Изображения волка среди тюркских древностей

[Гость Бури]

Есть ли у кого информация (изображения, ссылки, описания) по изображениям волка на вещах связываемых с тюрками и вообще кочевниками?

У Гумилёва неоднократно упоминается тюркское знамя - золотая голова волка на синем фоне, известно ли на какие источники он опирался? Такое знамя было найдено? Или оно описано в каких либо источниках, или сохранилось его изображение на какой-либо фреске?

Известно, что тюрки (и ещё некоторые кочевые народы) выводили своё происхождение от волка. Находили ли амулеты с его изображением? Не связывают ли какой-либо из схематических знаков на предметах, (граффити и т.д.) с волком. Не вспомнит ли кто статью или иную работу посвящённую этому вопросу?

Под тюрками я понимал т.н. тюркютов. Т.е. народ с самоназванием "тюрк". Но пока границы установим самые широкие: по времени 6-9века (с образования 1-го Тюркского каганата до переворота Обадии в Хазарском каганате) по географии - практически вся степь (В европейской части всё что подчинялось хазарам в момент максимального расширения их каганата, в Азии всё что подчинялось тюркютам в момент максимального расширения 1-го каганата). Хочу пока набрать информации, а потом разбираться кому что принадлежало или приписывают Если будет с чем разбираться.

Заранее благодарен, Бури.

[BAWIR$AQ]

Есть ли у кого информация (изображения, ссылки, описания) по изображениям волка на вещах связываемых с тюрками и вообще кочевниками?

У Гумилёва неоднократно упоминается тюркское знамя - золотая голова волка на синем фоне, известно ли на какие источники он опирался? Такое знамя было найдено? Или оно описано в каких либо источниках, или сохранилось его изображение на какой-либо фреске?

салам из пасмурной Алматы

в Эрмитаже есть штандарт тюрков - волчья голова

сделана то ли из золота, то ли из меди

найдена по моим ведениям то ли в Сев. Казахстане или в Оренбургской области

на волчьей пасти есть отверствие (см. фото)

когда всадник на всем скаку несет штандарт со знаменем, отверствие издает пронзительный вой

фото:

(нажмите для увеличения)

[Гость Баhылай Дь]

У якутов есть род (уус) под названием "боре ботуннэр"

дословно "волки ботунцы" они тоже считают, своим

родовым началом волков.

[Воевода Владимир]

Ай-ай, уважаемые господа администраторы, спасите пожалуйста. Хотел бы увидеть знамя (лет 7 мечтал об этом), да фото не видно.

[Гость Эрика]

А связь с Римской волчицей сущуствует?

[Гость Aleksandr]

"Правитель имел 2-х дочерей и считал их достойными невестами только для Неба (Тенгри). Он привел их на вершину горы, думая, что так Тенгри быстрее увидит девушек. В это время младшая, увидев у подножия горы волка, решила, что это и есть ее суженный. Она спустилась с горы и стала жить с волком. От их брака начался род теле".

В летописях Суйской (581-618 гг.) и Танской (618-907 гг.) династий впервые употреблено название «теле».

[кузнец]

Уважаемый Бури, если Вас интересует тема, то для начала прочитайте следующие публикации. Их на самом деле, конечно намного больше, волками увлекается огромное количество людей, но впечатление о проблеме Вы получите.

1. Айдаркулов К.К вопросу об изображениях "звериного стиля" на одежде и украшениях в эпосе "Семетей" // Тезисы докладов Всесоюзной археологической конференции "Проблемы Скифо-сибирского культурно-исторического единства" — Кемерово, 1979. — С. 150-156.

2. Айдаркулов К.К.О некоторых аспектах звериного стиля в эпосе "Семетей" // Скифо-сибирское культурно-историческое единство. — Кемерово, 1980. — С. 263-271.

3. Алексеев Н.А. Общее в ранних формах религии якутов и тувинцев // Этнография народов Алтая и Западной Сибири. — Новосибирск: Наука, 1978. — С. 199-215.

4. Алексеев Н.А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. — Новосибирск, 1980. — 317 с.

5. Амираниани. Перевод Н. Тихонова// Героический эпос народов СССР\ БВЛ, т. 2. — М., 1975. — С. 176-180.

6. Бичурин Н.Я.(Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.; Л., 1950. Т.1.

7. Боргояков М.И. Отражение древних евразийских мифологических сюжетов в хакасском фольклоре // Тезисы докладов Всесоюзной археологической конференции "Проблемы Скифо-сибирского культурно-исторического единства" — Кемерово, 1979. — С. 148-150.

8. Боргояков М.И. Об одном древнейшем мифологическом сюжете, его эволюции и отражении в фольклоре народов Евразии // Скифо-сибирское культурно-историческое единство: Материалы I Всесоюз. археол. конф. — Кемерово,1980. — С. 272-276.

9. Васильев Ю.А. Собаки в фольклоре и культе северных народов // Советская Арктика. — 1935. — № 5. — С. 72-77.

10. Галданова Г.Р. Доламаистические верования бурят. Новосибирск: Наука, 1987. — 115 с.

11. Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы: В 2 т. — Тбилиси, 1984. — Т. 1-2.

12. Данилов С.В. Животные в погребальных обрядах ранних кочевников Забайкалья // По следам древних культур Забайкалья. — Новосибирск: Наука, 1983.

13. Дьяконова В.П. Религиозные представления алтайцев и тувинцев о природе и человеке // Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера (Вторая половина XIX — начало XX в.). — Л., 1976. — С. 268-291.

14. Дэвлет М.А. Большая Боярская писаница // СА — 1965. — № 3. — С. 124-142.

15. Дэвлет М.А. Большая Боярская писаница. — М.: Наука, 1976. — 20 с. с табл.

16. Е Лунли. История государства киданей (Цидань го чжи) — М., 1979. — 607 с.

17. Ермоленко Л.Н. О роли образа волка у древних тюрков // Маргулановские чтения 1990: сборник материалов конференции. — Ч. 1. — М., 1992. — С.183-188.

18. Завитухина М.П. Древнее искусство на Енисее. Скифское время. — Л., 1983. — 190 с.

19. Зеленин Д.К. Культ онгонов в Сибири. Пережитки тотемизма в идеологии сибирских народов./ Тр. института Антропологии, археологии и этнографии, XIV. Этнографическая серия, вып. 3. — М.; Л., 1936. — 436 с.

20. Иванов В.В. Реконструкция индоевропейских слов и текстов, отражающих культ волка // Изв. АН СССР, Сер. Лит-ры и языка — М., 1975. — Т. 34. — № 5. — С. 399-408.

21. Иванов В.В. Древнебалканский и общеиндоевропейский текст мифа о герое— убийце Пса и евразийские параллели // Славянское и балканское языкознание.— М.,1977.— С. 181-213.

22. Иванов В.В. К балкано-балто-славяно-кавказским параллелям. // Балканский лингвистический сборник. — М., 1977. — С. 152-165.

23. Иванчик А.И. Волки-псы. Мужские союзы и скифские вторжения в Переднюю Азию // СА. — 1988. — № 5. — С. 38-48.

24. Илимбетов Ф.Ф. Культ волка у башкир (К этимологизации этнонима "Башкорт") // Археология и этнография Башкирии. Т. 4. — Уфа, 1971. — С. 224-228.

25. Коре Сарыг на буланом коне. Хакасские народные сказки, предания и легенды. — Новосибирск, 1974. — 192 с.

26. Кубарев В.Д. Курганы Юстыда. — Новосибирск: Наука, 1991. — 190 с.

27. Кубарев В.Д.,Черемисин Д.В. Волк в искусстве и верованиях кочевников Центральной Азии // Традиционные верования и быт народов Сибири. — Новосибирск, 1987. — С. 98-117.

28. Кузнецов Н.А. Собака как социальный маркер в средневековых курганах Южной Сибири // Социальная организация и социогенез первобытных обществ: теория, методология, интерпретация. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. — С. 85-88.

29. Кызласов Л.Р. Древнейшая Хакасия. — М.: Изд-во МГУ, 1986. — 296 с.

30. Липец Р.С. "Лицо волка благословенно..."(стадиальные изменения в тюрко—монгольском эпосе и генеалогических сказаниях) // СЭ. — 1981. — № 2. — С. 120-133.

31. Маадай-Кара. Алтайский героический эпос. — М., 1973. — 474 с.

32. Материалы по истории древних кочевых народов группы Дунху. Введ. перевод и комментарии В.С. Таскина. — М.:Наука, 1984. — 488 с.

33. Миллер А.А. Изображения собак в древностях Кавказа. — Пг., ИРАИМК, т. II, 1922. — С. 287-324.

34. Миллер В.Ф. Значение собаки в мифологических верованиях. \ Тр. МАО, т. VI. — М., 1876. — 127 с.

35. Митько О.А. Образ Сэнмурва в средневековой торевтике //Проблемы изучения Сибири в научно-исследовательской работе музеев. — Красноярск: Изд-во Красноярск. ун-та, 1989. — С. 151-152.

36. Михайлов Т.М. Анимистические представления бурят // Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера (Вторая половина XIX — начало XX в.).— Л.,1976. —С. 292-319.

37. Новиков А.В. Погребения собак в материалах новосибирского варианта кулайской культуры (к вопросу интерпретации) // Археология вчера, сегодня, завтра \ Межвузовский сборник научных трудов. — Новосибирск, 1995. — С. 63-71.

38. Новиков А.В. Собаки в погребальных комплексах лесостепного и южнотаежного Обь-Иртышъя // Новейшие археологические и этнографические открытия в Сибири. Материалы IV годовой сессии Института Археологии и Этнографии СО РАН. — Новосибирск, 1996. — С. 206-209.

39. Потапов Л.П. Волк в старинных народных поверьях и приметах узбеков // КСИЭ. — 1958. — Вып. XXX. — С. 135-142.

40. Пяткин Б.Н. Замечания по поводу интерпретации образа фантастического хищника // Окуневский сборник. Культура. Искусство. Антропология. — СПб., 1997. — С. 263-264.

41. Савинов Д.Г. Изображения собак на оленных камнях // Скифо-сибирское культурно-историческое единство. — Кемерово, 1980. — С. 319-328.

42. Сергин В.Я. Об одной гипотезе одомашнения собаки // СА. — 1971. — № 1. — С. 195-200.

43. Серошевский В.Л. Якуты: Опыт этнографического исследования. Т. 1. — Спб., Изд. ИРГО, 1896. — 720 с.

44. Смирнов К.Ф. Савроматы. — М.: Наука, 1964. — 379 с.

45. Соколова 3.П. Культ животных в религиях. — М.: Наука, 1972. — 216 с.

46. Студзицкая С.В. Тема космической охоты и образ фантастического зверя в изобразительных памятниках окуневской культуры // Окуневский сборник. Культура. Искусство. Антропология. — СПб., 1997. — С. 251-262.

47. Сулейменов О. Аз и Я. Книга благонамеренного читателя. — Алма-Ата: Жазуши, 1975. —303с.

48. Тревер К.В. Собака-птица Сэнмурв и Паскудж // Из истории докапиталистических формаций \ИГАИМК,Вып.100. М.; Л., 1933. — С. 293-328.

49. Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь — М., 1984. — 703 с.

50. Чанчибаева Л. О современных религиозных пережитках у алтайцев // Этнография народов Алтая и Западной Сибири. — Новосибирск: Наука, 1978. — С. 90-103.

51. Черемисин Д.В. К ирано-тюркским связям в области мифологии // Проблемы исторической интерпретации археологических и этнографических источников Западной Сибири: Тез. докладов. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 1990. — С. 120-122.

52. Штернберг Л.Я. Первобытная религия в свете этнографии \ МЭ, т. 4. — Л., 1936. — 572 с.

[кузнец]

Добавлю еще, что изображений волков не просто много, а многие тысячи. У меня, например, в кургане 8 века была рукоять камчи с изображением четырехухого волка, держащего в пасти голову барана. Картинок с изображениями волков множество вы найдете в любых обобщающих сборниках по археологии Центральной Азии.

Про изображение кормящей мальчиков волчицы с Бугутской стелы тоже множество публикаций и научных и околонаучных. С римской волчицей там аналогия напрашивается, очень похоже.

Что касается "тюркютов" то этот виртуальный народ, если хотите найти, то поезжайте в Китай. В России, Монголии или Средней Азии, это уже не мифическо-гумилевские "тюркюты".

[кузнец]

Кратко и очень неполно, обзор литературы я даже приведу. Но делайте скидку, что это писалось давно и по другому поводу. Поэтому более поздние публикации ищите сами.

Л.П. Потапов считает, что верования о волке были распространены у тюркских и монгольских племен и народностей более чем у других народов. На примере этнографических наблюдений у узбеков, он отмечает, что большинство поверий о волке у них связано с роженицей, и стремлением сохранить новорожденного, но волк выступает в поверьях узбеков так же как охранитель и покровитель вообще. Амулеты и обереги из костей, зубов, когтей, частей шкуры или отдельных органов (губы, нос, половые органы и др.) волка, использовались очень широко в защитной магии, в народной медицине. С волком были связаны народные приметы об удаче. Л.П. Потапов считает, что в основе старинных узбекских верований и поверий, связанных с волком, лежат древние тотемистические представления тюркских племен (Потапов, 1958. — С. 135-142).

Очень близка этой статье по стилю и форме статья Ф.Ф. Илимбетова о культе волка у башкир. Автор приводит старинные народные предания, в которых волк (волчица) выступает в качестве предка или легендарного проводника. Сообщает, что у башкир есть родовые подразделения с названием "буре" — волк. Что в самом этнониме "башкир" некоторые исследователи усматривали присутствие названия волка (Илимбетов, 1971. — С. 224-226). Интересны свидетельства Ф.Ф. Илимбетова о некоторых ритуалах, связанных с охранной магией — например, закапывание волчьей головы под порог дома или под фундамент — защищает семью от болезней, наговоров, клеветы и пр. В этих же целях закапывался в фундамент волчий клык или забрасывалась под крышу голова волка, клалась над дверью волчья лапа. Также в охранительных целях башкиры зарывали волчью голову в помещении для скота или вешали волчий череп над сараем. Много поверий и магических приемов, связанных с волком — аналогичны приемам, описанным Л.П. Потаповым у узбеков. Автор считает, что этот культ волка свидетельствует о тотемических представлениях у тюрков вообще и у башкир в частности.

На тотемическое начало культа волка у бурят указывает Г.Р. Галданова, предполагая вслед за Ц.Б. Цыденданбаевым, что и сам этноним "бурят" этимологизируется как "волк" (Галданова, 1987. — С. 35-36).

Роли образа волка у древних тюрков посвящена небольшая статья Л.Н. Ермоленко. Автор резонно замечает, что анализ письменных источников и данных этнографии и фольклора, с одной стороны подтверждают достоверность сообщений китайских летописей о волчьей символике в древнетюркской среде, а с другой стороны, не могут быть объяснены лишь с точки зрения тотемизма. Далее, разбирая распространенный у тюркских народов обычай устраивать конное состязание — кокпар (козлодрание), детские состязательные игры и обычай баранты (барымты), автор приходит к выводу о существовании у древних тюрков "волчьих" мужских союзов, аналогичных таким воинственным союзам у индоевропейских народов, которые были описаны В.В. Ивановым (Ермоленко, 1992. — С. 187).

Наиболее последовательна и подробна статья Р.С. Липец, посвященная стадиальным изменениям образа волка в тюрко-монгольских сказаниях. Автор начинает с тотемических представлений у древних скотоводов, которые, трансформируясь вместе с развитием общественных отношений, претерпевают изменения — от представления о волке-прародителе к волку-воспитателю, кормильцу и покровителю героя. Волк-предок превращается в проводника, хозяина леса, горы (что автор связывает с архаичным промысловым культом зооморфных "хозяев"). Затем появляется мотив оборотничества эпических богатырей и "волчьи" мужские имена. Также автор разбирает заклинания, обрядовые и "лечебные" действия, связанные с волком. Р.С. Липец делает вывод, что стадиальные изменения образа волка в тюрко-монгольском эпосе идут в направлении от тотемического прародителя, через кормильца героя и его "патрона", к поэтическому уподоблению героя волку как символу храбрости. При этом в эпосе взамен охотничьей, пастушеской тематики на первый план постепенно выдвигается тематика воинская, включившая батальные сцены, прославление воинов, но при живучести первоначальной основы. Автор считает, что "воинская" тематика культа волка ярко проявляется в кочевническом "зверином стиле", сложившемся в VII — VI вв. до н.э. в динамичных сценах борьбы волка с другими животными или в сценах терзания (Липец, 1981. — С. 120-133).

Образу волка в древнем искусстве Сибири, преимущественно Саяно-Алтая и Центральной Азии, посвящена совместная работа В.Д. Кубарева и Д.В. Черемисина. Авторы, вслед за В.В. Ивановым, обосновавшим семантическое единство образов собаки и волка, рассматривают изображения волков и собак на древних изваяниях Сибири, на скалах, на орудиях труда и оружии, не противопоставляя эти образы, тем более что иногда невозможно уверенно сказать, кто изображен — волк или собака. Авторы считают, что образ волка/собаки на оленных камнях и на предметах, выполненных в "зверином" стиле в Центральной Азии имеет глубокие местные корни и нет веских обоснований для привлечения отдаленных в территориальном и культурном отношении аналогий, как это делает Д.Г. Савинов, рассматривая изображения собак на оленных камнях (Иванов, 1975. — С. 399-408; Гамкрелидзе, Иванов, 1984; Савинов, 1980. — С. 319; Кубарев, Черемисин, 1987. — С. 101-118). Авторы пишут, что в скифское время образ волка в искусстве распространился чрезвычайно широко. Большое внимание они уделяют стилистике таких изображений, выделяя наиболее важные для древних художников детали, которые могут быть гипертрофированны на изображениях, маркируя видовую принадлежность зверя. Авторы рассматривают изображения ушей, когтей, клыков, лап, пасти, головы, хвоста и других деталей, как значимых признаков. Далее они делают обзор опубликованных этнографами обычаев и поверий, связанных с волком и делают вывод, что представления древних жителей Евразии зафиксированы в изобразительных текстах, и что важный аспект реконструкции этих представлений — изучение изобразительного языка первобытного искусства (Кубарев, Черемисин, 1987. — С. 115; Кубарев, 1991. — С. 146-152). Также они присоединяются к мнению, что собака играла значительную роль в погребальной обрядности.

С волками устойчиво связаны следующие сюжеты:

1. "Волк" и "собака" семантически могут отождествляться. А в некоторых индоевропейских диалектах эти животные обозначаются одним названием.

2. Поверья и приметы о волке распространены особенно у тюркоязычных и монголоязычных народов.

3. Большинство поверий о волке связано с роженицей и стремлением сохранить новорожденного, но волк выступает как охранитель и покровитель вообще. "Волчьи" амулеты и обереги использовались очень широко в защитной магии, в народной медицине.

4. Древние тотемистические представления и генеалогические предания тюркских народов о волке-прародителе, кормильце или покровителе предка или всего народа.

5. Существование воинских "волчьих" мужских союзов.

6. Сюжет оборотничества, при котором "волком" является убийца или воин, выступивший "на тропу войны". Уподобление героя или войска волку, как символу храбрости и воинской доблести.

7. Бог войны является "волчьим" богом (Марс, Один и др.).

Таким образом, мы обнаруживаем большое сходство образов собаки (пса) и волка в мифологических воззрениях народов Евразии. Роль волка, так же как и собаки, исключительно велика в тотемических культах и представлениях. Зубы, шкура, когти волка и собаки выступают оберегами, особенно важными для новорожденных и маленьких детей. Волки в сказках и мифах, часто имеют психопомпную функцию. "Волчьи" мужские союзы аналогичны институту "воинов-псов". Сравнение вождя боевой дружины с волком или псом и наиболее доблестных воинов с волками или псами — чрезвычайно широко распространено среди народов Евразии, по крайней мере, со скифского времени. Волков, сопровождающих бога войны, обычно называют его собаками. Обычных волков называют лесными или горными собаками. Встретить, выходя в путь волка или собаку — счастливая примета у многих народов. Тем не менее, есть и определенные различия — волк более сакрален и образ его более тесно связан с войной и воинской доблестью. Возможно, большая сакральность волка объясняется наблюдением Т.Б. Щепанской, что собака дома — почти лишена сакральности в отличие от "чужой собаки" (Щепанская, 1993. — С. 71-79). Кроме того, именно в ритуальной практике на археологических материалах со Среднего Енисея, мы сталкиваемся с тем, что волки, в отличие от собак исключительно редко приносились в жертву. Это может быть обусловлено тем, что охота на волков была табуирована, как это имело место в недалеком прошлом у многих народов Сибири.

Приведем известные нам примеры находок костей волка в могилах на Среднем Енисее. Из них к окуневской культуре относятся:

1. Верхний Аскиз I, курган № 1, могила № 13. Раскопки С.В. Хаврина. Курган на территории поселка Верхний Аскиз. Ограда 10 х 10 м, ориентирована по сторонам света с небольшим отклонением. В кургане 23 могилы. Могила 13 (единственное в кургане индивидуальное погребение мужчины) — каменный ящик 135 х 90 х 70 см. Разграблена. У середины западной стенки череп мужчины 45-55 лет. В заполнении отдельные кости скелета, мелкие угольки и клык волка (Хаврин, 1997. — С. 69-72). Клык волка из могилы № 13 — мог быть переброшен в нее из могилы № 10, вместе с отдельными костями трех детских скелетов, при ограблении (М. 10 — основное погребение. Останки 12 человек — мужчина, 2 женщины и 9 детей. Определение костей животных А.В. Громова.)

2. Тас-Хазаа, могила № 1. Раскопки А.Н. Липского. Могила № 1 — грунтовая яма с тремя последовательными захоронениями в три яруса. Ярусы разделены плитами с рисунками. Самое нижнее погребение — женщина скорченно на левом боку, головой на юго-запад, среди инвентаря — реповидный сосуд, медные игольник с иглою, стеатитовые бусы, костяные зубчатые колечки, резцы байбака, зубы волка (На плитах изображены птицеголовые люди и хищные птицы) (Хлобыстина, 1979. — С. 42).

3. Третий Лог I (Черемушный Лог), могила № 11. Раскопки Я.А. Шера, 1963 г. Ограда в 4-х км., к югу от д. Байкалова, на правом берегу Енисея. В ограде 11 ящиков и яма. Могила № 11 — ящик 130 х 70 х 40 см., ориентирован ССЗ — ЮЮВ. Дно вымощено каменными плитками. В заполнении обломки костей человека, керамики. В восточном углу в порядке Т-образной фигуры лежали 8 плюсневых и 1 пястная кости от трех взрослых особей волков (АИА РАН, Р-1, д. № 2743, л. 5).

Карасукские (каменноложские) курганы:

4. Аскиз V. Раскопки Э.А. Севастьяновой, 1974 г. Могильник под горой Тунчух, между ст. Аскиз и селом Аскиз, на строительном участке по реконструкции Старо-Аскизской правобережной оросительной системы. Всего 12 оград, 14 могил. Курган № 2, могила № 2 — погребение воина каменноложского этапа карасукской культуры. Около левой тазовой кости, под кинжалом, были кости хвоста лисицы или волка (АИА РАН, Р-1, д. № 5571, л. 11; Вадецкая, 1986. — С. 76).

5. Аскиз V. Курган № 2, могила № 3. Там же. Погребение женщины преклонного возраста. У костей рук с правой и левой стороны лежали кости хвоста лисицы или волка, как и в могиле № 2 (АИА РАН, Р-1, д. № 5571, л. 13; Вадецкая, 1986. — С. 76).

Курганы тагарской культуры:

6. Сыда II. Раскопки С.В. Киселева, 1929 г. могильник под горой Бычиха. Подгорновский курган. Среди инвентаря — подвеска из зуба волка (Вадецкая, 1986. — С. 110).

7. Барсучиха. Левый берег Енисея, под горой Барсучиха. Рядом с могильником Барсучиха VI, в результате размыва обнажились 14 курганов подгорновского этапа тагарской культуры. В одном из них, в 1975 г., М.Л. Подольским была расчищена могила. В каменном ящике, на спине, головой на запад лежал костяк в сопровождении двух горшков, бронзовой бляшки, клыка волка с кольцевой прорезью (Подольский, 1976. — С. 274).

В средневековых курганах кости волка известны на Чулыме:

8. Калмаки, курган № 5. Раскопки О.Б. Беликовой, 1977-1985 гг. Могильник на правом берегу Чулыма, в 17 км вниз по течению от Змеинкинского. Курган представляет собой земляную насыпь 5,3 х 4,8 х 0,52 м. Вокруг — ямы. Под насыпью, в центре, обожженная площадка. На ней кальцинированные кости в деревянной обкладке. Обкладка состоит из 2-х деревянных рам, около 3 метров длинной, а ширина внешней 2,2 м., внутренней — 0,8 м. Кости принадлежат взрослой женщине. Среди инвентаря есть наконечники стрел. Между внешней и внутренней обкладкой могилы — фрагмент черепа волка. К северу от погребального сооружения, на его уровне, шейный позвонок и правая половина таза взрослого волка (Беликова, 1996. — С. 41).