Битва на Ворскле

[Dark_Ambient]

zenturion

да вы правы

я, как обычно, немного погорячился, признаю, и флуд об Ахмаде должен стать отдельной темой

тем не менее, если у кого будет желание обсудить личность Ахмада, его "подвиги" и особенности "стояния на Угре" - то можно создать отдельную тему

[Lion]

А вот и "лирическое отступление" из моего любимого романа

"...— А тем временем нам, может, придется сразиться с Тимуром Хромым, — сказал Повала. — Едигей разбил князя Витовта, это уж доподлинно известно.

— Доподлинно. И воевода Спытко не вернулся, — подхватил Пашко Злодзей из Бискупиц.

— И много литовских князей полегло в бою.

— Покойная королева предсказывала, что так оно будет, — сказал пан из Тачева.

— Да, придется нам, пожалуй, двинуться на Тимура.

И разговор перешел на литовский поход против татар. Не оставалось уже никакого сомнения, что князь Витовт, полководец не столько опытный, сколько горячий, потерпел страшное поражение на Ворскле, причем пало множество литовских и русских бояр, а с ними горсточка польских рыцарей-охотников и даже крестоносцев. Рыцари, собравшиеся у Амылея, особенно сокрушались об участи молодого Спытка из Мельшты, самого знатного вельможи во всем королевстве, который по доброй воле отправился в поход и после битвы пропал без вести. Его превозносили до небес за подлинно рыцарский поступок: получив от татарского хана охранный колпак, он не захотел надеть его во время битвы, предпочтя славную смерть жизни по милости басурманского владыки. Однако еще не было точно известно, погиб он или попал в неволю. Из неволи он легко мог выкупиться, так как богатства его были неисчислимы, а король Владислав отдал ему вдобавок в ленное владение всю Подолию.

Но поражение литвинов могло быть чревато опасностью и для всего государства Ягайла, так как никто толком не знал, не бросятся ли татары, воодушевленные победой над Витовтом, на земли и города, принадлежащие великому княжеству. В этом случае в войну было бы вовлечено и королевство. Поэтому такие рыцари, как Завиша, Фарурей, Добко и даже Повала, привыкшие искать приключений и битв при заграничных дворах, умышленно не покидали Краков, не зная, что может принести недалекое будущее. Если бы повелитель двадцати семи государств, Тамерлан, двинул на Запад весь монгольский мир, грозная опасность нависла бы над королевством. Кое-кто предвидел, что это может произойти"

"...Хоть Мацько и был болен, но, услышав о войне, насторожился и с любопытством спросил:

— Вы, может, были с князем Витовтом на Ворскле?

— Был! — весело ответил Зых из Згожелиц. — Только не дал ему бог удачи: страшное поражение нанес нам Едигей. Сперва татары перестреляли нам коней. Татарин, он не пойдет врукопашную, как христианский рыцарь, а стреляет издали из лука. Нажмешь на него, а он убежит и опять из лука целится. Ну, что ты станешь с ним делать! А у нас, слышь, в войске рыцари всђ силой своей похвалялись: «Мы, дескать, ни копий не склоним, ни мечей из ножен не выхватим, копытами эту нечисть растопчем!» Похвалялись это они, похвалялись, а тут как засвистят стрелы, инда все кругом потемнело! Кончилась битва, и что же? Из десяти едва один жив остался. Верите? Больше половины войска, семьдесят литовских и русских князей, осталось на поле боя, а уж бояр да всяких дворян, как они там зовутся, отроков, что ли, так и за две недели не счел бы.

— Слыхал я про это, — прервал его Мацько. — И наших рыцарей, которые к князю пошли на подмогу, тоже тьма полегло.

— Да и крестоносцев девять человек, которые тоже служили у Витовта. А уж наших — пропасть; мы ведь народ такой — где другой прежде назад оглянется, мы оглядываться не станем. Великий князь больше всего полагался на наших рыцарей и в битве никого, кроме поляков, не хотел брать в свою охрану. Ха-ха! Все поле около него усеялось трупами, а ему хоть бы что! Погиб пан Спытко из Мельштына, и мечник Бернат, и стольник Миколай, и Прокоп, и Пшецлав, и Доброгост, и Ясько из Лязевиц, и Пилик Мазур, и Варш из Михова, и воевода Соха, и Ясько из Домбровы, и Петрко из Милославья, и Щепецкий, и Одерский, и Томко Лагода. Да разве их всех перечтешь! А некоторых татары просто утыкали стрелами, так что они стали похожи на ежей, — смех, да и только!

Он и впрямь рассмеялся, будто рассказывал веселенькую историю, и вдруг затянул песню:

Басурмана знай натуру, Всю тебе исколет шкуру!

— Ну, а что же потом? — спросил Збышко.

— Потом великий князь бежал, а сейчас, как всегда, опять воспрянул духом. Он такой: чем больше его пригнешь к земле, тем сильней распрямится, как ореховый прут. Бросились мы тогда к Таванскому броду защищать переправу. Подоспела к нам и новая горсточка рыцарей из Польши. Ну, ладно! Подошел на другой день Едигей, и татар с ним тьма-тьмущая, но уж ничего не мог поделать. Ну и потеха была! Сунется он к броду, а мы его в рыло. Никак не мог прорваться. Мы их и перебили, и в плен захватили немало. Я сам поймал пятерых, вот везу их с собой в Згожелицы. Днем поглядите, что это за рожи.

— В Кракове толковали, будто война может перекинуться и в королевство.

— Ну, Едигей не такой дурак. Он отлично знал, какие у нас рыцари, знал и то, что самые славные остались дома, потому что королева была недовольна, что Витовт на свой страх затеял войну. Ух, и хитер же старый Едигей! Он у Тавани тотчас сообразил, что силы князя растут, и ушел себе прочь, за тридевять земель!..

— А вы вернулись?

— Я вернулся. Там больше нечего делать..."

[Iwan Bohun]

ГДЕ ПРОИЗОШЛО ПОБОИЩЕ? - http://www.forum.rarik.net/viewtopic.php?f=33&t=87

Вопрос о конкретном месте, где состоялась в 1399 г. битва на Ворскле, остается дискуссионным до сих пор. Так, дореволюционные историки Полтавщины, в частности Л.В. Падалка, считали, что эта битва произошла в понизовье Ворсклы вблизи современных сел Кишеньки, Орлик Кобеляцкого района и Китайгород Царичанского района Днепропетровской области. Другие называли место вблизи Кобеляк за речкой Ворсклой, по дороге на Царичанку, около урочища «Красна Гора», где якобы и была разгромлена армия Витовта. Но, по мнению современного полтавского историка В. Н. Жук, то был путь отступа отрядов Тохтамыша, по которому он убегал после удара, нанесенного его одноплеменниками вблизи места, где он разбил лагерь со своим аулом. По предположению В.Н. Жук, в названии села Тахтаулово, ныне Полтавского района, как раз и фиксировалась память о тех событиях. Т.е., «Тахтаулово» — это якобы сокращенная форма от названий «аул Тохтамыша», «Тохтамышев аул». Однако, эта версия вызывает серьезное сомнение: вряд ли в XIV—XV веках существовала практика образования сложносокращенных слов. Это стало распространено только в XX в. в советские времена: вспомните «колхозы», «райкомы», «комсомол», «Днепрогэс» и т. п. Наши же далекие предки таким словообразованием не занимались. Так же допускается, что о битве 1399 г. в наши дни напоминает также название расположенных рядом урочища и села Побиванка.

В исследовании шведского историка XVIII в. Густава Адлерфельда есть свидетельство того, что Полтавская битва 1709 года состоялась на том же поле, где когда-то была разбита армия Витовта. А урочище и нынешнее село Побиванка как раз и расположены рядом с полем Полтавской битвы.

По мнению В. Н. Жук, на этом поле вблизи древней переправы через Ворсклу, которой пользовались еще печенеги и половцы, и потом крымские татары, а в 1709 году армия Петра I, состоялся первый этап битвы Витовта. После нанесенного удара союзник Витовта Тохтамыш убежал. Часть же армии Витовта могла отступить под защиту крепостей, которые находились выше по Ворскле. В них, а именно в Больших Будищах, Опишном и Бильске, были сосредоточены основные силы Витовта. В одной Бильской крепости за высокими земляными валами могло разместиться до 50 тыс. кавалерии.

«Масштабный бой непосредственно между войсками Витовта и полчищами Темир-Кутлуя — Эдигея, — считает В. Н. Жук, — состоялся на поле недалеко от древнего города-крепости Опишни, за Ворсклой, за тогдашней природной границей литовско-русского государства». О той страшной беде напоминает название села Лихачивка (Котелевского района) и расположенная неподалеку могила Витова. Это может быть измененное народом для упрощения произношения название «Могила Витовта»). Автор высказывает предположение, что в этой могиле навеки осталось много воинов литовского князя и его союзников, а остальная часть литовско-русского войска полегла под стенами и на территории самой Бильской крепости. В урочищах Скоробир, Осняги, Саранчево Поле, в районе древнего Бильского городища размещены многочисленные курганы скифского времени. Археолог, профессор Б.А. Шрамко считает, что это — древнее городище скифской эпохи — легендарный город Гелон, еще до конца XVIII века здесь были огромные кладбища-могильщики, а на валах крепости находили человеческие кости, черепа, остатки различного старинного оружия.

Однако селитроварение, для которого преимущественно использовался грунт курганов, валов и могильщиков, и которое почти в течение трех веков существовало на Полтавщине, привело к значительному разрушению археологических памятников. Но еще и до начала XX века в районе урочища Скоробир, около хутора Голубово сохранилась большая группа могил на площади более 50 га. Это дало основания историку Л.В. Падалке допустить, что именно в этих местах было окончательно разбито войско Витовта.

Гипотезу В.Н. Жук о месте битвы 1399 г. тяжело доказать или, наоборот, опровергнуть, поскольку, и это очень досадно, не было планомерных археологических исследований по этому вопросу и соответственно нет материальных свидетельств «за» или «против». О той же Витовой могиле (Витовта по В. Н. Жук) можно прочитать, что это курган VI—V в. до н.э. высотой 4,3 м, диаметром 60 м содержал захоронения в прямоугольной яме с деревянным накатом размером 2,8—4,9 м, которое принадлежит к наиболее богатым погребениям дворянства земледельческого лесостепного населения Поворскла скифского времени. Исследован курган в 1888 году И.А. Зарецким. И никаких находок, относящихся к периоду битвы 1399 года! Предположение о том, что большая битва, или второй этап битвы, между войсками Витовта и ордынцами состоялся вблизи Опишни за Ворсклой, вызывает определенное сомнение и, так сказать, из географических соображений. Дело в том, что урочище и село Побиванка (по предположению — место первого этапа битвы) находятся на правом берегу Ворсклы. Значит на время битвы под Опишней оба войска должны были переправиться на левый берег реки и пройти около 40 км пути. Это достаточно непросто было бы осуществить, особенно армии Витовта в условиях отступа с их большим обозом.

Тем не менее, мы должны быть благодарны В.Н. Жук за то, что она привлекает внимание к этому историческому событию. Правда, в самом научном исследовании встречаются незначительные неточности: «Витовт — сын Кейстута Ольгердовича», на самом деле Кейстут и Ольгерд — братья, сыновья Гедымина, т.е. Гедиминовичи; или же «в 1398 году хан Заволжской Орды Темир-Кутлуй (еще Темир-Кутлук, или Тамерлан ) разгромил войско Тохтамыша» — безусловно, Тамерлан или Тимур и Темир-Кутлуй личности разные, и Тохтамыш потерпел поражение от Тимура, как уже вспоминалось, в 1395 году.

Подобные предположения высказал и полтавский журналист В. И. Посухов, который считает, что «битва происходила на широкой равнине между селами Лихачевка, Деревки и Демьянивка Котелевского района» (газета «Полтавский вестник», 15.01.1999 г.). Автор вносил дельное предложение: «12 августа, в день 600-летия битвы собраться на Витовой могиле, чтобы обменяться своими знаниями, творческими изысканиями и по давнему обычаю справить тризну, чествуя память павших в бою воинов».

Для полтавчан небезразлично, что наш край дважды был в эпицентре событий, которые существенно повлияли на ход европейской истории, и наша земля стала местом таких грандиозных битв. Их результаты кардинально повлияли на дальнейшее развитие не только тех государств и народов, которые участвовали в них. И хотя говорят, что в оценке исторических событий не должно быть «сослагательного наклонения» (а что было бы, если бы?..), а все же волнует воображение мнение, предположение о том, что победа хотя бы в одной из этих битв противоположной стороны, привела бы совсем к другой карте Европы и геополитической ситуации. Судьбы стран и народов могли быть совсем не такими, как есть.

Благодаря этим событиям стала широко известной в мире не одна лишь Полтава, а и наша Ворскла и много городов и городков, где также происходили важные события тех переломных времен, — Побиванка, Большие Будища, Зинькив, Гадяч, Опишня, Старые Санжары, Переволочная...

Грандиозная битва на Ворскле в 1399 г. — это событие, которое стоит того, чтобы ради исторической правды и из уважения к прошлому и нашим далеким предкам продолжить поиски и исследования с тем, чтобы окончательно установить место битвы и достойно увековечить память о ней.

12 августа 1399 года вошло в историю как дата одной из самых страшных и кровопролитных битв Средневековья. Едигей построил свою армию в шесть больших корпусов, каждый из которых делился на три полка. Кроме того был выделен резерв под командованием самого Едигея, и этот резерв был спрятан не в лесу, не за холмом, а в овраге, невдалеке от места основного сражения. Бой начался атакой легкой татарской конницы. Она налетела строй литовских войск, пуская по ходу сотни стрел. Но так же легко, как конница примчалась, она была обращена в бегство, встреченная ответной стрельбой из луков и арбалетов. Вдогонку за убегающими татарами из строя союзного литовско-русско-польско-татарского войска вылетели всадники Тохтамыша, которые погнались за убегающими противниками. Следом медленно двинулись основные силы союзной армии. Навстречу им, опусти копья, ринулись ордынцы Темир-Кутлука. Две армии, постепенно разгоняясь, двигались навстречу друг другу. В момент столкновения, по описанию летописца, раздался страшный треск от ломающихся копий, стоны, крики – началась многочасовая битва.

Когда историки говорят, что битва длилась от зари до заката, они сгущают краски. Средневековая битва не могла длиться больше двух-трех часов. Снаряжение, вооружение весили столько, что человеческих сил могло хватить только на непродолжительное время боя. Нам неизвестны сражения, которые длились бы больше двух-трех часов. Но сражение на Ворскле было одним из самых упорных.

Конная рубка перемалывала силы противников и требовала все новых и новых подкреплений. И Едигей, и Витовт старались сохранить строй, бросали в бой свежие отряды и полки, которые вклинивались в ряды врага, стремясь расколоть его на части. Но никто не мог добиться ощутимого успеха. Сила не могла одолеть силу. И тогда борьба разгорелась на флангах, где конным союзным отрядам удалось потеснить отряды ордынцев. Но уже близился исход битвы: ордынцы на флангах дрогнули, воины Витовта стал заметно теснить их. Казалось, еще немного и отряды Темир-Кутлука обратятся в бегство. Витовт, чтобы закрепить успех, бросил в бой свои последние резервы – польских, немецких и литовских рыцарей. Большой полк ордынцев изогнулся дугой и дрожал, как натянутая стрела, – еще миг, и он лопнет! Однако то, что было расценено великим князем как отступление ордынцев, оказалось маневром. В тот момент, когда вся армия Витовта была уже втянута в битву, свежие тумены Едигея вышли из оврага и обрушились на фланги литовского войска. Сокрушив их и обратив в бегство, они стали заходить в тыл союзной армии. Литовско-русские полки начали отступать, строй их стал ломаться. И тут удар тяжелой кавалерии Едигея сокрушил их ряды окончательно. Теперь уже никто не думал о сопротивлении – началось бегство.

Одними их первых бежали князь Витовт и хан Тохтамыш. Рагром был полный. Против ордынской конницы оказались бессильны не только пушки, но и немецкие рыцари. Почти вся русско-литовско-польская армия полегла на поле боя или во время бегства. Летописец с горечью написал, что погибло «всех князей именитых и славных 70 и 4. А иных воевод и бояр великих, и христиан, и Литвы, и Руси, и Ляхов, и Немцев, елико избито, многое множество кто возможет изчести?». В этой страшной битве погиб цвет русских и литовских князей, которые помогали Витовту создавать независимое литовское княжество, а еще ранее боролись под знаменами Дмитрия Донского. Среди прочих погибли оба брата Ольгердовичи, Дмитрий Боброк-Волынский, князь смоленский Глеб Святославич, киевский князь Иван Борисович, краковский великий князь. Войска Едигея гнали Витовта с Тохтамышем и остатками их войск до самого Киева.

Дойдя до древней столицы Руси, Едигей взял огромный по тем временам выкуп – около 8 тысяч рублей, и отправил остальную армию грабить Южную Русь, которая подверглась страшному опустошению до самых Великих Лук. Витовт поспешил заключить мирный договор с Едигеем, одним из пунктов которого было выдворение Тохтамыша из пределов Литвы.

После такого поражения Витовт уже не мог играть роль объединителя Руси и проводить прежнюю активную политику. Это поражение предопределило дальнейший ход истории в Восточной Европе.

[Iwan Bohun]

Участники битвы на Ворскле с литовской стороны: князь Андрей Ольгердович Полоцкий, брат его Дмитрий (Ольгердович) Дебрянский, князь Иван (Дмитриевич)Киндырь (Трубчевский), князь Андрей пасынок Дмитриевич (Друцкий), князь Иван Евлашкович, князь Михаил Евнутьевич (Изяславльский), князь Иван Борисович Киевский, князь Глеб Святославич Смоленский, князь Лев Корьятович (влад. Восточной Подолией), князь Михайло Васильевич (Пинский), брат его князь Семен (Туровский), князь Михайло (Дмитриевич) Подбережский, брат его князь Александр, князь Михайло Даниилович (Острожский), брат его князь Дмитрий, князь Федор Патрикеевич Волынский (в некоторых ист. Рыльский), князь Дмитрий Патрикеевич (Стародубский), князь Ямонт Тулунтович (Клецкий, наместник смоленский), князь Иван Юрьевич Бельзский, князь(?) Спытко Краковский (влад. Западной Подолией).

Из вышеперечисленных лиц по меньшей мере 15 командовали хоругвями своих земель. Сам Витовт был прямым сюзереном земель коренной Литвы и Черной Руси, это еще 10-12 хоругвей. А ведь были еще и другие князья, возглавлявшие хоругви своих княжеств и выжившие в битве (наверняка в походе принимали участие: брат Витовта, Сигизмунд Новогрудский, двоюродный брат Лугвений Ольгердович Мстиславский, внучатые племянники Александр Владимирович Слуцкий, Юрий Ижеславский, Роман Кобринский и Ратненский, Иван и Федор Корибутовичи). Полный набор князей и наместников земель ВКЛ в конце 14 в. Были еще татары Тохтамыша.

[Iwan Bohun]

Битва на р. Ворскла 1399 год

Звездный час эмира Иедегея.

http://swordmaster.org/2008/11/07/bitva_na_r_vorskla.html

В конце XIV века Золотая Орда, могущественная империя, созданная сыном Чингис-хана — Джучи, корчилась в смертельной агонии. Усобицы кочевых феодалов, оспаривавших друг у друга улусы и укреплявших свою самостоятельность, препятствовали усилению центральной власти. Цветущие еще недавно города приходили в упадок. На фоне внутреннего развала Орды усилилась борьба подвластных ей народов. Соседи же, и «железный хромец» Тимур, и литовский князь Витовт, и султан Баязет, только ждали момента, чтобы вцепится в обширные пределы Улуса Джучи. Однако, былое могущество империи, казавшаяся неисчерпаемой сила ордынских войск и военная слава ханов Половецкой степи — Дешт-и-Кыпчака до поры охлаждали алчные желания этих правителей.

Но вот, после целого ряда военных неудач, ордынский хан Токтамыш был разбит Тимуром на Северном Кавказе, и армия победителя огромной железной змеей вползла в самое сердце Улуса Джучи. Это был не просто военный погром —судя по масштабам разрушений, Тимур не только грабил и разорял Дешт-и-Кыпчак, но пытался уничтожить его как государство, навсегда раздавить как возможного противника в настоящем и будущем. Казалось, что Золотая Орда не переживет этой катастрофы. Города лежали в руинах, наступил голод и вновь вспыхнула страшная эпидемия чумы. Единое государство практически перестало существовать: Токтамыш кочевал со своим поредевшим илем — обществом подданных — в степях Нижнего Приднепровья и Крыма; в Нижнем Поволжье, близ Сарая, обосновался ставленник Тимура хан Куюрчак, а в междуречье Волги и Яика лежали земли хана Темир-Кутлуга.

Положение этих правителей в обессиленной стране было непрочным, а их улусы были довольно аморфными и границы их постоянно изменялись. Целый год бедствующая империя не привлекала внимания современников — казалось очевидным, что некогда могучее государство Джучидов уже никогда не будет представлять серьезной угрозы, что вскоре силы его окончательно иссякнут в усобицах ханов и можно будет без особого труда подчинить Орду целиком.

Однако, в последний момент на сцену выступила сила, которую не учитывали в своих планах соседи — феодалы восточного крыла империи — Кок-Орды. Здесь в Приаралье, степях Западной Сибири и Южного Прикаспия во второй половине XXIV в. произошло укрепление власти нескольких крупных улусов, вокруг которых сплотились основные силы местной военной знати. Именно благодаря ее поддержке, несколько ранее, в 1380 г. Токтамыш вторгся в Поволжье, захватил столицу империи Сарай и сверг власть эмира Мамая, силы которого были подорваны поражениями на реке Воже и Куликовом поле. Однако, централизаторская политика Токтамы-ша и его стремление опираться более на знать Ак-Орды и Сарая вызвала недовольство у части феодалов его родного улуса, и они начали борьбу против собственного хана. До некоторых пор их действия не шли дальше организации заговоров и мятежей в надежде на помощь извне. Действительно, только после довольно успешного похода Тимура в Поволжье в 1391 г. мятежным царевичам удалось укрепиться на востоке империи в своих улусах. Но и тогда знать Кок-Орды осталась верной своей традиционной политике: не поддерживать централизаторских устремлений и сохранять по возможности независимость и от Тимура и от Токтамыша. Главным выразителем такой позиции стал хан Темир-Кутлуг и его ближайший советник и полководец эмир Идегей.

Хан Темир-Кутлуг на пути к трону Империи Джучидов прошел жестокую мясорубку придворной жизни. Его дед — Урус-хан, боровшийся за власть над Ордой с самим Мамаем, был разгромлен Токтамышем с помощью Тимура и мятежной знати Кок-Орды, среди которой выделялся Идегей. Победитель казнил побежденного, ту же участь разделили и несколько его сподвижников, среди которых был и Балтычак, отец Идегея. Не стоит удивляться — убив врага Токтамыш поступил прямо в соответствии с «ясой» Чингисхана и жестокими правами того времени. Странно другое — он пощадил малолетнего царевича и отдал его на воспитание своему верному вассалу Идегею. Эта была роковая ошибка. Мысль об измене, которую не смогло пробудить даже убийство отца, начала зреть у Идегея только когда он понял, что при дворе Токтамыша он не достигнет большой власти, но к ней его может привести царевич Темир-Кутлуг. Идегей по рождению не принадлежал к роду Чингисхана и не мог сам претендовать на ханский престол, но стремился возвести на него такого правителя, при котором он бы имел всю полноту власти. Именно поэтому так тесно сплелись судьбы честолюбивого полководца и молодого царевича. Они были нужны друг другу. Нерешительный, даже несколько трусливый, без примечательных способностей, Темир-Кутлуг во всем зависел от расчетливого и решительного эмира.

Используя свой авторитет, Идегей начал собирать недовольных и возглавил заговор в пользу Темур-Кутлуга, только что достигшего совершеннолетия. Токтамыш долго не верил в измену недавнего сподвижника, и никак не решался схватить его. Тот, поняв, что заговор раскрыт, сначала отправил царевича ко двору Тимура, а затем и сам, чудом избежав в последний момент пленения, бежал в Самарканд. Однако Тимур, хотя и встретил беглецов с почетом, не собирался пока воевать с Ордой. Потянулись долгие годы жизни на чужбине. Всеми забытые и не обласканные вниманием, изгнанники в течение шести лет следовали за Тимуром в его походах. Только в 1391 г. Тимур почувствовал себя достаточно сильным, чтобы начать войну с Токтамышем. Совершив тысячекилометровый поход, он разбил ордынские войска на Волге. Вместе с его армией вернулись в свои улусы Темир-Кутлуг и другие изгнанники. И тут случилось то, чего Тимур так боялся — большинство из них при первой возможности изменило и, воспользовавшись его уходом в Среднюю Азию, отказалось признавать его власть.

Именно тогда Темир-Кутлуг и Идегей начали постепенно объединять восточные земли империи и укреплять независимость Кок-Орды. Обстоятельства способствовали им. Токтамыш, занятый борьбой с Тимуром на Кавказе, не имел сил, чтобы подчинить их земли. То, что владения Темир-Кутлуга лежали в стороне от бурных событий в Европе и Азии, позволило ему в течение шести лет беспрепятственно собирать силы и укреплять свою власть. Этот улус оказался совершенно незатронутым нашествием Тимура, поставившим на грань существованию саму империю. В сущности, именно это обстоятельство позволило Темир-Кутлугу и Идегею, выступившими с популярными лозунгами возрождения Орды, к 1399 г. в последний раз объединить всю империю.

К тому времени, когда Идигей наконец стал фактически неограниченным правителем Орды при номинальном хане, ему исполнилось пятьдесят лет. Вся его предшествующая деятельность была лишь постепенным восхождением к этой власти, ради нее он воевал, устраивал заговоры, предавал прежних союзников, ради нее остался безучастным к гибели отца, терпел лишения в походах и ел горький хлеб изгнания. Он достиг своей цели и мог наконец начать то, к чему собственно стремился — возродить великодержа-вие Орды. По иронии истории, всю жизнь борясь с Токтамышем, он методично разрушал централизованное государство, а теперь, придя к власти, стал яростно бороться за его укрепление, проводя ту же политику, что и его противник. Он начинает возрождать города и торговлю, пытается навести порядок в законах и налогах. Казалось, еще несколько лет и Дешт-и-Кипчак снова станет могущественным, как в прежние годы.

Между тем, неукротимый Токтамыш, отброшенный к границам Великого княжества Литовского, решил воспользоваться поддержкой князя Витовта для возвращения утраченного престола. Надо отметить, что хан бежал отнюдь не один, вместе с ним отступал его иль — родичи, их семьи, зависимые люди, гвардия. По преданиям, число их достигало 40 тысяч человек, из которых несколько тысяч были воинами. Все это позволяло Токтамышу считать себя не беглецом, а законным претендентом на ханский престол, пытающимся заключить союз с Литвой.

Витовт обрадовался столь неожиданному союзнику и отвел его людям для поселения окрестности города Лида, а жителей обязал содержать пришельцев. Вместе с тем, воевать с Ордой, Витовт не спешил. Его больше занимали другие дела — борьба с Тевтонским Орденом и попытки сыграть на противоречиях между Москвой и Новгородом. Токтамыш, понимая, что другого выхода нет, предложил князю определенные территориальные уступки. Он был готов признать право Витовта на Московское великое княжение, на Новгород, Псков, а также Тверь и Рязань, в обмен на возвращение его на ордынский трон и сохранения за ним Сарая, Булгарии, Хаджи-Тархана (Астрахани), Азова и Заяицкой Орды. Согласившись на эти условия, Витовт самоуверенно добавил: «А немцев я и сам возьму!» В то же время он сумел добиться от Ордена согласия на его княжение на Руси в обмен на уступку Пскова.

В Восточной Европе складывалась совершенно новая расстановка сил. Если Витовт сумеет посадить на ордынский престол своего верного союзника Токтамыша, то они вместе с Орденом смогут разгромить Москву, и тогда Литва станет единственным объединителем бывших древнерусских земель. Великий князь московский Василий, сын Дмитрия Донского, с огромной тревогой следил за приготовлениями своего западного соседа, не имея возможности ему помешать.

Между тем, Идегей и Темир-Кутлуг двинули свои войска к границам Южной Руси и обратились к Витовту с требованием выдать им Токтамыша. По сути это была демонстрация силы с тем, чтобы напомнить Литве, кто действительно правит в Орде и распоряжается ее землями. Само послание не сохранилось, но смысл его в пересказе русской летописи звучит так: «Выдай мне беглого Тохтамыша, он мой враг, не могу оставаться в покое, зная, что он жив и у тебя живет, потому что изменчива жизнь наша: нынче хан, а завтра беглец, нынче богат, завтра нищий, нынче много друзей, а завтра все враги. Я боюсь и своих, не только чужих а хан Тохтамыш чужой мне и враг мой, да еще злой враг; так выдай мне его, а что ни есть около его, то все тебе.» Разумеется Идегей не ожидал, что Витовт выдаст хана, но, может быть, надеялся, что тот хотя бы лишит его поддержки.

Долго не было никакого ответа. Наконец, к хану привели гонца, который передал послание Витовта: «Я царя Тохтамыша не выдам, а с царем Темир-Кутлугом хочу увидеться сам!»

Это было объявление войны. Впрочем, вопрос о войне с Ордой Витовт решил уже давно. Да и как упустить случай стать самым могущественным правителем Европы! Кроме того, он явно завидовал славе Дмитрия Донского и, претендуя на Московское княжение, должен был приобрести авторитет победителя Орды. Тем более, что вся эта боевая операция представлялась ему легкой прогулкой.

Для похода Витовт отобрал лучшие полки из Киевского, Смоленского, Рыльского, Волынского и других западно-русских княжеств. Кроме того, к армии присоединились татары Токтамыша, около ста крестоносцев и четырехсот воинов из Польши, которые привезли с собой несколько пушек. Командовали этим многотысячным войском лучшие полководцы, среди которых выделялись сподвижники Дмитрия Донского, знаменитые своими подвигами на Куликовом поле Андрей и Дмитрий Ольгердовичи, Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский и многие десятки других.

Русско-литовская армия вышла в степь, но продвигалась очень медленно из-за большого числа обозов, да и торопиться смысла не было — враг сам себя обнаружит. Высланная вперед разведка доносила о стычках с небольшими отрядами, но главных сил еще не было видно...

Наконец передовые части обоих войск встретились на реке Ворскле. Пока подтягивались основные силы, Темир-Кутлуг решил начать переговоры. Посол, отправленный им к Витовту, предал вопрос хана: «Зачем ты на меня пришел? Я твоей земли не брал, ни городов, ни сел твоих.» На что литовский князь ответил: «Бог покорил мне все земли, покорись и ты мне, будь мне сыном, а я тебе буду отцом, и давай мне всякий год дани и оброк, если же не хочешь быть сыном, так будешь рабом, и вся орда твоя будет предана мечу!»

Вид огромной литовской армии и самоуверенный тон Витовта, настолько напугали Темир-Кутлуга, лишенного привычного «руководства» Идегея — тот двигался с основными силами, что он дрогнул и стал делать одну уступку за другой. В замешательстве были и его ближайшие эмиры. Не смея перечить хану, они согласились выполнить все, даже самые унизительные требования литовского князя, вплоть до потери самостоятельности: «чтобы на ордынских монетах ставилось впредь литовское клеймо». Витовт торжествовал победу. Без борьбы он достиг того, о чем не мог ранее мечтать — Орда признает себя полным вассалом Литвы.

В кульминационный момент переговоров в ордынский стан наконец прибыл со своими войсками Идегей. Едва услышав о случившемся, он пришел в неистовство, и кинулся в шатер, где совещались перепуганные хан и его эмиры. Прямо при советниках он стал резко упрекать Темир-Кутлуга за малодушие: — «Лучше нам смерть принять, чем быть в подчинении!» Идегей отослал эмиров в их тумены и, отстранив хана, взял командование в свои руки. Он еще раз посылает гонца к Витовту с предложением о личной встрече.

...Вожди сошлись, их разделяла только неглубокая река. Полный сил статный князь и, стареющий, невысоко роста эмир впервые видели друг друга и наконец могли говорить без подставных лиц. Но договориться о мирном исходе они не могли. Витовт предвкушал крупную победу, и каждая отсрочка только убеждала его в слабости Орды. Идегей же пришел на Ворсклу не делить Орду с Токтамышем или Витовтом, а утверждать ее великодержавие. Он, всю жизнь стремившийся к власти, не мог отступить живым и гордо отвечал Витовту: — «Ты по праву взял нашего хана в сыновья, потому что ты старше его. Но подумай сам: как я старшее тебя так ты моложе меня и подобает мне над тобой отцом быть, а тебе у меня сыном; и дани, и оброки каждое лето мне платить со всего твоего княжения; и во всем твоем княжении на твоих деньгах чеканить мое клеймо!»

Для великого князя эти слова прозвучали явным оскорблением. Витовт задохнулся от злости. Ничего не ответив, он вскочил на коня и помчался к войскам, на ходу отдавая приказ немедленно строиться к бою.

Напротив, на ровной как стол равнине, прорезанной извилистым руслом реки стали снаряжаться ордынские тумены. Сам вид двух огромных армий, закованных в железо и ощетинившихся копьями, внушал ужас: «страшно было видеть обе силы великие изготовившиеся на кровопролитие и смерть».

Этому дню, 12 августа 1399 года, суждено было войти в историю как дате одной из самых страшных и кровопролитных битв средневековья.

Битва на Ворскле, на столетия решившая ход истории Восточной Европы и, особенно, древнерусских земель, пришлась на время, когда единство развития вооружения Запада и Востока находилось, с одной стороны, на высшей своей точке, но, с другой, вот-вот должно было окончательно распасться.

Это единство замечательно отметил кастильский посол дон Рюи Гонсалес де Клавихо, исполнявший свою миссию при дворе Тамерлана: посетив арсенал самаркандскою владыки, кастилец, только что взахлеб расписывавший одеяния и шатры, о доспехах «мирозавоевательного воинства» сказал только, что панцири — красного сукна на подбое из металлических пластинок — очень похожи на родные испанские. Действительно, это был период расцвета бригандины, но, если на Востоке она остается неизменной, в мусульманских регионах вытесняясь совершенствующимся кольчато-пластинчатым панцирем, то на западе пластины под матерчатым покровом все увеличиваются, превращаясь в сплошную кирасу. Пройдет всего несколько лет и полностью закончится формирование "готического" доспеха, навсегда отделившего западный панцирь от восточного. Те же принципы, только еще раньше, привели к формированию западного шлема как некоей скорлупы, весьма относительно соответствующей форме головы. Восточные же шлемы, напротив, даже забрало имели в виде кованого человеческого лица. Несколько особняком стоит в этот период русский доспех, развивавший еще домонгольского времени традиции. Его отличие — наружное бронирование и еще спорадическое применение мелких защитных деталей для конечностей. В отличие от традиционных ордынских щитов в Европе вошли в моду небольшие, сложной формы подпрямоугольные, с вырезом для копья, торчи, и более крупные — павезы. Русские воины, наряду с круглыми, применяли и архаичные уже для Европы подтреугольные щиты, и те же павезы. Обе стороны для создания легких переносных полевых укреплений использовали одинаковые большие станковые прямоугольные щиты на подпорках: только восточные «напарь» были просто дощатыми, а европейские павезы покрывались кожей и расписывались геральдическим и иным орнаментом.

В ближнем бою европейцы, в том числе и русские, по-прежнему предпочитали меч, тогда как на Востоке, особенно в степях, сабля занимала господствующее положение, причем в этот период по ширине и массивности клинка она зачастую не уступала мечу.

Если для Востока тяжелое конское защитное вооружение было традиционным, то Запад делал на этой стезе лишь первые, хотя и уверенные шаги, защищая коней совершенными коваными масками и кольчужными попонами. А вот в русских землях, кроме, может быть, самых западных, конский доспех до XVII в. и не появился (опыт Даниила Галицкого с введением полного защитного татаро-монгольского комплекса оказался единичной акцией).

В качестве оружия дальнего боя в ворсклинской битве особо упоминаются — на стороне Витовта — арбалеты и огнестрельное оружие — пушки и ручницы. Это было очень модным оружием Европы, причем эффективность арбалетов была, скорее всего, выше. Но в данной битве наличие прогрессивного оружия не оказало воздействия на ход боя. Огнестрельное оружие было знакомо и противоположной стороне, а что касается арбалетов, то надо полагать, что пешие соединения арбалетчиков были и у золотоордынца Идегея, выученика Тамерлана, пользовавшегося такими стрелками весьма успешно. Однако перевес здесь — на этом поле боя — оказался на стороне доброго старого степного лука, чьего мощного, прицельного и массированного огня в который раз уже не смогли выдержать европейские рыцари, ни в чем не уступавшие в этот момент рыцарям Востока.

Идегей построил свою армию в шесть больших корпусов, которые делились на три кула (полка) числом до двух-трех тысяч всадников. Каждый кул нес знамя своего эмира. На флангах выделялись знамена эмиров правого и левого крыла орды, а в центре, возвышаясь над другими, развевался туг (штандарт) великого хана. Резервный кул под командованием самого Идегея был укрыт в овраге, позади большого кула. Вперед была выдвинута легкая конница, вооруженная луками. Против них выстроились хоругви русско-литовско-татарской армии. Перед строем союзной рати были установлены легкие бомбарды, аркебузы и строй арбалетчиков. Войска замерли, изготовившись к бою, и полководцы объехали ряды воинов, обращаясь каждый к своим людям. Но вот с обеих сторон призывно забили большие барабаны, ударили кимвалы и загудели трубы. Вперед, разворачиваясь лавой, понеслась легкая конница ордынцев, на ходу пуская сотни стрел. Их поток был уже затопить передовой полк литовцев, но их встретил произведенный в упор залп пушек и арбалетов. Волна всадников на ходу повернула вправо и, теряя убитых и раненых, изгибающейся дугой понеслась обратно вдоль строя противников, засыпая их градом стрел. Им вдогонку из строя союзников выскочили всадники Токтамыша. Следом, качнувшись стягами, медленно двинулись основные силы русско-литовской армии, на ходу выстраиваясь клином. Навстречу им, опустив копья, ринулись рысью конные ордынские кулы, также выставив вперед разящий клин. Две армии неслись друг на друга как железные драконы. В миг столкновения раздался страшный грохот от треска сотен сломанных копий, разламываемых доспехов, предсмертных стонов и хрипов тысяч людей и коней. Войска смешались. Один за другим исчезали полки в этой бурлящей смертоносной круговерти и только высоко поднятые знамена показывали, какая сторона берет верх. Началась тесная конная схватка. Воины бросили копья и сошлись в рукопашной битве мечами, саблями, булавами, кистенями и топорами. Летописец повествует об этом так: «началась схватка сильная и жестокая: отсекались длани и руки, резались тела, рубились головы; было видно, как на землю валились мертвые всадники и насмерть раненые. И крик, и шум, и звон мечей были таковы, что и грома Божьего не услышать». Общая конная рубка, перемалывающая силы противников, требовала все новых и новых подкреплений. И оба полководца, стараясь сохранить строй, бросали в бой свежие силы, которые вклинивались в ряды врага, стремась расколоть его на части. Никто не мог добиться ощутимого успеха. Сила не могла одолеть силу. Ожесточенная борьба разгорелась на флангах, где конные русско-литовские хоругви сумели потеснить ордынцев.

... Уже несколько часов шла битва. Над полем боя висело облако пыли и стоял ужасающий гул. Из рядов дерущихся вырывались отдельные кони, унося убитых и раненых прочь, а туда вновь и вновь скакали свежие ратники...

Но вот, ордынские крылья дрогнули и воины Витовта стали заметно теснить их. Казалось, достаточно еще небольшого усилия и знамена Темир-Кутлуга падут. И Витовт, чтобы закрепить успех, бросает в бой свои последние резервы — польских, немецких и литовских рыцарей. Большой полк ордынцев изогнулся дугой и дрожал как натянутая струна — еще миг, и она готова была лопнуть.

Однако то, что было расценено великим князем как отступление ордынцев, оказалось умелым маневром Идегея. В тот самый момент, когда вся армия Витовта оказалась втянутой в битву, свежие тумены, личная гвардия эмира, обрушились на фланги литовского войска. Сокрушив их и обратив в бегство, они стали заходить в тыл союзной армии. Литовско-русские хоругви начали отступать, строй их стал ломаться. И тут удар тяжеловооруженной кавалерии Идегея окончательно сокрушил их ряды. Теперь уже никто не думал о сопротивлении. Пытаясь спасти свою жизнь остатки союзной армии бросали обозы, оружие, раненых. Одними из первых бежали великий князь Витовт и хан Токтамыш. Разгром их был полным.

Почти вся русско-литовская армия полегла на поле боя или во время бегства. Летопись с горестью повествует, что погибло семьдесят четыре князя, «а иных воевод и бояр великих, и христиан, и Литвы, и Руси, и Ляхов, и Немцев множество убито — кто сможет сосчитать?» В этой страшной битве погиб цвет русско-литовских князей, которые помогали Витовту созидать Великое княжество Литовское и Русское, а ранее боролись под знаменами Дмитрия Донского. Среди прочих погибли оба брата Ольгердовичи, Дмитрий Боброк-Волынский, князь Смоленский Глеб Святославич и киевский князь Иван Борисович, а также Краковский великий князь Спытко.

Идегей гнал Витовта с остатками его войск до самого Киева, с которого эмир взял огромный выкуп, а остальную часть армии он отправил грабить Южную Русь, которая подверглась страшному опустошению вплоть до Великих Лук.

По преданию, в бегстве Витовт заблудился, и его вывел в безопасное место татарин-казак Мамай. За эту услугу князь произвел казака в дворяне, даровав ему урочище Глину. Вот от этого Мамая и пошел род Глинских, одна из представительниц которого — Елена, стала матерью царя Ивана IV Грозного.

Витовт поспешил заключить мирный договор с Идегеем, одним из пунктов которого было, видимо, выдворение Токтамыша из пределов Литвы. После страшного поражения литовский великий князь уже не мог претендовать на роль объединителя Руси и проводить прежнюю активную политику.

Наступил «звездный час» Идегея. Теперь, когда он достиг всего, к чему стремился и, когда последнее препятствие было устранено, он попытался возродить Империю. Но былого могущества Орда уже не могла достигнуть. Лучше всего это продемонстрировал поход московского великого князя Василия Дмитриевича в тот же год в Булгарию. Воспользовавшись тем, что Идегей был занят на юге, князь нанес страшный удар по одной из наиболее процветающих частей Орды. Это показало потенциальную слабость империи, которая ничем не ответила на это вторжение.

Вскоре после победы на Ворскле, зимой 1399 г. умер хан Темир-Кутлуг. В Сарае опять вспыхнул мятеж. Снова Идегей берется за оружие, чтобы усмирить сепаратистские настроения царевичей и поддерживающей их знати.

Еще около десяти лет после своей выдающейся победы Идегей титаническими усилиями сдерживал распад Орды, сосредоточив всю власть в своих руках и меняя неугодных ему ханов. Ему удалось разгромить в 1408 г. Русь, нанести поражение Тимуру, и даже уничтожить своего смертельного врага Токтамыша. Тем не менее, окончательный распад Улуса Джучи предотвратить он не смог. Уже в конце его жизни Орда по существу перестала существовать как единое государство. «Звездный час» Идегея по сути явился последним всплеском активности агонизирующей империи, чья окончательная гибель была на какое-то время отсрочена действиями незаурядного государственного деятеля и военачальника. Когда все внешние препятствия к укреплению государства были сломлены, пришедшие в действие внутренние центробежные пружины разогнулись, и даже умелый воин, и политик Идегей не смог уже их удержать. Движение колеса истории только замедлилось на мгновение, а потом завертелось все убыстряя ход...

Искандер ИЗМАЙЛОВ БИТВА НА ВОРСКЛЕ. 1399 . Журнал Цейхгауз 03.1994

[Iwan Bohun]

Новгородская Первая летопись

Того же лЂта присла цесарь татарьскыи 42 Темирь 43 Кутьлуи 44 свои послы князю Витовьту 45 Кестутьевичю Литовьскому 46, а рекъ тако: «выдаи ми нашего бЂглаго 47 цесаря Тактомыша 48; а что около его ни есть, а то тобЂ» 49. То слышавь 50 князь Витовтъ, отвЂт дал цесареву 51 послу: «язъ цесаря Тактомыша 52 не выдамъ, а съ 53 цесаремъ хощу ся видЂти». И поиде князь Витовтъ съ своими князи 54 и со 55 всею силою литовьскою 56 на цесаря Темирь Кутлуя 57, и пришед \395\ ста у рЂцЂ 1 Воръсколы 2 в Татарьскои 3 землЂ 4. Се же слышавъ цесарь приход князя Витовьта 5, и посла к нему послы 6 с послЂднею рЂчью 7: /л.239об./ «оже еси пришел с нами битися, а нашего бЂглаго 8 цесаря 9 не выдалъ еси, а мы твоеи 10 земли не заяхомъ, ни городовъ, ни селъ, но всЂмъ 11 нам богъ и правда». И тако ступившимся обЂима 12 полкома, и бысть сЂца 13 зла, якоже и не бывала такова Литовьскои 14 землЂ 15 с Тотары 16; и по грЂхом тако случися горе немалое литовьскымъ 17 дЂтемъ, и ту на съступЂ 18 убиша князя великаго 19 АндрЂа А 20 Олгердовича, брата его князя Михаила Евнутьевича, и всЂх 21 князии 22 именитых Б 23 74, а воевод и Литвы многое множество ту 24 костью падоша, толко 25 богъ вЂсть; а князь Витовтъ 26, то видЂвъ, на бЂги 27 обратися; Татарове 28 поидоша по них, биющи 29 на 500 веръстъ 30 до города до Киева, а с города с Киева окупъ взяша 500 рублевъ и намЂстники 31 свои посадиша; а на Печерьском 32 монастыри 33 взяша окупъ 30 рублевъ. Тако бо 34 богъ навелъ поганых Татаръ на землю Литовьскую В 35 за высокоумье 36 князя их, занеже богъ далъ князя 37 Витовта великимъ 38 княземъ Литовьскои 39 землЂ 40 грЂх ради крестияньскых 41. Былъ убо князь Витовтъ преже крестианъ, а имя ему Александръ, и отвержеся 42 правовЂрныя 43 вЂры и крестияньства 44 и прия 45 лятскую 46 вЂру, церкви /л.240./ святЂи 47 превратилъ 48 на богомеръское служение; а помыслилъ тако: хотЂл пленити 49 Рускую землю и Новъград 50 и Пьсковъ 51, а не мыслит 52 господа пророкомъ глаголюща, како едии поженет 53 1000 54, а два двигнета 10000 Г 55. Аще богъ по крестиянех 56, то кто на ны. А сии бои былъ мЂсяца августа въ 5 день, в канунъ 57 Спасова 58 дни 58, на память святого 59 мученика Еусегния 60.

[Iwan Bohun]

Ян Длугош о битве на Ворскле - S. 495-497 - http://www.polona.pl/dlibra/doccontent2?id=894&dirids=15

[Iwan Bohun]

Торнский анналист, Дитмар Любекский, Йоганн фон Посильге о этих событиях - Scriptores Rerum Prussicarum Bd. 3. Leipzig, 1866. S. 229-231

http://books.google.de/books?id=-4AOAAAAYAAJ&pg=PA1#v=onepage&q&f=false

[Iwan Bohun]

Pelenski J. - The Contest between Lithuania-Rus' and the Golden Horde in the Fourteenth Century for Supremary over Eastern Europe // Archivum Eurasiae Medii Aevi. - 1982. - Vol. II. - pp. 303-320.

http://www.deremilitari.org/resources/pdfs/pelinski2.pdf

[Iwan Bohun]

Битва произошла 12 августа 1399 года. На стороне Витовта кроме войск Великого Княжетсва Литовского, Руского и Жамойтского, сражались контингенты молдаван, валахов, тевтонских рыцарей, а также татары Тохтамыша. Точная численность войска Витовта неизвестна, также как и численность войска Эдиге.

Коалиционное войско поддалось на маневр татар и начало их преследовать. Отряды Эдиге и Тимур-Кутлуга обошли литовцев с флангов, окружили и победили литовцев. Битве на Ворскле посвящены статья И. Измайлова и научно-популярная книжка краеведа В. Жук. Из украинских литуанистов битву освещали Ф. Шабульдо и Е. Русина.

[Iwan Bohun]

Супрасльская летопись -

B лЂто 6906 [1398]. Бысть поище Ю князю великому Вятовту c Тимер-Куклуемь царемь. Князь же великии Витовъть Кестутевичь литовъскыи собра воя много безчислено, и царь Такь \л.56об.\ тамышь c нимь своимь дворомь, и литва, и немьци, и ляхи, и жемоить, татарове и волохи, и поляне, ис нимь бЂ князеи Я, и бысть сила ратьных многа зЂло. И всими сими полькы вооруживься поиде на царя Темир-Кукляя. И похвалися на орду Витовъть, глаголаше: «Поидемь, попленимь землю Татаръскую, победимь царя Темрь-Кукляя и возмемь царьство его, посадимь царя Тактамыша, и он мя посадить на всю землю Руськую, и потомь на всемь». И поидоша татар воевати. B то же врЂмя приспЂ Темирь-Куклуи царь со многими полъки ратьными и со князми своими ординскыми. И стретошася c Витовтомь во поли на рецЂ на Воръсклии, и бысть бои великь месяца августа \л.57.\ 12, в второкь, и надолзе велми биющимься имь, и попусти бог татаромь. Князь же великыи побЂже во мале дружине. И царь Темир-Кукли тогда приде ко граду ко Киеву, и въза c града окупь 3000 рублев литовъскых, и силу свою роспусти по Литовъскои земли, и воеваше татарове даиже и до Великого Луцька, и много зла сотвориша земли Литовъскои, и отыде во свою землю. A ce имена избиеных князеи литовъскыхь: князь АндрЂи полоцкыи Олигирдовичь, брать его Дмитреи бряньскыи, князь Иоан Дмитровичь Кындырь, князь АндрЂи, пасынокь Дмитреев; князь Иоань Евлашековичь, князь Иоан Борисовичь киевъскии, князь Глеб Святославичь смоленскыи, князь Лев Коръ \л.57об.\ ядовичь, брать его князь Семень, князь Михаило Подберезькы и брать его князь Олександро, князь Михаило Даниловичь, брать его князь Дмитреи, князь Феодор Патрыкиевичь волыньскыи, князь Ямонтовичь, князь Иоан Юревичь Бельскыи, князь Выспытко краковъскыи.

[Iwan Bohun]

Слуцкая летопись. Лето 6906 [1398]. Бысть побоище князю великому Витовту c Темир-Тиклуемь царем. Князь великии Витовт Кестуитевичь литовьски собраль вои бесчисленыи много, и царь Тактамышь c нимь своимь дворомь, и литва, и немци, ляховЂ, жомоить, татарове, волохове и полянЂ, и c нимь было князеи 50, \л.35об.\ и бысть сила ратных много, и со всими сими полкы вооружився, поидЂ на царя ТимирТиклуя. И похваляся на орду Витовт, a мовить: «ПоидЂмь, пленимь землю Татарьскую, a побьемь царя Темир-Тиклуя и вземь царство его, и посадимь царя Тактамыша, a он мя посадить на всеи Рускои земли». A на томь на всемь пошли татар З \л.36об.\ воевати. B то время приспе Тимир-Тиклуи царь со многыми полкы ратными и со князями своими ордыньскими. И сретошася c Витовтомь на поли на рецЂ на ВоръсклЂ, a бысть имь Ю бои велик августа 12 днь, во второк, на долзЂ вельми бьющимься, и попусти богь татаром. Князь же великии побеже y малЂ дружине. И царь ТемерТиклуи тогды \л.36об.\ прииде к Киеву, и взя из города окуп 3000 рублев литовьских, и силу свою всю роспусти по Литовьскои земли, и воевали тотаро†и даиж и до Великаго Луцка, и много зла сотвориша Литовьскои земли, и отиде y свою землю. И се имена избитых князеи литовьскихь: князь Андреи и полоцкии Олгирдовичь, брат его Димитреи дьбря \л.37.\ ньскии, князь Иван Димитревичь Киндырь, князь Андреи, пасынок его Димитреев; князь Иван Евлашьковичь, князь Иван Борисовечь киевьскии, князь Глебь Святославичь смоленьскии, князь Глеб Корятовичь, брат его князь Семень, князь Михаило Подберезскии, брат его князь Я Димитреи, князь Феодорь Патрикеевичь волоскии ЯЯ князь Амонтовичь, \л.37об.\ князь Ивань Юрьевичь Бельскии, князьА Спытко краковскии А.

[Iwan Bohun]

Никифоровская летопись. B лЂто 6906 [1398]. Бысть побоище князю великому Витовту c Темирь-Кутлуем царем. Князь великии Витовт Кестутьевичь литовьскии събра вои многы безъчислены, и царь Тактамышь c ним своим двором, и литва, и нЂмци, и ляхы, и полянЂ, и c ним князеи 50, и бысть сила ратных многа зЂло. И c \л.250об.\ всЂми сими полкы въоружився поиде на царя Темирь-Кутлуя. И похваляся на орду Витовт и глаголаше: «Поидем, плЂним землю Татарьскую, побЂдим царя Темирь-Кутлуя и возмем царство его, и посадим царя Тактамыша, a он мя Э посадить на всеи Рускои земли и на том на всЂм». И поидоша на та[та]ров Ю воевать. B то же врЂмя приспЂ Темиръ-Кутлуи царь c многыми полкы ратными и с князми своими ордыньскими. И срЂтошася c Витовтом в поли на рЂцЂ на Воръскли, и бысть им бои велик месяца августа 12, в день вторник, и надолзЂ велми биющимъся им, и попусти бог татаром. Князь же великыи Витовт побЂже в малЂ дружинЂ. И царь Темирь-Кутлуи тогда прииде к городу к Киеву, и възя c города окуп 3000 рублев литовьскых, и силу свою распусти всю по земли Литовьскои, [и] Я воеваша татаро†даже и до Великого А \л.257.\

[Iwan Bohun]

Волынская краткая летопись - B лЂто 6907 [1399]. Бысть бои Витовту c ТЂмирь-Котлуем царем за Тахтамыша царя, и поби Темирь-Котлуи Витовта и убиша князеи 74, a воевод и боярь литвы нЂсть числа. A Витовт бЂгуся Х ять Х месяца августа 5 за 500 верст за Киевом.

[Iwan Bohun]

Летопись Красинского - О ВитовътЂ з митрополитом киевским

Того же лЂта князь вЂликыи Витовт приидеть к Смоленску и пошлеть Промчеслова ХХ и князя ГлЂба СвЂтославовича на Чемир-Тиклуя, a сам князь вЂликыи Витовт со своим воиском за ними поидеть ХХ. Царь Тактамыш своим людом поидеть Витовту на помоч. И литва, и немцы, ляховЂ, жомоить, татаро†и волоховЂ, и c ним было князеи пятдесят, и была сила ратных многа. И пошли на Царя Тимир-Тиклуя татарского. И похвалилъся на орду Витовт, a мовить: «Поидем a спустошим землю Татарскую и убием царя Тимир-Тиклуя, и возем царство ого, и посадим на царст†Тактамоша, a Тактамыш мя посадить на всеи Рускои земли». И въмовивши то й пошли татар воевати. И в тот час поспеет Тимир-Тиклуи царь з многими полкы татарскими, c князьми и су уланы ордынскими. И стрЂтилися з Витовтом на поли, на рецЂ на ВорсклЂ, и была им битва вЂликая августа вторыи на десять день, во второк, долго вЂлми билися, и поможеть бог татаром поразити Витовтово воиско. И князь вЂликыи Витовт побежить y малои дружинЂ. И царь Тимир-Тиклуи тогды приидеть под Киев, и стоял под Киевом 3 дни, и киянЂ дали з города окупу за себЂ три тисячеи рублев литовских. \л.84об.\ И Тимир-Тиклуи татарскую орду роспустил по Великом княжст†Литовском, и воевали татаро†оли ж до ВЂликого Луцка, и много зла учинили Литовъскои земли, и опять поидеть во свою землю. A которых збитого воиска имЂна суть князеи литовских: князь Ондреи Олкгирдович полоцкии, брат его князь Дмитреи брянскии, князь Иван Дмитръевич, князь АндрЂи пасынок князя Дмитров, князь Иван Борисович киевъский, князь ГлЂб СвЂтославович смоленскии, князь ГлЂб Корятович, брат его князь Семен, князь Михаило Подберезскии a брат его князь Дмитреи, князь Федор Патрикеевич волоскии Ц; князь Иван Юрьбвич Белскии, пана Спытка краковского.

[Iwan Bohun]

Летопись Рачинского - О князи Витовте, як пошол воевати Мир-Тиклуя

Того же лЂта князь Э великии Витовт пошлеть Промчыслава и князя ГлЂба Светославовича на Тимир-Тиклуя, a сам князь великии Витовт со всим воиском за ним поидеть Э. A цар Тактомыш \л.263.\ со всим людом поидеть Витовту на помоч. Литва, нЂмцы и ляхове, и татарове, и c ним было князеи пятдесят, и была сила ратных вельми великая. И пошли на цара Тимир-Тиклуя татарского. И похвалился на орду Витовт рекл: «Подемо пустошечи землю Татарскую и забиимо цара ТимиръТиклуя, и осадим царя Токтомыша на царстве его, a Тактамыш мене посадить на всеи земли Рускои». И мовившы то и пошли татар воевати. A в том часе поспЂеть Тимир-Тиклуи цар з многими силами татарскими, и стрЂтилися c князем Витовтом на поли на рецэ на ВорсклЂ, и была им битва великая лЂта 6907, месяца августа дванадцатого дня. И долго вельми билися, и побили татарове Ю Витовтово воиско. И князь великии Витовт побежыть y малои дружыне. И цар ТимирТиклуи поидеть под Киев, и стоял под Киевом тры дни Я, и кияне дали за себе окуп, тры тисечы рублев литовских. И Тимир-Тиклуи татарскую орду роспустил по Великому князству Литовскому воевати оли ж до Великаго Луцка, и много лиха учынили великои земли Литовскои, и опят пошли y свою землю. A которых побито князеи литовских имена: князь АндрЂи Олькгирдович полоцкии a брат его князь Дъмитреи браньскии, князь Иван Дъмитреевич, князь Андреи, пасынок его, князь Иван Борысович киевскии, князь ГлЂб Светославович смоленскии, князь ГлЂб Корятович a брат его князь Семен, князь Михаило Подъберезскии a брат его князь Дъмитреи, князь Федор ПатрыкЂевич БЂльскии, a пан Спытко краковскии.

[Iwan Bohun]

Ольшеская летопись - O Vitolcie, gdi na Timir-Tikluia szedl s pochwalą

Potim tegosz roku xiądz vielki Vitolt przydzie i posle Б promcilovą xiędza Hleba Swiętoslavovicza Б na Timir-Tikluia. A sąm xiądz Vitolt ze wssitkim voyskiem, za nim thesz \с.315.\ poydzie czarz Taktamis s swoym lvdem Vitoltu na pomocz. Litwa, niemci, lachovie, tatarovie i volochovie, i s nim bilo xiążąt pięthdziesiąt, i bilo voysko barzo vielkie, i poszli na czara Timir-Tikluia tatarskiego. I pochwalił się na ordą Vitołt, i rzekł: «Poydziem pustosząc ziemią Tatarska i vbyem czara Timir-Tikluia, i posadziem czara Taktamisa na czarstwie iego, i Taktamis posadzi mnie na wszitkiey ziemi Ruskiey». I moviwssi tho poszli tatarow voievacz. I w tim czasie richlo pospiessi się Timir-Tiklvi czarz z viełkym voyskiem tatarskim s xiążąti i vląni ordinskiemi, i potkali się z Vitoltem na rzece Vorknie В i na polv, i bila im bitwa barzo vielka, miesiąca augusta dwanastego dnia, ve wtorek, i dlugo bili się barzo, i porazili tatarovie voysko Vitoltovo, i xiądz vielki Vitolt pobieżi precz z malem voyskiem. I czarz Timir-Tiklvi poydzie s swoym voyskiem pot Kyow i stal pot Kyevem trzi dny, i kyovianie dali za siebie okupu, trzi tisiącie rublow litewskich. I Timir-Tiklvi tatarską ordą rospuscil po Vielkim xiąstwie Litewskim i vorvali tatarovie asz do Vielkiego Luczka, i viele złego vczinili ziemi Litewskiey, i zas poszli w swoyą ziemyą.

Ktorich xiążąth pobyl czarz Timir-Tiklvy

Imiona, ktorich tam xiążąt litewskich pobito: xiądz Andrzey Olgirdovicz poloczki, brat iego xiądz Dmitrey bransky, \с.316.\ xiądz Ivąn Dmitrović xiądz Andrzei, pasinek xiądza Dmitrow; xiądz Ivan Borissević kyewski, xiądz Hleb Swiątoslavović smolinski, xiądz Koryatovicz; brat iego xiądz Siemion, xiądz Michailo Potbereski, brat iego xiądz Dmitrey; xiądz Dmitrey Patrikievicz Voloski Г, xiądz Ivąn Iurgevicz Bielski, pąn Spitko Grakowski.

[Iwan Bohun]

Хроника Быховца - W leto szest tysiacznoie dewetsot szostoie [1396] było poboiszcze wełikomu kniaziu Witoltu so TymirKutłujem carem. Kniaź weliki Witolt sobrał woysko bezczyslennoie, y car Tachtamysz z nim że so swoim woyskom, y litwa, y polane, i nemcy, lachowe, żomoyt, tatarowe, wołochowe, y kniazey ruskich było piatdesiat, y so wsimi siłami woorużyłsia, poszoł na cara Tymir-Kutłuia, y wzemszy carstwo ieho y chwaleczysia na ordu, a rek tak: «Poydem plenim zemlu Tatarskuiu, pobijem cara TymirKutłuia, posadym cara Tachtamysza, a on nas posadyt na wsey Ruskoy zemli»; y to wmowiwszy poszli tatar wojowaty. W toje wremia pryspeł Tymir-Kutłuj car so mnohimi połki ratnymi, so wsimi siłami swoimi ordynskimi, i stretylisia so Witowtom na poli, /стр.68./ na rece Worskle, i stałsia meży nimi boy weliki awhusta dwanadcatoho dnia wo wtorok. Tak dołho bilisia, mało ne uweś den. A potom pomoh boh tatarom, y pobili welikoho kniazia Witowta y wse jeho woysko, sam że kniaź welikij ubeh w małoy drużyne. Gar że Tymir-Kutłuy, pobiłszy П Witolta, y pryszoł ko Kijewu, y wział z horoda okupu try tysiaczy rubley litowskich, y siłu swoiu wsiu rozpustył po Litowskoy zemli, y wojowali tatarowie oliż do Welikoho Łucka, y mnoho złoho w zemli wczyniwszy otoszli wo swoju zemlu.

Se imena yzbitych kniazey litowskich: kniaź Andrey połocki KestutewiczP; brat jeho kniaź Dmitrey branski; kniaź Iwan Dmitrejewicz Skindyr; kniaź Andrey Dmitryiewicz, pasynok ieho; kniaź Iwan Jewłaszkowicz; kniaź Iwan Borysowicz kijewskij; kniaź Hleb Swiatosławowicz smoleński; kniaź Hleb Korjatowicz С; brat jeho kniaź Semen; kniaź Michayło Podbereski; brat jeho kniaź Dmitrey; kniaź Fedor Patrykijewicz Wolski Т; kniaź Jamontowicz; kniaź Iwan Jurjewicz Belskij; pan krakowski z Lachow, pan Spytko; tot tam że zabit.

[Iwan Bohun]

Хроника Литовская и Жмойтская - Витолт знову на 86 татаре выправуется 86. Року 1409. Витолт, будучи першим звитязством запаленый, збирал войско цЂлый рок, братию 87 теж, княжат, згромадил, котрыи были на удЂле 88 и до него збЂглися, як рой до матки, так люд литовский и руский. A на той час Темертиклуй царь Ь 88А пановал в Азии, царь 88АА всЂх орд; Москва его называла Э Темир Оскак Ю 89, для того, же хромый был. Баязет, турецкий царь 89А, гды з ним мел войну в Персии, стративши войска свои турецкии збройныи огнистыи, котрых Тимиртиклуй побывши 90 и самого Баязета царя 91 турецкого звязавши ланцухом золотым, возил в клЂтцЂ 92 желЂзной Я, як птаха, з 93 триумфом великим, a турков тысячий 94 двЂстЂ 94 на пляцу положил, Персов, Сирию, Армению, Медское панство и Египет великий звоевал. А А Токтомыш А 95 цар заволский, пред ним утекл 96 \76\

до Литвы, и ввесь 97 всход слонца \л.501об.\ опановал и осЂл их. A еднак з ним Б Витолт скоштовался, маючи литовское и руское войско при собЂ, a маючи уже готовыи войска c потребами военными, к тому маючи и княжат руских, тягнул до Киева В, Токтомиш 98 теж был з своими полками татар заволских. A так под Киевом Витолт всЂх ушиковал, яко мают з неприятелем потыкатися, Тактомиша обЂцал посадити на столици 99, выгнавши Темертиклуя Г 100. И так потым в Татарскую землю тягнул, хотячи выгубити з грунту племя их, и уже перебыл Псиол Л 1 и Сулу реку 2, a гды пришол над Ворскл Е 3, зараз обачили на полях татарских войск стоячих стЂнами Едига царя 4, вожа войск Тимиртиклуевых. Страх проникл през кости гуфов Витолтовых. Послал зараз Спытка, воеводу краковского, до татар на рековане Ж 5 o мир, на що татаре зараз призволили, але молодых панят руских наших охота до бою. Лаяли З старых, мовячи: «Мы хочем битися a не мирити; битися И 6 битися Й пришлисмо» 6. ХотЂли поЂсти всЂх татар К, так их зухвалство перемогло. Шабли в руках голые держачи волали: «Битися». A Витолт до них тыми словы веселою мовою рекл: «Поневаж вижу вашего рицерства цноту, и тую до бою смЂлость, и мужное серце 7, тылко сполне мужество свое окажЂте 8, a я вас не выдам». То и болш мовил им, a затым огромне скочили до себе з великим криком, труб слыхати храпливых Л голосы, бубны выдают голосы, кони ржутъ, «алла М 9, алла М 9» татаре кричать 10, a наши христиане и литва, шаблями и стрелбою ручничною биючи их, волают: «Господи помогай» Н. Татаре з луков безпрестанку также стрЂляють. Димитр Корибут впосред татар з своими вскочил, и там сЂклся долго, з коней татар валяючи, аж его великий гмин конми оскочил. Крик, гук отвсюль валяючихся як волнам морским для вЂтров бурачихся, кули, стрЂлы, як дождь 11, свищучи, летят з обу сторон в полях як рой 12 пчолный 12; кричат, шабли, мечи гримят, зброи от копий 13 трещат. A в том наших огорнули татаре и почали слабЂти наши от их великости войска. Видячи Витолт, же зле, утЂкл 14 з Швидригайлом в малой дружинЂ фортелем промыслным О, a татаре биют, сЂкуть, любо то и самых колкодесять 15 тисячей 15 татар згинуло. И так татаре збили все наше войско и 16 роспорошили, мало где кто 17 \л.502.\ сховался або ушол, и то пЂхотою, снаднЂй в тра†(нижли конем) 18 сховавшися. Личба побитых княжат на той войнЂ П: Андрей, князь полоцкий, з братом Димитрием, Олгердовичи; князь Иван Димитровичь 19; князь Иван Борисовичь 19А; князь ГлЂб Станиславовичь ПП 19Б; князь смоленский Василий; ГлЂб Кориатовичь 19В з братом Симионом 20; Иван СкиндЂр; князь Михаил Подберезский; Дмитрий и Феодор княжата Патрикевичи; Спытко 20А, воевода краковский, который Подолье 20АА держал в заставЂ. A Витолт з Швидригайлом в малой дружинЂ утекли (кони перемЂняючи) 21 до Литвы.

Кияне трома тисячами 22 рублей окупилися татаром. Татаре одержавши звитязство над Витолтом, зараз з войсками своими шли на Русь, a пустивши загоны в Руские и Литовские панства, кошем положилися под Киевом и облегли его. Кияне, видячи, же зле, трома тисячьми 23 рублей сребрных грошей окупилися татаром Р, другие загоны аж до Луцка пустили и ввесь Волынь спустошили. По тым 24 звитязст†того жь 24А року Темиртиклуй, царь 24Б татарский, оный славный над турками и иншими народами, яко ся рекло 24В выжей 24В, умер.

[Урянхаец]

Вообще то здесь принято писать на русском языке!

[Iwan Bohun]

Вообще то это цитаты из источников по истории битвы на Ворскле. Одни на русинском языке (называеться еще старобеларуским или староукраинским языком), а другие на польском. Знающим русский язык можно понять это информацию.

[Урянхаец]

Русский язык для нас как иностранный. Трудно с ним, а тут еще диалекты пошли?

Зачем столько диалектов? Я бы унифицировал все.

Из тюрко монгольских оставил бы пограничный якутский язык, из славянских

русский, из германских англицкий. Остальные трудно и сложно изучать!

[Iwan Bohun]

Это дело вкуса. Медиевисту, который занимаеться битвой на Ворскле нужно знать много языков. Это латинский язык, немецкий, старославянский (древнерусский), русинский (старобеларуский и староукраинский), украинский, беларуский, русский, польский, татарский языки. Ссылки предоставлены для всех интересующихся битвой, чтобы они могли прочитать текст языком оригинала.