Снежный барс

[Алтай]

В Горном Алтае и в Тыве снежный барс более известен под именем ирбис (в Монголии – ирвэс). Впервые «ирбиз» упоминается в 1619 г. в тобольских летописях при описании меха, привезенного русскими купцами из Южной Сибири.

Это редкий и таинственный хищник встречается в труднодоступных долинах Коира, Юнгура, Кулагаша, Иедыгема и Среднего Арджюла.

50 лет назад снежный барс на Горном Алтае вовсе не считался редким животным. Более того, местные колхозы в своих отчетах списывали падеж скота на снежного барса, и охота на «вредное» животное поощрялась. У некоторых охотников до сих пор еще сохранилась зимняя шапка – малахай, сшитая из меха барса.

30 лет назад снежный барс спускался на берега Средней Катуни. Так в 1960-70-х гг. ирбиса несколько раз ловили в долине реки Казнахта, напротив устья Аргута. А в декабре 1985 г. снежный барс попал в капкан на правом берегу Катуни в местечке Дёйгон.

Зверь обитает в горах на высоте до 4,5 тысячи метров над уровнем моря. Туристы встречают его следы на снежных перевалах (август 1995 г., Восточный Капчальский перевал, высота 3500 м) и на ледниках (1998 г, ледник Менсу и ледник Аккемский).

Снежный барс отлично приспособлен к проживанию среди вечных снегов. Он имеет теплую шкуру и мощные мышцы. Одним прыжком барс преодолевает ущелья шириной до 10 метров. Излюбленные места обитания ирбиса являются скальные участки гор, нагромождения камней и осыпи.

В Монгольском Алтае, в истоке р. Цаган-Гол, у восточного подножья г. Шивээт-Хайрхан недавно обнаружено большое количество интересных петроглифов, среди которых находится десяток (!) изображений снежного барса, причем тела некоторых из них покрыты точками.

Сейчас на Алтае осталось всего несколько десятков этих редких животных. Есть у алтайцев передающийся из поколения в поколение абсолютный запрет: нельзя убивать снежного барса, иначе быть беде. Эпицентр разрушительного землетрясения 2003 г. находился в окрестностях горы Ирбис-Туу. Старые люди говорят, что духи Алтая услышали исчезающих снежных барсов, и через их гору сделали нам последнее предупреждение.

[Гость demon]

А сколько ирбисов осталось в Казахстане. Кто знает?

[XOPMEHTOB]

А сколько ирбисов осталось в Казахстане. Кто знает?

Точного числа никто не знает или не хотят говорить. По известным мне даным число колеблется от 3 до 25.

ИМХО 25 очень завышенно. Склоняюсь верить, что кол-во барсов все таки ближе к 3. Ну или однозначному номеру.

[Алтай]

А сколько ирбисов осталось в Казахстане. Кто знает?

Мой друг Андрей Юрченков из Усть-каменогорска проводил года 3 назад в марте-апреле экспедицию в горах Казахского Алтая по изучению снежного барса. В течении месяца они пытались сфотографировать это животное. Но из-за длительной плохой погоды и глубокого снега они сумели только сфотографировать множество следов. Снежный барс на снегу кроме следов от лап оставляет еще характерный след от хвоста.

Лично я в районе российско-казахской границы на Алтае (2005, со стороны России) беседовал с егерями, которые помогают устраивать коммерческую охоту на маралов. К моему удивлению, они мне показали в горах место (долина Кучерлинского озера), которое является популярным у спортивных туристов, и где живет пара снежных барсов. Я склонен верить, что эта пара еще жива.

[Алтай]

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ СО СНЕЖНЫМ БАРСОМ ПОСЛЕ РАСПАДА СССР?

Евгений Кошкарев, Виталий Вырыпаев

International Snow Leopard Trust (USA),

«Азия-Ирбис» - Международная рабочая группа (СНГ-США)

(исследование проведено на средства Kathleen Braden, Valerie Trueblood, Bonnie and Dick Robbins (USA), Sacred Earth Network (USA), NABU (Germany).

В бывшем СССР основная часть популяции ирбиса была сосредоточена в Киргизии и Таджикистане. В 80-х годах в обоих республиках насчитывалось как минимум 1200-1400 животных - 75% всего поголовья вида в бывшем Союзе, или 15% - во всем ареале; в Казахстане - 180-200, Узбекистане - около 100, России - 150-200 (Красная книга СССР,1984; Green,1988; Кошкарев,1989; Fox,1994; Кошкарев, Смирнов, Зырянов,1995). Численность и ареал вида повсеместно сокращались. Потери только из-за нелегальной охоты и только в Киргизии в 60-80-х годах достигали не менее 30 животных в год. Популяция за это время уменьшилась здесь наполовину, ареал - на 1/3 (Кошкарев,1992).

С распадом Союза нелегальная охота на ирбиса и его жертвы возросла минимум в 3-4 раза (Koshkarev,1994). Невыплата с 1992-1993 годов зарплаты в сельской местности, резко подскочивший спрос на сырье для китайской медицины, свобода "черного рынка" привлекли повышенное внимание к снежному барсу (Uncia uncia), горному барану (Ovis ammon karelini, O.a.polii, etc.), горному козлу (Capra sibirica), кабарге (Moshus moshiferus), сурку (серому, монгольскому, черношапочному и др.: Marmota baibacina, M.sibirica, M.camtschatica, etc.) и другим животным. Их добывали сотнями, тысячами и десятками тысяч. Размах браконьерства стал беспрецедентным. Снежных барсов в Средней Азии убивали даже в зоопарках; объявления о продаже шкур и живых зверей печатались в газетах; в АН Киргизии рассказывали случай, когда беременную самку предлагали купить по телефону. Правительство Таджикистана официально разрешило охоту на снежного барса по лицензиям. Контрабандный сбыт шкур и трупов ирбиса через границы среднеазиатских республик и Казахстана открылся в Китай (Сunha,1997; Conservation Challenges,1999).

В 1995 году в Киргизии, в дни празднования 1000-летия народного эпоса "Манас", на выставках районов демонстрировалось около 200 (!) шкур снежных барсов (данные очевидцев, пожелавших остаться неизвестными). Все текущее десятилетие шкуры и живые ирбисы в Киргизии, Казахстане, Таджикистане были обычным подарком на всех правительственных и административных уровнях. Шубы из снежного барса дарили: президент Киргизии - президенту Казахстана, президент Казахстана - королю Испании; живых барсят подарили в Киргизии Дэн Сяопину. Поэтому не удивительно, что когда в 1999 году мы провели контрольное обследование 5 лучших участков обитания ирбиса в Киргизии и Казахстане, свежие следы животных встретили только на 1(!). В заповеднике Сарычат-Ирташ – также лучшем для сохранения ирбиса в Киргизии - этот зверь был поголовно выловлен егерями через 3-4 года после открытия заповедника. В июне 1999 года мы не нашли здесь ни одного свежего следа, но нашли 5 капканов на снежного барса. При повторном обследовании в декабре, нашли еще 1 капкан, но опять – ни одного следа.

По ориентировочным подсчетам группы NABU, развернувшей противобраконьерскую компанию в Киргизии, плотность ирбиса в 90-е годы в Прииссыккулье упала в 5, на Киргизском хребте – в 10 раз (личное сообщение).

Полные потери популяции ирбиса в 90-е годы неизвестны. Наибольший урон несет, по-видимому, Киргизия, где охота на ирбиса спокон веков была традиционной (надо вспомнить, что наибольшее число ирбисов для зоопарков мира было отловлено именно в Киргизии) и эта традиция жива до сих пор. При уровне браконьерства, возросшем в Киргизии после распада Союза не менее, чем в 3-4 раза, потери киргизской популяции должны были составлять 90-120 взрослых животных ежегодно. Еще столько же - потери сеголеток, которые после гибели матери, как правило, не выживают (Кошкарев, 1985).

Расчеты о потерях сеголеток сделаны нами на основе двух цифр: наиболее типичной величине выводка в 2 котенка и устойчивом соотношении полов животных 1:1 (Blomquist,1980; Кошкарев, Кузьминых,1988 - обобщенные данные по всему ареалу). Если опираться на эти цифры, половину из 90-120 взрослых ирбисов составят самцы, половину самки, и 90-120 – их ежегодный приплод. Даже если число котят при наших расчетах завышено вдвое (исходя из того, что в природе самка рожает не каждый год), ежегодные потери ирбиса в Киргизии все равно не могут быть меньше 135-180 снежных барсов - четверти всего поголовья! Это в 2 раза больше, чем в Монголии, где численность популяции почти десятикратно выше (McCarthy,1999).

Такой высокий уровень браконьерства мог сохраняться в Киргизии только в 1993-1996 гг. - когда численность ирбиса также оставалась еще высокой. Затем произошел катастрофический спад. Популяция приблизилась к порогу, которого никогда не наблюдали до распада СССР, не предполагали и после. Наша оценка сокращения киргизской популяции в 90-е годы - 3/4 прежнего поголовья или 500-600 животных! То, что осталось сегодня, вряд ли превышает 150-200 особей. Популяция физически уничтожена.

Если в других республиках Средней Азии, Казахстане и России ситуация близка к тому, что наблюдается в Киргизии, значит речь идет о истреблении не менее половины популяции. Число снежных барсов, оставшихся сегодня в бывшем Союзе, мы оцениваем не выше 700-900 особей.

Почему именно последнее десятилетие в бывшем СССР оказалось по отношению к природе самым варварским и самым жестоким во всем столетии? Почему именно в 90-е годы, когда в охрану природы бывшего СССР были сделаны самые крупные в его истории вложения международных фондов (Nasser, Piatina,1995; Mikhalenko,1997; Stepanitski,1997), разрушение природы развивалось здесь самыми быстрыми темпами? Почему сотни природоохранных проектов, сотни природоохранных организаций, и около сотни новых охраняемых территорий, появившихся в те же 90-е годы, разрушение не остановили? И что остановит браконьерство, грозящее сегодня ирбису полным истреблением?

Нам кажется, ответы на эти вопросы дают день вчерашний и день сегодняшний. До распада Союза, когда масштабы коррупции, безработицы и "черного рынка" были ограничены, ограниченным было и браконьерство. Оно служило только дополнительным заработком и поэтому позволяло выживать и людям, и животным. После распада Союза коррупция и безработица стали явлением повсеместным (CITES Mission…, 1999). Именно они превратили страну в сплошной "черный рынок", а браконьерство и посредничество в сбыте товара - в единственный заработок для многих жителей не только в сельской, но и в городской местности. Ничем другим объяснить появление 200 шкур ирбиса на празднике Манаса в 1995 году, массовый сбыт медицинского сырья из снежного барса на китайский рынок в 90-е годы, и отсутствие зверей в лучших местообитаниях Киргизии и Казахстана в 1999 году, невозможно.

Через призму коррупции, безработицы и "черного рынка" не кажется удивительным, что миллионные вложения международных фондов не смогли поддержать охрану природы в бывшем Союзе так, как ожидалось. В этих условиях природоохранные доллары и природоохранные программы действовали преимущественно внутри стен природоохранных кабинетов и поэтому поддерживали в первую очередь не природу, а ту же коррупцию, ту же безработицу, и тот же "черный рынок".

Вместе с тем мрачные краски 90-х годов зарождают изменения и в лучшую сторону. Их легче понимать на примере частных и государственных организаций в той же Киргизии, где кризис сегодня наиболее глубокий. Это частная канадская золотопромышленная компания "Kumtor Operating Company" (филиал "Cameco"), государственный заповедник "Сарычат-Ирташ", частные валютные охотхозяйства "Эмегень" и "Кайнар", президентский (фактически также частный) охотничий заказник "Кегеты".

"Kumtor Operating Company" и Сарычатский заповедник - соседи. В 1993 году, когда заповедник еще не открыли, а компания только развертывала работу, против нее поднялась волна громких протестов общественных и экологических организаций. Не в последнюю очередь - из-за возможного браконьерства на территории будущего заповедника. Чтобы избежать даже слухов о возможном браконьерстве, канадское руководство сделало умный шаг. Оно полностью запретило не только использование в Кумторе - в районе работы - какого-либо оружия, но и его ношение. Таким же образом запретили появление в Кумторе посторонних лиц. В итоге у западных границ заповедника уже за 2 года до его создания (!) появился такой надежный заслон, и такая гигaнтская буферная зона (500 км2!), которые никогда никакому заповеднику в Киргизии даже не снились.

Совершенно противоположные события развивались на южных границах, где находятся лучшие местообитания снежного барса и где до создания заповедника хозяином был колхоз. Все годы советской власти колхозные чабаны пасли здесь колхозный скот и нелегально ловили снежного барса, который и давал им тот самый дополнительный заработок.

С распадом СССР колхозы распались. Чабаны перешли на работу в заповедник. И заработок, который в колхозе был дополнительным, и поддерживал их долгие годы, в заповеднике оказался единственным. Люди продержались на нем всего 3-4 года, потому что за это время снежный барс был уничтожен.

Ежемесячная зарплата рабочих в "Kumtor Operating Company" - $200-300. За эти деньги рабочие о нелегальной охоте предпочитают даже не думать. Терять свое место и зарплату из-за нарушения правил компании им нет никакого смысла. $6-8, которые должны платить в государственном заповеднике, егеря не получают ни ежемясячно, ни ежегодно. Даже этой нищенской подачки в заповеднике нет и поэтому не думать о браконьерстве егеря не могут. Шкура ирбиса в их положении - единственный выход, и у нас нет никакого права обвинять этих людей в желании выжить ни с точки зрения морали, ни с точки зрения закона.

Приблизительно те же $200-300 получают рабочие в частных валютных охотхозяйствах. Мы обследовали их в мае и ноябре 1999 года, и результат всюду был одним и тем же: свежие следы ирбиса встречались там, где им положено встречаться. Плотность горного барана и горного козла - главных объектов валютных охот, была 10-кратно выше (!), чем в заповеднике "Сарычат-Ирташ". Бежать из частного валютного охотхозяйства в государственный заповедник не собирались ни люди, ни животные.

Такой же райский уголок, как по соседству с канадской компанией, и в частных охотхозяйствах, создан на Киргизском хребте - в специальном президентском заказнике "Кегеты". За короткое время после открытия заказника на его территории был восстановлен ранее почти уничтоженный серый сурок, снежный барс, резко поднята численность горного козла. Размер зарплаты рабочих в заказнике нам не известен. Но нет никакого сомнения в том, что егеря, охраняющие заказник, предпочитают за свою зарплату точно так же не думать о браконьерстве, как это делают рабочие канадской компании "Kumtor Operating Company" и валютных охотхозяйств "Эмегень" и "Кайнар".

Вот маленькая правда о снежном барсе и маленькая модель по его спасению. Нам кажется, если завтра хотя бы десятки западных и местных фирм, фондов, организаций начнут действовать в бывшем Союзе так, как действуют сегодня в Киргизии "Kumtor Operating Company", "Эмегень", "Кайнар" и "Кегеты", ситуация в лучшую сторону не измениться не может. При желании правительства она изменится десятикратно быстрее. Без пустых слов и ложных проектов, которые сегодня кормят преимущественно тех, кто их придумал.

[Гость ramojz]

Мы видели, в середине 80-х, годов свежие, 20 мин, следы барса на леднике,- с противоположной стороны Киргизского хр. от ущелья Иссык-Ата, причем перед этим заметно было в ущелье ,на вершинах гребней, множество горных баранов, а внизу под склонами кости и черепа с громадными, тяжеленными рогами.

Встав на ночевку на закрытом леднике, пошли в полной темноте, с фонарями, к мульде за льдом, водой и, когда шли по своим следам назад, буквально в 15м от палаток увидели свежие, пересекавшие наши, большие следы ирбиса, шедшего в обратном нам направлении к Киргизскому хр. (видимо он шел за баранами).

Старые следы барса, на фирновом склоне у реки Ак-Терек, впадающей в Сох, на Памиро-Алае в 1990г.

[Акскл]

Paul Nazaroff "Hunted Through Central Asia" Oxford University Press 1993

First published 1932

с.237

Город Нарын до войны и революции славился своей торговлей дикими зверьми, которая была начата человеком по фамилии Неживов, который был известен как русский Хагенбек. Он экспортировал отсюда в Германию целые караваны животных каждый год. Его дело стало очень большим, и он был богатым человеком. Он построил себе прекрасный дом, окруженный всевозможными клетками. Когда я видел это место в последний раз, все клетки были пусты за исключением одной, в которой сидел прекрасный снежный барс (Felis irbis). Неживов подумывал о том, чтобы попытаться возобновить свое дело вопреки большевикам, но этому не суждено было сбыться. Еще до конца того же года, пять месяцев спустя, вся его семья, включая маленького 12-летнего мальчика, который показывал мне барса, и даже само животное, были расстреляны большевиками, которые послали "карательную экспедицию" чтобы стереть это гнездо "буржуя". Из всего европейского населения Нарынa только двое избежали этой судьбы - очень старые люди.

[Peacemaker]

Голодные леопарды питаются в юртах пастухов

 

 

гора Сутай.

 

Поголовье леопардов в Монголии не превышает одной тысячи. Они включены в Красную книгу и живут в основном в районах Алтайских гор Гоби-Алтайского аймака.

Местные монголы относятся с уважением к этим редким животным, называя их хозяевами Белых снежных гор. Но в последние годы леопарды, которые редко выходят к людям, стали нападать на домашний скот в этом районе. 10-го августа в самоне Дарви Гоби-Алтайского аймака “пестрый хозяин” попробовал напасть на домашний скот пастухов О.Түмэнбаяра, Ш.Хоохой и Я.Даваацэрэна. Пастухи сначала прогоняли голодного зверя криками и жестами, но леопард остался на месте, поэтому они с помощью мотоцикла отогнали его, запечатлев этот момент на мобильный телефон.

Пастух О.Түмэнбаяр говорит, что в последнее время леопарды стали чаще нападать на овец и козлов. Некоторые полагают, что поголовье леопардов сильно возросло в горе Сутай, но в действительности это не так. Просто аргаль (дикие овцы), янгир (дикие козлы) и тарбаган, которые проживали в этих горах и являлись основной пищей для леопарда, почти исчезли, поэтому голодные звери стали выходить к людям, чтобы найти пищу.За последних два месяца можно насчитать десятки случаев встречи с леопардами.Зимой 2013 года в этом же самоне леопард залез на юрту пастуха и, съев оставленное там на охлаждение мясо, остался ночевать. Местные пастухи жалеют голодных зверей не меньше съеденного ими скота и говорят о необходимости сохранения редких животных другим путем.

 

 

 

 

[Аrсен]

Молодцы, монголы, помогаете сохранить барсов в природе. Почему диких животных стало меньше в тех краях?

[Peacemaker]

Молодцы, монголы, помогаете сохранить барсов в природе. Почему диких животных стало меньше в тех краях?

 

поголовье леопардов сильно возросло .

 

 

https://www.youtube.com/watch?v=VTqF1plxFpM