Ганьчжоу; 2) сначала Сичжоу был занят тибетцами, но затем его атаковали уйгуры, которые и заняли его в 792 г. При этом чиновники были переселены тибетцами насильственно, либо переселились сами, чтобы не оказаться жертвами уйгуро-тибетских сражений под Сичжоу. Из двух ответов Т. Мориясу предпочел второй и основанием для этого послужил тот факт, что Чжао Яньбин, находясь в Ганьчжоу под властью тибетцев, не смог получить оригинал сутры из Сичжоу (Турфана), что, по его мнению, свидетельствует об отсутствии в указанное время связи между этими двумя пунктами, а это было возможно лишь в том случае, если Сичжоу находился в руках противников тибетцев - уйгуров.

 

[Ашина Шэни]

ИТОГ: РЕКОНСТРУКЦИЯ ВОЙНЫ

Сопоставив полученные из послесловия сутры-дхарани сведения с показаниями танских источников/Г.Мориясу предлагает следующую реконструкцию хода уйгуро-тибетской войны. Тибетцы с союзными племенами захватили Бэйтин (Бешбалык) в 790 г. Танский военачальник Ян Сигу бежал из Бэйтина в Сичжоу, который еще не подвергся нападению тибетцев. Захватив Бэйтин, тибетцы двинулись на юго-восток и заняли Ичжоу (Хами) и Гуачжоу. Посколько Сичжоу находился между Бэйтином и Ичжоу, то он также подвергся нападению тибетцев, которые захватили его примерно в 790-791 гг. В конце 791 г. - начале 792 г., по данным танских источников, уйгуры изгнали тибетцев из Бэйтина. После этого в 792 г. ими был возвращен Сичжоу.

Т. Мориясу справедливо замечает, что исход уйгуро-тибетской войны не решался в каком-то одном сражении. Сообщения танских источников говорят о том, что сражения за Бэйтин длились несколько месяцев (осень 791 г -зима 792 г.). При этом, по его мнению, первое уйгурское посольство, прибывшее в Чанъань в 8-м месяце 791 г., доставило лишь сведения о самьк первых успехах уйгуров.

Логично было бы ожидать, что после поражения от уйгуров в 792 г. тибетцы предпримут ответное наступление и попытаются взять реванш, однако, никаких сведений об этом в источниках нет. Впрочем, отсутствие подобных сведений ни о чем еще не говорит, так как после разгрома танских войск на западе уйгуро-танские отношения пошли на свертывание и окончательно были прекращены в 795 г. Все же Т.Мориясу дает вполне убедительное объяснение отсутствию сведений о наступлении тибетцев после 792 г. Тибетцы не могли возобновить войну с уйгурами в Восточном Туркестане по той причине, что именно в это время танские войска проводили успешные операции против них на юго-западных границах империи. Положение тибетцев в Восточном Туркестане значительно осложнилось также из-за перехода в 794 г. на танскую сторону их бывшего союзника, государства Наньчжао, начавшего активные военные действия против Тибета.

[Камалов А.К. Древние уйгуры. VIII-IX вв. - Алматы: Наш мир, 2001 - с.160-168, 179-181]

[Ашина Шэни]

ПОХОДЫ ОРХОНСКИХ УЙГУРОВ В СРЕДНЮЮ АЗИЮ

После войны с Тибетом Уйгурский каганат не только восстановил свои позиции в Восточном Туркестане, но даже расширил зону своего влияния в западном направлении, о чем свидегельствуют Карабалгасунская надпись и арабские источники. В финальной части Карабалгасунской надписи сообщается о походе уйгурского небесного кагана, именуемого Бильге-каганом, в Среднюю Азию - в Фергану и на Сырдарью: "[Бильге-каган] напал на карлуков и тибетцев, захватил их флаги и обезгпавил [их]. Когда [они] бежали на север, [он] достиг на западе государства Бахэна (Фергана), захватил его население, скот и имущество. Ябгу [карлуков], не приняв его приказа, покинул свою землю... Бильге-каган девяти фамилий [уйгуров] вновь покорил карлуиов, назначил [их] правителем мудрого и благосклонного Чжэнчжу-еху (Йинчи-ябгу). К тому же [племена] десяти стрел, три [тюргеша]...". Из цитированного текста китайской версии надписи явствует, что в ходе похода в Среднюю Азию уйгурами была подчинена западная часть карлуков, поддерживавших тибетцев в их войне с уйгурами. Во время создания памятника эти карлуки обитали на территории Тюргешского каганата, центром которого являлись области Семиречья.

Датировка упоминаемых в памятнике походов уйгуров в Среднюю Азию, к сожалению, затруднена из-за фрагментарности сведений. Существующие датировки основываются на идентификации личности возтавлявшего их "небесного кагана". Некоторые исследователи отождествляют "небесного кагана" с уйгурским Хуайсинь-каганом (Куглугом, 795-805) из племени Эдиз. Сторонниками этой версии были В.В.Радлов, Тадзака Кодо, Такео Абэ. По другой версии, "небесным каганом" следует считать Баои-кагана (808-821), в честь которого и сооружен Карабалгасунский памятник. Этой точки зрения придерживались Э.Шаванн, П.Пелльо, Ямада Нобуо, Ханеда Тору. Из названных ученьк проблему западного похода уйгуров специально рассматривал лишь Такео Абэ, который связывал его с "западным проектом" династии Эдизов. По его мнению, эдизы, придя к власти в 795 г., предприняли экспансию на Запад и распространили власть Уйгурского каганата до Сырдарьи.

Трактовка Т.Абэ была отвергнута А.Г. Малявкиным, который, однако, свел ее критику лишь к отрицанию достоверности сведений Карабалгасунской надписи. Описанный в ней поход рассматривается им всего лишь как "проникновение телесцев на запад от каганата", происходившее независимо от каганата. Между тем достоверность сведений надписи подтверждается сообщениями официальных танских источников. Так, в повествовании о западных тюрках в "Синь Таншу" говоригся, что после захвата карлуками Суяба (в Семиречье) часть тюргешей попала в зависимость от них, а "остатки племени [Ашина] Хусело присоединились к уйгурам". Ашина Хусело был правителем западнотюркских племен в 685-689 гг., т.е. после падения Западнотюркского каганата. В последующем он бежал в Китай, а его соплеменники признали власть основателя тюргешской династии Уч-элиг-кагана (кагана трех элей). Сообщение "Синь Таншу" о подчинении тюргешей уйгурам датируется временем более поздним, чем середина VIII в. и может быть соотнесено с сообщением согдийской версии Карабалгасунской надписи о том, что уйгурский каган был "государем над девятью родами трех тюргешей". Тем самым, нет никаких оснований рассматривать поход уйгуров в Среднюю Азию как проникновение "телесских племен", не сопровождавшимся установлением контроля со стороны Уйгурского каганата.

Как справедливо отметил Ямада Нобуо, дата уйгурского похода в Среднюю Азию не может быть установлена путем идентификации "небесного кагана", так как сведения о деяниях "небесного кагана" относятся частично к Хуайсинь-кагану, частично к Баои-кагану. Определение даты похода возможно путем привлечения сведений арабских исторических сочинений. Арабские источники фиксируют появление уйгуров (токуз-огузов) в Средней Азии в связи с восстанием Рафи ибн-Лейса (806-810 гг.) и восстанием в Нишапуре (821 г.).

Согласно Йакуби, в 806-810 гг. в Самарканде произошло восстание против аббасидского халифа, которое возгаавип Рафи ибн-Лейс. В критический момент восстания последний обратился за помощью к тюркам, карлукам, токуз-огузам и тибетцам, которые направили к нему вспомогательные войска.

Следующее появление уйгуров (токуз-огузов) в Средней Азии относится к восстанию в Нишапуре Абд ар-Рахмана Нишапури ал-Матаввии в 821 г. Арабский историк Табари сообщает, что в этот год уйгуры вторглись в Усрушану, район между Самаркандом и Сырдарьей. В.В.Бартольд, исходя из своей трактовки этнонима "Токуз-огузы", которая оказалась ошибочной, считал, что токуз-огузы, прибывшие в Усрушану, являлись не уйгурами, а сырдарьинскими гузами. Однако возможность распространения уйгурского влияния вплоть до Средней Азии в период каганата фактически была признана им в "Двенадцати лекциях по истории турецких народов", где, касаясь этимологии топонима Барсхан (в районе озера Иссык-Куль), писал: "Махмуд Кашгарский приводит два других объяснения: по одному, так назывался сын Афрасиаба, по другому - погонщик коней уйгурского царя. Последнее объяснение интереснее, так как из него можно заключить, что уйгуры некогда доходили на западе до Иссык-Куля и что об этом сохранилась память в XI в."

[Камалов А.К. Древние уйгуры. VIII-IX вв. - Алматы: Наш мир, 2001 - с.170-173]

[Ашина Шэни]

ВТОРАЯ УЙГУРО-ТИБЕТСКАЯ ВОЙНА В ВОСТОЧНОМ ТУРКЕСТАНЕ (816-822)

Серьезная попытка вернуть свои позиции в Восточном Туркестане была предпринята Тибетом в 816 г. Об этом мы узнаем из беседы тибетского военачальника и министра Шан Цисира с танским послом, прибывшим в 822 г. в Китай для заключения мирного договора. Он сообщал: "Мы в год биншэнь (816 г.) прошли пустыню, атаковали и гнали [уйгуров] до их города в течение 200 дней, громили и уничтожали их. В это время узнали о трауре в нашей стране и вернулись". Это сообщение анализировалось многими исследователями. Мнения О. Тадзака и X. Caтo, считавших, что речь идет о походе тибетцев в Ордубалык, столицу уйгуров, через западную половину пустыни Гоби, были отвергнуты Т. Мориясу. Им убедительно было доказано, что тибетцы совершили поход в Восточный Туркестан, прошли через пустыню, находящуюся между оз. Лобнор и Карашаром. При этом уйгурским городом, до которого они гнали противника, скорее всего был Бешбалык. Указание о том, что тибетцы преследовали уйгуров 200 дней, является ошибочным, так как в дворцовом издании танских династийньк историй, относящемся ко второй половине XVIII в., вместо "200 дней" указаны "два дня" в "Цзю Таншу", "три дня" в "Синь Таншу".

Аргументы Т. Мориясу были расценены как "серьезные" А. Г. Малявкиным, который в связи с этим отечает: "Таким образом, во время борьбы за Бешбалык района Турфанского оазиса и Карашара не был захвачен тибетцами". Тем не менее он не допускает возможности того, что этот район входил в состав Уйгурского каганата, ссылаясь опять-таки на априорный тезис о переживаемом каганатом в это время периоде упадка. Хотя в цитированном источнике прямо говорится, что тибетцы "атаковали и гнали" уйгуров, А.Г. Малявкин все же делает вывод, что цель тибетского рейда 816 года "заключалась не в попытке изгнать уйгуров, а ликвидировать их усилившееся влияние и установить тибетский контроль". В изданной в 1992 г. книге "Борьба Тибета с Танским государством за Кашгарию" он безоговорочно представляет тибетцев как единственных гегемонов в Восточном Туркестане после уйгуро-тибетской войны. Между тем письменные источники свидетельствуют о том, что в 816 г. Турфанский оазис принадлежал Уйгурскому каганату и целью тибетского похода было изгнание уйгуров из этого района.

О распространении уйгурской власти не только на Турфанский район, но и на район Кучи свидетельствуют сообщения танских источников, относящиеся к заключению мирного договора между Танской династией и Уйгурским каганатом в 821 г. При заключении династийного брака с Танами уйгуры направили большое войско для встречи танской принцессы Тайхэ и защиты ее от возможного нападения тибетцев. В то же время десятитысячное войско уйгуров отправилось в Бешбалык, другое десятитысячное войско - в Кучу на случай открытия тибетцами военных действий в этом районе.

Длительное противоборство Уйгурского каганата и Тибета за господство в Восточном Туркестане закончилось заключением уйгуро-тибетского мирного договора в 822-823 гг., единственная запись о заключении которого сохранилась в тибетском сочинении, написанном в 1167 г. и подробно проанализированном Дж.Сербом.

[Камалов А.К. Древние уйгуры. VIII-IX вв. - Алматы: Наш мир, 2001 - с.174-176]