Жусуп Абдрахманов

[Кара-Кыргыз]

Имя и дела Ю. Абдрахманова в нашем народе окружены любовью и симпатией. Это был человек, который оставил в памяти кыргы-зов яркий светлый след.

Юсуп родился в 1901 году в обеспеченной семье манапа. Тринад­цатилетним подростком он поступил в Каракольское высшее начальное училище. А затем нача­лось восстание 1916 года, и его семья была вынуждена, как мно­гие кыргызские семьи, бежать в Китай. По пути родители и близкие родственники погиб­ли, не выдержав тягот. Пятнад­цатилетний юноша, оставшись сиротой, работал конюхом, дворником, занимался другим тяжелым ручным трудом.

Затем была служба в Крас­ной Армии и работа в комсо­мольских органах. Ю. Абдрах­манов стоял у истоков кыргыз­ского комсомола.

Ю. Абдрахманов был не по возрасту мудр. Он с великой прозорливостью понимал, что только в составе великого Союза и под эгидой Советской власти раздробленный феодальными междоусобицами и веками угнетаемый кыргызский народ сможет сохранить национальное своеобразие и единство и получить не­бывалые перспективы в своем развитии. Вместе с тем, Юсуп Аб-драхманов неизменно ставил во главу угла государственное само­определение Кыргызстана.

Именно воплощению этой мечты отдал он свою яркую, но ко­роткую, как прерванный полет звезды, достойную подражания жизнь. Поставив целью претворение на деле идеи свободного са­моопределения своего народа, Юсуп Абдрахманов совместно с Абдыкеримом Сыдыковым, Ишеналы Арабаевым и другими ши­рокомыслящими соратниками еще в начале 20-х годов выдвинул предложение о создании в составе Туркестанской республики Горной области.

В течение ряда лет А. Сыдыков, Ю. Абдрахманов и их единомы­шленники вели тяжелую борьбу за продвижение своей идеи, преж­де чем в 1924 году ВЦИК принял историческое постановление об образовании в составе РСФСР Кара-Киргизской автономной обла­сти. Это решение Ю. Абдрахманов рассматривал лишь началом на пути к более широкой кыргызской автономии.

Передо мной лежит изданная в 1991 году издательством «Кыр­гызстан» книга Ю. Абдрахманова «1916. Дневники. Письма к Стали­ну». В книге ясно и убедительно проступают черты глубоко мысля­щего человека, патриота родной земли и своего народа. Каждая за­пись в дневнике свидетельствует о постоянных переживаниях, о со­мнениях в отношении политики партийных властей. Вряд ли эти за­писи остались тогда без внимания «компетентных органов».

Абдрахманов в конце 20-х и в 1930-м г. дважды ставит вопрос перед Сталиным о предоставлении Киргизии прав союзной республики. Из Москвы, где находился в командировке, Ю.Абдрахманов членам бюро обкома партии республики писал: «Материалы, имеющиеся в вашем распоряжении (посланные нами), по-моему, достаточны, чтобы бюро обкома вынесло решение о необходимости преобразования Киргизии в союзную республику и возбудило об этом ходатайство перед Средазбюро ЦК и Политбюро ЦК ВКП (б)»9.

[Племя БУГУ]

Рождение государственности

Автор: Administrator

15.02.2010 03:40

Глубоко не правы те слишком осторожные историки, которые почему–то против поисков интересных новых фактов и вообще разных исторических сенсаций.

Вот в конце 1991–го проживавший в Москве на Университетском проспекте Шариф Забиров, последний из остававшихся в живых участников образования Кара–Киргизской АО, рассказал “Вечернему Бишкеку” об удивительных вещах. Публикация в “Вечерке” так и называлась — “Последний”. В смысле, что, кроме того аксакала, больше не оставалось свидетелей и участников событий 1924 и 1925 годов.

По словам Забирова, в 1924–м у него состоялся в Москве интереснейший телефонный разговор с Юсупом Абдрахмановым. Оба — выходцы с северного побережья Иссык–Куля, оба — организаторы семиреченского комсомола, оба — работники высоких московских контор. Юсуп к тому времени — инструктор всесильного Центрального Комитета Российской Коммунистической партии (большевиков), Шариф тоже на немаленьких должностях в Первопрестольной.

Абдрахманов рассказал другу–земляку Забирову, что в ЦК партии в секретном порядке составляют карты национально–государственного размежевания Туркестанского края. Юсуп, мол, выступил с инициативой создания грандиозной Каракалпакско–Кара–Киргизской автономной республики от Аральского моря до Иссык–Куля со столицей в нашем Джалал–Абаде.

По словам Абдрахманова, главным противником столь обширной автономии выступил секретарь ЦК РКП(б) Лазарь Каганович. Этот ближайший сталинский сподвижник с упреком заметил Юсупу: “Каракалпаки от каракиргизов слишком далеко живут”. Этнографические познания Кагановича были не слишком глубоки. Отдельные группы каракалпаков издавна кочевали, например, на полупустынных участках Ферганской долины, там известна так называемая Каракалпакская степь.

В общем, от идеи Каракалпакско–Кара–Киргизской автономной республики пришлось отказаться. А суть абдрахмановской идеи как раз заключалась в совместном приобретении двумя сравнительно небольшими этносами высокого статуса автономной республики с перспективой последующего раздельно–республиканского существования. Увы, не получилось. Высокое московское начальство решило: Каракалпакская автономная область — отдельно, Кара–Киргизская — отдельно.

И понеслось: далее развитие двух автономий пошло совершенно разными путями. Абдрахманов настоял, чтобы Кара–Киргизская автономная область вошла непосредственно в Российскую Федерацию. А Каракалпакия в 1925–1930 годах входила в состав Казахской АССР.

Кыргызстан добился статуса автономной ССР уже в 1926–1927 годах. А Каракалпакстан стал АССР только в 1932–м. И 5 декабря 1936–го Кыргызстан получил наивысший статус — союзной республики. А Каракалпакстан с того же исторического дня — АССР в составе Узбекской ССР. Соответственно с 1991 года Кыргызстан — суверенное государство, а Каракалпакстан — автономия в составе суверенного Узбекистана.

...Не зря абдрахмановские сторонники–“выделенцы” даже устраивали на разных собраниях в Пишпеке, случалось, настоящие драки с “невыделенцами”, которые ратовали за кыргызскую автономию в составе Казахстана. Юсуп Абдрахманов оказался более прозорливым со своим неизменным требованием автономизации именно непосредственно в составе РСФСР.

Сенсационность воспоминаний Шарифа Забирова в том, что они рассекретили механизм начала возрождения кыргызстанской государственности. И огромную роль во всем этом механизме Юсупа Абдрахманова, первого кыргыза, который работал в аппарате ЦК РКП(б).

Изначально многонациональная

Торжественное провозглашение Кара–Киргизской АО точно датируется 15 января 1925 года: в пишпекском кинотеатре “Эдисон” в городском Дубовом саду автономию на кыргызском и русском языках объявил председатель Революционного комитета Иманалы Айдарбеков.

Однако первая попытка образования кыргызстанской автономии состоялась еще в июне 1922 года. Тогда в Пишпеке состоялся Первый Учредительный съезд Советов рабочих, дехканских и красноармейских депутатов Горной Кара–Киргизской автономной области. Генеральный секретарь Центрального Комитета РКП(б), он же народный комиссар РСФСР по делам национальностей Иосиф Сталин вскоре повелел результаты июньского Первого Учредительного съезда аннулировать и отложить образование автономии до всеобщего национально–государственного размежевания Средней Азии.

И тем не менее “аннулированный съезд” сыграл громадную историческую роль. Его важнейшие результаты таковы.

В общем и целом определились границы Кыргызстана, за исключением отдельных участков в Ферганской долине, на рубежах с Узбекистаном и Таджикистаном. Но там кое–где и до сегодняшнего дня процесс делимитации–демаркации полностью не завершен, уж очень сложна линия границы.

На том съезде 1922–го определились и со столицей автономии. Пишпек получил статус областного центра. Правда, с оговоркой, что сие временно, в качестве более постоянных кандидатур рассматривались Джалал–Абад, Ош и даже нарынская Кочкорка. Но нет ничего более постоянного, нежели нечто временное. Так и со статусом Пишпека — Фрунзе — Бишкека получилось.

И последний по перечислению, а ныне по значению результат. Форум 1922 года официально именовался съездом представителей кара–киргизского и всех других народов области. Такая вот многонациональность декларировалась.

Все три важнейшие позиции июньских решений 1922 года подтвердили состоявшиеся в марте 1925–го сначала Первая Кара–Киргизская областная партийная конференция, затем Первый Учредительный съезд Советов Кара–Киргизской автономной области. И по вопросу о границах автономии, и о ее столице Пишпеке, и о многонациональности.

Громкими аплодисментами встретили участники Первой партийной конференции Кара–Киргизии телеграмму председателя Реввоенсовета СССР и народного комиссара по военным и морским делам Михаила Фрунзе. Наркомвоенмор приветствовал первый партийный форум “родной для меня области”. Подчеркивал, что она должна быть образцом в деле решения национального вопроса. Прошло всего несколько месяцев, и земляки полководца поступили вполне интернационально: в ноябре 1925–го, сразу после трагической и таинственной смерти наркомвоенмора, нарекли в честь него столицу автономии, переменовали Пишпек.

В мае 1925–го переименовали и саму автономную область. Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов постановил: “Учитывая то обстоятельство, что кара–киргизский народ в историческом и этнографическом отношении является КИРГИЗСКИМ народом и что приставка “кара” (“черный”) дана была ему царскими колониальными завоевателями, переименовать Кара–Киргизскую автономную область в КИРГИЗ-СКУЮ автономную область”.

В переименованной области развернулась большая работа не только по развитию и сохранению кыргызского культурного наследия, но и по аналогичной заботе о культуре национальных меньшинств автономии.

Перед Киргизским областным комитетом партии ставилась сверхзадача: “Национальные трения должны быть ликвидированы путем выделения национальных меньшинств по возможности в самостоятельные районы, волости. В крайнем случае, если они очень малочисленны и чересполосно расположены, необходимо из них выделить отдельные сельские советы с ведением делопроизводства и обучения на языке национальных меньшинств”.

Небезынтересно, как эту сверхзадачу попытались в Кыргызстане решить уже в 1926 году. Тогда взамен прежних 4 округов и 72 волостей образовали 7 кантонов, в том числе Фрунзенский “европейский” кантон в западной части Чуйской долины. В этом необычном кантоне имелось 5 “европейских” волостей, подразделявшихся на 9 кыргызских и 36 “европейских” сельсоветов.

Вот еще примечательные цифры. В Чуйском кантоне (восточная часть Чуйской долины и Кемин) — 3 кыргызские волости, 26 кыргызских и 5 “европейских” сельсоветов. Ошский кантон: 6 кыргызских, 1 узбекская и 5 смешанных волостей, 76 кыргызских, 5 “европейских”, 13 узбекских и 11 смешанных сельсоветов.

И так в каждом кантоне, где образовали административные единицы для национальных меньшинств. Всего насчитывалось “нацменьшинских” 18 волостей и 103 сельсовета. Там более–менее компактно жили русские, узбеки, таджики, немцы, дунгане, уйгуры, калмыки и татары.

Первый эшелон

Еще больше многонационального разнообразия добавило новой области открытие движения по железнодорожной ветке Луговая — Пишпек в августе 1924 года. Железнодорожники и строительные рабочие представляли широчайший спектр национальностей.

Между прочим, среди строителей одного из тоннелей магистрали Ташкент — Пишпек были дед и отец писателя Чингиза Айтматова. В основном нашу “железку” сооружали русские и кыргызские крестьяне, но не только. Трудились люди самых разных национальностей — до немецких и австро–венгерских военнопленных времен Первой мировой войны включительно.

А 24 апреля 1925 года в Пишпек по новенькой желдормагистрали прибыл эшелон очень дальнего следования — аж из Чехословакии. В тамошнем городе Жилин специально для переезда в Советский Союз организовали промысловый кооператив “Интергельпо”. Чехи, словаки, венгры, немцы, евреи... Некоторые из них заработали неплохие деньги в “трудовой эмиграции” в Соединенных Штатах, купили там станки, переправили сначала в Чехословакию, затем в Пишпек. Одна из таких словацко–американско–интергельповских семей — высококлассного столяра Степана Дубчека. Его учившемуся во фрунзенской школе сыну Александру суждено было стать самым главным руководителем Чехословакии и автором попытки мирной антикоммунистической революции — “пражской весны” 1968 года.

Переехав в Пишпек — Фрунзе, интергельповцы основали несколько довольно крупных для того времени предприятий. И отличились в ведении делопроизводства в собственном кооперативе. Не только на русском и кыргызском языках, но и на искусственном языке идо — усовершенствованной разновидности эсперанто. “Интергельпо” на языке идо означает “взаимопомощь”.

Интергельповцы искренне надеялись построить рабочий интернациональный рай на кыргызской земле. Нельзя сказать, что попытка оказалась полностью безуспешной. Так что нынешний 85–летний юбилей Кара–Киргизской автономной области — это юбилей интергельповцев тоже. Для сотен из них Кыргызстан стал новой родиной и последней земной пристанью.

Александр ТУЗОВ.

Фото из коллекции заслуженного связиста КР Эрка СЫДЫКОВА — сына одного из основателей ККАО Абдыкерима СЫДЫКОВА.

http://members.vb.kg/2010/02/12/prosh/1.html