Арийцы и Туранцы

Кынык · 7 апреля, 2014

Доисторическая эпоха

Золотая чаша (II тысячелетие до н. э.), обнаруженная около ВанадзораБ. Пиотровским

Армянском нагорье

Кынык · 7 апреля, 2014

http://www.jewukr.org/content/index.php/2012-01-18-23-28-08?start=50

Кынык · 7 апреля, 2014

Кынык · 7 апреля, 2014

Царские (царственные) скифы

Геродот упоминает различные группы скифских племен, в числе которых – царские или царственные скифы. По словам Геродота, это были самые многочисленные представители скифской народности. Их владения простирались на юге до Таврики (Крыма), а на востоке доходили до Танаиса (Дона) и Меотидского озера (Азовского моря), где располагалось некое торжище под названием Кремны.

На севере земли царских скифов граничили с племенами меланхленов, а на западе были ограничены Днепром.

Геродот утверждает, что остальные скифские племена находились в подчинении у своих царственных собратьев. Царские скифы почитали их своими рабами. Это в первую очередь относилось к скифам-пахарям – скифским племенам, перешедшим к оседлому образу жизни и освоившим земледелие. Вероятно, царственным скифам подчинялись и скифы-кочевники, о которых также упоминает Геродот.

Сами царственные скифы, по всей вероятности, вели полукочевой образ жизни и владели крупными поселениями, чем и отличались от скифов-кочевников. Летом они перегоняли стада из степного Крыма на север, где в этот период было много корма для скота, а осенью возвращались на юг. Женщин, детей и движимое имущество перевозили в обозах, состоявших из четырехколесных повозок, крытых войлоком.

Другие статьи о народах и племенах

< Предыдущая Следующая >

http://www.mystic-chel.ru/sng/scythians/610.html

Кынык · 7 апреля, 2014

Вернувшимся в Северное Причерноморье скифам далеко не сразу удалось там утвердиться и занять то господствующее положение, в каком их застал Геродот в третьей четверти V в. до н. э. Не следует забывать, что они явились не обремененными добычей победителями, а разгромленными беглецами, сумевшими унести с собой лишь небольшую часть своего имущества. Да и число их не могло быть значительным, так как многие погибли в войнах, а часть успела влиться в среду местного азиатского населения. Первой задачей вернувшихся на землю своих предков скифов было овладение необходимыми средствами существования — скотом и территорией для кочевания. Они как ушли, так и вернулись скотоводами-кочевниками и, естественно, были заинтересованы в территории, наиболее благоприятной для развития своего хозяйства, какой было степное Поднепровье, в частности низовье Днепра с его угодьями, пригодными для зимнего содержания животных на подножном корму.

Появившиеся вместе с этими скифами богатые погребения с вещами азиатского происхождения сложностью своего устройства и ценностью инвентаря далеко уступают могилам киммерийских царей Прикубанья. Собственно говоря, известно всего два погребения, принадлежавших скифским царям, относящихся ко времени, немедленно следующему за возвращением скифов из Азии. Это так называемый Мельгуновский клад — комплекс вещей, случайно обнаруженных в Литом кургане близ Кировограда, и жалкие остатки погребения у слободы Криворожье на реке Калитве в бассейне Северского Донца. Подробности устройства того и другого точно не установлены. Вещи Мельгуновского клада, хотя и победнее и выполнены из золота с большой добавкой серебра, близко сходны с келермесскими, может быть, даже изготовлены в одной мастерской. Меч в ножнах, обложенный в данном случае скорее электром, чем золотом, представляет такое же сочетание восточного и скифского стиля и близко сходные сюжеты изображений. На перекрестье меча вместо гениев по сторонам священного дерева — две геральдические фигурки лежащих козлов с повернутой назад головой, но на верхнем конце ножен такая же, как в Келермесе, композиция с гениями по сторонам стилизованного дерева. Вдоль ножен фигуры фантастических животных (на этот раз все они с человеческими руками), держащих лук со стрелой. На наконечнике ножен — геральдические скорченные фигуры львов. Лопасть для подвешивания также обведена стилизованными головками птиц и украшена фигурой оленя в скифском стиле. Греко-ионийской по сюжетам изображений и стилю является золотая лента с фигурами обезьяны и двух видов птиц, Типично скифскими чертами отличаются семнадцать золотых блях в виде птицы с раскрытыми заостренными крыльями, вероятно составлявших украшения пояса. Здесь так же, как в Келермесских курганах, имеется золотая диадема из трех рядов цепочек, пропущенных сквозь девять розеток, с гроздьями подвесок на цепочках по концам, бронзовая застежка (костылек) с головками львов на концах, серебряные с позолотой части трона и сорок бронзовых наконечников стрел листовидной и трехгранной формы с втулками, некоторые с шипами. Ничего относящегося к конскому снаряжению в составе клада нет.

В Криворожском погребении найдены: золотой обруч неизвестного назначения, который А. П. Манцевич без достаточных к тому оснований считает венцом для украшения кол околовидного шлема, серебряная головка быка, по определению Н. Д. Флиттнер и Т. Н. Книпович, вавилонского происхождения, вероятно, относящаяся к украшениям трона (табурета),и греческий сосуд типа Фикелура с горлом в виде головы барана. Н. А. Сидорова датирует сосуды этого типа второй или третьей четвертью VI в. до н. э.

Горло другого фигурного сосуда в форме головы быка было найдено в кургане близ хут. Большого на реке Цуцкан, притоке реки Чир (Хоперского округа)? К сожалению, обстоятельства, при которых была сделана эта находка, и то, сопровождалась ли она какими-либо другими вещами, осталось неизвестным. Этот сосуд Н. А. Сидорова относит к середине VII в., а Дж. Бодмэн—к последней трети этого века (630—600 гг.). Находка эта важна как указание на то, что криворожское погребение было не единственным в этой части степи. Ни путем обмена, ни в качестве даров от греческих мореплавателей оба эти сосуда в Донскую степь попасть не могли. Скорее всего они принесены скифами, по пути из Азии оказавшимися за Северским Донцом и уже оттуда двинувшимися на запад к Днепру.

По сведениям Г. Ф. Миллера, при раскопках Литого кургана в 1763 г. сбоку насыпи в верхней ее части было найдено сооружение из каменных плит, видимо, типа ящика, в котором и помещались составившие клад вещи. Ниже насыпь состояла из перегорелой земли, смешанной с углями, перегоревшими костями и остатками расплавленного металла. Криворожская находка, по донесению сотника Черноярова, была сделана при раскопке небольшого кургана высотою всего в 0,35 м и диаметром в 3,25 м, под насыпью которого встретились мелкие обломки костей, дубовые угли и мелкие части «перегоревшего вещества ярко-зеленого цвета», т. е. окиси бронзы. В обоих курганах сходная картина — погребения посредством трупосожжения с подхоронением вещей, уцелевших от огня. Оба погребения найдены далеко одно от другого: одно в междуречье верховий Ингула и Ингульца, а другое на одном из левых притоков нижнего течения Северского Донца, оба в пограничье степи с лесостепной полосой и оба,- вероятно, оставлены скифами, еще не обосновавшимися на определенном месте и обеспечивавшими свое существование за счет населения лесостепной полосы.

Вернувшиеся из Азии скифы получили название «царских» — «саи», вероятно, потому, что были объединены под властью царя, одного из уцелевших членов династии, возглавлявшей их в Азии. В положении скифского царя, а не только во внешних признаках его достоинства, представленных вещами из царских погребений, сохранялись черты, заимствованные у восточных владык. Сопряженная с организованностью и дисциплиной царская власть давала существенные преимущества вернувшимся скифам сравнительно с туземным населением Северного Причерноморья, раздробленным на отдельные мелкие образования.

То обстоятельство, что одно из ставших известными царских погребений было впускным в более древний курган, а другое обозначено незначительной насыпью, конечно, не случайно, а указывает на неустойчивое, непрочное положение оставивших их скифов, а нахождение их в значительном отдалении друг от друга — на отсутствие у них определенной, закрепленной за ними территории. В донецкой степи других ранних, а тем более сколько-нибудь богатых скифских погребений не обнаружено, пребывание там вернувшихся из Азии скифов, видимо, было непродолжительным. Но и в Поднепровье, где они в дальнейшем укрепились, не только богатых, но и ранних погребений очень мало, что невозможно объяснить случайностью археологических открытий. В Поднепровье раскопаны сотни степных курганов, но число определенно скифских ранних погребений в них незначительно, да и те все впущены в насыпи эпохи бронзы.

Выше уже говорилось, что не все скифы переселились в Азию, что на месте остались земледельческие скифские племена, да и часть кочевников продолжала жить в Северном Причерноморье. К последним и следует относить немногочисленные погребения VII—VI вв. до н. э. в степи, такие, как указанные выше погребения с бронзовыми двукольчатыми удилами и железным оружием.

Потомки оставшихся в Северном Причерноморье кочевых скифов составили тех скифов-номадов, которых Геродот отличает от скифов-царских, хотя те и другие вели одинаковый образ жизни наговорили на одном языке. С этими-то кочевыми скифами и пришлось скифам-царским выдержать борьбу для того, чтобы получить себе место для поселения в поднепровской степи.

Геродот сохранил легенду о длительной и упорной войне, которую вели вернувшиеся из Азии скифы, с детьми, прижитыми с рабами остававшимися в Причерноморье женами ушедших. Скифы долго не могли одолеть детей рабов, оборонявшихся за земляным валом и рвом, вырытым ими поперек перешейка, отделявшего не то Крым от лежащих к северу степей, не то Керченский полуостров от остального Крыма. Вернувшимся скифам, т. е. скифам-царским, удалось подчинить их только после того, как они вышли против них не с оружием, ах бичами. Не покоренные оружием дети рабов не могли устоять перед бичами, в чем и сказалась их рабская природа (IV, 1—4). Конечно, это только легенда, и притом созданная в рабовладельческой среде, но в ней получили отражение вполне реальные отношения между завоевателями и побежденными, какими в данном случае были скифы различной исторической судьбы. Скифы-царские оттеснили скифов-номадов в степной Крым и заняли степи Нижнего Поднепровья.

Одним из древнейших погребений скифов-царских в степях Нижнего Поднепровья, по-видимому, является открытое в кургане, № 3 у с. Нижние Серогозы Запорожской области. Здесь во впускной могиле с подбоем вдоль уличной стороны, прикрытым досками, находился скелет втиснутого в узкий подбой покойника, при котором были полый костяной наконечник в виде головки грифона с загнутым крючком клювом и дополнительными схематическими птичьими головками, вырезанными и на нем, и на голове, бронзовый листовидный, со втулкой и костяной пирамидальный наконечники стрел и четыре костяные пуговицы. Судя по бронзовому наконечнику стрелы, это погребение относится к VI в. до н. э., хотя едва ли раньше середины этого столетия.

Другие погребения скифов-царских в нижнеднепровской степи в VI в. до н. э. тоже впускные, но в неопределенных по устройству могилах. Из них отметим погребение у с. Константи-новка Мелитопольского района той же Запорожской области. Из него происходят бронзовые удила со стремявидными концами и костяными трехдырчатыми псалиями, а также две бронзовые бляшки в виде свернувшегося зверя. К их числу относятся упомянутые погребения с бронзовыми удилами со стремявидными концами у с. Большая Белозерка в небольшом кургане возле Цимбаловой могилы и погребение № 1 у с. Черногоровки Изюмского района.

Единственным основанием для отнесения этих погребений к скифам-царским являются найденные в них произведения звериного стиля и бронзовые удила со стремявидными концами, появившиеся со скифами, вернувшимися из Азии, хотя и такие удила, и звериный стиль еще в VI в. получили в Северном Причерноморье широкое распространение в вошли в бытовой обиход не только царских, но и дру1их скифов. Тот факт, что среди ранних скифских погребений в степи, принадлежали ли они скифам-царским или номадам, нет отличающихся хотя бы относительным богатством инвентаря и величиной индивидуального, т. е. насыпанного над данным погребением кургана, вероятно, указывает на то, что скифы-царские в это время еще не выделялись богатством среди остального населения степей. Дорогие художественные вещи, принесенные" скифскими вождями из Азии, уже ушли вместе с ними в могилы, а новые поколения царей еще не успели, да и не могли обзавестись вещами соответствующими их социальному положению. Для них еще не устраивались и столь пышные похороны, какие известны для более позднего времени.

У Геродота имеется описание похорон скифского царя. Труп покойного бальзамировали, освобождая его от внутренностей, заменяемых душистой травой, а затем обвозили на повозке по всем подвластным ему племенам, члены которых выражали скорбь по поводу его смерти тем, что обрезали волосы и наносили себе кровавые раны. Через сорок дней после смерти покойника доставляли к месту погребения, где к этому времени уже была вырыта глубокая могила, в которой и помещали умершего на специальном ложе под балдахином на воткнутых в землю копьях. Вместе с покойником в могилу клали его наложницу, ближайших слуг, как-то: оруженосца, виночерпия, глашатая и конюшего, по голове разного скота и дорогие вещи, сделанные из золота. Над могилой насыпали большой курган а по истечении года на нем устраивались поминки, при которых убивали пятьдесят слуг и столько же лошадей. Трупы тех и других насаживали на колья так, что люди находились верхом на лошадях, и расставляли их вокруг кургана (IV, 71—72).

Скифских царских погребений, полностью соответствующих описанию Геродота, не найдено, но характерные их элементы в виде сопровождающих знатного покойника в могилу людей> коней и дорогих, впрочем, не только золотых вещей обнаружены в ряде курганов, относящихся, однако, не к V в. до н. э., когда был написан труд Геродота, а к следующему, IV в. до н. э. Принимая во внимание небольшое число раскопанных скифских погребений V в,, к тому же оказавшихся разграбленными, надо полагать все же, что близкий к описанному Геродотом обряд, царского погребения существовал уже к его времени. Составляя свое описание, Геродот не мог дать картину полностью соответствующую действительным похоронам скифского царя, так как пользовался для этого не личными наблюдениями, а рассказами да к тому же не все отмеченые им детали погребения могли сохраниться до нашего времени. Тем не менее, у нас нет оснований не доверять Геродоту. Из его описания следует, что сложный, пышный обряд царского погребения, известный по курганам IV в. до н. э., сложился еще до времени Геродота, т. е. до середины V в.

Кладбище скифских царей, по Геродоту, находилось в местности Герра, где протекала одноименная с ней река, служившая границей между землями скифов-царских и скифов-номадов (1, 56). Местоположение кладбища скифских царей времени Геродота остается неустановленным, но несомненно, что оно находилось в Нижнем Поднепровье, так как только до этого кеста, говорит Геродот о стране Герра, Днепр был известен (по-видимому, имея в виду перегораживающие реку пороги). Богатые скифские погребения разбросаны по обе стороны Нижнего Днепра и не образуют единого кладбища, что не исключает существования среди них групп, принадлежавших отдельным знатным, семьям скифов, в том числе и семейных кладбищ (скифских царей. Богатые погребения в нижнеднепровской степи появляются только в самом конце. VI в. до н. э. Одно их них, по-видимому, впущенное в насыпь более древнего кургана, обнаружено кладоискателями возле г. Херсона. От расхищения в нем уцелело женское ожерелье из золотых подвесок с зернью и эмалью и золотых же сердоликовых и пастовых бус. Самую ценную находку представляют части греческого бронзового зеркала с ручкой в виде одетой женской фигуры со зверями — богини Кибелы. Там же найден ионийский лощеный сероглибяный сосуд. Судя по всему, это было погребение знатной женщины, среди украшений которой преобладали вещи греческого происхождения.

Другое богатое, на этот раз мужское погребение, но тоже впускное было устроено в насыпи кургана Острая Могила у с. То-маковка Днепропетровской области. Кроме золотой гривны и усеченно-конусовидной «ворворки», представляющей, судя по величине, скорее всего верхнюю часть головного убора, в нем был железный меч в обложенных золотом ножнах. На сердцевидном перекрестье ножен представлены в рельефе два изогнутых хищника в геральдической схеме, а ниже вдоль верхней части ножен расположен ряд из напаянных маленьких штампованных бляшек в виде львиных головок. Дырочки сбоку у этой части ножен означают место прикрепления несохранившейся боковой лопасти для подвешивания к поясу. Снизу эта часть ножен ограничена пояском из заполненных голубой эмалью треугольников. Отдельно выполненная нижняя часть ножен — наконечник — украшена сверху орнаментированными сканными спиралями, пояском и рядом расположенных ниже его, миндалевидных фигур с эмалью. Ножны явно не туземной работы, а выполнены вероятно, в одной из северочерноморских греческих мастерских. Того же происхождения серповидная бляшка с треугольниками зерни и эмалью. К концу VI — началу V в. до н. э., как датируется это погребение, греки уже прочно обосновались в Северном Причерноморье и находились в тесных связях со скифами. Томаковское погребение уже похоже на царское, хотя и не содержит всех признаков царской могилы, указанных Геродотом.

В V в. до н. э. появляются погребения под специально насыпанными курганами, а могилы для них получают сложное устройство в виде подземной камеры, соединенной коридором с входным колодцем. Это так называемые катакомбы, Два кургана с катакомбами раскопаны близ станции Михайлово-Апостолово между Днепром и Ингульцом в Херсонской области. В первом из этих курганов — Бабы — было много предметов художественной бронзы. Это части двух гидрий, ручка одной из которых украшена скульптурным изображением крылатой сирены, две ручки лутерия и бронзовый светильник с четырьмя рожками и высоким стержнем для подвешивания. Здесь же найдены поддон и ручка серебряного килика, золотая подвеска и маленькие золотые бляшки в виде лежащих зайцев и львов. Все эти вещи датируются V в. до н. э., но вместе с ними находились еще сероглиняная плоскодонная амфора и часть краснофигурного аттического скифоса, не противоречащие указанной дате, но и не уточняющие ее. Почти все эти вещи, сохранившиеся от разграбления, греческого происхождения.

Другое богатое, на этот раз мужское погребение, но тоже впускное было устроено в насыпи кургана Острая Могила у с. То-маковка Днепропетровской области. Кроме золотой гривны и усеченно-конусовидной «ворворки», представляющей, судя по величине, скорее всего верхнюю часть головного убора, в нем был железный меч в обложенных золотом ножнах. На сердцевидном перекрестье ножен представлены в рельефе два изогнутых хищника в геральдической схеме, а ниже вдоль верхней части ножен расположен ряд из напаянных маленьких штампованных бляшек в виде львиных головок. Дырочки сбоку у этой части ножен означают место прикрепления несохранившейся боковой лопасти для подвешивания к поясу. Снизу эта часть ножен ограничена пояском из заполненных голубой эмалью треугольников. Отдельно выполненная нижняя часть ножен — наконечник — украшена сверху орнаментированными сканными спиралями, пояском и рядом расположенных ниже его, миндалевидных фигур с эмалью. Ножны явно не туземной работы, а выполнены вероятно, в одной из северочерноморских греческих мастерских. Того же происхождения серповидная бляшка с треугольниками зерни и эмалью. К концу VI — началу V в. до н. э., как датируется это погребение, греки уже прочно обосновались в Северном Причерноморье и находились в тесных связях со скифами. Томаковское погребение уже похоже на царское, хотя и не содержит всех признаков царской могилы, указанных Геродотом.

В V в. до н. э. появляются погребения под специально насыпанными курганами, а могилы для них получают сложное устройство в виде подземной камеры, соединенной коридором с входным колодцем. Это так называемые катакомбы, Два кургана с катакомбами раскопаны близ станции Михайлово-Апостолово между Днепром и Ингульцом в Херсонской области. В первом из этих курганов — Бабы — было много предметов художественной бронзы. Это части двух гидрий, ручка одной из которых украшена скульптурным изображением крылатой сирены, две ручки лутерия и бронзовый светильник с четырьмя рожками и высоким стержнем для подвешивания. Здесь же найдены поддон и ручка серебряного килика, золотая подвеска и маленькие золотые бляшки в виде лежащих зайцев и львов. Все эти вещи датируются V в. до н. э., но вместе с ними находились еще сероглиняная плоскодонная амфора и часть краснофигурного аттического скифоса, не противоречащие указанной дате, но и не уточняющие ее. Почти все эти вещи, сохранившиеся от разграбления, греческого происхождения.

Из кургана Бабы происходят еще две интересные вещи. Это золотая треугольная пластинка со штампованным изображением оканчивающейся копытом ноги и пальметки в выемке возле ее бедра и золотая фигурная пластинка с двумя геральдически сопоставленными головами кабана. Обе эти пластинки с дырочками по краям, указывающими, что они прикреплялись к деревянной основе, скорее всего к стенкам сосудов. Оба сюжета, представленные на этих пластинках, известны и другим памятникам скифского искусства, но в формах их отчетливо выступают признаки, если не греческого мастерства, то греческого влияния, что находится в полном соответствии с греческим происхождением другого, найденного как в данном, так и в прочих степных скифских погребениях этого и более позднего времени бытового инвентаря.

В погребении под вторым курганом Раскопана Могила уцелело меньше вещей, но среди них оказался великолепный бронзовый котел с тремя рельефными фризами на поверхности — верхний из них образован чередующимися кружками и букраинами, средний — пальметками, а нижний — крупными треугольниками. Это характерные греческие орнаментальные мотивы, свидетельствующие, что, несмотря на свою туземную форму, котел вышел из греческой мастерской. Погребение в Раскопаной Могиле относится, судя по фрагменту амфоры, к более позднему времени, чем в кургане Бабы, — к самому концу V или даже к началу IV в. до н. э.

Концу V или началу IV в. принадлежит не тронутое грабителями впускное погребение в боку кургана № 5 у с. Архангельская Слобода, раскопанного в 1969 г. Основное катакомбное погребение под насыпью этого кургана оказалось ограбленным, но боковое хорошо сохранилось. Оно было помещено в длинной перекрытой досками яме. Скелет лежал в деревянном гробовище головой на запад. Погребенный воин сопровождался оружием — двумя копьями и тремя колчанами с 450 стрелами с бронзовыми наконечниками. На шее у него была массивная золотая гривна с львиными головками на концах, а на теле множество золотых бляшек, среди которых находились бляшки со сценой терзания оленя львом. Один из колчанов был обит двенадцатью золотыми бляхами с изображениями кабана, собаки и пантеры, терзающей человеческую голову. В тайнике в западной стене могилы стояла деревянная чаша, от которой сохранились золотые обивки с изображениями рыб. Изображения на бляшках из этого кургана выполнены в скифском стиле в формах, свойственных произведениям V в.

Характерная для скифов-царских катакомбная форма могилы не связана своим происхождением с того же рода могилами ката-комбной культуры эпохи бронзы; ъ Северном Причерноморье нет памятников, свидетельствующих о такой преемственности. Происхождение этой формы могилы у скифов неизвестно. Возможно, что она возникла в подражание скальным склепам Ближнего Востока, подобным тем, в каких хоронили персидских царей. У скифов-царских в IV в. до н. э. катакомбная могила стала этнографической особенностью всего народа.

В степном Крыму, куда скифы-царские вселились только в III в. до н. э., катакомбных могил раньше этого времени нет. Погребения раннескифского времени там тоже впускные, а богатые могилы с золотом и импортными вещами столь же редки, как и в степном Поднепровье, причем по своему богатству они не уступают последним. Таков, например, Золотой курган близ Симферополя, в котором при скелете находились: золотая гривна, железный чешуйчатый панцирь, пояс с бронзовыми бляхами в виде орлов и головы грифона и меч со сходным с томаковским золотым наконечником ножен. Возле скелета обнаружена бронзовая горельефная фигурка хищника со скульптурной, обращенной в фас головой, туловище которого было покрыто золотым листком с миндалевидными гнездами для цветных вставок. По-видимому, эта фигурка украшала крышку колчана со 180 стрелами с бронзовыми наконечниками. Это единственный пример сохранившегося в целости раннего — V в. до н. э. — погребения знатного воина в степном Крыму.

Редкие вещи найдены в 1964 г. в насыпи кургана у с. Ильичево в восточной части Крымского полуострова. Это уже известная нам большая золотая «ворворка» в виде усеченного конуса с небольшим отверстием посредине плоской вершины, сходная с найденной в Острой Томаковской Могиле, золотая гривна и три золотые обивки, две из которых со штампованными изображениями. На одной из них головка оленя, обрамленная стилизованными птичьими головками и розетками, а на другой — фигура лежащего оленя со стилизованным птичьими головками рогом. В грудь оленя впился зубами хищник, голова которого выступает из-за туловища жертвы, а лапа охватывает плечо. Средняя часть пластины выломлена, и туловище хищника над спиной оленя не сохранилось. В круп оленя вписана птица с обращенной назад головой, а перед оленем извивается змея. Эти изображения стилистически сближаются с произведениями, происходящими из 4-го Семибратнего и 1-го Елизаветовского курганов, о которых речь будет ниже, и, как и они, датируются второй половиной V в. до н. э. Находка в целом, по всей вероятности, состоит из вещей, извлеченных из каменной гробницы, находившейся в насыпи более древнего кургана, солдатами, сооружавшими на нем укрепления во время второй' мировой войны, но не унесенных ими с собой, а зарытых тут же в землю. Каменная гробница, найденная в Ильичевском кургане, принадлежит к кругу такого же рода памятников с каменными ящиками, распространенных в Восточном Крыму и характерных в большей мере для тавров, нежели для скифов.

Другое, нетронутое грабителями, но более позднее погребение в степном Крыму между реками Качи и Альма было раскопано проф. Ю. А. Кулаковским и поэтому носит его имя. Над могилой в виде четырехугольной ямы, перекрытой деревом и заваленной камнями, насыпан специальный курган, чем она в первую очередь и отличается от предшествующего погребения. При скелете сохранились меч, копье, колчан со стрелами, точильный брусок и две бронзовые бляхи, одна из которых представляет сильно согнутого зверя с перевернутой в обратную сторону задней частью туловища, а другая — тоже хищника, свернувшегося кольцом. Обе фигуры уплощенные, схематизированные, с сильно искаженными пропорциями, заметно отличающиеся от выполненных в высоком рельефе хотя и обобщенных, но более реалистических изображений того же рода более раннего времени. Это погребение датируется второй половиной V в. до н. э., временем, когда и у скифов-царских распространяются курганы, специально насыпанные над богатыми погребениями, из чего как будто бы следует, что в социально-экономическом отношении крымские скифы-номады не отличались существенным образом от скифов-царских.

Событием большого значения в истории скифов была попытка вторжения в Северное Причерноморье персидского войска царя Дария I в 514 г. до н. э. Приукрашенное легендой,, оно возбудило интерес к скифам и заняло видное место в «Истории» Геродота, посвятившего скифам четвертую книгу своего знаменитого сочинения. Причиной, побудившей Дария направиться с войском в Северное Причерноморье, по Геродоту, было желание отомстить за обиды и притеснения столетней давности, причиненные скифами во время прибывания их в Азии (IV, 1). По сведениям Ктесия (V—IV вв.), идущим из персидских источников, походу Дария предшествовало нападение на побережье Скифии персидского флота под командованием каппадокийского сатрапа Ариарамна. Персы захватили при этом много пленных, в числе которых был брат скифского царя Скифарба (Скифарна) Марсагет, содержавшийся в оковах. Скифский царь направил по этому поводу Дарию оскорбительное письмо, на что персы ответили войной. Дарий стремился распространить Персидскую империю на весь тогдашний культурный мир и, в частности, подчинить черноморские колонии греков и тем самым захватить контроль над черноморской торговлей, в особенности над поступлением необходимого Греции скифского хлеба. Успешно овладев Западным Причерноморьем с обитавшими там фракийцами, Дарий двинул свое войско на северную сторону Дуная. По легенде, изложенной Геродотом, встретившие его скифы, отступая вглубь страны, заставили персов в короткий срок (за два месяца) обойти почти всю южную половину Восточной Европы. Убедившись в безнадежности преследования скифов и испытывая все большие и большие трудности со снабжением на своем предварительно опустошенном противниками пути, Дарий вынужден был уйти обратно, не добившись успеха, скифы же приобрели репутацию непобедимости (IV, 83, 97, 98, 118—142).

Описывая путь Дария, Геродот излагает имевшиеся в его время сведения о Восточной Европе и ее населении, в чем и заключается огромная ценность этой части его сочинения. Однако маршрут Дария, как он изображен в легенде, совершенно невероятен. Войско Дария в назначенный для этого срок не могло пройти на северо-восток др Волги, а затем, повернув на запад, вдоль всей лесостепной полосы, дойти до Западной Украины и только после этого добраться до построенного по приказу Дария моста через Дунай. На самом деле, как свидетельствует Страбон, Дарий, перейдя Дунай и углубившись в Буджакскую степь, подвергся опасности погибнуть со своим войском от жажды и, не дойдя даже до Ольвии — греческой колонии в устье Южного Буга, поспешил вернуться обратно (VII, 3, 14).

Трудно сказать, кем создана легендарная версия похода персов на Скифию— скифами ли, разукрасившими свои успехи в борьбе с ними, или греками, вложившими в нее свои представления о скифах и их стране. Скорее всего теми и другими вместе. По-видимому, скифы, действительно выступили против персов, перешедших через Дунай, и применили при этом единственно возможную тактику отступления и изматывания превосходящего их противника путем опустошения страны и мелких непрерывно беспокоящих неприятеля нападений. По всей вероятности, отпор персам с их стороны был организован ольвийскими греками, которым в первую очередь угрожало персидское нашествие. К этому времени греки достаточно хорошо ознакомились со скифской страной и завязали тесные отношения с ее населением.

По легенде к борьбе с персами были привлечены не только скифы, но и их восточные соседи савроматы и ряд других соседних со скифами народов. Заслуживает доверия сообщение легенды о том, что для войны с персами были созданы три соединения с особыми предводителями у каждого. Активную роль в войне сыграло только одно их них, состоявшее из правобережно-днепровской орды скифов-царских под начальством царя Иданфирса, потомка Спаргапифа, вероятно, того царя, при котором скифы вернулись из Азии. Левобережная скифская орда вместе с савромат.ами составила второе подразделение, подготовленное для войны. Что касается третьего, то оно могло состоять из скифов-номадов. Два последних соединения тоже имели свои задачи и своих предводителей, подчиненных Иданфирсу. Таким образом, ко времени нашествия Дария скифы представляли собой уже значительное объединение кочевников и реальную военную силу, на которую греки могли опереться в борьбе с персами. Участие скифов в этой борьбе не только подняло их международное значение, но и закрепило положение скифов-царских в качестве главной силы в Северном Причерноморье. По словам Геродота, преследуя персов, скифы сами перешли через Дунай и вторглись на Балканский полуостров, побуждая греков к борьбе с персами. Они предлагали совместные действия спартанцам, обещая, если те вторгнутся в Малую Азию из Эфеса, со своей стороны напасть на Персию из Закавказья и соединиться с ними в заранее намеченном месте (VI, 40, 84).

Вернувшиеся в Северное Причерноморье скифы-царские уже застали там греков и не могли не вступить с ними в тесные отношения. Древнейшее небольшое греческое поселение в Северном Причерноморье возникло на острове Березань в Днепровско-Бугском лимане еще в VII в. до н. э. В следующем, VI в. недалеко от него в устье Южного Буга была основана греческая колония Ольвия. Это был значительный город, население которого, выведенное из Милета, занималось не столько сельским хозяйством и ремеслом, сколько торговлей. На этой основе оно находилось в постоянных сношениях с окружающим варварским миром. Роль этого города в истории скифов была очень большой, через него они оказались связанными с античным миром Средиземноморья и были втянуты в систему сложных экономических и политических отношений этого мира настолько, что в конце концов превратились в одну из его периферийных частей. Античная культура распространилась в верхах скифского общества, заменяя и оттесняя ее национальные элементы, хотя массы скифов весьма ревниво относились к соблюдению отечественных обычаев.

Еще до похода Дария на скифов, в VI в. до н. э., сын скифского царя Гнура Анахарсис предпринял путешествие по Греции и настолько поразил греков своим наивным рационализмом, что был причислен к великим мудрецам. Он же, полагают, научил греков пить неразбавленное водою вино, откуда будто бы ведет происхождение выражения «подскифь» в смысле «добавь неразбавленного вина». Вернувшись на родину, Анахарсис возмутил своих соотечественников служением Матери богов по греческому образцу и был убит, за это своим братом Савлием, отцом Иданфирса (IV, 76, 77).

Другой скифский царь, Скил, живший в третьей четверти V в. до н. э., будучи сыном Ариапифа и истрианки, по-видимому, гречанки, получил греческое воспитание и предпочитал жить в Оль-вии, где построил себе дворец с мраморными сфинксами и грифонами. Он вел греческий о,браз жизни, одевался по-гречески и принимал участие в вакхических мистериях. Недовольные его поведением скифы свергли Скила с престола и поставили вместо него брата от другой матери, фракиянки, дочери одрисского царя Тирея Октамасада. Скил бежал к одрисскому царю Ситалку (умер в 425 г. до н. э.), но по настоянию Октамасада был выдан скифам в обмен за укрывавшегося у них не известного по имени брата Ситалка и казнен (IV, 78, 79). В истории Скила, кроме его эллинских симпатий, заслуживают внимания установившиеся после борьбы с персами тесные связи скифов с наиболее могущественным племенем фракийцев — одрисами. Они выражались не только в перекрестных династических браках, но и в культурном взаимодействии, в частности в распространении во Фракии некоторых элементов скифской культуры и искусства, хотя по общему развитию эллинизированные фракийцы не уступали скифам, а превосходили их. Фракийские вещи в свою очередь проникали к скифам.

Несмотря на сопротивление рядовых скифов, греческое влияние все шире и глубже распространялось в Скифии. Как мы видели, уже в конце VI в. до н. э. в богатых скифских могилах преобладают вещи греческого происхождения или скифские по форме, но греческие по исполнению с теми или иными привнесениями греческого характера. Заслуживает внимания факт более раннего и более обильного распространения греческих произведений в среде не ближайших к Ольвии кочевых скифов, а удаленных в лесостепной полосе современной Украины оседлых скифов с земледельческим хозяйством. В связи с этим следует отметить и другое обстоятельство, а именно, что у этих скифов раньше, чем у кочевников, возникают богатые погребения под специально для них воздвигнутыми высокими курганами. Из этого естественно заключить, что экономические связи греков с туземным населением были с самого начала направлены преимущественно в сторону земледельцев, а не кочевников. Ничего удивительного в этом нет, так как греки больше всего были заинтересованы в бывозе из Скифии не продуктов скотоводства, а хлеба, которого у кочевников не было и в котором они сами испытывали нужду. Хлеб греки могли получать только у земледельческого населения лесостепной Скифии. Греческие вещи к скифам-царским поступали, видимо, главным образом в качестве подношений, даров царям и вождям, а не товарного эквивалента за продукты скотоводческого хозяйства.

«Скифы»:

Происхождение скифов

Киммерийцы и скифы в Азии

Скифская культура

Киммерийцы на Кубани

Земледельческое население Скифии

Скифы-пахари

Скифское царство

Синды и Боспор

Этносы прикарпатья в скифское время

Общественный строй скифов

Стрелы скифов

Кто населял Великую Скифию?

Персидское нашествие

Кого не победил Александр Македонский?

Золото скифских «могил»

Кынык · 7 апреля, 2014

http://www.youtube.com/watch?v=Ryd6quLAk3s

http://www.youtube.com/watch?v=y5oj3JIizPw

Кынык · 7 апреля, 2014

http://www.youtube.com/watch?v=YEPa4fUk7Do

Кынык · 8 апреля, 2014

Холм Кармир-Блур, где располагался Тейшебаини

Тейшебаини (урартск. ^{URU D}te-i-še-ba-i-ni, арм.Թեյշեբաինի) — древний город-крепость государстваУрарту, последний оплот урартской государственности периода заката Урарту. Тейшебаини был основан в VII веке до н. э. царёмРусой II. Развалины Тейшебаини расположены на холме Кармир-Блур на окраине современногоЕревана на территории Армении.

История изучения

Обломок таблички, обнаруженный геологом Демехиным

В 1936 году геолог А. П. Демехин, изучавшийбазальты рекиРаздан, обнаружил на вершине холмаКармир-Блуробломок камня склинописнойнадписью, на котором удалось прочитать имя урартского царя Русы II, сынаАргишти II. Стало ясно, что Кармир-Блур представляет археологический интерес, хотя этот холм до 1936 года использовался местными жителями окрестных сёл в качестве каменоломни для хозяйственных нужд. С 1939 года здесь начались систематические археологические раскопки, которые несколько десятков лет вела Кармиблурская археологическая экспедиция. К 1958 году, несмотря на перерыв, связанный с Великой Отечественной войной, основная часть работ была завершена. Руководил раскопками Б. Б. Пиотровский. В результате раскопок были выявлены остатки грандиозной крепости Тейшебаини площадью свыше 4 гектаров, остатки урартских жилых кварталов и следы доурартских поселений эпохи энеолита и ранней бронзы XIII—VIII веков до н. э., которые, возможно, были разрушены урартами ещё в период первоначальной экспансии Урарту в Закавказье при царе Аргишти I. Аэрофотосъёмка выявила наличие древних городских улиц, соединяющих крепость и жилые кварталы. Слово «Тейшебаини» было впервые прочитано на железных запорах кладовых крепости, и, таким образом, было восстановлено урартское название этого поселения.

Археологические раскопки Тейшебаини
Фотографии А.П. Булгакова, 1950 год.

Раскопки одного из «городских кварталов» недалеко от крепости, в нижней части холма Кармир-Блур. Один из многих винных погребов, обнаруженных в крепости. Погреб состоял из рядов крупных карасов, на 80% вкопанных в землю. На верхней части карасов наносились отметки о типе вина и датах его хранения. История крепости

Крепость Тейшебаини была построена в период заката Урарту царём Русой II (сыном Аргишти II), который правил примерно с 685 по 639 г. до н. э., и была, вероятно, последним значимым городом, построенным в Урарту. После того, как ассирийцыразрушили главные культовые сооружения урартского бога Халди в Мусасире в 714 году до н. э., урартов преследовали военные неудачи. Руса II пытался укрепить военную мощь Урарту, в частности, с помощью углубления культа урартских богов. В начале своего правления Руса II построил новый культовый город бога Халди на северном берегу озера Ван, а затем Тейшебаини, названный в честь урартского бога войны Тейшебы. Кроме этого, Руса II построил новые храмы богу Халди во всех значимых городах Урарту, включая Тейшебаини. Сохранилась клинописная табличка Русы II, рассказывающая о работах по устройству хозяйства Тейшебаини:

Усилия Русы II не имели большого успеха, и Урарту продолжало сдавать позиции, постепенно утрачивая контроль над бывшим центром страны вблизи озераВан, смещая административно-хозяйственную деятельность в Закавказье. Около 600 года до н. э.правители Урарту окончательно теряют контроль над центром страны, и теряют позиции в Закавказье: оставляют без боя город Эребуни, следом теряют в бою город Аргиштихинили, и Тейшебаини становится последним оплотом Урарту^[2]^[3]. В этот период в Тейшебаини свозятся все сохранившиеся ценности из Эребуни и других мест страны, однако, приблизительно в 585 году до н. э. очередное вражеское нашествие уничтожает Тейшебаини. Существует несколько мнений о том, кто именно нанёс Урарту последний удар: есть версии, что это сделали скифы и киммерийцы^[2]^[4], мидийцы^[5]^[6] ивавилоняне^[7]. Однако скифская теория на сегодняшний день является среди исследователей более распространённой и подтверждается обнаружением при археологических раскопках крепости большого числа наконечников стрел скифского типа.

Богу Халди, своему владыке, эту надписьРуса, сын Аргишти, воздвиг. Могуществом бога Халди Руса, сын Аргишти, говорит: Земля долины Куарлини была необработанной, ничего там не было. Как мне бог Халди приказал, так я этот виноградник разбил, повелел я там устройство полей с посевами, фруктовых садов, взялся я там за устройство города. Канал из реки Илдаруниая провел; «Умешини» — имя его. В этой долине царя Русы когда кто-нибудь заставит канал оросить что-нибудь, козлёнок пусть будет зарезан богу Халди, овца — пусть будет принесена в жертву богу Халди, овца — богу Тейшеба, овца — богу Шивини.

Руса, сын Аргишти, царь могущественный, царь великий, царь вселенной, царь страныБиаинили, царь царей, правитель Тушпа-города.

Руса, сын Аргишти, говорит: Кто эту надпись уничтожит, кто её разобьёт, кто её со своего места выбросит, кто в землю зароет, кто в воду бросит, кто другой скажет: «Я всё это совершил», кто моё имя на ней уничтожит и своё имя поставит, будь он житель страны Биаинили или житель вражеской страны, пусть боги Халди, Тейшеба, Шивини, все боги не оставят на земле ни его имени, ни его семьи, ни его потомства^[1].

Последний штурм крепости

Наконечники стрел, собранные в Тейшебаини

По данным археологических раскопок последний штурм Тейшебаини произошёл в первой половине лета, когда скот находился на высокогорных пастбищах, а виноград ещё не созрел. Археологи считают, что штурм начался внезапно, вероятно, в ночное время, и жители городских построек были вынуждены поспешно покинуть городские кварталы и спасаться внутри крепости. Крыши городских построек быстро загорелись, и перепуганные жители выскочили из домов, оставив ценные вещи. Судя по направлению большинства найденных наконечников стрел, неприятель атаковал с западного склона холма. В городских постройках, например, найдены скелеты женщины и грудного ребёнка, которые, вероятно, не успели убежать от наступающего врага. Жители укрылись во внутреннем дворе крепости, соорудив себе там временные жилища^[8]. Однако, через непродолжительное время осады и сама крепость не выдержала штурма: неприятель ворвался через вспомогательные западные ворота. В результате битвы вспыхнул пожар, который уничтожил временные постройки, перекрытия и крышу крепости. Тейшебаини погиб, а покрасневший на пожарище кирпич дал название холму — Кармир-Блур (арм.Կարմիր Բլուր — «Красный холм»). В результате штурма была разрушена система водоснабжения крепости, поэтому жизнь на территории Тейшебаини так и не возобновилась.

Касах арм. Քասախ

Река Касах в Аштараке Характеристика Длина 89 км Бассейн 1480 км² Водоток Исток

· Местоположение северный склон массиваАрагац Устье Севджур

· Координаты 40°06′28″ с. ш.44°14′16″ в. д. ^(G) ^(O) ^(Я)Координаты: 40°06′28″ с. ш. 44°14′16″ в. д. ^(G) ^(O) ^(Я)
Показать географическую карту^(T) Расположение Страна Армения

устье

Касах на Викискладе

Касах(арм.Քասաղ),Абаран^[1](арм. Աբարան, ранееАбарансу^[2]) — река вАрмении, является левым притоком реки Севджур.

Исток реки расположен у подножий (3200 м) горыАрагац. Основными притоками Касаха являются рекиГехарот и Амберд. В среднем течении Касах образует каньон глубиной до 200 м и протяжённостью 10 км.

По правой бровке касахского каньона расположены два средневековых монастыря XIII века —Сагмосаванк и Ованаванк.

На реке Касах находятся города Аштарак и Апаран.

На реке расположены:

↑ Госкомитет кадастра недвижимости при правительстве Республики Армения Краткий справочник-словарь физиогеографических объектов Республики Армения. — Центр геодезии и картографии. — 2007. — С. 131.
↑ Абарансу на карте 1903 года

[показать]

Водные ресурсы Армении

Категории:

Кынык · 8 апреля, 2014

В страну клинообразных надписей и крылатых гениев вместе с Б.Б. Пиотровским (31.55 Kb)

435.piotrovskiy1.jpg

Мы предлагаем Вашему вниманию отрывки из статьи Б.Б. Пиотровского “Крепость Тейшебаини – урартский центр VII в. до н.э.”
Итак, в путь, “сквозь века”, вслед за исследователем и его повествованием о раскопках древней урартской крепости – города Тейшебаини.

«…На холме Кармир-Блур было открыто грандиозное сооружение крепостного типа, занимавшее вместе с двором, находящимся в западной его части, площадь около 4 гектаров (илл.1).

Первый этаж был монолитным и включал в себя около 150 помещений, распланированных каменным фундаментом до сооружения стен. Некоторые помещения первого этажа при возведении второго этажа целиком забутовывались камнем, принимая вид платформ, на которых ставились отдельные фундаментальные постройки...

Помещения соответственно рельефу холма располагались уступами, и окна центральных помещений, расположенные в верхней части крепости, выходили на крышу соседних комнат, что придавало всему сооружению форму уступчатой башни.

Стены сложены из крупных сырцовых кирпичей, размер которых в основном одинаков (52Х35Х14 см), но для перевязки швов употреблялись кирпичи и иных размеров. Толщина стен не была одинаковой: от 2,1 м, что равнялось шести рядам кирпичей, до 3,5 м, составлявшей десять рядов. Фундамент стены сложен из крупных, грубо обработанных базальтовых блоков, образующих цоколь, иногда до 2 м высотой. Перекрытия, по-видимому, были двух родов: кирпичные сводчатые (коробового типа) и балочные из бревенчатого наката…

Сооружение этой цитадели было грандиозным делом, требовавшим усилий огромного числа людей. Надо было расколоть, перетащить и уложить громадные камни фундамента, обработать базальтовые блоки, из которых сооружались башни, пилоны, карнизы верхнего, сильно разрушенного к моменту раскопок этажа.

Надо было изготовить и уложить около 2 миллионов сырцовых кирпичей крупного размера, доставить и обтесать балки перекрытий, поднять их на большую высоту. Много труда требовала и забутовка помещений камнем. Нет сомнения в том, что в строительстве крепости принимали участие военнопленные, рабы и местные племена, подчиненные урартам…

Раскопки с очевидностью показали, что крепость … на холме Кармир-Блур была крупным, укрепленным хозяйственно-административным центром.

Было раскопано несколько кладовых для зерна, часто расположенных по сторонам коридора, где хранились большие запасы пшеницы разных сортов, ячменя и проса. Изучение зерен …показало высокий уровень урартского земледелия, основанного на искусственном орошении, благодаря чему обеспечивался богатый урожай. Общая емкость кладовых по сторонам коридора была около 750 тонн зерна, но надо учесть также, что для хранения зерна служили и другие просторные помещения.

Кроме зерновых остатков, найдены также плоды сливы, вишни, айвы, граната.

…Под слоем обрушившихся сырцовых кирпичей, образовавших непроницаемый для воды и воздуха слой, создались условия для сохранности плодов, зерен, травы и органических остатков. В частности, сохранился и урартский хлеб в форме небольшой овальной лепешки с отверстием посередине, выпеченный из просяной муки.

Район Кармир-Блура был в древности земледельческим районом. При раскопках средневекового армянского храма Звартноц обнаружен урартский памятник – каменная стела с клинообразной надписью, рассказывающей о делах урартского царя, строителя крепости на Кармир-Блурском холме. “Руса, сын Аргишти, говорит: в долине страны Куарлины обработанной земли не было. По приказанию бога Халди я этот виноградник развел, поля с посевами, плодовые сады устроил я там, города я ими окружил. Канал из реки Ильдаруни я провел. Умешини имя его”.

Канал Умешини близ Кармир-Блура известен и доныне. Это большой тоннель, пробитый в толще андезито-базальтовой скалы, по которому текла вода, орошавшая правый берег реки Раздан.

Приведенная надпись начинается с упоминания виноградников. Действительно при раскопках Кармир-Блура найдено много остатков винограда различных сортов.

Большое впечатление производят восемь кладовых для хранения вина, раскопанных в цитадели. Они представляли собой удлиненное помещение, в земляной пол которых вложены крупные кувшины – карасы емкостью от 800 до 1000 литров каждый (илл.2).

Илл.2. Кладовая для хранения вина.

Таких кувшинов в кладовых оказалось около 400, что свидетельствует о громадных запасах вина в цитадели. На верхней части карасов вырезаны знаки емкости в мерах “акарки” (240 литров) и “теруси” (1/10 или 1/9 часть акарки).(…)

На две кладовые центральной части цитадели, вмещавшие 152 караса (около 15 тысяч декалитров вина), устроена специальная кладовая для сосудов, винной тары. В кладовой находился склад красных лощеных кувшинов с одной ручкой. Их было 1036 штук.

В одном из карасов обнаружено 97 бронзовых плоских чаш, сложенных стопой одна в другую, некоторые из них сохранили золотистый блеск и чистый звон. На дне всех чаш сделаны чеканенные надписи, упоминающие имена царей VIII в. до н.э. (Менуа, Аргишти I, Сардури II, Руса I).Причем эпиграфические особенности надписей свидетельствуют об их разновременности. Кроме клинописи, на многих чашах вычеканены изображения крепостной башни с деревом и головы льва, а на некоторых имеются короткие иероглифические надписи…

Наряду с вином урарты готовили также пиво из ячменя и проса. Обнаружена пивоварня, в которой сохранился крупный чан, высеченный из туфа, с остатками в нем солодованного ячменя.

Кладовые для хранения зерна и вина опечатывались. В одной из них найдена глиняная булла, скреплявшая две веревки, которыми был перевязан запор двери. На булле обнаружены печати двух лиц, отвечавших за сохранность содержимого кладовых. На второй булле оказалась печать с изображением дерева жизни с двумя фантастическими существами по его бокам и клинообразной надписью, упоминающей, по-видимому, имя царевича Русы, сына Русы.

…В хозяйстве крепости важное место занимало животноводство. В большом количестве обнаружены скелеты животных: быков, коров, лошадей, коз, ослов и свиней, погибших во время пожара при штурме крепости. Животные, находившиеся на верхнем этаже, срывались с привязи, метались среди огня и проваливались вниз вместе с рухнувшим перекрытием. Часто от этих животных оставались не только целые скелеты, но также обгоревшие и “ошлакованные” части мяса и кожи, а иногда и внутренности. В одном случае в желудке коровы обнаружены косточки арбуза, который еще в несозревшем виде пошел на корм скоту.

Одна из кладовых крепости была отведена для хранения мяса, в ней найдены кости молодняка крупного рогатого скота без голов и конечностей. Всего в кладовой оказалось 36 туш крупного рогатого скота и две – лошадей.

Молочное хозяйство также занимало важное место в жизни крепости. Это видно по нескольким кладовым, где были сложены сотнями глиняные сосуды для хранения молока, миски и крупные чаны для приготовления кислого молока. Были открыты и приспособления для приготовления сыра, состоящие из крупных каменных воронок, в них сыр прессовался, а отжатая жидкость стекала в особый чан, от которого отходили каменные желоба, отводившие ее за пределы цитадели. (…)

О большом значении скотоводства в районах Закавказья известно из летописей урартских царей, приводящих цифры угнанного скота. Так, царь Сардури II, сын Аргишти I (середина VIII в. до н.э.), пригнал в центр Урарту 110 тысяч голов крупного и 200 тысяч голов мелкого рогатого скота. (…)

В хозяйстве Урарту преобладало разведение овец, что давало не только мясную и молочную пищу, но и шерсть. При раскопках на Кармир-Блуре найдено много остатков шерстяных тканей разного качества, тонких и толстых, гладких и с вытканным узором, а также клубки шерстяных ниток и клубки пряжи. Обугленные ткани потеряли свой цвет, но их анализ показал, что в некоторых случаях они были синими и красными…

Все сказанное позволяет восстановить яркую и подлинную картину жизни крепости – крупного хозяйственного центра, куда стекалась собранная в округе дань и где обрабатывалась, вероятно, для дальнейшей транспортировки в центр государства.

Естественно, для ведения такого хозяйства требовалась организация учета, как и в других древневосточных хозяйственных центрах. На Кармир-Блуре действительно были обнаружены остатки хозяйственного архива, состоявшего из глиняных табличек, покрытых клинописью, записью выданных или полученных продуктов. От архива хозяйственных документов сохранилась только одна целая табличка с перечнем шкур и шерсти.

Кроме этой таблички с небрежной записью и орфографическими ошибками, в крепости были обнаружены документы и иного рода – письма и указы урартских царей и крупных чиновников, адресованные наместнику крепости. Они касаются передела земли, возврата беглой рабыни, наследования имущества, сбора дани. Все документы скреплены царскими печатями, имевшими цилиндрическую форму, как ассирийские, дававшие при оттиске полоску изображений, окаймленных строками клинописи (илл.3). Основной эмблемой царской печати было священное дерево со стоящими около него гениями – крылатыми фантастическими фигурами. Найденные при раскопках клинописные документы подтверждают важное значение урартского центра на Кармир-Блуре. Но имя его не упоминалось в письменных источниках.

Илл.3. Глиняные таблички из архива крепости с клинописью и оттиском печати.

Письма урартского царя и хозяйственные документы

В 1945 г. в дверном проеме одной из кладовых цитадели была найдена часть бронзового запора, состоящая из стержня, оканчивавшегося двумя кольцами: большим и малым. На большом кольце по наружному его краю шла надпись: “Царя Русы, сына Аргишти, арсенал [дом оружия] города Тейшебаини”. Эта надпись подтверждала, что раскопанное на холме здание относилось к VII в. до н.э., ко времени правления царя Русы II. Стало известно и древнее название города – Тейшебаини, связанное с именем бога Тейшебы, бога войны и бури, одного из трех главных богов урартского пантеона. Бронзовая фигурка бога, навершие боевого штандарта, была найдена в 1941 г. Она изображала безбородого бога, державшего в руках топор и булаву (илл.4).

Даже после находки бронзового запора все же оставалось сомнение в правильности вывода о названии крепости, поскольку этот запор с вычеканенной надписью мог быть доставлен из другой урартской крепости…

Все окончательно разъяснилось в 1961 – 1962 гг. после находки в южной части цитадели развала крупных каменных блоков от фундамента храма. Восемь камней с надписями составили один почти полностью сохранившийся текст, содержащий весьма важные сведения.

В тексте сообщается, что царь Руса II, сын Аргишти II, в городе Тейшебаини, находящемся в стране Аза, построил богу Халди храм, названный “суси”, и величественные ворота бога Халди. Далее в этой 22-строчной надписи говорится о том, что местность была пустынной и что Руса, вступив на престол, построил храм… В честь его сооружения определялись жертвы (быки, коровы, овцы, козлята) главным урартским богам и предусматривались особые жертвы царю, когда тот прибудет в Тейшебаини.

Таким образом, можно считать окончательно установленным, что крепость, раскопанная в Кармир-Блуре, была построена в начале правления Русы II, находилась в стране Аза, называлась по имени бога войны Тейшебаини и что ее посещал урартский царь. К сожалению, парадные комнаты, находившиеся во втором этаже, где могли быть дворцовые постройки, не сохранились, остались только каменные пилоны – столбы, сложенные из тесаных базальтовых блоков. Такие столбы, украшенные рельефами, обнаружены в одной из крепостей центра Урарту. Были собраны также кусочки глиняной штукатурки с остатками росписи, на которой изображены крылатые гении у священного дерева, быки и львы, крупные диски с изображением плодов граната и пальметок. (…)

Илл.4. Бронзовая статуэтка бога Тейшебы

Важный текст оказался на отдельно сохранившемся камне от другой части фундамента. В нем сказано о том, что богу Халди при основании крепости было принесено в жертву священное оружие. Этот текст разъяснил… то обстоятельство, что в крепости, построенной царем Русой II в VII в. до н.э., были найдены предметы с именами царей VIII в. до н.э., что давало повод некоторым археологам говорить о двух слоях в крепости, относящихся к первому и второму периодам истории Урартского государства.

Действительно, при раскопках Тейшебаини постоянно находили большое количество бронзовых предметов вооружения, иногда украшенных тонкими изображениями боевых колесниц, священных деревьев, животных и снабженных короткими посвятительными надписями урартских царей VIII в. до н.э. – Менуа, Аргишти I, Сардури II, Русы I – богу Халди. Это и было священное оружие, принесенное в жертву богу Халди при основании крепости.

Раскопки Тейшебаини в разное время обнаружили 15 бронзовых щитов (диаметром 70 – 100 см) с надписями царей VIII в. до н.э. Средняя часть щита представляла собой невысокий конический выступ на низком барабане. Большинство щитов имело гладкую поверхность с клинописью на бортах, но шесть их них были украшены изображениями львов и быков, размещенными в концентрических полосах. Такие щиты были обнаружены и при раскопках центральной части Урарту, в частности, в крепости на Топрах-кале…

Наибольший интерес из раскопок Кармир-Блура представляют щиты со следующими надписями, размещенными по круглому борту, иногда в две строки: “Богу Халди, господину, этот щит Аргишти, сын Менуа, для города Эребуни изготовил. Аргишти, царь могучий, царь великий, царь страны Биайни [т.е. Урарту], князь города Тушпы”.

Из этих надписей на щитах мы узнали, что они были изготовлены не для Тейшебаини, а для города Эребуни, основанного урартским царем Аргишти I, согласно летописным сведениям, около 782 г. до н.э., т.е. почти за 100 лет до основания Тейшебаини.

Руины крепости Эребуни были обнаружены в 1950 г. на холме Аринберд, находящемся на противоположной Кармир-Блуру окраине Еревана, а название ее определено по обнаруженным там строительным надписям.

При раскопках Кармир-Блура найден еще один бронзовый предмет с надписью, свидетельствующей о том, что он был доставлен из Эребуни. Это невысокая бронзовая круглая подставка от деревянной или металлической статуэтки царя или бога с клинописной надписью по кругу: “Аргишти, сын Менуа, изготовил, когда город Эребуни был построен”. Значит и статуэтка, поднесенная урартским царем богу Халди при основании Эребуни, перекочевала в первой четверти VII в. до н.э. из кладовых Эребуни в кладовые Тейшебаини.

Так надписи разъяснили археологам непонятное сочетание разновременных предметов в крепости Тейшебаини, кладовые которой содержали рядом с предметами VII и даже начала VI в. до н.э. изделия с надписями урартского царя Менуа, правившего в конце IX в. до н.э.

Кроме бронзовых щитов, в Тейшебаини были найдены шлемы двух типов. Большинство шлемов украшено спереди рельефным символическим знаком, возможно, передающим молнию – символ бога Тейшебы, и имело на нижнем крае посвятительную надпись (илл.5).

Илл.5. Бронзовый шлем с посвятительной надписью царя Аргишти I

Четыре шлема, хорошо сохранившихся, относятся к выдающимся памятникам урартского прикладного искусства. Лобная их часть была украшена одиннадцатью священными деревьями с богами или гениями подле них. Группа священных деревьев обрамлена изображениями змей с львиными головами, представляющими магическую защиту от злых сил. Затылочные и височные части шлемов украшались изображениями боевых колесниц и всадников, размещенных в двух полосах. (…)

При раскопках Кармир-Блура обнаружены также бронзовые колчаны; в них укладывалось по 35 – 40 стрел с бронзовыми или железными наконечниками, на которых иногда помещались посвятительные надписи. Лучшие колчаны имели восемь полос с изображениями всадников и колесниц, аналогичных помещенным на шлемах. В каждой полосе изображалось по три всадника и по две колесницы. Посвятительная надпись с именем царя чеканилась под краем колчана.

Материалы из раскопок Кармир-Блура дают возможность полностью восстановить облик урартского воина. Кроме щитов, шлемов и колчанов, хорошо представлены панцири, составленные из бронзовых или железных плотно скрепленных пластинок-чешуек.

Из оружия дошли железные мечи разных размеров, иногда с бронзовыми рукоятками, кинжалы и наконечники копий – железные и бронзовые.

Особое место в амуниции воинов и обычной одежде занимали бронзовые пояса, изготовленные из тонкой раскованной пластины, которая нашивалась на кожаную или войлочную основу. Пояса, как правило, украшались сложным штампованным или гравированным орнаментом или узором, состоящим часто из изображений божеств и животных.

Среди находок на Кармир-Блуре остатков обуви не было, но ее внешний вид можно с достоверностью представить по глиняным кубкам, изготовленным в форме сапог. Один кубок черного цвета украшен вдавленным орнаментом. Второй кубок, с росписью, детально отмечает шнуровку в подъеме ноги и на голенище (илл.6а, 6б). Судя по этим кубкам, обувь урартов по внешнему виду была близка к ассирийской, изображенной на рельефах царских дворцов Ниневии.

Илл.6а, 6б. Глиняные кубки в виде сапог

Вместе со священным оружием в Тейшебаини было перенесено и конское снаряжение: бронзовые удила, среди которых обнаружен экземпляр с именем царя Менуа, правившего, как уже сказано, в конце IX в. до н.э., налобные пластины, шоры, бляхи, колокольчики.

В 1957 г. при раскопках был обнаружен и замечательный памятник урартского искусства – бронзовая голова коня, служившая, по-видимому, украшением верхней части дышла колесницы, как это часто бывало в Ассирии.

Ассирийские тексты рассказывают о том, что урарты специально разводили коней для военного дела, объезжали их, учили приемам вольтижировки и устраивали конские состязания. В местности Сигкех, на поле, которое служило армянским князьям ристалищем, была обнаружена наполовину вкопанная в землю каменная стела с надписью о том, что “с этого места конь по имени Арциби…, на котором сидел князь Менуа, прыгнул на 22 локтя”, т.е. далее 11 метров.

При раскопках Кармир-Блура найдены кости лошадей двух пород: одни из них были крупные, другие – низкорослые.

В Тейшебаини находилось также много разнообразных бронзовых изделий: детали украшения мебели в виде ноги быка или лапы льва, кувшины, чаши. Некоторые котлы были украшены фигурными ручками в виде головы льва или быка. В Урарту широко применялась металлическая посуда. Наряду с бронзовыми чашами, гладко отполированными, найдены и так называемые фиалы-чаши с рельефными выступами.

Из бронзы урарты отливали чаши и канделябры-треножники с круглой подставкой для светильника в верхней части. Ножки канделябра заканчивались изображениями копыт быков, выходящими из львиной пасти. (…)

Большим разнообразием отличалась глиняная посуда различных форм и назначений. Обычно это изделия красного цвета с лощением разной интенсивности. Наряду с простой глиняной посудой встречалась и более парадная, украшенная скульптурными фигурками (например, головами быков) или росписью (илл.7).

В кладовых крепости хранились также изделия из драгоценных металлов, образцы тонкого ювелирного искусства: браслет с головками львов на концах, булавка с головкой в форме четырехлистника, золотые серьги в форме калачика, украшенные зернью или накладными проволочками, бусы (илл.8). Был найден обломок серебряной гривны с фигуркой льва, покрытый листовым золотом. Следует упомянуть еще и крупную серебряную крышку с золотой ручкой в виде плода граната, украшенную золотыми накладками из концентрических полос с гирляндами бутонов. На крышке сохранилась надпись царя Аргишти I.

Илл.7. Глиняный расписной сосуд (аск). Илл.8. Золотая серьга в виде калачика, украшенная зернью

Найдены три серебряных дисковидных амулета с изображением и символами урартских божеств. На двух изображен бог Халди и богиня Арубани, к которым люди, приносящие жертвы приводят жертвенных животных, на третьем – символ бога Шивини – крылатый солнечный диск. Характерной особенностью этих амулетов является то, что головы божеств вычеканены на напаянной золотой пластинке.

Кроме серебряных амулетов, найдены бронзовые пластинки также с изображением богов и адорантов…

Интересную группу предметов представляют изделия, вырезанные из кости и рога. Это костяная фигурка крылатого льва с человеческой головой, стоящего на пальметке; маска в виде лица; объемная головка человека; головка барана. Из кости вырезались баночки для косметики, гребни, ложечки.

Урарты были большими мастерами по обработке камня, о чем свидетельствуют две круглые шкатулки, изготовленные из стеатита. Плоская крышка одного из них украшена изображением священного дерева со стоящими по обеим сторонам фигурками гениев с птичьими головами и крыльями. Над деревом помещен крылатый солнечный диск. Вторая шкатулка (в ее урартском происхождении можно сомневаться) украшена своеобразными изображениями сцены охоты (животные, всадник, коленопреклоненный воин), а на крышке помещена скульптурная фигурка лежащего льва и вырезанные изображения быка и оленя.

К образцам урартского камнерезного искусства относятся многочисленные печати – амулеты, вырезанные обычно из стеатита и реже из кости. На них помещены изображения фантастических животных, символы божеств, а иногда и целые сцены жертвоприношений и борьбы с животными. Каменные печати были широко распространены и встречаются далеко за пределами Урарту, доходя до Сибири и Палестины.

Очень интересную группу древностей, обнаруженных при раскопках Тейшебаини, представляют иноземные предметы.

Это в первую очередь ассирийские и переднеазиатские цилиндрические печати, изготовленные из камня и фаянса. Особенно выделяется крупная сердоликовая печать с изображением царской охоты на быков, относящаяся ко времени Саргонидов (конец VIII в. до н.э.). Часть изображения со сценами борьбы лучника со змеем, охоты, а также отдельными символами божеств. Среди каменных печатей имеются и иранские, на которых вырезаны фантастические крылатые животные с хвостами скорпионов. К числу привезенных в Тейшебаини предметов относится и египетский амулет из фаянса в виде львиноголовой богини Сохмет, а также несколько пронизок-скарабеев (фигурки жуков) с иероглифическими знаками. (…) К средиземноморским изделиям можно отнести и верхнюю часть фаянсового сосуда в виде женской фигурки, имеющего аналогии с находками на острове Родос.

…Интересную группу древностей из раскопок на Кармир-Блуре представляют скифские изделия, свидетельствующие о связях Тейшебаини со скифами не только Северного Кавказа, но и Приднепровья. Это железные конские удила с костяными пластинчатыми псалиями, наиболее близкие к архаическим скифским предметам конского убора, известным по раскопкам на Украине, пряжки для перекрестия ремней из рога и бронзы в виде головы барана или грифона, обычные для ранних скифских курганов, в частности, прикубанских.

Особо следует отметить предметы вооружения несомненно скифского происхождения. Это характерные железные короткие мечи-акинаки того типа, который был широко распространен в степях Северного Причерноморья, а также бронзовые двуперые или трехгранные наконечники стрел с боковым шипом.

Среди многочисленных бус, каменных фаянсовых и стеклянных, также очень много привезенных извне.

Появление в Тейшебаини скифских предметов вполне понятно, так как именно через урартские центры в Закавказье скифы поддерживали связь со странами Древнего Востока, о чем красноречиво свидетельствуют ассирийские письменные источники. Долгое время скифские племена, проникавшие в Переднюю Азию, были в союзе с Урарту, но на закате этого древневосточного государства они из союзников превратились во врагов и в разрушении Тейшебаини играли не последнюю ролью. (…)

…Урартская крепость Тейшебаини просуществовала около одного столетия… И по завершению ее строительства (в первые годы правления Русы II) все сокровища из кладовых Эребуни переносятся в новую крепостью.(…)

Вокруг Тейшебаини раскинулся город, застройка которого проводилась планомерно, и в нем были поселены воины, ремесленники и земледельцы, т.е. те, кто охранял урартскую власть и работал в мастерских крепости и на полях около нее. В городе были также отдельные дома для урартской администрации высокого ранга (илл.9а, 9б, 9в).

в – жилая застройка города, реконструкция

Тейшебаини прожил недолгую жизнь. После правления Русы II Урартское государство стало клониться к упадку. Примерно за 60 лет сменилось пять урартских царей… Документы Тейшебаини сохранили их имена и помогли установить последовательность правления последних урартских царей.

Около 590 г. до н.э. под ударами мидийских войск пала столица Урарту – Тушпа. Иная судьба постигла центры в Закавказье, в частности Тейшебаини. Раскопки с полной очевидностью доказали, что город и крепость были разрушены угнетенными урартами местными племенами, к которым присоединились и скифы.

Во время штурма крепости возник пожар, уничтоживший крепость и вместе с тем сохранивший под обрушившимися перекрытиями те замечательные предметы, которые были открыты археологами при раскопках Тейшебаини. Пока что Кармир-Блур представляет собой единственный урартский памятник, давший такое обилие материала, позволяющего всесторонне осветить культуру древнего государства Урарту».

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Пиотровский Б.Б. Крепость Тейшебаини – урартский центр VII в. до н.э. // Сквозь века. К истокам культуры народов СССР. Сборник. Вып. 2. М.: Знание, 1986. С. 99 – 116.

размещено 9.02.2008

(0.8 печатных листов в этом тексте)

Размещено: 01.01.2000
Автор: Пиотровский Б.Б.
Размер: 31.55 Kb
постоянный адрес:
© Пиотровский Б.Б.
© Открытый текст (Нижегородское отделение Российского общества историков – архивистов)
Копирование материала – только с разрешения редакции

Смотри также:

Е.Э. Лебедева. Б.Б. Пиотровский и Кармир-блурская археологическая экспедиция (к 100-летию со дня рождения ученого)

В страну клинообразных надписей и крылатых гениев вместе с Б.Б. Пиотровским

Е.Э. Лебедева. “Б.Б. Пиотровский: Жизнь, беззаветно отданная людям” (об А.Я. Витоле и его воспоминаниях)

Арнольд Витоль. Невысказанные мысли. Постижение вечности

А между тем прошло уже более 2500 лет…

Кынык · 8 апреля, 2014

Руса-хин-или (Руса хан ели или Руса хун ели?)— столица древнего государстваУрарту периода его заката, расположенная на укрепленной скале «Топрах-кале» к востоку от современного города Ван, в Турции. Русахинили был сооружён урартским царём Русой I после того, какассирийский царь Тиглатпаласар III в 735 году до н.э. нанёс решающее поражение отцу Русы, Сардури II, и разорил предыдущую столицу Урарту, город Тушпу. Руса I назвал город в свою честь.

Скала «Топрах-кале», где располагался Русахинили

История изучения

О существовании Урарту, как государства учёным стало известно к середине XIX века, после того, как в Европу попали первых копии клинописных надписей, сделанных на Ванской скале. Первые раскопки на Топрах-кале были произведены британским вице-консулом в Ване капитаном Клейтоном и археологомОрмуздом Рассамом (англ.)русск. в 1879 году. Основное внимание было уделено храму, который в то время еще хорошо сохранился на северном склоне скалы. В результате раскопок был обнаружен ряд ценных предметов, включая украшения, царские щиты, декоративные фризы из камня и прочее. Большинство этих находок попали в Британский музей.

В 1898—1899 годах на Топрах-кале работала немецкая археологическая экспедиция во главе сЛеманом-Гауптом (нем.)русск.. Предметы, обнаруженные этой экспедицией, в основном попали в Берлинский музей, однако многие из них вывезены не были и составили основу фондов Ванского музея — археологического музея Турции, собравшего оставшиеся находки из Тушпы и Русахинили. По результатам работ экспедиции был опубликован многотомный труд Леммана-Гаупта^[1].

В 1911—1912 годах небольшие раскопки на Топрах-кале произвел академик Орбели^[2]

С конца Первой мировой войны по настоящее время на месте Русахинили расположен опорный пункт турецкой регулярной армии, поэтому Топрах-кале всё это время закрыт для туристов и археологов^[3].

История города

Устройство города

Водоснабжение города

Царь Руса I для организации бесперебойного водоснабжения был вынужден организовать ряд сложных гидротехнических работ. В 30 км от города его усилиями было создано искусственное озеро с несколькими плотинами, соединявшееся двумя каналами с городом. Уровень воды озера был на 900 м выше Русахинили. Эти конструкции позволили населению сделать земли вокруг Русахинили орошаемыми и выращивать на них сады. Подача пресной воды в Русахинили составляла 2.5 — 3 м³/сек. Гидротехническое сооружение Русы I просуществовало около 2500 лет до 1891 года, когда было разрушено из-за недостатков технического обслуживания и сильного наводнения. Учёные считают систему водоснабжения Русахинили сооружением, которое не уступало аналогичным гидротехническим объектам современности^[4].

Пиотровский Б. Б. Ванское царство (Урарту), Издательство Восточной литературы, Москва, 1959
Марр Н. Я., Орбели И. А. Археологическая экспедиция 1916 года в Ван, Петроград, 1922
Меликишвили Г. А. Урартские клинообразные надписи, Издательство АН СССР, Москва, 1960
Barnett R. D. The Excavations of the British Museum at Toprak Kale near Van // Iraq, Vol. 12, No 1, 1950 (Электронная версия)

↑ Lehmann-Haupt C. F. Armenien, Berlin, B. Behr, 1910—1931.
↑ Орбели И. А.Предварительный отчёт о командировке в Азиатскую Турцию 1911—1912 // Известия Академии Наук, 1912
↑ Турция. Окно в мир. «Эком-Пресс», Москва, 1997 ISBN 5-7759-0025-1
↑ Gunther GarbrechtThe Water Supply System at Tuspa (Urartu) // World Archaeology, Vol. 11, No. 3, 1980 (Электронная версия)

Русахинили на Викискладе^?[скрыть]

Урарту

Тей-шебаини

Русахинили

Тушпа

Экономика | Искусство | Архитектура |Религия

Категории:

Кынык · 8 апреля, 2014

Недавние раскопки цитадели урартского города Ирпуни (8 в. до н.э.) на холме Арин-берд, на окраине Еревана, обнаружили там здание дворцового типа с большим колонным залом, вокруг которого были сгруппированы отдельные комнаты.

Черты своеобразия урартской архитекторы наглядно выступают в храмовых постройках. Урартские зодчие стремились подчеркнуть основные части постройки, связанные с ее конструкцией, архитектоникой, что не было характерно для архитектуры Передней Азии. Представление о внешнем виде храма главного урартского божества Халда, находившегося в городе Мусасире, можно получить по его изображению па ассирийском рельефе. Полагают, что этот храм был сооружен еще в конце 9 в. до н.э.

Мусасирский храм, как и дошедший в развалинах храм на холме Топрах-кала, был сравнительно небольших размеров и помещался на высокой платформе, иови-димому, сложенной из больших глыб камня. От современных ему построек Двуречья мусасирский храм отличался двускатной крышей и фронтоном, увенчанным копьем. По фасаду храма находились шесть столбов или колонн без капителей и баз, но с горизонтальными валиками.

При раскопках храма на Топрах-кала были обнаружены части степ, сооруженных из блоков светлосерого и почти черного камня, чередовавшихся в шахматном порядке. Возможно, что этот прием использовался и при сооружении других урартских построек.

На колоннах, как и на стенах мусасирского храма, висели бронзовые декоративные щиты. Фасад храма украшался также копьями и бронзовыми статуями воинов, стоявшими по сторонам прямоугольного пролета двери. Эти фигуры, повидимому, были поставлены для защиты и устрашения, подобно ассирийским шеду. Перед фасадом этого храма находилась и большая, выполненная из бронзы скульптурная группа корова, кормящая теленка.

Ассирийский текст о победе царя Саргона II над Урарту (так называемая Луврская табличка) содержит сведения о наличии в Мусасире наряду с бронзовыми статуями великих привратников и священных животных, стоявших у храма, а также и других скульптурных изображений божеств, царей и вельмож, выполненных в виде рельефных стел и скульптурных групп. Так, в храме бога Халда находилась статуя Аргишти, царя Урарту, в звездной тиаре богов.

На одном из рельефов дворца Саргона с изображением сцепы взвешивания захваченной в Мусасире добычи видим мы и судьбу подобных статуй, разбиваемых ассирийскими воинами на куски.

Среди памятников мелкой пластики следует отметить статуэтки из бронзы и из слоновой кости, найденные в Ване, и глиняные раскрашенные статуэтки божеств с, Кармир-блура.

Была распространена в Урарту также и скульптура из камня, характерным примером которой является хранящаяся в Государственном музее Грузни базальтовая статуя урартского царя или бога конца 9 - первой половины 8 в. до н.э., найденная в районе цитадели Тушпы близ Ванской скалы. Нерасчлененность каменного монолита, передача отдельных частей тела, одежды и вооружения невысоким рельефом, общая застылость и неподвижность позы с руками, сложенными на груди, широкая недетализированная одежда, ниспадающая с плеч, густые пряди волос с завитками на концах (частично сохранившиеся на спине), сближают эту статую с монументальными произведениями ранней ассирийской скульптуры.

Исследования советских археологов последних лет дают возможность составить представление и об урартской монументальной живописи. Остатки стенных росписей, выполненных по белому фону яркими минеральными красками (красной, синей и черной), были обнаружены на Кармир-блуре и на Арин-берде (древний Ирпуни). В композициях этих росписей, сохранившихся в весьма фрагментарном виде, встречаются не только орнаментальные мотивы розеток, пальметок, декоративных башенок, но и изображения животных, сцены поклонения священному дереву, фигуры божеств, стоящие на животных. Расположение фигур и орнаментов фризообразное; контуры обведены толстыми, обычно темными линиями. Общий облик этих росписей весьма близок по иконографическим мотивам и по стилю выполнения к росписям ассирийских дворцов, что свидетельствует о связях между художественной культурой правящей верхушки Урартского и Ассирийского государств. В центральной части Урарту, на Топрах-кала, найдены обломки красной мраморной облицовки стен с резными изображениями священных быков, деревьев и разнообразных орнаментов. Резное изображение быка, возможно также служившее для украшения здания, найдено на северном побережье озера Ван.

Стены некоторых помещений, как показывают археологические раскопки, были украшены также и разнообразными изделиями декоративного искусства. Они либо представляли собой элементы наружного оформления зданий, либо служили для украшения интерьера. Изображения на декоративных бронзовых щитах и колчанах отличаются линейной четкостью контуров, симметрией, повторением одинаковых мотивов.

Примером могут служить бронзовые декоративные щиты с Топрах-кала и Кармир-Блура.(илл. 326а,б), украшенные несколькими концентрическими полосами с изображениями львов и быков, подобные щитам фасада храма в Мусасире, а также декоративные бронзовые колчаны с Кармир-блура, покрытые тонко выполненными чеканными и гравированными изображениями всадников и боевых колесниц, расположенными в несколько рядов. Эти памятники урартского декоративного искусства свидетельствуют о высоком мастерстве художественной обработки брон

Назад 1 2 3 4 5 6 7 8 Далее

Кюль-Тепе, Кюль-Тапа, Кюль-тепе (тюрк. — зольный холм),

1) холм (диаметр до 200 м, высота свыше 15 м) близ Эчмиадзина в Армянской ССР — остатки раннеземледельческого поселения (3-е тыс. до н. э.(наша эра)). Раскопками (1927 и 1945) открыты остатки жилищ из сырцового кирпича и зольно-угольные прослойки. Следов металла не найдено. Нижние слои характеризуются чёрной керамикой, верхние — красной. Преобладающие каменные орудия: обсидиановые пластины, проколки, наконечники стрел, встречаются кремнёвые вкладыши от серпов, зернотёрки. Найдены образцы глиняной скульптуры, имеющие аналогии в энеолитических памятниках Армении, Ирана, Передней Азии.

Лит.: Пиотровский Б. Б., Археология Закавказья с древнейших времен до 1 тысячелетия до н. э.(наша эра), Л., 1949; его же, Поселения медного века в Армении, в сборнике: Советская археология, т. 11, М. — Л., 1949.

2) Холм (диаметр 100—150 м, высота 14 м) около Нахичевани в Азербайджанской ССР — остатки земледельческо-скотоводческого поселения эпохи энеолита — раннего железа (4-е — начало 1-го тыс. до н. э.(наша эра)). Раскопками (1904 и 1951—64) выявлены 4 культурных слоя мощностью 22 м. Обнаружены остатки жилищ — глинобитных и из сырцового кирпича, погребения со скорченными костяками, орудия из камня (мотыги, топоры), медные изделия, литейные формы. Керамика — красная, чёрная, крашеная. Во всех слоях найдены зёрна пшеницы, ячменя, проса, кости животных, зернотёрки, песты, костяные изделия и др. Холм имеет большое значение для установления стратиграфии и хронологии древних памятников Закавказья.

Лит.: Абибуллаев О. А., Некоторые итоги изучения холма Кюль-тепе в Азербайджане, «Советская археология», 1963, № 3; Нэбибуллаjeв О. Н., Култэ-пэдэ археоложи газынтылар, Бакы, 1959.

Rust · 8 апреля, 2014

Кынык - я думаю уже достаточно постить здесь тексты из Википедии, любой желающий может там их посмотреть. Тема закрывается.

Narat · 21 августа, 2014

Чирик-Рабат

[править | править вики-текст]

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Городище Чирик-Рабат

Чирикрабат, Шырыкрабат

Страна Казахстан Координаты 44°05′15″ с. ш.62°54′84″ в. д. ^(G) ^(O) ^(Я)Координаты: секунды долготы >= 60
Координаты: 44°05′15″ с. ш. 62°54′84″ в. д. ^(G) ^(O) ^(Я) Координаты: секунды долготы >= 60

Показать географическую карту{{#coordinates:}}: недопустимая долгота Дата основания примерно XIV век д.н.э. Площадь 2,8 км² Высота центра 15 м Тип климата резко-континентальный, пустынный

Чирикрабат, Шырыкрабат

Чирик-Рабат на Викискладе

Чирик-Рабат — городище на территории Приаралья (современный Казалинский район Кызылординской области) Казахстана.

Город был основан древними сако-массагетскими племенами примерно в XIV веке до н. э.^[1] Жители города владели гончарным, кузнечным, литейным искусством. В городе была своя библиотека. Чирик-Рабат был торговым центром на пути древнего Шелкового пути. Также развито было земледелие (рисоводство) и земледелие.

Впоследствии, в период средневековья, город стал столицей огузского государства. Город был покинут в XIV веке н. э. в связи с пересыханием притоков реки Сырдарьи — Жанадарья, Кувандарья и Инкардарья. Городище Чирик-Рабат впервые был открыто и исследовано археологом С. П. Толстовым в 1946году. По мнению профессора А. Айдосова т. н. знаменитый «Золотой человек» из Иссыкского кургана ^[2] происходил из бывших жителей Чирик-Рабата, из присырдарьинских саков (дахов).

Вот как С. Толстов описывает древний город в своей книге «По следам Хорезмской экспедиции»: «Развалины Чирик-Рабата — огромная крепость, восходящая к середине первого тысячелетия до новой эры, окруженная системой концентрических валов и рвов, внутри которой видна прямоугольная планировка более поздней античной крепости первых веков нашей эры». Город располагался на 15-20 метровой возвышенности левого берега притокаСырдарьи — Жанадарьи. Самая древняя часть городища была окружена двумя рядами крепостных стен высотой 10-12 метров. Крепость считалась неприступной. Толщина стен достигала 5-ти метров, а перед стенами был огромный ров, который достигал 50 метров в ширину и 5 метров в глубину, который заполнялся водой из Жанадарьи. По сведениям исторических источников, древний город принадлежал самому могущественному племенному союзу саков .

С недавнего времени городище Чирик-Рабат входит в список памятников истории госпрограммы Казахстана «Культурное наследие», но до сих пор это только надежды на глубокие археологические исследования и открытие тайн древнейшего города.

Иллюстрации[править | править вики-текст]

Чирик-Рабат. Место археологических раскопок. 2010.
Всё, что осталось от землянки экспедиции русского археолога С.П.Толстова, 1946 года
Древний наконечник стрелы. Чирик-Рабат. 2010.

шумеры...этруски ...саки...тюрки...огузы...кипчаки...казахи ...

археологами открыт неразграбленный подземный склеп, где был погребен знатный воин. Отличалось захоронение типично сакским положением тела. В изголовье найдена глиняная фляжка с рунической надписью. С правой стороны от покойного лежал нож, с левой стороны – меч. Меч удлиненный, сарматского типа. Воин был всадником, длинные мечи не использовали пешие воины, они пользовались таким типом оружия, как акинаки. В Чирик-рабате были обнаружены и два сосуда, сделанные из цельного, монолитного куска алебастра. Алебастровые залежи во времена Чирик-рабата могли встречаться по Средиземноморью и в Эллинистических государствах Передней Азии, в Греко-Бактрийском, Парфянском государствах. Вот и подтверждаются дальние экономические, культурные связи саков Чирик-рабата с другими народами.

Могильники сакского времени
В 1954-1959 гг. Семиреченской археологической экспедицией Института истории АН Казахской ССР под руководством К. А. Акишева в долине р. Или были раскопаны могильники сакского времени. Они датируются VI-IV вв. до н. э…
Антропологический материал, полученный из сакских погребений долины р. Или, немногочислен. Однако можно сделать вывод, что черепа саков характеризуются средними размерами продольного и поперечного диаметров, брахикранны, имеют относительно низкий свод, лишь отдельные черепа долихокранной формы. Лицо средневысокое, но широкое, хорошо профилированное в горизонтальной плоскости, нос резко выступает, орбиты низкие и широкие, переносье и надбровье средневыраженные.
Таким образом, сакским племенам присущи европеоидные признаки андроновского типа и близких к нему форм протоевропейского типа, известных среди населения андроновской, тазабагъябской и срубной культур эпохи бронзы. Для черепов из раскопок в долине р. Или характерен переходный тип несколько более грацильный. А на женских черепах прослеживается и монголоидная примесь, что, возможно, связано с постепенным проникновением групп с восточных территорий…
Долина р. Или представляет собой своеобразный природный коридор, образованный горными цепями Заилийского Алатау на юге, хребтами Макасары, Шолактау, Алтын-Эмель и Катутау на севере. С запада на восток долина открыта на 600-700 км, начиная с прибалхашских песков до г. Кульджи. Илийская долина представляет собой широкий проход, связывающий Казахстан и Среднюю Азию с восточным Туркестаном и далее с Китаем. Она способствовала взаимопроникновению и смешению племен, взаимовлиянию культур…
Краниологический материал получен из раскопок погребального сооружения на городище Чирик-Рабат, датируемого II в. до н. э… Эта серия характеризуется средней величиной продольного и большой шириной поперечного диаметров. Лоб большой, прямой; лицо средневысокое, широкое, ортогнатное, среднеуплощенное; переносье высокое, однако носовые кости выступают средне; орбиты низкие.
Черепа из Чирик-Рабата в целом имеют черты андроновского типа с некоторой монголоидной примесью. Это подтверждается наличием в серии одного отчетливо выраженного монголоидного черепа. Т. А. Трофимова предполагает алтайское происхождение монголоидной примеси. По всей видимости, население городища Чирик-Рабат сформировалось на основе древнего местного европеоидного населения с преобладанием андроновского антропологического типа при участии некоторых европеоидных компонентов средиземноморского типа и отчетливой монголоидной примеси алтайского происхождения.
Скульптурная реконструкция из сакского погребения долины р. Или была сделана Г. В. Лебединской. Представление об антропологическом типе саков Приаралья дают реконструкции Г. В. Лебединской, выполненные по черепам из могильника Чирик-Рабат.

Narat · 21 августа, 2014

Ululo – выть (лат.)

Соответствие этому глаголу находим только в тюркских ulu – выть; ul – вой (общетюрк.).¹ Учитывая особое отношение к Воющему (так табуистически называли волка, считавшегося прародителем тюрков), можно увязать с именем этого животного происхождение ulyk, uluk, ulu – 1) воющий, 2) великий (тюрко-огуз.). Кипчакское произведение выглядело бы – ulpa, ulma, ulba.

Мы поймём механику преобразований, которые разводили на расстояния некогда культурно-родственные языки.

II

... В древнеевропейских диалектах существительное ulъk могло открыться губным протезом wulъk > «волк», «вулк», «вук» (слав.).

Славяне здесь не применяют закон «метатезы плавного», потому что после «l» шел полугласный, помогающий избежать стыка согласных. Иначе бы мы сейчас имели «luk», «lok» – вместо «volk».

Более раннее образование с другим именным аффиксом ul-ра, осваиваясь в открытосложных средах, дало название хищников:

wulра ulра luра

Конечный гласный совпал с индоевропейским окончанием ж.р.: vulpa – лиса, lupa – волчица (лат.). Переразложение вызвало выделение ложной основы м. р. – vulp-, lup-. Здесь-то германцы и получают vulf, volf – волк. Латиняне не обходятся без суффикса м. р. – lupus – волк, vulpys – лис.

... Существующий метод фонетических соответствий позволил бы понять генезис этих слов нелатинского и негерманского образования, если бы был усилен знанием механизмов закономерных морфологических изменений.

Этимологии латинского, германского и славянского названий хищников из вида собачьих нет.

III

О вторичности открытосложного суффикса -mа в огузской языковой среде с развитой инерцией закрытого слога свидетельствуют его превращения. Огузы стремились в произношении закрыть конечный слог. Это приводило или к появлению гортанного согласного в финале кипчакского ur-pa – происхождение, поколение, род > urpak.

В казахском представлены обе формы – и огузская uryk, uruk – «род», «племя», «потомство», «семя», и огузированное urpak – «поколение». Казахский язык – смешанного типа, но с преобладанием кипчакского начала, что проявляется в стремлении открыть конечный слог. И страдает при этом огузский протез: derik – кожа,kyčyk – маленький, dirik – живой, ulug – великий (огуз.). И соответственно казахские – teri, kiši, tiri, uly...

В этом же ряду uru – «род», «племя», соответствующее огузскому – uruk – «род», «племя».

Глагол ur – «оплодотворяй», сохраняется в тюркских диалектах. В казахском он перешёл в разряд «несветской» лексики. Но семантика существительных, произведённых от него уже в глубокой древности, вышла на уровни обобщений – «племя», «народ», «общество». О чём говорит значение шумерского слова Uruk, ставшего названием главного города на реке Тигр – «общество», «сообщность», «племя» (шум.).

«Кипчакский» вариант существительного проявил себя на берегах Тибра – Urba – «город», «Рим» (лат.).

Недавно в Италии (издательство Герарда Казини) вышло переиздание шеститомной «Истории Рима» Теодора Моммсена. Впервые этот фундаментальный труд, обобщивший все сведенья античных источников и мнения историков 19 века, был опубликован в 1885 г. Работа не устарела, о чём свидетельствуют комментарии современных издателей. За целый век наука о Риме не добавила никаких новых сведений в толкования первоисточников, в том числе и в этимологию имени Вечного города. Вполне актуально звучит: «Невозможно выяснить как и когда имя «Roma» вошло в обиход (и что оно означало), единственно, что можно сказать – население одного из холмов Рима называло себя ramnes. Невозможно с уверенностью уточнить этимологию и этого имени» (Указ. соч. T.I, стр.48). Автор отвергает как несостоятельные попытки произвести название города от имен легендарных основателей его, вскормленных Волчицей – Romulus и Remus. Но нам кажется – какая-то связь между этими созвучиями все же существовала. Теперь, зная, что уменьшительные формы создавались аффиксально и умлаутом, мы можем предположить семантическое равенство имен близнецов: Rom-ul(us) = Rem(us). Исходной формой могло быть имя их родителя Rom или родительницы Rom(a). Roma – богиня-покровительница Рима в легендах. Вероятно, так назывался герб первого поселения, содержащий знак «рода-племени», истолкованный образно «Волк», «Волчица») и косой крест – символ близнецов. Противоположных друг другу, но равных. Для их наименования использовали оба известные грамматистам способа уменьшительности. Что же касается этнонима Ramnēs, едва ли можно произвести его от romanēs – «римляне». Если не допустить возможность искажения проторимского слова в произношении нероманского этноса. Романцы же сами себе такого не позволяли: rōmāna – «римлянка», rōmānus -1) «римлянин», 2) «римский»; popolus Romanus – «народ Рима» и т.д.

Rust · 25 августа, 2014

Тема закрыта как пример очередного бреда.

Арийцы и Туранцы

Рекомендуемые сообщения

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты