Уголовная ответственность за преступления по обычному праву Монголии

[Монхбат]

Уголовная ответственность по обычному праву Монголии

Уголовная ответственность за государственные

и воинские преступления

Единое монгольское государство, основанное Чингисханом, было военно-феодальным ханством. Закон «Их Засаг» был направлен на проведение жесткой и твердой военной политики и исходил из неё. Во фрагменте закона (номер 11-ть), говорится, что во время войны все должны участвовать как воины; копьеметателем и лучником входить в строй. Оружие, повозки, кони и груз каждого должны быть достаточны для десяток и сотен воинов. В день сбора и проверки солдат все должны иметь при себе военное снаряжение. Если возникнет недостача или поломка, ответственный будет тяжело наказан. Фрагмент 18 закрепил следующее положение: «Если кто-либо без указа и инструкций разрушит или сожжёт, а также своевольно поступит с пленными, будет наказан смертью»37. В законе «Их Засаг» есть положение (фрагмент 31), где говорится: «Нельзя оскорбить или осквернить посла или послание»38. «Побив врага, не мешкай с трофеями, после окончания боя надо делиться»39.

Если оценить на основе закона «Их Засаг» уровень жизни и быта, общественное положение того времени, а также правовую власть, то это является одним из новых направлений, имеющих важное значение для исследования истории монгольского государства периода XIII века. В одном из фрагментов «Сокровенного сказания Монголов» говорится: «Если какая-нибудь страна (имеется в виду народ) поднимет руку на хана, то эту страну следует подавить во всех поколениях родственников»40.

Из этого видно, что здесь шла речь о защите интересов аристократов и это является особенностью закона того времени. Об этом важном положении закона говорится в книге Джувейни «История завоевателя мира». Этот суровый закон гласит: «Воинов всех отделений войск, а также красивых женщин необходимо собрать воедино и провести одноразовый отбор каждого человека с помощью десятников до сотников и передать на рассмотрение господина десятитысячников. Господин десятитысячников после проведения личного отбора должен передать отобранных на рассмотрение хана или ванов его происхождения»41. Отсюда видно, насколько строго соблюдался интерес господствующего класса.

Считаем необходимым привести строки из традиционного положения закона, которое зафиксировано в заметках Плано Карпини и ст. 153 «Сокровенного сказания Монголов»: «Если кто-либо перед окончательной победой над вражеским войском погонится за людьми, трофеями и прибылью, его следует наказать самым серьёзным образом»42. Это традиционное положение закона имеет крайне важное значение, так как оно предупреждает преступление.

Джувейни указывал, что закон «Их Засаг», утвержденный в 1206 году, полноценно действовал вплоть до 1260 года и был полностью направлен на выход из общественного кризиса. Он писал: «...Все без различия: стар и млад, высший и простолюдин - должны участвовать в войне... Если возникнет необходимость воевать с врагами или получено задание подавить предательство, то в качестве налога должны взять кроме 18 типов оружия, флаг, флагшток, гвозди, аркан для укрепления тюков, коня, осла и верблюда для транспортировки. Каждый человек из своего десятка и сотни должен платить налог, который ему определен. Когда наступает день проверки, то они обязательно должны показать, насколько они подготовились к войне. Если найдут хоть какой-либо недостаток в подготовке, то руководитель будет строго наказан»43. Из этого видно, что власть ставила высокие требования скорой подготовки к войне и оплаты налога, а также была повышена ответственность должностных лиц.

Если все мужчины отправлялись на войну, то девушки вслед за воинами участвовали в битве, они должны были защищать мужчин, а в работе выполнять их должностные обязанности44. Все это указывает на то, что общественный строй монголов полностью был направлен и организован в целях подготовки к войне, более того общественные отношения регулировались твердым и жестким законом. В тот период, хотя монголы познали плоды побед, в обществе было распутство, это также приводило к возникновению новых преступлений.

Плано Карпини в первой части шестой главы в книге «История Монголов» писал: «Если в ходе битвы один, два или три из одного десятка и еще больше людей дезертируют с поля боя, то всех их следует казнить. Если десятками дезертируют с поля боя, то необходимо всех казнить, даже если сотня». Говоря вкратце, когда нет общего отступления, то каждого убежавшего необходимо казнить. Также если один, два и более людей смело идут в наступление, а остальные из десятка не последуют им, то их надо убить. Если из одного десятка один или несколько человек попали в плен, а остальные из десятка их не освободят, то их тоже надо убить»45. Это положение не только наиболее близко отражает общественную необходимость закона того времени. В начале этого положения упоминается структура военной организации Чингисхана, состоящая из десятков, сотен, тысяч и десятков тысяч. А также одновременное объяснение правового положения и характера действия свидетельствуют, что это является положением закона «Их Засаг».

Еще одна тема, которую мы должны упомянуть, это тесная взаимосвязь земли и человека с государственной и военной организацией. Например в фрагменте 14 закона указано, что люди могут находиться под ведомством установленных десяток или сто тысяч, но не могут самовольно переходить в другие войсковые единицы или в другие места и прятаться: те, кто нарушит этот указ, будут наказаны перед военным строем казнью, а тех которые соберутся вместе, ждут еще более тяжкие наказания46. В законе отмечено, что если десятник не сможет управлять своей десяткой, то его с женой и детьми считают преступниками, и необходимо выбрать одного из десятки и поставить десятником47. Из выше приведенных фрагментов становится ясно, что для создания такой системы государства, обеспечившей демократизм, был необходим закон «Их Засаг».

Названный закон комплексно решил вопрос политики защиты не только государственных, но и военных территорий и природы. Одно из военных положений закона указывает, что если невеста берется из другого рода и аймака, мужчина должен оставаться на своей земле, в составе своего десятка и сотни, охраняя свою землю. То, что за нарушение этого указа наказывали казнью, совпадало с современным понятием измены родине, за которую следует казнить. Можно считать, что оставляя мужчин на родном месте на всю жизнь, лишают их свободы, но, с другой стороны, тот, кто был силен и умен, получить образование и стать десятником, сотником и тысячником, расширить свои возможности для повышения, независимо от родового происхождения. Таким образом, историческая заслуга закона «Их Засаг» состоит в том, что он не только явился ядром политики государства и общества, но и стал основным методом реализации политики защиты родной земли и страны.

В законе «Их Засаг» говорится: «Если дети не уважают родителей, младшие старших, жена не послушает мужа, подданный - управляющего, их следуют серьёзно наказать»48 или «тех, кто распутствует с жёнами других, а мужчины между собой, их следует наказать казнью»49.

Чингисхан установил общественный порядок для укрепления господства монгольской империи и утвердил закон «Их Засаг», который удерживал нацию кочевников в рамках твердого закона. Было указано: «Те кто обманом уходит из дома (как будто для учёбы в армию) и тайно бегут от уплаты налогов, то о них следует сообщить по службе и наказать совершившего преступление, чтобы таким образом прекратились случаи хитрого обмана и недостойного поведения»49. Заслуженный юрист О.Лхамсурэн оценил все это так: «В период правления Чингисхана этот уголовный закон стал еще более конкретным и полноценным»50.

Процитируем вкратце те положения закона, по которым следует наказание казнью:

1. Тех, кто убил людей.

2. Тех, кто распутствовал с женой другого; мужчин, распутствовавших между собой.

3. Бежавшего раба и последовавших за ним.

4. Тех, кто погубил других особо извращенным методом.

5. Тех, кто поддержал одного из двух дерущихся.

6. Тех, кто преднамеренно оклеветал других.

7. Тех, кто сказал ложь.

8.Тех, кто третий раз растратил имущество других, находившееся на хранении; тех, кто спрятал то, что нашёл; тех, кто не возвращал хозяину одежду, имущество и оружие, найденное в битве». Здесь все сказано четко и тверд. На первый взгляд некоторые положения кажутся слишком жесткими, однако, если их рассматривать в контексте условий того времени, то это совсем не так. В то время для тех, кто растратил имущество других третий раз или являлся неисправимым вором, обманщиком или клеветником на самом деле не было другого наказания, как смертная казнь. Эта строгость закона оказала благоприятное влияние на общественный строй и жизненный быт того времени, претворение закона было четким51.

Закон «Их Засаг» из-за своего комплексного характера стал знаменитым законом Чингисхана. Распространение и претворение в жизнь этого закона потребовало от народа жесткой и твердой дисциплины; высшие и низшие - все стали бояться и уважать этот закон. Те, кто не уважал его и допускал проступки, наказывался. Значение этого закона состояло в том, что он стал благоприятным «лекарством» для оздоровления общественной жизни, для искоренения преступных и незаконных действий, стал беспощадным мечом для говоривших ложь. Тем самым монгольское общество превратилось в общество спокойствия и мира52. Закон «Их Засаг» с честью выполнил свою роль и внес большой вклад в расширение мощи великой империи.

Дипломат Мин Хун Нанхядов в период правления Чингисхана не увидел внутри Монголии ссор и борьбы53. Один писатель из далекой Аравии писал: «В Монголии не существовало краж лошадей»54. Посол Италии Плано Карпини, находясь в Монголии, писал: «В Монголии вообще нет внутренних распрей и борьбы, нет случаев убийства людей, все друг к другу относятся мирно и мягко, очень редко возникают какие-либо дела и тяжбы, так как нет воров и разбойников, сундуки и какие-либо вещи хранятся без замков. Иногда происходят случаи потери скота, нашедший его хранил у себя»55.

На таких фактах того времени мы можем понять значение этого великого закона. Это все является конкретным фактом, объясняющим, почему закон «Их Засаг» стал знаменитым своей твердостью и справедливостью.

[Монхбат]

Уголовная ответственность за преступления

по обычному праву Монголии

Рассмотрим основные положения обычного права Монголии вначале применительно к уголовно-правовой ответственность за государственные и воинские преступления.

Единое монгольское государство, основанное Чингисханом, было военно-феодальным ханством. Закон «Их Засаг» был направлен на проведение жесткой и твердой военной политики и исходил из неё. В фрагменте закона (номер 11-ть), говорится, что во время войны все должны участвовать как воины; копьеметателем и лучником входить в строй. Оружие, повозки, кони и груз каждого должны быть достаточны для десяток и сотен воинов. В день сбора и проверки солдат все должны иметь при себе военное снаряжение. Если возникнет недостача или поломка, ответственный будет тяжело наказан. Фрагмент 18 закрепил следующее положение: «Если кто-либо без указа и инструкций разрушит или сожжёт, а также своевольно поступит с пленными, будет наказан смертью»1. В законе «Их Засаг» есть положение (фрагмент 31), где говорится: «Нельзя оскорбить или осквернить посла или послание»2. «Побив врага, не мешкай с трофеями, после окончания боя надо делиться»3.

Если оценить на основе закона «Их Засаг» уровень жизни и быта, общественное положение того времени, а также правовую власть, то это является одним из новых направлений, имеющих важное значение для исследования истории монгольского государства периода XIII века. В одном из фрагментов «Сокровенного сказания Монголов» говорится: «Если какая-нибудь страна (имеется в виду народ) поднимет руку на хана, то эту страну следует подавить во всех поколениях родственников»4.

Из этого видно, что здесь шла речь о защите интересов аристократов и это является особенностью закона того времени. Об этом важном положении закона говорится в книге Джувейни «История завоевателя мира». Этот суровый закон гласит: «Воинов всех отделений войск, а также красивых женщин необходимо собрать воедино и провести одноразовый отбор каждого человека с помощью десятников до сотников и передать на рассмотрение господина десятитысячников. Господин десятитысячников после проведения личного отбора должен передать отобранных на рассмотрение хана или ванов его происхождения»5. Отсюда видно, насколько строго соблюдался интерес господствующего класса.

Считаем необходимым привести строки из традиционного положения закона, которое зафиксировано в заметках Плано Карпини и ст. 153 «Сокровенного сказания Монголов»: «Если кто-либо перед окончательной победой над вражеским войском погонится за людьми, трофеями и прибылью, его следует наказать самым серьёзным образом»6. Это традиционное положение закона имеет крайне важное значение, так как оно предупреждает преступление.

Джувейни указывал, что закон «Их Засаг», утвержденный в 1206 году, полноценно действовал вплоть до 1260 года и был полностью направлен на выход из общественного кризиса. Он писал: «...Все без различия: стар и млад, высший и простолюдин - должны участвовать в войне... Если возникнет необходимость воевать с врагами или получено задание подавить предательство, то в качестве налога должны взять кроме 18 типов оружия, флаг, флагшток, гвозди, аркан для укрепления тюков, коня, осла и верблюда для транспортировки. Каждый человек из своего десятка и сотни должен платить налог, который ему определен. Когда наступает день проверки, то они обязательно должны показать, насколько они подготовились к войне. Если найдут хоть какой-либо недостаток в подготовке, то руководитель будет строго наказан»7. Из этого видно, что власть ставила высокие требования скорой подготовки к войне и оплаты налога, а также была повышена ответственность должностных лиц.

Если все мужчины отправлялись на войну, то девушки вслед за воинами участвовали в битве, они должны были защищать мужчин, а в работе выполнять их должностные обязанности8. Все это указывает на то, что общественный строй монголов полностью был направлен и организован в целях подготовки к войне, более того общественные отношения регулировались твердым и жестким законом. В тот период, хотя монголы познали плоды побед, в обществе было распутство, это также приводило к возникновению новых преступлений.

Плано Карпини в первой части шестой главы в книге «История Монголов» писал: «Если в ходе битвы один, два или три из одного десятка и еще больше людей дезертируют с поля боя, то всех их следует казнить. Если десятками дезертируют с поля боя, то необходимо всех казнить, даже если сотня». Говоря вкратце, когда нет общего отступления, то каждого убежавшего необходимо казнить. Также если один, два и более людей смело идут в наступление, а остальные из десятка не последуют им, то их надо убить. Если из одного десятка один или несколько человек попали в плен, а остальные из десятка их не освободят, то их тоже надо убить»9. Это положение не только наиболее близко отражает общественную необходимость закона того времени. В начале этого положения упоминается структура военной организации Чингис-хана, состоящая из десятков, сотен, тысяч и десятков тысяч. А также одновременное объяснение правового положения и характера действия свидетельствуют, что это является положением закона «Их Засаг».

Еще одна тема, которую мы должны упомянуть, это тесная взаимосвязь земли и человека с государственной и военной организацией. Например в фрагменте 14 закона указано, что люди могут находиться под ведомством установленных десяток или стотысяч, но не могут самовольно переходить в другие войсковые единицы или в другие места и прятаться: те, кто нарушит этот указ, будут наказаны перед военным строем казнью, а тех которые соберутся вместе, ждут еще более тяжкие наказания10.

В законе отмечено, что если десятник не сможет управлять своей десяткой, то его с женой и детьми считают преступниками, и необходимо выбрать одного из десятки и поставить десятником11. Из выше приведенных фрагментов становится ясно, что для создания такой системы государства, обеспечившей демократизм, был необходим закон «Их Засаг».

Названный закон комплексно решил вопрос политики защиты не только государственных, но и военных территорий и природы. Одно из военных положений закона указывает, что если невеста берется из другого рода и аймака, мужчина должен оставаться на своей земле, в составе своего десятка и сотни, охраняя свою землю. То, что за нарушение этого указа наказывали казнью, совпадало с современным понятием измены родине, за которую следует казнить. Можно считать, что, оставляя мужчин на родном месте на всю жизнь, лишают их свободы, но, с другой стороны, тот, кто был силен и умен, получить образование и стать десятником, сотником и тысячником, расширить свои возможности для повышения, независимо от родового происхождения. Таким образом, историческая заслуга закона «Их Засаг» состоит в том, что он не только явился ядром политики государства и общества, но и стал основным методом реализации политики защиты родной земли и страны.

В законе «Их засаг» говорится: «Если дети не уважают родителей, младшие старших, жена не послушает мужа, подданный - управляющего, их следуют серьёзно наказать»12 или «тех, кто распутствует с жёнами других, а мужчины между собой, их следует наказать казнью»13.

Чингис-хан установил общественный порядок для укрепления господства монгольской империи и утвердил закон «Их Засаг», который удерживал нацию кочевников в рамках твердого закона. Было указано: «Те, кто обманом уходит из дома (как будто для учёбы в армию) и тайно бегут от уплаты налогов, то о них следует сообщить по службе и наказать совершившего преступление, чтобы таким образом прекратились случаи хитрого обмана и недостойного поведения»14. Заслуженный юрист О.Лхамсурэн оценил все это так: «В период правления Чингис-хана этот уголовный закон стал еще более конкретным и полноценным»15.

Процитируем вкратце те положения закона, по которым следует наказание казнью: 1. Тех, кто убил людей. 2. Тех, кто распутствовал с женой другого; мужчин, распутствовавших между собой; бежавшего раба и последовавших за ним. 3. Тех, кто погубил других особо извращенным методом. 4. Тех, кто поддержал одного из двух дерущихся. 5. Тех, кто преднамеренно оклеветал других. 6. Тех, кто сказал ложь. 7. Тех, кто третий раз растратил имущество других, находившееся на хранении; тех, кто спрятал то, что нашёл; тех, кто не возвращал хозяину одежду, имущество и оружие, найденное в битве». Здесь все сказано четко и тверд. На первый взгляд некоторые положения кажутся слишком жесткими, однако, если их рассматривать в контексте условий того времени, то это совсем не так. В то время для тех, кто растратил имущество других третий раз или являлся неисправимым вором, обманщиком или клеветником на самом деле не было другого наказания, как смертная казнь. Эта строгость закона оказала благоприятное влияние на общественный строй и жизненный быт того времени, претворение закона было четким16.

Закон «Их Засаг» из-за своего комплексного характера стал знаменитым законом Чингис-хана. Распространение и претворение в жизнь этого закона потребовало от народа жесткой и твердой дисциплины; высшие и низшие - все стали бояться и уважать этот закон. Те, кто не уважал его и допускал проступки, наказывался. Значение этого закона состояло в том, что он стал благоприятным «лекарством» для оздоровления общественной жизни, для искоренения преступных и незаконных действий, стал беспощадным мечом для говоривших ложь. Тем самым монгольское общество превратилось в общество спокойствия и мира17. Закон «Их Засаг» с честью выполнил свою роль и внес большой вклад в расширение мощи великой империи.

Дипломат Мин Хун Нанхядов в период правления Чингис-хана не увидел внутри Монголии ссор и борьбы18. Один писатель из далекой Аравии писал: «В Монголии не существовало краж лошадей»19. Посол Италии Плано Карпини, находясь в Монголии, писал: «В Монголии вообще нет внутренних распрей и борьбы, нет случаев убийства людей, все друг к другу относятся мирно и мягко, очень редко возникают какие-либо дела и тяжбы, так как нет воров и разбойников, сундуки и какие-либо вещи хранятся без замков. Иногда происходят случаи потери скота, нашедший его хранил у себя»20.

На таких фактах того времени мы можем понять значение этого великого закона. Это все является конкретным фактом, объясняющим, почему закон «Их засаг» стал знаменитым своей твердостью и справедливостью.

Рассмотрим следующий блок преступлений против собственности по Монгольскому обычному праву. Шихи-Хутаг (современник Чингиc-хана) был назначен высшим сутягой (судьей), который должен был «наказывать за кражу во всем государстве, применять законы, убивать тех кого должны были убить, наказывать тех, кого нужно было наказывать»21. Также по этому указу Шихи-Хутаг «должен был наказывать за кражу по всей стране, ликвидировать ложь. Еще одним заданием, данным ему, было распределение собственности, а также вопросы, связанные с отношениями собственности между гражданами. Такая правовая потребность в судье, имеющем высшие полномочные права решать все вопросы, связанные с уголовным и гражданским законом, сегодня является общей закономерностью.

Живым подтверждением правового мышления являлся сам господин Шихи – Хутаг. Процитируем один документ. Когда в 1216 году Монгольские воины наступали на «Золотое государство» и захватили его столицу. Город Жунду попал под монгольское влияние. Министр Дчуржени Хада с особым подарком встретил Шихи - Хутага, который прибыл сделать реестр собственности и товаров захваченного города Жунду. На это Шихи - Хутаг сделал следующее замечание: «Раньше город Жунду принадлежал «Золотому государству», сейчас он принадлежит Чингис-хану. Однако, министр, вы собираетесь подкупить меня собственностью нашего хана. Что это значит?» - и не взял подарка22.

Говоря о гуманности и справедливости высшего судьи Монгольского государства, приведем следующий пример: «Он при допросе какого-либо человека строго запрещал применять методы угрозы и запугивания, а также подавления духа. Если показания были получены в таких условиях, то решение такого дела считалось искажением закона»23. Людей, подозреваемых в каком-либо преступлении, он особо предупреждал, что «нельзя от страха говорить ложь». Этот документ является Монгольским правовым документом, а юридическая практика была ещё более гуманной и благосклонной по сравнению с идеологизированной практикой таких законов, действовавших в то время, как закон Шариата (исламская религия), законы Христа и религии Даосян. Первые деятели закона и права того времени прилагали усилия для формирования системы законов и общественного мышлении пытались применять принцип свободы от какого-либо влияния, который также впоследствии явился главным содержанием судебной практики. Первый крупный деятель Монгольского права Шихи-Хутаг с 1206 по 1252 гг. в течение 47 лет выполнял обязанности высшего государственного сутяги.

По данным Рубрука, «больших воров наказывали казнью. Однако если «малого» вора, например, укравшего овцу, не поймали на месте преступления, то его осуждали и оставляли без наказания»24. Из этих положений мы видим, что в рассматриваемый период времени серьёзно боролись с кражами.

Например, в 53-ом фрагменте говорится : «Если украденная вещь не является важной, то следует наказать плеткой», о чем подробно подчеркнуто в заметках Марко Поло. Там отмечено: «Если кто либо украл какую-то вещь, то он должен оплатить её цену. Наказание зависело от вида кражи. Например: «Можно наказать ударами плеткой семь, семнадцать, двадцать семь, тридцать семь, сорок семь или сто семь раз»25.

Собственность умерших должны унаследовать их дети... и нельзя её переводить в государственный фонд. Все эти положения действительно защищали права детей и женщин. Характерной особенностью явилось то, что это было историческим положением, содержание которого традиционно передавались во всех законах династии Юань и законах, вышедших в период ХШ-ХIV веков. Русский учёный П.С.Пальма о наказаниях в законе, назначаемых в монгольской империи в период ХIII-ХIV веков, писал: «Если женщина сообщит господину, что наказание кого-либо слишком тяжкое, то следует уважать её и облегчить тяжелое наказание и заменить его легким наказанием»26, «Никто не имеет права трогать женщину, сидящую на левом крыле рядом с очагом. Однако если она сдвинется оттуда, то потеряет особые права»27.

Таким образом, новое государство монголов по-особому подходило к правам детей и женщин, и придерживалось идеи не дискриминационного подхода, а уважительного отношения к ним, а в некоторых случаях женщин уважали больше чем мужчин.

Посол Рима Плано Карпини, приехавший в Монгольское государство в 1247 году, отмечал: «В Монголии нет ссор, борьбы и убийств, люди взаимно мирны, редко бывают преступления, так как нет разбоя и краж, то сундуки и другие вещи хранятся без замков. Если иногда теряют скот, то кто-то хранит его или возвращает хозяину»28.

Посол Южного Сун Мэн Хун отмечал, что «не видел ссор и борьбы внутри Монголии». Один арабский турист отмечал: «Среди монголов не было кражи лошадей». Все эти документы говорят, что единое монгольское государство своим законом «Их Засаг» смогло надежно защитить международный торговый путь.

Ханы Великого Монгольского государства (Чингис, Угэдэй) особо поддерживая торговлю,... строго запрещали...торговать несправедливо, эксплуатировать простых граждан и ухудшать их жизнь. Тем более строго наказывали или выгоняли с родных земель торговцев, пытавшихся вместо продажи народу и скотоводам товаров широкого потребления, обманом продать роскошные снаружи товары... Не забывали порядок взимания таможенных пошлин по международным нормам с богатых торговцев в зависимости от их доходов29.

По основному закону развития экономики страны, самым главным и первоначальным условием такой системы является гарантия правовой защиты страны и ее граждан.

Исследуя затронутую проблему, проанализируем основные положения Монгольского обычного права на рубеже ХVI – ХVII веков. Выше подробно освещались основные положения обычного монгольского права: его становление и развитие. Оно развивалось вместе с обществом. Этим обусловлены значительные отличия обычно-правовых документов, в том числе юридических обычаев, принятых в разное время.

Имея в своем распоряжении памятники Монгольского права, принятые между ХIII и ХVIII веками, проследим в рамках настоящей работы, как с течением времени менялось правотворчество монголов. В основе исследования являются правовые нормы, принятые на рубеже ХVI - ХVII веков и зафиксированные в таком писаном памятнике как «Восемнадцать степных законов».

Проанализируем принятые (зафиксированные) уголовные обычно-правовые и указные нормы применительно к нашему исследованию с учетом тяжести деяний.

Меры наказания с течением времени (со времен Чингиc-хана в законе «Из Засаг») стали значительно мягче. Это касается в первую очередь смертной казни, часто назначаемой Ясой даже за незначительные преступления. В «Восемнадцати степных законах» она применяется как кара за наиболее тяжкие преступления. Вероятно, здесь уже сказывалось влияние распространявшегося в Монголии ламаизма, отвергавшего смертную казнь, как и любое другое насилие над живыми существами. Смертная казнь с конфискацией имущества назначалась простолюдину, оскорбившему человека ханского происхождения; тому, кто поссорит двух нойонов, оклеветав их; тому, кто бросит хана во время сражения; кто услышит или увидит значительные силы неприятеля и не сообщит об этом; простолюдину, оскорбившему действием храм.

Смертная казнь без конфискации имущества назначалась чиновникам за причинение вреда здоровью острием холодного оружия своего нойона; главарю и зачинщику при групповой краже чужого имущества.

Анализ названных обычно-правовых норм свидетельствует о том, что уголовные преступления делились на следующие главные виды: государственные преступления; преступления против религии и ее представителей; должностные преступления; преступления против общества; преступления против личности; имущественные преступления.

К государственным преступлениям относились следующие категории: оскорбление человека ханского происхождения; несообщение о появлении значительного неприятельского войска; оставление князя во время сражения; неявка на войну в полном снаряжении; разорение нойоном своего отока; опоздание на военные сборы сроком более чем на трое суток. Ряд статей степных законов устанавливали уголовную ответственность за дезертирство. Так, если «человек ханского происхождения, табунанг или борджигин во время сражения сбежит, взять с них тысячу лошадей, сто верблюдов и сто панцирей. Если сбежит простолюдин с панцирем, взять с него панцирь и четыре лошади».

Запрещалось убивать пленного врага. За это преступление была установлена уголовная ответственность в виде лишения одного верблюда. Спасший во время сражения человека ханского происхождения объявлялся дарханом. А бросившему хана грозила смертная казнь.

Преступления против религии и ее представителей были закреплены в «Монашеском законе» 1617 года и «Религиозном законе» 20-х годов ХVII века. Эти нормативные акты свидетельствовали о распространении и укреплении своих позиций желтой веры (ламаизма). К примеру, лицо ханского происхождения, оскорбившее действием храм, привлекалось к уголовной ответственности по «Закону Семи хошунов», а простолюдин за это же преступление приговаривалось к смертной казни. За оскорбление высших ламаистских деятелей полагалось заплатить крупный штраф.

Преступления против общества выражались в отказе путнику в ночлеге (штраф в виде одной овцы); отказ к даче воды нуждающемуся напиться, напоить оседланную лошадь; загрязнение воды (назначался крупный штраф в виде лишения лошади и коровы).

В числе преступлений против личности выделялись, прежде всего, умышленные убийства. При этом Степные законы не дают дифференциации наказаний по разным сословиям. Например, закреплено положение, что «если кто убьет человека, взять с того триста тридцать андзу». По мнению Е.И.Кычанова, в традиционном китайском праве «при рассмотрении дел об убийстве важнейшее место отводилось выяснению вопроса о том, кто были убийца и жертва, их отношения друг с другом в системе кровнородственных связей и систем социально-сословного деления общества. Никакой единой (абстрактно понимаемой) цены человеческой жизни не существовало»30.

По мнению ряда ученых-монголоведов, вопрос о наказании за убийство в «Восемнадцати степных законах» разработан довольно слабо. Кроме упомянутой статьи имеется указание на ответственность за убийство зависимого отрока у простолюдина; убийство по ошибке и т.д.31.

В системе преступлений против личности имело место причинение увечья в виде лишения глаза, перелом костей руки. Более четкое определение этих деяний закреплено в «Великом законе 1620 года»: «Если кто сломает кому-либо руку и если пострадавший останется дееспособным, взять с виновного три девятка. Если станет недееспособным, взять с виновного андзу андзу как за глаза. За каждый выбитый зуб брался девяток. За сломанный указательный и безымянный пальцы - штраф три девятка, за другие пальцы – один девяток»32.

Оскорбление словом и действием объяснялось, видимо, широким распространением указанных деяний среди всего населения Монголии. Как справедливо отмечал исследователь права (в том числе и обычного) Л.С.Мамут, «феодальное право охотно пренебрегает индивидуальными чертами члена общества, но зато скрупулезно учитывает его положение на сословно-иерархической лестнице»33.

Анализ статей определяло наказания представителям низших слоев населения за оскорбление представителей высших слоев. Например, за оскорбление табунанга налагался штраф в виде одного девятка. За оскорбление алчи – один девяток и лошадь. За оскорбление более знатного лица полагалось более суровое наказание. Так, за оскорбление учителя предусматривался штраф в три девятка, что, по мнению ряда ученых-монголоведов, явилось следствием влияния ламаизма с его почитанием «учителя».

В обычно-правовых и указных нормах была хорошо разработана система наказания в зависимости не только от личности потерпевшего, но и тем, каким орудием причинен вред. Например, за удар человека острием (колющим предметом) наказание следовало в виде трех девятков. Удар камнем или палкой влек за собой уголовную ответственность в виде одного девятка. Удар кулаком или кнутом – пятком. Статья «Великого закона 1620 года» гласила: «Если кто оскорбит действием чиновного человека, взять с того три девятка. Если кто будет его поносить, взять с того один девяток, кроме того, одного верблюда».

В исследуемых обычно-правовых нормах уголовная ответственность за оскорбления возлагалась и на лиц высших сословий. Так, если «хан оскорбит своего младшего, то взять с енго девяток: восемь лошадей и одного верблюда. Если младший нойон оскорбит своего старшего, взять с него три девятка и три верблюда».

Уголовно-наказуемая клевета являлась тяжким преступлением и влекла за собой смертную казнь с конфискацией имущества для человека, поссорившего двух нойонов. За оскорбление тушимола наступала уголовная ответственность в виде штрафа в один девяток и одного верблюда. Если оскорбление исходило от простолюдина на другого простолюдина, то виновный обязан был запалить штраф в размере трех девятков и одного верблюда.

Как отмечалось при анализе обычно-правовых и указных норм в Монголии распространенный характер носили имущественные преступления. Смертной казни подвергались участники групповой кражи и, в первую очередь, главарь и зачинщик преступления.

Предметом хищений был в большинстве случаев скот – главное богатство кочевников-скотоводов. За похищение жеребца или верблюда взимался штраф в десять девятков. За кражу кормящей верблюдицы – двенадцать девятков. Тому, кто только прокрадется в стадо, надлежало выплатить штраф в шесть девятков. Наказанию подвергался и тот, кто не препятствовал угону скота. За попустительство он обязан был заплатить штраф за угнанный скот, поскольку он рассматривался как сообщник преступника.

Ряд статей «Великого закона 1620 года» перечисляют 82 предмета от золотых и серебряных изделий до кнута и молотка, вероятно, имевших наиболее распространенный характер в быту монголов. Размер штрафа за кражу зависел от распространенности предметы в жизни человека. Например, самый большой штраф деяять девятков полагался за кражу доспехов. Наименьший штраф – одна лошадь – за кражу иглы, волосяной веревки, ковша и т.д.

Анализ правовых источников показывает, что наказание за воровство могло зависеть не от занимаемой должности виновного, а от его пола. Отмечалось, что «если шигэчин, полководцы, шибинары или телохранители совершат кражу, то наказание для всех одно: эенщина штрафуется десятью девятками, мужчина – восемью».

Уголовную ответственность за сокрытие вора несли представители всех без исключения слоев населения. Если таковым оказывался нойон, его полагалось задержать, если мелкий чиновник – его лишали должности. За содействие в поимке вора назначалось вознаграждение в виде одной овцы.

В системе преступлений и наказаний имело место мошенничество, цитируемое как «обманное присвоение звания элчи, пользование подводами и довольствием». За указанные действия лицо подлежало штрафом в виде трех девятков.

Как отмечалось ранее, в условиях степной жизни монголов пожар был страшным бедствием. Поэтому в нормативно-правовых актах статьи, касающиеся поджога, определяли виновному суровое наказание: виновник пожара должен был заплатить за сгоревшее и штраф в пяток.

Сказанное свидетельствует о том, что уголовное право монгольского государства в рассматриваемом периоде и несколько позднее носило конкретный, казуальный характер. Многие из принятых и проверенных временем статей послужили в будущем основой для более поздних законодательств.

Подводя итоги проведенного исследования, отметим, что Законы Чингис-хана карали смертью за убийство, блуд мужчины и неверность жены, кражу, грабеж скупку краденого, сокрытие беглого раба, чародейство, направленное во вред ближнего, троекратное банкротство, т.е. невозвращение долга и невозвращение оружия случайно утерянного владельцем в походе или в бою. Неоказание помощи боевому товарищу приравнивалось к самым тяжким преступлениям. Наказанием за тяжкие преступления была, как правило, смертная казнь.

Закон «Их Засаг» впервые провозглашен и объявлен в 1206 году одновременно с провозглашением Темуджина Чингис-ханом всей монгольской степи. Но и после этого Яса дополнялась и расширялась. Это собрание законов было названо в летописях «Засаг». Появление «Их Засаг» или «Ясы» Чингис-хана было подготовленно всем предшествующим ходом исторического развития монголов XIII в. Устанавливались новые законы, отменяющие старые привычные обычно-правовые нормы взаимоотношений. Это произошло, по словам Л.Н.Гумилева, тогда, когда изменяется стереотип поведения людей, т.е. перерождения монгольского этноса. Появление этого закона было результатом изменения не окружающей среды, а самих людей монгольской империи, той этнической среды, у которых резко поднялось воодушевление масс. Такой страной стала разноплеменная орда Чингис-хана34.

Из всего этого становится ясным, что закон «Их Засаг» был создан на основе исторического наследия обычно-правовых норм и обогащен указами, уголовными законами и военными приказами Чингис-хана с 1189 по 1206 годы и официально соблюдался как письменный закон с 1206г. и в более поздние времена.

Другими словами, «Их Засаг» Чингис-хана - это комплекс военно-гражданских, государственных законов, выросший на традициях норм и законов классической кочевой культуры, получивший свою структуру на основе активной государственной деятельности самого Чингис-хана и обеспечивавший правовыми нормами общественно-бытовые и экономические потребности непрерывно развивающегося великого Монгольского государства.

«Их Засаг» не только определил структуру государства и его деятельность, нормы военно-гражданского и уголовного права, но и явился важной опорой для формирования и развития общественной структуры великого Монгольского государства, а также в бытовой жизни и экономики. Именно «Их Засаг» устранил искажения и неправильные традиции, существовавшие среди многих монгольских родов и аймаков в период от родовой раздробленности до единого феодального государства. Благодаря тому, что закон «Их Засаг» полностью определил настоящую роль государства и утвердил права своего народа на работу и жизнь, тем самым в Монгольском обществе XIII века были созданы предпосылки основания Великой империи.

Внешним проявлением того, как кочевое скотоводство, находившееся под угрозой посягательства сильной цивилизации иностранных государств, а также постоянной угрозы потери веры однородных аймаков единого происхождения, постоянной опасности разбоя, вошли под защиту сильного государства, которое вела дальновидную, четко спланированную политику, явились положения закона «Их Засаг».

Именно благодаря этому монголы не только смогли сохранить общественно-бытовой коренный облик, но и смогли развиваться дальше и обогатиться новой энергией преемственности на долгие последующие века.

Закон «Их Засаг» в основном был исследован нами со стороны уголовно-правовых и исторических источников.

Новизна нашей идеи, выдвинутой в этой работе, состояла в том, чтобы показать, что, по мнению Г.В. Вернадского, «Яса» Чингис-хана включала в себя международное право, государственно-административное право, податный устав, уголовное, частное, торговое и судебное право. По-видимому - одним из основных положений международного права, содержащегося в «Ясе», «была определенная форма объявления войны с гарантией безопасности населения враждебной страны в случае добровольного подчинения».

Наконец, нельзя не отметить заслуги Чингис-хана в создании сильного единого Монгольского государства и закона «Их Засаг». Джувейни писал: «Всевышний отличил Чингис-хана умом и рассудком». Действительно Чингис-хан был выдающимся государственным деятелем. Он создал монгольское государство, использовал традиционные для Центральной Азии формы, придав им определенный монгольский колорит. Он заимствовал все, что счел нужным от соседей. Гонцы и правители с пайцзой, ямская служба, строгое административное деление и прикрепление населения к месту работы и месту жительства - все это было введено при Чингис-хане. «Яса» гласила: «Никто да не уходит из своей тысячи, сотни или десятка, где он был сосчитан».

Сама монгольская действительность, монгольская кочевая среда выдвинула и создала этот закон «Их Засаг» или «Ясу» Чингис-хана, который по оценке большинства исследователей не является «модифицированием норм обычного права», а созданием новых форм права в соответствии с нуждами Монгольской империи. В этом также состоит вклад монголов и всех монголо-язычных народов в мировую кочевую цивилизацию.

Действие «Великой Ясы» Чингиc-хана как обязательного общегосударственного кодекса было не очень продолжительным. Уже в конце ХIII- начале ХIV века ее значение начало уменьшаться. Это было вызвано распадением монгольского государства и переходом впоследствии некоторых монгольских племен к буддизму, а в Западной части Монгольской империи – к мусульманской религии. Но, вместе с тем, долго сохранявшаяся общность быта монгольских племен и высокий авторитет Чингиc-хана способствовали тому, что «Великая Яса» не утратила своего значения целиком, а оказывала известное влияние на законодательство отдельных монгольских и других племен значительное время спустя после распадения великого монгольского государства35.

[Tengeribeki]

Уважаемый Монхбат, откуда такое знание "Ясы" - источник, автор, я имею в виду, вы знаете в какой статье какое наказание и т.д.? А ведь "Яса" не дошла до нас в первозданном виде, и мы не знаем сколько там было на самом деле статей, под каким номером, т.е. укажите источник, летопись. С уважением Т.

[Tengeribeki]

Уважаемый Монхбат, откуда такое знание "Ясы" - источник, автор, я имею в виду, вы знаете в какой статье какое наказание и т.д.? А ведь "Яса" не дошла до нас в первозданном виде, и мы не знаем сколько там было на самом деле статей, под каким номером, т.е. укажите источник, летопись. С уважением Т.

[bek_nur]

как там у северных соседей каждая хвалит свое болотце. Без обид.

 

Монголия охвачена золотой лихорадкой http://zolotodb.ru/actual/10756

 

Жан-Жак Мейелъ (Jean-Jacques Mevel), перевод С.Верхозина   

 

 

Сидя на корточках в мутной воде, Мунхбаяр осторожно потряхивает свое сито, перекатывая камушки и грязь от одного края к другому. «Смотрите, может быть, здесь спрятано будущее моих детей», — говорит она, копаясь в иле. Если ей повезет, она, в конце концов, наткнется на блестящую, на солнце драгоценную песчинку. Подцепив ее кончиком пальца, она вытащит свое сокровище, а потом положит его в колбу, в которых все старатели хранят свои богатства. У реки бушует золотая лихорадка. Как когда-то повозки эмигрантов Нового света, целые караваны старых советских «Нив», таща за собой гремящие прицепы, пробираются по дорогам, которые не найдешь на карте. В бесконечной, колышущейся на ветру степи авантюристы XXI века предпочитают жаркую юрту холщовым палаткам Дикого Запада. Как и их предшественники, они снимаются с места, как только слухи о чудесных находках поманят их к другим берегам.

По официальным данным, в Монголии насчитывается 30000 «самодеятельных шахтеров», по другим подсчетам их число достигает 100 000, это 4% населения страны. И эта цифра все время растет. Их чаще называют «черепашки ниндзя», потому что они проводят по 12 часов, согнувшись в три погибели, по колено в воде и, как панцирь, таскают на спине свои лотки из зеленого пластика. Они уже стали частью монгольского пейзажа, как верблюды, кашмирские козы или лошади.

Эти золотоискатели не гонятся за богатством, в большинстве своем они просто хотят улучшить свой быт. Зажатой между Россией и Китаем Монголии удалось после распада СССР осуществить мирный и невиданный доселе в прежде советской Азии переход к демократии. Без особых потрясений Монголия ввела у себя многопартийную систему и провозгласила свободу предпринимательства.

Но у каждой медали есть своя обратная сторона. Хорошие школы стали платными, здравоохранение — тоже, а пенсия, выплату которой раньше гарантировала Москва, стала совсем мизерной.

Через 15 лет политических и экономических реформ Монголия все еще не решила свою главную задачу: «проводить политику создания рабочих мест и гарантии регуляр­ных доходов для большинства населения», — говорит Саньясуренжен Оюн, вдохнови­тельница реформ и депутат Большого Хурала (монгольского парламента). После развала СССР в стране осталось около миллиона кочующих скотоводов и дорогостоящая армия чиновников. Первые — влачат жалкое существование в степях, которые в три раза больше Франции. Вторые — тоже пытаются как-то выжить и, в конце концов, оказыва­ются в рядах «черепашек ниндзя».

В глубине изуродованной экскаваторами долины Мунхбаяр моет золото в компании тех, кому реформы принесли одно разочарование: университетских профессоров, бухгалтеров, бывших рабочих, студентов, лишенных стипендии, безденежных пенсио­неров. «При коммунистах не было старателей», — уверяет нас Цемсурен, бывший милиционер, который продает инструмент «ниндзя» и покупает у них золото. «Их так много сейчас, потому что жизнь стала очень тяжелой».

Мунхбаяр, 32-летняя учительница, и ее муж — безработный врач, все подсчитали очень быстро. Работать в школе означало для нее погрязнуть в нищете, получая зарплату 25 евро в месяц и не имея никакой надежды выбраться из этой пропасти. Золото позволи­ло им в первый же месяц промывки заработать в 10 раз больше. Мунхбаяр ушла из системы министерства образования, чтобы ее дети могли учиться в единственной приличной школе, за которую нужно платить 300 евро в год.

С первой же оттепелью муж и жена, прихватив с собой лопаты и резиновые сапоги, приехали к брату Мунхбаяр, живущему в юрте на золотоносном участке Аранжен. «Здесь тяжело, но можно заработать себе на пропитание, и не только на него». Муж копает, Мунхба­яр промывает руду. Они останутся здесь до осени. Многие поселенцы уже провели здесь много суровых монго­льских зим, настолько морозных, что скот не выгоняют искать траву под  коркой снега. На прилавке Цемсурена красуется 300-граммовый самородок, самая красивая находка последних дней.      Его очистят и продадут за 2000 евро. Эти деньги при средней монгольской зарплате можно заработать за 5 лет. Золотоискателям советуют не болтать лишнего, чтобы избежать распространения слухов и нового наплыва старателей. Это опасное ремесло. Чтобы докопаться до самых богатых золотом слоев отходов, «черепашки ниндзя» роют колодцы и туннели в нестабильном наносном грунте. Осыпи случаются часто, на помощь прийти некому. Зимой, когда несчастных случаев становится еще больше, старатели роют свои галереи и жгут в них покрышки, чтобы размягчить замер­зшую землю. И, наконец, они травятся ртутью, которую часто используют, чтобы отделить золото от примесей.

Авантюристы по нужде, золотоискатели из Аранжена на самом деле ничего не ищут. Их месторождения — это золотонос­ные отходы, оставленные крупной добывающей компанией вдоль реки за последние 15 лет. Подбирая крошки за официаль­ными добытчиками, самодея­тельные старатели добывают около тонны в год, по другим источникам эта цифра доходит до 5-6 тонн. Надежной статистики по этому поводу не существует. Их деятельность нелегальна, правительство их игнорирует, полиция преследует их и грозится прогнать. Но это отнюдь не мешает государству через свой Центробанк быть основным клиентом «черепашек ниндзя».

Никакого сарказма, чисто для информации.

Переход от социализма к капитализму во всей красе.

[reicheOnkel]

как там у северных соседей каждая хвалит свое болотце. Без обид.

 

> 

Монголия охвачена золотой лихорадкой http://zolotodb.ru/actual/10756

 

Жан-Жак Мейелъ (Jean-Jacques Mevel), перевод С.Верхозина   

 

 

Сидя на корточках в мутной воде, Мунхбаяр осторожно потряхивает свое сито, перекатывая камушки и грязь от одного края к другому. «Смотрите, может быть, здесь спрятано будущее моих детей», — говорит она, копаясь в иле. Если ей повезет, она, в конце концов, наткнется на блестящую, на солнце драгоценную песчинку. Подцепив ее кончиком пальца, она вытащит свое сокровище, а потом положит его в колбу, в которых все старатели хранят свои богатства. У реки бушует золотая лихорадка. Как когда-то повозки эмигрантов Нового света, целые караваны старых советских «Нив», таща за собой гремящие прицепы, пробираются по дорогам, которые не найдешь на карте. В бесконечной, колышущейся на ветру степи авантюристы XXI века предпочитают жаркую юрту холщовым палаткам Дикого Запада. Как и их предшественники, они снимаются с места, как только слухи о чудесных находках поманят их к другим берегам.

По официальным данным, в Монголии насчитывается 30000 «самодеятельных шахтеров», по другим подсчетам их число достигает 100 000, это 4% населения страны. И эта цифра все время растет. Их чаще называют «черепашки ниндзя», потому что они проводят по 12 часов, согнувшись в три погибели, по колено в воде и, как панцирь, таскают на спине свои лотки из зеленого пластика. Они уже стали частью монгольского пейзажа, как верблюды, кашмирские козы или лошади.

Эти золотоискатели не гонятся за богатством, в большинстве своем они просто хотят улучшить свой быт. Зажатой между Россией и Китаем Монголии удалось после распада СССР осуществить мирный и невиданный доселе в прежде советской Азии переход к демократии. Без особых потрясений Монголия ввела у себя многопартийную систему и провозгласила свободу предпринимательства.

Но у каждой медали есть своя обратная сторона. Хорошие школы стали платными, здравоохранение — тоже, а пенсия, выплату которой раньше гарантировала Москва, стала совсем мизерной.

Через 15 лет политических и экономических реформ Монголия все еще не решила свою главную задачу: «проводить политику создания рабочих мест и гарантии регуляр­ных доходов для большинства населения», — говорит Саньясуренжен Оюн, вдохнови­тельница реформ и депутат Большого Хурала (монгольского парламента). После развала СССР в стране осталось около миллиона кочующих скотоводов и дорогостоящая армия чиновников. Первые — влачат жалкое существование в степях, которые в три раза больше Франции. Вторые — тоже пытаются как-то выжить и, в конце концов, оказыва­ются в рядах «черепашек ниндзя».

В глубине изуродованной экскаваторами долины Мунхбаяр моет золото в компании тех, кому реформы принесли одно разочарование: университетских профессоров, бухгалтеров, бывших рабочих, студентов, лишенных стипендии, безденежных пенсио­неров. «При коммунистах не было старателей», — уверяет нас Цемсурен, бывший милиционер, который продает инструмент «ниндзя» и покупает у них золото. «Их так много сейчас, потому что жизнь стала очень тяжелой».

Мунхбаяр, 32-летняя учительница, и ее муж — безработный врач, все подсчитали очень быстро. Работать в школе означало для нее погрязнуть в нищете, получая зарплату 25 евро в месяц и не имея никакой надежды выбраться из этой пропасти. Золото позволи­ло им в первый же месяц промывки заработать в 10 раз больше. Мунхбаяр ушла из системы министерства образования, чтобы ее дети могли учиться в единственной приличной школе, за которую нужно платить 300 евро в год.

С первой же оттепелью муж и жена, прихватив с собой лопаты и резиновые сапоги, приехали к брату Мунхбаяр, живущему в юрте на золотоносном участке Аранжен. «Здесь тяжело, но можно заработать себе на пропитание, и не только на него». Муж копает, Мунхба­яр промывает руду. Они останутся здесь до осени. Многие поселенцы уже провели здесь много суровых монго­льских зим, настолько морозных, что скот не выгоняют искать траву под  коркой снега. На прилавке Цемсурена красуется 300-граммовый самородок, самая красивая находка последних дней.      Его очистят и продадут за 2000 евро. Эти деньги при средней монгольской зарплате можно заработать за 5 лет. Золотоискателям советуют не болтать лишнего, чтобы избежать распространения слухов и нового наплыва старателей. Это опасное ремесло. Чтобы докопаться до самых богатых золотом слоев отходов, «черепашки ниндзя» роют колодцы и туннели в нестабильном наносном грунте. Осыпи случаются часто, на помощь прийти некому. Зимой, когда несчастных случаев становится еще больше, старатели роют свои галереи и жгут в них покрышки, чтобы размягчить замер­зшую землю. И, наконец, они травятся ртутью, которую часто используют, чтобы отделить золото от примесей.

Авантюристы по нужде, золотоискатели из Аранжена на самом деле ничего не ищут. Их месторождения — это золотонос­ные отходы, оставленные крупной добывающей компанией вдоль реки за последние 15 лет. Подбирая крошки за официаль­ными добытчиками, самодея­тельные старатели добывают около тонны в год, по другим источникам эта цифра доходит до 5-6 тонн. Надежной статистики по этому поводу не существует. Их деятельность нелегальна, правительство их игнорирует, полиция преследует их и грозится прогнать. Но это отнюдь не мешает государству через свой Центробанк быть основным клиентом «черепашек ниндзя».

Никакого сарказма, чисто для информации.

Переход от социализма к капитализму во всей красе.

 

Ну и что? Кому сейчас легко? Шибко умный, хочешь нас научить как надо от социализма в капитализм перейти?

 

Многому Вы научились в составе СССР, понахватали еще привычки, учить младших братьев как надо строить. А то мы дикари сами не знаем.

[bek_nur]

Ну что вы, какая еще привычка учить, это больше бледнолицый тураноид пытаетца делать, любой труд почетный.

Но что заметно по Центральной Азии и Монголии все намного хуже чем есть на самом деле, какая то беспросветная муть, спесь и хваставство.

 

В этих событиях, как об этом подробно рассказывается в летописи, прошло семь лет. В это время Чингиз-хан послал [против Кушлука] Джэбэ с войском; тот обратил в бегство Кушлука; разгромленный [Кушлук] бежал в пределы Бадахшана, там его убили. Когда слух [об этом] дошел до Чингиз-хана, он послал Джэбэ наставление, чтобы [тот] не кичился такой крупной победой, что обратил в бегство Кушлука. «Ибо [сказал он] мы захватили их, благодаря спеси Он-хана, Таян-хана, Кушлук-хана и других!».http://www.vostlit.info/Texts/rus16/Rasidaddin_2/kniga1/frametext4.html

[Аrсен]

Да и у нас в Казахстане в аулах проблем хватает... скотину загубили, хозяйства нет... зато под Алматой в заповедных зонах особняки понастроили...

[bek_nur]

«Отец всех калмыков» унес $ 5 млрд в Пакистан

Опубликовано 18.07.2012 10:03.

 

Илюмжинов инвестирует в Пакистан $5 млрд, а в родной Калмыкии заплатил налогов всего на 3 млн. рублей, - написала «Комсомольская правда». Эта новость вполне могла бы и утонуть в общем информационном потоке. Еще один олигарх покупает себе бизнес за рубежом. И что с того? Этим уже давно никого не удивишь.

 

Если бы не одно но. Буквально несколько дней назад «КП» писала о том, какой красивый жест сделал миллиардер Давид Якобашвили. Он прописался в Калмыкии и перечислил в бюджет республики 2,5 млрд. рублей подоходного налога. Чтобы построить дороги и мясокомбинат. А тут бывший глава того же самого региона Кирсан Илюмжинов, который сам себя называет отцом всех калмыков, инвестирует в далекий Пакистан сумму, в 60 раз превышающую бюджет республики. 

- Ой, он в последнее время так много всего покупает, что я уже запутался, - растерялся, отвечая на вопрос «КП», помощник Илюмжинова. 

Месяц назад Илюмжинов купил крупнейшую болгарскую сеть АЗС стоимостью $1 млрд., на прошлой неделе стал ключевым акционером французской сахарной корпорации Sucden, заплатив за свой пакет акций 300 млн. евро, а теперь планирует вложить $5 млрд. в энергетику Пакистана. 

- Я собираю группу своих друзей, в основном иностранных инвесторов, - заявил «КП» сам Кирсан Илюмжинов. - В Пакистане нашли месторождение энергетического угля. Мы планируем заняться его разработкой и строительством электростанции. Часть своих денег я тоже туда инвестирую. 

В должности главы Калмыкии Кирсан Илюмжинов получал примерно 65 тысяч рублей в месяц. Это официальные данные его налоговой декларации за 2009 год. А в прошлом году заработал около 25 млн. рублей. 

- А почему в родную Калмыкию не вкладываете? - спросили мы. 

- Почему же?! Я туда тоже вкладываю. Например, две ветряные электростанции уже построили. А еще налог на доходы за прошлый год заплатил - 3 млн. рублей. 

Может, попросить друзей-инвесторов вкладывать деньги в Калмыкию? Средняя зарплата в республике - чуть больше 10 тысяч рублей. И ей бы совсем не помешали иностранные или отечественные инвестиции». 

На днях в публикации «Илюмжинов пошел на инвестиции» Агентство федеральных расследований FLB рассказывало: «президент Международной федерации шахмат FIDE Кирсан Илюмжинов создаст вместе с британской Ashmore Group инвестиционный фонд объемом до 10 миллиардов долларов, - сообщает Лента.Ру. - Фонд будет вкладывать деньги в проекты на территории СНГ, а также в Японии, Малайзии, Сингапуре и Гонконге.                                                                                              

Илюмжинов покинул пост президента Калмыкии 24 октября 2010 года, по окончании четвертого срока. После этого помимо деятельности в качестве главы Международной шахматной федерации FIDE начал заниматься коммерцией. В частности, реализовал международный бизнес-проект в сфере лицензирования интеллектуальных прав в Германии и еще ряд международных проектов. 

За этот год это не первая сделка экс-президента Калмыкии. В конце июня зарегистрированная в Швейцарии компания Илюмжинова Credit Mediterranee приобрела 52,5% Рetrol. Основная часть(47,5%) была выкуплена у одного из двух крупнейших акционеров компании Дениса Ершова, еще 5% продал миноритарный акционер Petrol Александр Мельник. Еще 47,5% остались во владении бывшего партнера Ершова Митко Сабева».  http://wek.ru/versii/81347-otec-vsex-kalmykov-unes-5-mlrd-v-pakistan.html

Почему то "Отец всех калмыков" обходит стороной халхов и это в вину ему ставить нельзя, чисто из любопытства, наверно монгольская золотая лихорадка не манит его.

[Rust]

Бек Нур, а что за выражение "Халхастан"? Исправьте.

[bek_nur]

исправил, вопрос - что озночает в конечном итоге если кто то минусует коменты, с завидной постоянностью, даже можно по этим минусовкам часы подводить...как влияют минусы.., вроде ни как