Статьи Б. Аспандиарова

[Ар_]

http://72.14.203.104/search?q=cache:cCRrK0...um11/aspan2.htm

Билял Аспандияров

Критические заметки по вопросу о происхождении наименования казахов

  История казахского народа, особенно ее древний период, изучена еще недостаточно, не уточнены основные этапы истории народа с древнейших времен до наших дней. Все еще проблемным, неразрешенным остается вопрос о том, как и при каких исторических условиях сложились казахский народ и его название. Целью данного труда как раз и является обозрение некоторых итогов работы, посвященной решению вопроса о происхождении термина "казах".

Исследование истории казахского народа и его отдельных проблем должно проводиться одновременно с изучением истории казахского языка. Значение казахского языка в исследовании истории его носителя приобретает особую важность в том отношении, что в нем до сих пор сохраняются первоначальные формы словообразования. Благодаря этому в казахском языке мы находим много слов, в этимологии которых заключены важные исторические данные о древней жизни. Изучая их, мы сможем не только выяснить многие проблемные вопросы, но и проверить, и, возможно, расширить уже разработанные нами разделы истории.

Вопрос о происхождении наименования казахов уже давно приковывает к себе внимание научного мира, изучением его занимались многие историки. Однако он до сих пор остается неразрешенным - в своих выводах историки не пришли к единому мнению, их взгляды не только разноречивы, но и опровергаются одни другими.

Некоторые из историков считают слово "казах" древним этническим названием казахского народа, другие полагают, что оно возникло на основе старых мифических представлений, третьи высказывают мнение, что термин "казах" образован слиянием слов "кас" и "сак", четвертые кладут в основу образования названия "казах" сословный и даже династический принцип, утверждая, что оно означает "беглеца", "вольного человека, отложившегося от своей общины или государства"; пятые приписывают этому слову арабское происхождение. Были даже и такие ученые, которые считали, что название казахского народа является плодом измышления и поэтому не заслуживает труда для разъяснения.

Спрашивается, какая же из этих теорий верна и заслуживает внимания? Попытаемся по возможности рассмотреть ряд высказываний историков по этому вопросу. О происхождении термина "казах" первым высказался историк Фишер. "Можно бы было, - писал он, - произвести его (слово "казах". ? Б.А.) от арабского слова "гази", что значит военного человека, который сражается за веру и законы и против неприятелей веры. Первые времена, как магометанская вера вышла, сарацины воевали против христиан и против идолопоклонников - назывались все - "гази"*.

* И.Е.Фишер. Сибирская история.СПб., 1774, с. 61.

Подобное мнение, заимствованное Фишером у Абулгази, является выражением идеи служителей культа. Понятно, что Фишер переоценил значение и достоверность этого мнения. В самом деле, если все, кто воевал за веру "против христиан и против идолопоклонников, назывались "гази", то почему тогда только один народ из всех мусульман стал называться казахским?

Первоначальным обзорным трудом по истории Казахстана явилась книга "Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей", написанная в 1832 г. Левшиным. Подытожив весь имеющийся в своем распоряжении материал, этот ученый по вопросу о происхождении слова "казах" пишет: "... тщетно трудились те, которые производили оное (т. е. казак) от "козы" от "козьих шкур", от "кипчака", от "косы" днепровской", от "словенского полководца "казака", "хазар" и т. д. Впрочем, несостоятельность сих мнений и без этого признана"*.

* А.И.Левшин. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей. СПб., 1832, ч.II, с. 39-41.

Левшин правильно подчеркивает, что "тщетно трудились" те, кто искал источник образования термина "казах" там, где его и искать не следовало.

Однако и сам он не разрешает вопроса и даже доходит до крайности, отрицая всякую значимость этого термина. Он заявляет, что слово "казах", как "собственное имя, не подлежит ни переводам, ни этимологическим спорам". Но такое утверждение в корне неверно, ибо всякое собственное имя, данное на языке его носителя, всегда переводится и объясняется. Таких примеров можно привести много. Например, собственные имена: Черное море, Азов, Крым, Таврида, Дон, Кривичи, Древляне, Кипчак, Светлана, Петров, Холмогоров, Сарсембаев, Жылкыбаев и многие другие - легко переводятся и объясняются.

Ошибка Левшина, чем бы она ни объяснялась, не могла быть исправлена в свое время, так как она отвечала колонизаторским устремлениям правящих классов.

В свою очередь, Левшин соглашается с мнением "большей части русских писателей" в том, что "первые казахи произошли или составились у татар, что у них же родилось название - "казах" и от них перешло ко всем отраслям прежде бывших и ныне существующих казахов". Это утверждение также опровергается фактами. Истории известно, что появление казахов предшествовало появлению татар, и, следовательно, казахи не могли произойти от татар и название "казах" не могло родиться у татар. Нельзя сказать, что Левшин не знает о существовании казахов в древности, но, зная о них, делает неверный вывод, что татарские казахи были подражателями и название их не татарское, а занятое у другого народа. По Левшину выходит, что "первоначально существовали одни казахи", и что "татарские казахи" явились лишь "подражателями", перенявшими у первых их название. Но здесь, однако, Левшин не рискует разбираться, что, собственно, представляли из себя исконные казахи, которым "подражали татарские казахи", и, ничем не обосновывая свое утверждение, приурочивает возникновение казахского народа к периоду татаро-монгольского нашествия или даже ко времени распада Золотой Орды.

Значительным трудом как по научной ценности, так и по богатству фактического материала является книга историка-ориенталиста Вельяминова-Зернова (1830-1904) "О касимовских царях и царевичах". В ней широко использованы факты материальной культуры, лингвистические данные и различные сведения из русских летописей, произведений русских авторов и восточной литературы.

По поводу термина "казах" Вельяминов-Зернов не дает разъяснений, но приводит как факт, что слово "кайсак" есть испорченное имя "казах", которого древность, как уверяют восточные писатели, восходит далее Рождества Христова, что название "казах" принадлежит киргиз-кайсакским ордам с начала существования и что они доныне иначе не называют себя, как казахами. Под сим же именем известны они персиянам, бухарцам, хивинцам и прочим народам Азии. Китайцы, смягчая начальную букву "к", говорят "хасаки". До XVIII столетия и в России не знали киргиз-кайсаков, но именовали их казахами, казачьей ордой. Орда киргиз-кайсаков называется в делах ногайских, обыкновенно, ордою. То же видно и из летописей.

Подобный вывод Вельяминова-Зернова отражает более или менее действительное положение вещей. Во всяком случае в настоящее время мы не имеем оснований и фактических материалов, опровергающих это положение историка-ориенталиста.

Среди научного мира широко распространено мнение, что казахи - это "люди, отколовшиеся от своего племени". Возникновением его мы обязаны академику Радлову, который писал, что "казахом тогда называли человека, отделившегося от своего рода и племени, в том числе и члена династии, потерпевшего неудачу в борьбе за престол, но... пользовавшегося каждым случаем для нападения на своих счастливых соперников". Вслед за Радловым ту же самую мысль о термине "казах" повторяет и академик Бартольд. "В эпоху монголо-татарских уделов XII-ХIV вв., - пишет он, - с которой исторически связаны образование нового кочевого турецкого государства на основе родового строя и возникновение нового тюркоязычного народа "казах" в тюркоязычной среде, слово "казах" существовало как социальный термин: "человек, отделившийся от своего государства, племени и рода и принужденный вести жизнь искателя приключений". Эти высказывания свидетельствуют об ошибочной тенденции Радлова и Бартольда искать разгадку того или иного исторического события не в экономике и политическом устройстве общества, а в действиях или даже в психологии отдельных лиц.

Для подробного анализа воспользуемся высказыванием Радлова, ибо в нем дается более конкретное и широкое определение.

Мы не можем согласиться с его мнением, что "казахами тогда называли человека, отделившегося от своего рода и племени...", по двум причинам: во-первых, не знаем обстоятельств, которые способствовали бы отделению от общины, "рода" или "племени" большой социальной группы, способной вырасти до народности. В истории мы не имеем сообщений об этом. Во-вторых, согласимся, что от общины отделилась незначительная часть кочевников. Тогда мы должны признать, что эта общественная группа не могла бы разрастись до народа, потому что она должна была раствориться в массе других кочевых народов.

Во второй части выдержки утверждается, что казахом также называли и "члена династии, потерпевшего неудачу в борьбе за престол, но не отказавшегося от своих прав и во главе шайки приверженцев пользовавшегося каждым случаем для нападения на своих счастливых соперников".

Надо полагать, что Радлов в основу этого утверждения берет сообщение моголистанского историка Мухаммед Хайдара о том, что в 1456-1457 гг., "когда Абульхаир-хан владычествовал в Дашт-и-Кипчаке, султанам джучидским приходилось от него очень плохо, и двое из них, Джаныбек-хан и Гирей-хан, бежали в Моголистан. Иса-Буга хан принял беглецов хорошо и отвел им ... землю. Там они зажили спокойно". Мы должны выдвинуть именно такое предположение об обосновании радловской теории, ибо в указанный период в истории казахского народа не было другого крупного бегства султанов - "членов династии", во всяком случае, об этом нет сообщений в исторических источниках.

Используя сообщение Мухаммед Хайдара, Радлов неправильно (как фактически, так и теоретически) связывает образование казахского народа с бегством Джанибека и Гирея.

Мы не можем признать верным мнение Радлова, потому что оно не имеет фактического обоснования. Во-первых, Джанибек и Гирей одновременно назывались и казахами, и узбеками. Следовательно, надо еще установить, кем они были в действительности, узбеками или казахами. Во-вторых, мысль, что они могли создать особое ханство, является неоправданной гипотезой, потому что как Джанибек, так и Гирей являлись незначительными феодалами и не могли объединить кочевников в одно казахское ханство.

Мнение Радлова опровержимо и теоретически. Этот историк допускает глубокую ошибку, когда образование казахского государства и казахского народа связывает со случайными внешними факторами, а именно с бегством султанов и "теплым приемом", "благодеянием", "гостеприемством" моголистанского хана. Выходит, если бы не произошло бегства Джанибека и Гирея и не было "теплого приема" со стороны моголистанского хана, то не образовалось бы ни казахского государства, ни казахской народности.

Даже допустим мысль, что происхождение казахского народа и его государства связано с именем "члена династии", то почему же в таком случае казахи не стали называться по имени этих султанов "жанибеками" или "гиреями", что было бы более правдоподобно?

Как видно из обзора, мнения Радлова и Бартольда по вопросу о происхождении названия "казахи" не выдерживают критики. Образование народов они ставят в зависимость от ханов, султанов, к тому же от беглых из них, которые ничего общего с массами не имели и не могли иметь. Они сугубо прониклись духом "господства" и "подчинения". По их мнению, массы не способны что-либо творить. Поэтому, не представляя и не понимая исторического развития общества, Радлов и Бартольд приписывают "господам", "членам династии", роль родоначальников казахского народа.

Можно было не останавливаться так подробно на высказываниях Радлова и Бартольда, если бы их ошибочная концепция не продолжала развиваться и в настоящие дни. Многие из современных историков, вероятно, доверяя авторитету Радлова и Бартольда, не оценили критически их взгляды и вопрос о происхождении термина "казах" и их ошибочное мнение положили в основу своих изысканий и трудов. В то же время историки не обращают внимания на то обстоятельство, что возникновение термина "казах" могло иметь свою специфику и представлять собой особый этап, отдельное звено в цепи исторического процесса в целом.

Указывая на древность происхождения термина "казах", профессор Вяткин отрицает его первоначальное этническое значение. "Но термин "казах" первоначально не имел ни политического, ни этнического значения". А далее он пишет: "Казахами называли всякого вольного человека, отколовшегося от своей общины или своего сеньора, к какой бы народности он ни принадлежал. Как известно, этот термин проник и в русские княжества, где казаками еще в ХIV веке стали называть людей, бежавших из центральных областей государства и составивших, первоначально на Дону и Днепре, вольные поселения колонистов"*.

*М.П.Вяткин. Очерки по истории Казахской ССР. Л., 1941, с. 78.

Отсюда неизвестно, кто, когда и кого называл так и каково объяснение того, что тюркским термином "казах" стал называться "всякий вольный человек... к какой бы он народности ни принадлежал". Как видно из приведенной выдержки, профессор Вяткин, некритически воспринимая концепцию Радлова-Бартольда, расширяет и обобщает ее в отношении к другим народностям.

Поскольку он утверждает, что "этот термин проник и в русские княжества" и тем самым объясняет происхождение наименования русского казачества, разберем реальность данной интерпретации.

Как известно, казачество сложилось из беглых крестьян в период процветания крепостного права и сложившегося русского государства со всеми его атрибутами. Вырываясь из-под тягостного крепостного гнета помещиков, крестьяне уходили с насиженных мест на окраины России и становились, как они сами говорили о себе, "вольными", "свободными". Никакие препятствия и противодействия господствующего класса не могли прекратить бегства крестьян. Большей частью массы крестьян направлялись на юг, в районы северного Причерноморья и Приазовья. В этот период и зарождается социальное название беглых крестьян. Оно никак не означает понятия "вольный или "свободный", а также прозвищ "беглец", "бродяга", данных крестьянам помещиками, - слово казах присвоено крестьянам по месту жительства, по имени страны "Казахии", как называли в то время Приазовье, т. е. страны ордынских казахов, лежавшей в тот период за пределами русского государства, вне сферы его влияния.

Можно привести много подтверждающих примеров из истории, когда те или иные люди, роды и племена получали свое название по месту обитания. Так возникли в свое время названия "поляне", "древляне", "запорожцы", в современную жизнь вошли термины "москвич" или житель Москвы, "казахстанец", "сибиряк" и т. д.

Это мнение подтверждается и тем фактом, что казахами назывались крестьяне, ушедшие только на юг, в Причерноморье, а не на другие окраины, как, например, в Прибалтику, на Белое море, за Урал и т. д.

Следует отметить, что имя русского казачества, возникнув однажды, могло впоследствии приобрести новый социальный смысл, означать человека, превратившегося в "вольного" и свободного" в краях, где не было крепостного права и влияния царизма. Утверждение Вяткина о том, что казахом называли всякого вольного человека, отколовшегося от своей общины или своего сеньора, к какой бы народности он ни принадлежал, принципиально не применимо и в других случаях. Если любой человек может называться "казахом" лишь потому, что он откололся от своих, и если подобное определение, как утверждает Вяткин, справедливо также в отношении других народов, то почему в таком случае казахами не стали называться князь Курбский и сын Петра I Алексей - эти изменники России? Здесь имеется полная аналогия фактов, событий.

Как видно, в сущности такой интерпретации слова "казах" таятся резкие противоречия, которые исключают историческую обоснованность самого объяснения. Справедливо напрашивается вопрос, почему именно слово "казах" определяет "беглеца", "отщепенца". Вероятно, потому, что Радлов, Бартольд и другие историки по сходству слов "казах" и "кашак" (т. е. "беглец"), первое подменили вторым. (Слово "кашак" означает понятие "беглец"). Разумеется, такая искусственная подгонка исторического факта образования казахского народа ничего общего с действительностью не имеет.

Сами казахи никогда не подменивали и не смешивали между собой слов "казах" и "кашак", а употребляли их для обозначения двух различных понятий, а именно: "казах" в этническом значении, а "кашак" в смысле беглеца.

О происхождении термина "казах" некоторые соображения высказал и профессор Бернштам. В своих исследованиях по данному вопросу он также делает неверные выводы, повторяя в сущности ошибочные взгляды как академиков Радлова и Бартольда, так и академика Марра.

Во-первых, Бернштам почти в точности воспроизводит точку зрения первых двух ученых, когда пишет, что "в условиях XIV-XV вв., будучи племенным названием кочевой части Джучиева улуса, слово "казах" стало синонимом "вольности" и "бродяги", отколовшихся и ушедших в степь кочевников". Но в доказательство такого утверждения он не приводит никаких доводов, чем и вызывает недоумение. Между тем Бернштаму следовало бы выяснить, при каких именно конкретных исторических условиях выделялась такая сословная группа, как "казахи", от кого, собственно, эта группа могла "отколоться", куда ей нужно было уходить, находясь в бескрайних просторах. Если принять во внимание образ жизни кочевых народов, то ясно, что выражение "отколовшиеся и ушедшие в степь кочевники" звучит неубедительно.

Во-вторых, некритически следуя академику Марру, Бернштам полагает, что "возникновение племенного термина "казах" непосредственно связано с древнейшим тотемным названием "каспи", где "пи" является окончанием множественного числа яфетического строя". Исходя из этого, он утверждает, что по исчезновении древней яфетической формы якобы складывается этнический двучлен "кас" и "сак" и появляется тюркская форма "казах". "Таким образом, - пишет Бернштам, - в племенном названии "казах" отразились два древнейших этнонима "кас" и "сак".

Нельзя согласиться с таким мнением Бернштама, заведомо зная, что слово "кас" и "сак" не племенные названия, а просто нарицательные слова. Знаток тюркских языков Григорьев писал в свое время, что "саки" - это большая группа народов, совокупность кочевых племен, что - это вообще люди, независимо от этнической принадлежности. Разумеется, такое определение слова "сак" - правильно. В переводе на русский язык оно означает "осторожный", "бдительный", отсюда "саkтау" - беречь, "сајтану" - беречься.

Употребление слова "сак" в отношении кочевых племен вполне объясняется исторической обстановкой тревожных времен скифского периода. В те времена люди находились под постоянной угрозой нападения извне, жили в постоянной тревоге, что вырабатывало в них осторожность и бдительность. В тех условиях "саком" мог быть каждый род, каждое племя. У нас нет достаточного основания считать слово "сак" составной частью племенного названия, хотя оно несколько сходно и созвучно с последним слогом термина "казах".

Точно так же мы не имеем права утверждать, что слово "кас" явилось составной частью того же племенного названия. Как обычное нарицательное слово, омоним "кас" в одном случае означает бровь, а в другом слова "неприятель", "недруг", "враждебный" и пр. А сходное с "кас" слово "каз" переводится на русский язык словом "гусь".

Кандидат исторических наук Адильгереев, также занимавшийся изучением рассматриваемого нами вопроса, утверждает, что "в смысле слова "казах" находит отражение как образ жизни нашего народа, так и военная организация его, которую он создавал в борьбе за объединение и отстаивание своей независимости. Поэтому южные соседи, а по их примеру и остальные народы называли наш народ казахами, что и стало наименованием нашей национальности"*.

*Х.М.Адильгереев. К истории образования казахского народа. "Вестник АН КазССР", 1951, №1, с. 94.

В данном случае Адильгереев без всякого на то основания расширил и модифицировал содержание слова "казах". Разве это слово определяет само по себе "образ жизни казахского народа и его военную организацию"? Конечно, нет. Нет, потому что как название народа и сам народ, "так и военная организация его" - это понятия не тождественные. Во всяком случае, это положение требовало своего обоснования и доказательства, чего Адильгереев не сделал.

Правда, он пытается подвести доводы к своей первоначальной мысли. "Такое происхождение наименования нашего народа, - пишет он, - не является чем-то исключительным и из ряда вон выходящим. Аналогично произошло название русской, французской национальностей". В данном случае автор, вопреки фактам, пускает в ход аналогию как доказательство происхождения термина "казах", не доказав к тому же саму аналогию. Он не учел того факта, что "названия русской, французской национальностей", каждое в отдельности, произошли в одних исторических условиях и явились следствием одних причин, а название казахского народа возникло совершенно в другой исторической обстановке и было результатом других причин.

Возникновение наименования казахов Адильгереев относит к XV веку. Между тем возникновение термина "франки" относится почти к началу нашей эры, т. е. к III в. н. э. Вот что мы имеем в источниках о термине "франки".

"Термин "франки" появляется в источниках впервые в III в. нашей эры. Буржуазные историки много и бесплодно спорили об этимологии этого слова. Много споров вызвала также сущность этнической группы, получившей название франков. Совершенно бесспорным остается тот факт, что территориальное название "Francia" и соответственно этнический термин "франки" в III - начале IV в. относились к землям, расположенным по нижнему Рейну, и к населявшим эту территорию германским племенам - сугамбрам, хаттам, хамабам, бруктерам и другим". Даже позднее, в IХ в., источники называли территорию, лежащую вдоль Шелды и нижних течений Мааса и Рейна "Древней Францией" ("Francia Antiqua")*.

*А.П.Левандовский. Об этническом составе империи Каролингов. "Вопросы истории", 1952, №7, с. 113.

Как видно из этого материала, "Францией" называлась территория, а "франками" - германские племена, населявшие эту же территорию. Следовательно, мы не можем даже говорить о той аналогии, которую проводит Адильгереев: термин "франки" как название германских племен, проживающих на территории "Francia", не может отображать ни "образа жизни", ни военную организацию французской национальности.

Подобную мысль, что и Адильгереев, повторяет в своей статье об этногенезе казахского народа кандидат исторических наук Шахматов. В ней он сообщает, что "происхождение этого термина ("казах". - Б.А.) тесно связано с возникновением и развитием феодальных отношений и имеет много общего с происхождением таких терминов, как "тюрк", "франк", "сакс", "русь" и другие , ставших со временем названиями народов", и это утверждение предлагает вниманию читателей как рабочую гипотезу, основанную на анализе исторических данных и последних археологических открытий.

Но в отличие от Адильгереева Шахматов придает понятию "казах" меньшее содержание, т. е. суживает объем понятия, связывая его не с народной массой, а с военно-племенной знатью. "Из состава общин, - пишет он, - выделяется военно-племенная знать (воины-дружинники), правители. Она отличается от основной массы не только родом своей деятельности, но также особым наречием, иным бытом. Неудивительно, что эта знать получает особое название"*.

*В.Ф.Шахматов. К вопросу об этногенезе казахского народа. "Известия АН КазССР", №94, серия историч., вып. 6, с. 97.

Хотя это утверждение и является повторением взглядов Радлова и Бартольда, мы проанализируем его, ибо в него попутно закралась и другая ошибка. Разумеется, что военно-племенная знать, выделяющаяся из состава общин, отличается от основной массы родом своей деятельности и бытом, но удивителен вывод Шахматова, что эта знать могла иметь "особое наречие".

Шахматов не учел того, что наречия так же, как и языки, имеют грамматический строй и основной словарный фонд и что, следовательно, они создавались в течение многих веков и возникли задолго до "выделения военно-племенной знати" как средство общения людей независимо от сословной принадлежности.

Утверждая, что военно-племенная знать получает особое название "казах", Шахматов также не учитывает того, что верхушечные слои общества - "военно-племенная знать", - оторванные от народных масс, не могли образовать народности или даже оказать влияние на происхождение ее названия.

В высказывании Шахматова есть еще один пробел. Утверждая, что термин "казах", как этническое название, возник в период выделения знати из общины, он вынужден датировать этот факт XV веком, что в корне противоречит самой действительности. На самом деле слово "казах" в его этническом значении было известно несравненно раньше.

Составители первого издания "Истории Казахской ССР с древнейших времен до наших дней", проведя огромную работу по обобщению важнейших исследований историков Казахстана, в то же время не сумели избежать и ошибок. В частности, они неверно подошли к освещению вопроса о происхождении слова "казах". Основная ошибка авторов этого труда заключается в том, что они, не разобравшись в сущности различных высказываний о термине "казах", сочли нужным привести многие из них в своей работе. При этом они даже не постарались дать краткий анализ каждого из высказываний. Поэтому не удивительно, что на страницы книги были протащены ошибочные теории. Не буду останавливаться на анализе приведенных в "Истории Казахской ССР" высказываний, так как разобрал их (например, концепции Радлова и Бартольда) выше в данной работе.

Во втором издании "Истории Казахской ССР с древнейших времен до наших дней" ее составители по поводу происхождения слова "казах" просто ограничились формальной отпиской, даже не подлежащей критике.

В книге только и пишется: "Достоверно, что этот термин ("казах") имеет глубокие этнические корни, связанные с жизнью племен, в древности населявших территорию Казахстана. Но его древние этнические корни были забыты. Когда процесс формирования казахской народности достиг своего завершения, термин "казах" получил широкое распространение, и на рубеже XV-XVI cтолетий стал применяться как наименование особой народности".

Совершенно непонятно: что это за "глубокие этнические корни". С жизнью каких именно "племен" связан этот термин? Почему широкое распространение термин "казах" получил лишь с XV в.? Если термин "казах" стал "применяться как наименование особой народности лишь на рубеже XV и XVI cтолетий, то разве это означает, что казахи до этого периода были без всякого наименования. Как наглядно видно, в этом издании книги не только нет решения вопроса по существу, но нет и его постановки.

Автор настоящей статьи считает нужным, наряду с обозрением высказываний вышеназванных историков, коротко осветить и свою точку зрения по вопросу о происхождении этнического названия казахов. Это необходимо было сделать еще и потому, что многие историки отождествляют между собой понятия "народ" и его "название", т. е. изучение происхождения казахов подменяют изучением их этнического наименования. Нельзя отождествлять слово "казах" с понятием "о казахе", тем более - с полным знанием "о казахах".

Само по себе слово "казах" является лишь элементом словарного состава казахского языка. Язык как "средство, орудие, при помощи которого люди общаются друг с другом, обмениваются мыслями и добиваются взаимного понимания, создается в процессе совместной практической деятельности людей". Поэтому каждое слово имеет свою историю возникновения, свое объяснение.

При создании новых слов люди пользуются обычно не первыми попавшимися звукосочетаниями, а известными им словами, имеющими определенный смысл и вошедшими в словарный состав их родного языка. Комбинируя и видоизменяя эти слова по исторически установившимся правилам грамматики, люди создают новые слова, обозначающие новые предметы и фиксирующие новые понятия.

Но каковы же предпосылки для образования термина "казах"? На базе чего он возник? О чем он напоминает?

Обратимся к семантике этого слова.

Термин "казах" - старинное казахское слово, сохранившее свое архаичное значение и произношение до сих пор. Аналогичных словообразований в казахском языке очень много, как, например, слова: "калак", "садак", "тамак", "табак" и многие другие. Термин "казах" состоит из корня "kаз" - "kазу" - что значит "копать", "рыть" - и суффикса "аk", указывающего в данном случае на профессию. Слово "казах" тождественно русским терминам "копач," "копец", "копань", "копающий", "роющий", "копательный" и т. п. Таким образом, "казах" - это тот, для кого характерен труд, связанный с рытием (копанием) земли или который живет в изрытых (ископанных) местах.

Первый исторический источник, где мы встречаем слово "казах", - это сочинения Константина Порфирородного. В первой половине Х в. он побывал в древней Руси. Собрав важные сведения об ее населении и соседних народах, впоследствии (Х в.) изложил в своем труде "О народах" или, по другому названию, "Об управлении империей". Так, Константин Порфирородный сообщает, что "выше Зихии лежит земля, называемая Касахия". Это сообщение Порфирородного относится к Приазовским землям, т. е. южным областям Хазарского царства.

И действительно, приазовские степи характеризуются тем, что они, представляя собой удобные пастбища для кочевников, "изрыты"(ископаны) и покрыты сетью колодцев, о чем свидетельствует ряд источников. Например, Кудряшов* пишет: "что этот район с его богатыми пастбищами и в более позднее века действительно являлся удобной местностью для степных кочевий, подтверждается "Книгой Большому Чертежу", которая при описании Муравского Шляха особо отмечает реку Молочные (т. е. Сутень. - Б.А.) воды, кочуют Ногой, и тех местах воды копаны кладязи". И нет сомнения в том, что Приазовские степи, будучи изрыты во многих местах и покрыты сетью копаней, приобрели себе название "Касахии" (вернее Казахии), характерное наименование для страны "перекопов", "копаней".

*К.В.Кудряшов. Половецкая степь. М., 1948, с. 94.

Слово "казах", а также "казар" и "казахия" - это термины одного и того же корня, возникшие на определенной ступени человеческой деятельности. И действительно, пастушеские племена, в том числе те же казары и казахи, уже по образу жизни должны были вести землекопные работы - строить в степях пещерные городища, рыть колодцы, "копани" на путях перекочевок. Названия "хазар и "казах" - производные от "казу", они образовались при помощи суффиксов "ар" (казар) и "ак" (казак).

Таким образом, хазары, казахи - это население степей, изрытых и покрытых сетью колодцев, т. е. "Казахии", для которых характерен труд, связанный с рытьем колодцев, созданием древних подземных городищ и курганов. В данном случае мы имеем дело с фактами, когда территориальное название закрепляется за населением этой же территории, подобно названиям "древлян", "полян", "кривичей", "франков".

Но следует оговориться, что "казахами" первоначально могли называться люди различных племен как тюркского, так и нетюркского происхождения, но проживающие только в степных просторах "Казахии".

Слово "казах", как этническое наименование, могло возникнуть лишь в связи с тем, что его носители, проживая в степных просторах, сохранили свою форму хозяйствования вплоть до окончательного закрепления за ними этого названия.

Можно было бы более подробно обосновать сказанное, но это излишне, ибо данный вопрос будет в полной мере затронут в другой работе автора, составляющей его докторскую диссертацию на тему "Образование казахских жузов".

Заканчивая краткое обозрение высказываний ряда историков по вопросу о происхождении наименования казахов, следует сказать, что изучение данной проблемы до сих пор не поставлено на строго научные рельсы. Только этим можно объяснить то, что в исследовательской работе по этому вопросу нет единого, правильного направления, наоборот, допускаются разноречивые, ненаучные и даже реакционные теории. Это обязывает нас, историков, незамедлительно организовать свои силы на основе правильной постановки данного вопроса для глубокого научного изучения и теоретического освещения его, чтобы разрешить стоящую перед нами задачу.

Это наш долг, и мы должны выполнить его.

Институт истории, археологии и этнографии АН КазССР,

кандидат исторических наук Б.Аспандияров

1952 г.

--------------------------------------------------------------------------------

От редакции: к сожалению, многие термины на казахском языке здесь изображены неправильно. Увы - это грех электронной версии (браузер не поддерживает казахский язык). Так что, если хотите узнать точное написание - купите "бумажную" версию журнала.

А нажав далее, Вы сможете прочитать статью Биляла Аспандиярова "Некоторые сведения о местах обитания казахов в древности".

[Ар_]

Олжас Сулеймменов о Б.Аспандиарове:

http://72.14.203.104/search?q=cache:WjVya7...ru&ct=clnk&cd=1

Олжас Сулейменов

Билял Аспандияров (1886-1958).

Страницы жизни.

  Начало XX века в Казахстане было щедрым на талантливых людей. Отчасти это объяснимо исторически обусловленной преемственностью духовно-нравственных традиций, заложенных Абаем, Чоканом, Ибраем, продолжением и развитием их просветительских идей. Но, видимо, и само время, ознаменованное мощными социальными потрясениями, вызвало к жизни плеяду выдающихся имен: Алихан Букейханов, Ахмет Байтурсынов, Миржакип Дулатов, Шакарим Кудайбердиев, Мухамеджан Тынышбаев, Магжан Жумабаев, Санжар Асфендияров, Смагул Садвакасов...

Этот блистательный ряд можно и должно продолжить.

Но наша задача сейчас заключается в том, чтобы попытаться высветить имя малоизвестное, по ряду объективных и субъективных причин замалчиваемое, но от этого не менее интересное, значимое. В определенной мере знаковое, потому как принадлежит человеку, воспринявшему и развившему в себе то, что определяло зарождение в Казахстане в первой трети XX века целого класса интеллигенции, представители которого ощущали великий интерес к знанию, к прошлому и будущему своей страны, своего народа, ко всему тому, что определяется словами нравственность, образование, наука, культура в самом высоком их смысле.

Жизнь Биляла Аспандиярова, человека широкого диапазона научных интересов, наверное, очень точно отражает знаковость его неординарной судьбы, отсвет удивительного и в то же время полного драматизма времени.

Он родился в 1886 году в Карабалыкском районе Кустанайской области в семье шаруа. Рано лишился родителей (матери - в полтора года, отца - в четыре). Детство провел в невзгодах.

Ему было двенадцать (в 1898 году), когда при помощи старшего брата Билял Аспандияров, "сын казаха из кипчакских родов", как говорил он о себе, поступил в двухклассную русско-казахскую школу, созданную Ибраем Алтынсариным, его дальним родственником.

В "Школе Алтынсарина" детей брали на "казенный счет", на полное обеспечение - питанием, одеждою, учебниками. Но главное, школа эта давала детям такой запас знаний, пробуждала к ним столь активный интерес, который во многом влиял на формирование характера ребенка, определял его будущее развитие. Достаточно вспомнить "Хрестоматию" Алтынсарина, "Азбуку" Толстого, книги для детей Ушинского и другие. В них - обширный круг знаний о мире, об истории, географии, литературе... Это определяло уровень базы, тягу к самообразованию, самовоспитанию, которые могли бы дать в дальнейшем зрелые, полновесные всходы.

Не случайно поэтому в 1904 году, после успешного завершения учебы, выпускник двухклассной школы Билял Аспандияров подает прошение на имя генерал-губернаторства Тургайского округа о назначении ему государственной стипендии, которая позволила бы ему учиться дальше в Казанской учительской семинарии. Просьба осталась неудовлетворенной. Наконец, после многих мытарств, Аспандияров поступает в Оренбургскую учительскую семинарию.

Это было время, когда волны первой русской революции докатились до казахской Степи. Аспандияров тоже вступает в борьбу казахской молодежи за гражданские права. В 1906 году его "за действия, известные ему самому", исключают из учительской семинарии. Позже с трудом восстанавливается и в 1909 году успешно завершает учебу.

Билял Аспандияров возвращается в родной аул и учительствует в ряде школ (начальных, средних и пр.) Кустанайского уезда по 1922 год. Сначала при помощи сельчан он открывает начальную школу. Первые шаги молодого учителя, обучавшего детей не религиозным канонам, а по "Хрестоматии" Алтынсарина и учебникам виднейших русских педагогов, старавшегося дать детям светские знания, встречают резкое сопротивление мулл и невежественной знати.

В письме, направленном в те годы одному из своих друзей, он пишет: "Из-за гонений, устроенных мне, очутился в местности Бестюбе. И здесь не дают покоя. Все можно пережить, лишь бы дали возможность учить детей..."

Служа учителем, Билял Аспандияров одновременно основательно готовится для поступления в университет. Однако осуществить это свое желание в то время ему не удается.

Но меняются времена. В начале 20-х годов Билял Аспандияров назначается членом Уездного (Кустанайского) комитета просвещения и принимает активное участие в создании школ на Кустанайщине, в привлечении детей к обучению. Одной из заметных вех в его жизни стала организация в 1923 году педагогического техникума в Кустанае, в котором он директорствовал до 1925 года.

В июле 1925 года Б.Аспандияров по решению Народного комиссариата просвещения направляется в Алма-Ату заведующим Жетысуйским губернским отделом народного образования. В этой сфере деятельности он тесно сотрудничает с Ахметом Байтурсыновым, Миржакипом Дулатовым, Смагулом Садвакасовым, Санжаром Асфендияровым и др. Б.Аспандияров открывает в Семиречье десятки школ. Благодаря его усилиям сотни детей начинают учиться. Он принимает активное участие в организации работы Института просвещения и педагогического техникума в Алма-Ате, в подготовке учительских кадров.

Он является делегатом пятого Всероссийского съезда заведующих отделами народного образования, проходившего в Москве в 1926 году. По роду своей деятельности Б.Аспандияров тесно взаимодействует с российскими деятелями просвещения А.В.Луначарским и Н.К.Крупской.

Отличительной чертой Аспандиярова была неуемная тяга к знаниям, самообразованию. В 1928 году, уже в зрелые годы, продолжая работать в Губоно, Билял Аспандияров поступает в Казахский государственный университет (позже Казахский педагогический институт, ныне - АГУ имени Абая), в организации которого он, как руководитель губернского отдела народного образования, оказывал помощь Санжару Асфендиярову - первому ректору этого первого в республике вуза.

В декабре 1931 года заканчивает историко-экономическое отделение КазПИ. Тогда в этом институте преподавали, в частности, высланные в Казахстан ученые - академик Е.В.Тарле, профессор Н.А.Кун. По окончании института Билял Аспандияров продолжает интенсивно работать над собой - штудирует труды В.В.Бартольда и других классиков гуманитарной науки, углубляет свои знания ряда восточных языков, самостоятельно овладевает основами европейских (иностранных) языков.

Тридцатые годы стали трагическими в нашей истории. Начались расправы над любым инакомыслием. Но это же время было ознаменовано огромной по масштабу работой в области образования и культуры. Именно тогда закладывались прочный фундамент будущего всеобуча и традиции новой образовательной системы.

В числе тех, кто с энтузиазмом включился в эту работу, был и Билял Аспандияров. Он организует первые в республике годичные курсы по подготовке преподавателей для системы кооперации, преподает в Институте просвещения и педтехникуме. Занимается педагогической деятельностью в Алма-атинском комвузе, институте журналистики, в КазПИ (ныне АГУ им. Абая), зооветеринарном, горно-металлургическом (ныне КазНТУ им. К.Сатпаева), а в послевоенные годы - также и в женском педагогическом и юридическом институтах. В разные годы он проводит занятия, читает лекции по курсам всеобщей истории, истории СССР, логики и психологии и др.

Сохранился документ - отзыв ректора Алма-атинского комвуза Давлетгалиева от 01.01.1933 года о том, что "по отзывам студентов, а также заведующих отделениями тов. Аспандияров был одним из самых лучших педагогов Комвуза - теперь ВКСХШ. На основании этого, а также принимая во внимание его многолетний педагогический опыт и наличие ряда его печатных трудов, Ректорат ВКСХШ считает, что тов. Аспандияров достоин присвоения ему звания доцента по экономической географии".

Преподавательскую работу Билял Аспандияров сочетает с научно-методической и организационной работой, выполняя отдельные задания Наркомпроса республики. Так, по поручению Института школ Б.Аспандияров работает над вопросами методики преподавания в средней (казахской) школе, занимается обследованием состояния школ и оказанием им помощи.

В 30-е годы Наркомпрос и Секретариат Крайкома ВКП(б) придавали исключительное значение делу обеспечения массовых школ новыми учебниками, необходимости досрочного завершения работ по их составлению (документ от 01.02.1932 года за подписью зав. учебно-методическим сектором Нарком? проса Турманжанова). Одним из авторов учебников был Б.Аспандияров.

Он внес большой вклад в разработку и создание учебников и учебных пособий по русскому языку для казахских школ и казахских учителей ("Русская книга для казахских школ" (1931), "Уроки русского языка для казахских учителей-заочников" (1931), "Русский букварь" (1932), "Самоучитель русского языка для взрослых казахов" (1932), "Учебник русского языка для начальной школы" (1934) и др.).

Во второй половине 30-х годов Билял Аспандияров, работая в секторе языка Казахского филиала АН, участвует в составлении разных словарей. В характеристике, данной ему С.Аманжоловым - заведующим сектором языка КазФАН, отмечается:

"Тов. Аспандияров, Билял Аспандиярович, является активным работником в области казахского языковедения, имеет хорошую теоретическую подготовку, прекрасно владеет русским языком, имеет многолетний педагогический опыт и ряд печатных трудов... В данное время т. Аспандияров Б.А. активно участвует в составлении всех словарей (русско-казахского, казахско-русского и академического словаря казахского языка), которые будут выпущены КФАН в скором будущем".

Билял Аспандияров является одним из составителей двухтомного русско-казахского словаря, вышедшего в 1946 г., двухтомного Толкового словаря казахского языка (1959, 1961).

С 1942 года по 1945 год Билял Аспандияров работает старшим научным сотрудником в Институте партии (филиале ИМЭЛ) в Алма-Ате. Он занимается переводом на казахский язык произведений классиков марксизма-ленинизма, связанных с вопросами обороны страны. В первые военные годы издает тридцатитысячным тиражом свой "Учебник русского языка для военнообязанных казахов" (1942).

С апреля 1945 году Билял Аспандияров работает в Институте истории, археологии и этнографии АН КазССР старшим научным сотрудником в отделе истории ХIХ века и дореволюционного Казахстана (отделом заведовал Б.С.Сулейменов) и направляет свои усилия на завершение начатых им ранее поисковых работ по Букеевской (Внутренней) орде.

Билял Аспандияров стал одним из первых историографов, кто осуществил комплексное (системное) изучение истории Букеевской орды (ханства). История Букеевской орды была разработана и написана им на основе огромного массива архивных документов, а также базовых литературных источников. Большая часть документов была впервые введена в научный оборот.

По результатам своих изысканий по теме "Образование Букеевской орды и ее ликвидация" Б.Аспандияров в 1947 году защитил кандидатскую диссертацию.

Официальными оппонентами этой его работы были член-корр. АН КазССР А.Х.Маргулан, канд. ист. наук А.Б.Турсунбаев. Имеется также рецензия канд. ист. наук В.Ф.Шахматова. Все они дали высокую научную оценку представленной на защиту работе Б.Аспандиярова.

Б.Аспандиярову удалось в своей работе преодолеть основной недостаток опубликованных до революции 1917 г. исследований по истории Букеевской орды, в которых, по его мнению, изучение проблемы тогда "велось главным образом с точки зрения колониальных интересов Российской империи", вследствие чего "казахи этой орды рассматривались ... не как субъект исторического процесса, а как объект колониальной политики царизма".

Монографическое исследование Б.Аспандиярова было одним из первых, пионерских.

Диссертация Б.Аспандиярова "Образование Букеевской орды и ее ликвидация" изначально (с декабря 1947 года) хранилась в архиве Института истории, археологии и этнографии (инв. № 387), а с 1962 года - в Центральной научной библиотеке АН КазССР в диссертационном фонде под № 649 (справка ЦНБ от 1.06.2000 г.). Другой ее экземпляр - в семейном архиве ученого.

В июле 1948 года Б.Аспандияров принял участие в дискуссии по книге Е.Б.Бекмаханова "Казахстан в 20-40 годы XIX века" и выступил против основных оппонентов Е.Б.Бекмаханова, открыто встал на его защиту, аргументированно поддержал научную позицию автора.

Позже, во время одной из дискуссий он защищает молодого сотрудника-юриста С.Зиманова - от нападок В.Ф.Шахматова, а Б.Сулейменова - от нападок архивиста Чумака.

В конце 40-х - начале 50-х годов Билял Аспандияров приступает к разработке сложнейшей проблемной темы "Образование трех казахских жузов", которая была утверждена и включена в план 1950 года по ИИАЭ АН КазССР.

В конце 1950 года в газете "Правда" была опубликована статья "За марксистско-ленинское освещение вопросов истории Казахстана", призывающая к очередной "чистке" истории от проявлений "буржуазного национализма".

В том же 1950 г., спустя три месяца после утверждения, тема "Образование казахских жузов" была исключена из плана ИИАЭ АН КазССР.

На долгие годы на эту тему был наложен официальный запрет.

Тем не менее, невзирая на создавшуюся обстановку, Б.Аспандияров целеустремленно продолжал работу над этой темой ("Образование казахских жузов"), "но только за вычетом той ее части, которая связана с научной командировкой в Центральные архивы".

Б.Аспандияров подготовил к публикации ряд научных статей. В личном архиве ученого сохранилось значительное количество материалов, собранных им по различным аспектам истории казахов.

Б.Аспандияров собрал, обработал и проанализировал большой массив архивных, летописных, фольклорных материалов и устных исторических преданий по этой проблеме, разработал структуру и подробный проспект будущей монографии.

Вот что было проделано им, например, за 1950 год:

"Предварительно составив перечень литературных источников, я просматривал труды по истории дореволюционных авторов. В процессе работы выявилось, что в местных библиотеках не оказалось многого из того, что мне необходимо было просмотреть, и я ограничивался лишь тем, что было здесь в наличии, хотя оно было далеко недостаточно для моей работы.

Просмотрено мною всего 170 книг - разных авторов, из них собственноручно выписаны мною нужные для моей темы данные в объеме 150 рукописных страниц.

Просмотрено мною родословие Малого жуза.

Делал я разыскание и в области фольклора; мною собраны данные, отражающие характерные периоды истории казахов.

На основании имеющихся у меня материалов написаны мной, в черновом виде, две статьи, которые я намерен перевести на казахский язык.

Кроме того:

По распоряжению Президиума АН проводил летом (с 1.7 по 8.8 1950 года) курсы преподавателей логики и психологии средней школы, читал им теоретический курс логики.

По поручению Министерства просвещения КазССР я участвовал в качестве консультанта и переводчика на казахский язык учебника "Логика" для средней школы (он уже вышел из печати)".

В конце 1952 года, в период очередного вала репрессий, были арестованы и осуждены на длительные сроки (на 25 лет) как "буржуазные националисты" видные казахстанские историки - Е.Б.Бекмаханов, Б.С.Сулейменов.

В сложившейся ситуации Билял Аспандияров подвергся мощному моральному давлению, административному третированию. Он был лишен командировок в Центральные архивы, возможности работать над актуальной проблемной темой "Образование трех казахских жузов", не аттестован в должности.

В конце 1952 года Б.Аспандияров направил в Президиум Академии наук КазССР рукопись двух своих статей, подготовленных к печати, - "Критические заметки по вопросу о происхождении наименования казахов" и "Некоторые сведения о местах обитания казахов в древности", на которую поставил резолюцию Д.А.Кунаев, избранный в том же 1952 г. Президентом АН КазССР, - "т.Сауранбаеву, 22/XII - 1952 г.". Неизвестно, как сложилась бы судьба Биляла Аспандиярова, попади эта рукопись в тот непростой 1952 год в другие руки.

Билял Аспандияров был лишь уволен из Института истории, археологии и этнографии, в 1953 году был переведен на "переквалификацию" в Институт языка и литературы младшим научным сотрудником. Он не был подвергнут более жестоким репрессивным мерам благодаря оказанной поддержке, а также известной многим его последовательной гражданской позиции и профессионализму, которые ценились как в научной среде, так и в высших эшелонах власти.

В своем Отчете от 17.05.1957 года он уже в качестве младшего научного сотрудника Института языка и литературы АН КазССР отмечает следующие работы, выполненные им помимо плановых работ по ИЯЛ, за период 1952-1957 гг.:

"Работал по подготовке к печати (сверка, техническое оформление и пр.) макета первого тома "Истории КазССР", 3-е изд.

Участвовал в археографической обработке и составлении "Документального сборника по истории Букеевской орды" - объемом в 950 маш. стр. Этот сборник по Букеевской орде окончательно был отредактирован, подготовлен к печати, отпечатан в 3-х экз. Исполнителем этого труда были Аспандияров, Санджиев и архивист Киреев. Значительная часть этого труда выполнена лично мною, Аспандияровым. Издание этого сборника задерживалось по не зависящим от нас обстоятельствам, т.е. из-за выхода зав. отделом досоветского периода истории Б.С.Сулейменова из ИИАЭ. В настоящее время этот "Документальный сборник истории Букеевской орды" хранится в архиве Института ИАЭ.

Мною написан ряд научных статей:

"Некоторые данные о местах обитания казахов в древности", рукопись, объем 24 маш. страницы;

"К вопросу об образовании казахских жузов" в объеме 30 маш. страниц.

Эти работы также хранятся в архиве Института ИАЭ.

По индивидуальной работе:

Написана вводная часть моей тематической работы - "Образование казахских жузов" (по материалам исследования) - рукопись.

Написан "Обзор литературы, отдельных высказываний и взглядов по вопросам о "Казахских жузах" (материалы исследования) - рукопись.

"Некоторые вопросы топонимики Казахстана" (написана в разрезе историко-лингвистическом).

"К истории реки Сырдарьи" (написана в аспекте истории и лингвистики).

Мною написана и опубликована в ж. "Советский Казахстан" за 1955 г., № 4, критическая статья под заголовком "Издание, требующее переработки" (о "Казахско-русском словаре", авторы Г.Мусабаев и Х.Махмудов, Изд. АН КазССР, 1954)".

К глубокому сожалению, все работы Биляла Аспандиярова, посвященные принципиальным проблемам истории казахов (включая его диссертацию), ранее не публиковались, да и не могли быть опубликованы в период идеологического давления, репрессий второй половины 1940-х - начала 50-х годов, направленных против цвета национальной интеллигенции.

Билял Аспандияров размышлял над причинами происходящего, делал заметки, наброски для себя. Он рассматривал эти события в широком контексте, как явления, ведущие к деградации исторической науки.

Вот пример из его записей тех лет: "Надо со всей прямотой признать (здесь и далее подчеркнуто Б.А.), что в последние годы наши ученые не проявляют должного интереса к вопросам истории: теоретические вопросы обходятся молчанием. Из-за боязни впасть в формализм, из-за перестраховки. Возложив на кого-нибудь часть какой-либо ответственности, заручившись чьей-либо поддержкой или каким-либо иным способом, они стремятся уменьшить или снять с себя ответственность, застраховать себя от каких-либо нежелательных последствий.

А это, в свою очередь, свидетельствует об их научной несостоятельности".

В заключение отметим, что Билял Аспандияров был последовательным сторонником нравственной педагогики Ибрая Алтынсарина и Льва Толстого. Суть его нравственной и гражданской позиции заключалась в том, что каждый человек должен обладать, по-меньшей мере, следующими качествами: стыд, совесть, честь, долг, профессионализм, не быть "флюгером".

В своем выступлении в июле 1948 года он, обращаясь к молодым историкам, говорил:

"У меня единственное желание, чтобы была наша великая Родина, чтобы мы едиными общими усилиями очистили историю казахов от того мусора, которым она загромождена. Призываю Вас всех объективно, без вкладывания героического темперамента, серьезно, хладнокровно обсудить эту проблему. Давайте общими усилиями разрешим этот запутанный вопрос". Слова эти особенно актуальны в наши дни.

Скончался Билял Аспандияров в 1958 году в Алма-Ате в возрасте 72 лет.

Он оставил после себя богатое научное наследие в различных областях знаний. Оно еще ждет своих читателей и исследователей.

[Ар_]

http://turkolog.narod.ru/info/kaz-6.doc

БИЛЯЛ АСПАНДИЯРОВ

Некоторые сведения о местах обитания казахов в древности

(журнал «Простор»)

  Многие черты, характерные для современных нам языков, в том числе для казахского, возникли и существовали еще в древнейшую эпоху их развития. Отражая накопленный веками опыт народа, отдельные слова, а тем более поговорки и пословицы, могут содержать в своей сущности сведения исторического характера. Любой термин того или иного языка возникает только в процессе человеческого развития и обозначает какое-либо явление общественной жизни или предмет материальной и духовной культуры. Знание глубоких корней возникновения отдельных слов, связанных с древней историей человеческого общества, позволит осветить ряд проблемных исторических вопросов.

В этом отношении особую ценность представляет казахский язык, который, благодаря кочевому образу жизни казахов, меньше подвергался влиянию извне и потому более сохранил некоторые архаичные элементы. В частности, в нем немало отдельных слов и выражений, имеющих историческую значимость.

В подтверждение сказанному, но вопреки установившейся среди историков традиции, в предлагаемой работе широко привлечены, наряду с другими, данные из области лексикографии, которые, как это будет оговорено в каждом отдельном случае, имеют какую-либо связь с определенными историческими событиями.

В обиходе казахов нередко можно услышать выражения:

"Ант iшу" - принять присягу.

"Ант беру" - дать присягу.

"Ант Yрсын!" - да сразит ант!

"Ант Yрган" - сраженный антом и т. д.

Во всех этих выражениях, имеющих мистический характер, встречается слово "ант". Разъяснений его значения мы не найдем ни в арабском, ни в персидском языках. Единственное место, где встречается это слово, - это исторические источники до VII века, в которых сообщается об антах, восточнославянских племенах, живших в те времена на обширных пространствах от Карпатских гор до Северного Донца и от низовья Дуная до Таманского полуострова. Но каким образом термин "ант" попал в лексический словарь казахского языка? Вывод логичен: должно быть, казахи знали антов и имели с ними общение. Заклинание "Ант Yрсын!", "Ант Yрган!" - вероятней всего, отражает страх перед воинственными антами.

До сего времени сохранилась старинная казахская пословица:

Енiп кеттiм емiске,

kойным толды жемiске

- ринулся в неизвестность

- насытился плодами.

В данном случае известный интерес представляет для нас слово "емiс", означающее понятие "неизвестный" или же "едва понятный", "едва слышимый". Этот термин созвучен и сходен по своему содержанию с русским словом "немец", т. е. немой, не говорящий. Если мы предположим единство в происхождении слов "емiс" и "немец", то мы неминуемо должны заключить, что казахи были знакомы и с племенами немецкого происхождения. Выражение "Енiп кеттiм емiске, kойным толды жемiске", должно быть, зародилось в результате удачного набега кочевников на немецкие земли.

Важный исторический смысл содержит в себе крылатая фраза:

Барган жерiн Балkан тау,

ол да бiздiн корген тау -

забирался на Балканские горы ты,

их также видели и мы.

Комментарии излишни, пословица сама по себе свидетельствует о познаниях древних казахов.

Уместным дополнением к вышеприведенным данным служит и выражение:

Кызынды бер Кырымга,

Yлынды жiбер Румга -

дочь отдавай в Крым,

а сына отправляй в Рим.

Приведенные примеры с наглядной убедительностью говорят о широких связях казахов в древности с племенами и странами восточной части Европы.

Однако было бы поспешно выводить отсюда заключение о местопребывании древних казахов, ибо перед этим необходимо тщательно проанализировать наши фольклорные данные путем сопоставления их с более достоверными историческими материалами и другими сведениями.

Первоначальные известия о казахах, судя по историческим источникам, восходят к глубокой древности. Так, например, Н.Аристов, анализируя этнический состав казахской народности, утверждает, что многие входящие в нее племена, среди них канглы, уйсюни, дулаты и другие, были известны еще до нашей эры. Это же самое подтверждает и проф. Бернштам.

"Племена кангюй, уйсюнь (усунь), кыпчак, вошедшие впоследствии в состав казахского народа, - пишет он, - были представителями первых древних тюркоязычных племен... они назывались также казахами". На основании своих исследований он указывает, что "казахский народ сохранил в своей племенной среде следы влияний древних племен и народов"*.

*А.Н.Бернштам. Проблемы древней истории и этногенеза южного Казахстана. "Известия АН КазССР", № 67, 1950.

В настоящее время истинный характер приобретает мнение ряда историков, в частности востоковедов Левшина и Радлова, а также Гомбоца, утверждающих о раннем образовании термина "казах" и о связи его с другим словом - "хазар".

Это же потверждают и сведения из сочинений Константина Порфирородного, ставшего впоследствии византийским императором. В первой половине Х века он побывал в древней Руси, собрав важные сведения о ее населении и соседних народах, которые впоследствии изложил в своих трудах, в частности в сочинении "О народах", или, по другому названию, "Об управлении империей".

В своих сочинениях Константин Порфирородный писал, что "выше Зихии лежит земля, называемая Папагией, а выше этой земли находится так называемая Касахия. Выше же Касахии расположены Кавказские горы, а за горами - земля Аланская"*.

* Из "Известий византийских писателей о Северном Причерноморье". "Известия Государственной академии истории материальной культуры (ГАИМК), 1930, вып. 91, с. 21.

Отсюда явствует, что Касахией назывались не земли современного Казахстана, а территория, расположенная к северу от Кавказа, Приазовье, т. е. южные области Хазарского царства.

О существовании "казахского народа" и "казахского хана" в свое время (Х в.) сообщал и Фирдоуси.

Первые сообщения о казахском народе мы находим и в древних летописных материалах. Уже Никоновская летопись отмечает, что монголы при нашествии 1223 года, прежде чем разбить кипчаков и южнорусских князей, разгромили казахов. Нам известно, что монголы напали на кипчаков и южнорусских князей с юга, со стороны Кавказа. Следовательно, мы должны предположить, что в период монгольского нашествия казахи жили в причерноморских степях.

Характеризуя эти места, митрополит Пимен писал:

"Донской край в своих верховьях представлял бесплодную пустыню, где бродили казахи, называвшиеся ордынскими, иногда азовскими или татарскими. Казахи эти в течение 150 лет, начиная с 1400 года, славились разбоями и грабежами. Они брали дань с Азова".

Из древних же исторических записей мы узнаем, что крымские татары, переселившиеся в 1397 году в Литву, называли себя казахами. Это означает, что казахи  жили и  в  Крыму . Такой вывод подсказывает также выдержка из легенды Чора, приводимая Радловым: "Чора отказался остаться в Крыму и желает сделаться "казак" и ехать в Казань (казак болуп Казанга чыгаим!")*.

* В.В.Радлов. Опыт словаря тюркских наречий. 1899, т. II, с. 364.

Мотивировку Чоры "казак болуп Казанга чыгаим" Радлов высказывает в извращенном переводе - ее следует понимать как утверждение: "являясь казахом, поеду в Казань". О том, что Чора являлся казахом, говорит и тот факт, что его отец, Нарик, принадлежал к роду тама, относящемуся к младшему из казахских жузов.

В XIV-XV веках русские князья широко привлекали казахов на военную службу. Так, великий князь Василий Темный нанимал татарских казахов для борьбы с Крымом, как людей, знающих эту землю. В походе московского князя Ивана III на Новгород, состоявшемся в 1471 году, участвовал и касимовский султан вместе со своими подданными - казахами.

Используя подобные факты, некоторые историки приходят к выводу, что первоначально казахами называлась не народность, а воины. Так, кандидат исторических наук Х.Адильгереев, приводя выдержку из грамоты крымского хана Менли Гирея к Ивану III от 1474 г. "Мне твоей земли не завоевать, ни моим уланам, ни князьям, ни казахам", делает весьма опрометчивое заключение, что "в XV веке казахами назывались простые воины в отличие от дворянских воинов - уланов и князей"*.

*Х.Адильгереев. К истории образования казахских жузов. "Вестник АН КазССР", 1951, № 1, с. 94.

Мы должны несколько отвлечься от основного изложения для критической оценки такого заключения, ибо оно воспринимается в качестве отрицания казахов как аборигенов Причерноморских степей и категорически отрицает древность происхождения термина "казах" как этнического названия, - словом, и то и другое противоречит исторической действительности.

Верно ли понятие, что Менли Гирей, называя уланов, князей и казахов, приводил все это для подразделения воинов? Конечно, нет. Отрицание вытекает из двойственности в понимании этих терминов. Уланы и князья в обычных условиях воспринимаются как представители привилегированного класса, а казахи - как подвластная им народность. В боевой обстановке первые являлись руководящими воинами, а вторые пополняли из своей среды массу рядового войска. Разумеется, термины "улан", а в особенности "князь" и "казахи" употребляются в подавляющем числе случаев как обычные социальные названия. Этого и не учел Адильгереев.

Таким образом, отрывок из грамоты Менли Гирея вновь свидетельствует о том, что в Крыму было и казахское население.

О существовании казахских родов в Крыму и Причерноморье мы узнаем в исторических источниках более позднего времени. Вот что пишет об этом историк А.Новосельский:

"Карачи" или "карачеи" "в узком значении - главы (бии, князья) знатнейших крымских родов: Ширин, Барын, Аргын, Кипчак, Мангыт (Мансур), Седжеут. В более широком смысле назывались вообще "ближние" люди крымского хана". Новосельский утверждает также, что "карачи" (Ширин, Барын и др.) были и в Казани, и в Большой Ногаевской орде, и в Касимовке.

В XVII веке в годы правления в Крыму Магмет Гирея и Шигин Гирея русское правительство внимательно следило за обстановкой в подвластных России ногайских ордах, сурово карая всякие выступления против русских. Для этого периода характерно мероприятие, приводимое Новосельским:

"В Астрахань были вызваны мурзы для расспросов, нет ли среди мурз "шалости". Мурзы отрицали "шалости" в своей среде, но указывали, что они не властны над своими улусными людьми, особенно над людьми "большого родства" найманского и кипчакского (подчеркнуто мною. - Б.А.)*.

*А.А.Новосельский. Борьба Московского государства с татарами в XVII веке, с. 21, 146.

Из приведенных выше отрывков видно, что казахские роды аргын, кипчак, найман и другие еще в XVII веке частью кочевали в Причерноморье и Крыму.

Кстати, насчет кипчакского рода. Если принять во внимание, что кипчаки те же половцы, то ясно, что древние казахи еще в ХI-ХII веках жили в Причерноморских и Приазовских степях - на территории Касахии, указанной Константином Порфирородным.

Многочисленные сведения о половецкой земле даются в русских летописных материалах*, но приводить их в данной работе нет надобности.

* В Ипатьевской и других летописях, а также в "Слове о полку Игореве".

К XV веку в ходе исторического развития политическая обстановка в Восточной Европе сильно изменяется. Русские княжества, объединившись в одно национальное государство, не только сбрасывают с себя многовековое иго золотоордынских ханов, но уже к этому времени ведут наступления на их разрозненные владения.

Решительное продвижение русских на юг сопровождается усилением перенаселенности Причерноморских степей - колыбели древних кочевых народов. Оба эти фактора вызывают постоянно увеличивающийся отлив татарских казахов на новые земли.

Разумеется, уход части кочевников ослабил политическую силу оставшихся, что, в свою очередь, облегчило колонизацию русскими южных степей. Вот что пишет по этому поводу исследователь русского казачества Стариков: "Надо полагать, что при первом появлении донских казаков в верховьях или средних частях Дона казахи настолько были слабы, что должны были уступить права свои и имя свое "казак" донцам. После этого об ордынских казахах нет никаких сведений, они как бы исчезли с лица земли". В подтверждение своего вывода Стариков пишет: "Последний же (подчеркнуто мною. - Б.А.) из предводителей ордынских казахов, по имени Сарызман, нападавший на Азов и собравший с него дань, уже назывался подданным царя Ивана Васильевича Грозного".

Конечно, предположение Старикова об исчезновении казахов "с лица земли" слишком поспешно, но оно примечательно тем, что своим возникновением характеризует и обязано факту, что литературные источники не могли в желаемых количествах и формах отобразить необходимые нам сведения, потому что, во-первых, процесс завоевания русскими казаками Причерноморья произошел в относительно короткий исторический срок, во-вторых, татарские казахи, потеряв свою былую политическую роль в Причерноморье, уже не вызывали прежнего интереса у авторов этих источников. Сарызман не был последним по счету главой ордынских казахов, и после него казахи не могли "исчезнуть с лица земли", ибо они, как утверждает сам же Стариков, находились в подданстве и, следовательно, под защитой русского государства.

По сообщению Гродекова, в грамоте Абуллатыпа князю Василию Ивановичу от 1508 года говорится о свободном уходе из Казани лиц, принадлежащих родам Аргын и Кипчак. Речь, должно быть, идет о местном и незначительном факте - в грамоте сообщается о добровольном, но не принудительном переселении лиц аргынских и кипчакских родов из Казани. Следовательно, определенная часть аргынов и кипчаков, т. е. тех же казахов, должна была оставаться в названном городе.

В это же время представители указанных родов, как утверждает Гродеков, имелись также и в Крыму.

Можно с уверенностью предполагать, что и после падения Казани и Астрахани казахи не полностью покинули эти земли. Вероятно даже, что оставшаяся часть их пользовалась определенной свободой и неприкосновенностью как подданные русского государства. Доказательством этому служит сам факт существования в непосредственной близости к Москве касимовского ханства, некоторую роль в котором, видимо, играли известные нам казахские роды аргынов, кипчаков, жалайыров и других.

"У автора "Сборника летописей", - пишет историк Шишкин, - при описании воцарения в Касимове Ураз Мухамеда (1600 г. - Мое примечание. Б.А.) поименованы четыре бека из родов "аргын", "кипчак", "жалайыр" и "мангыт". Первые два бека, "аргын" и "кипчак", садились во время торжественного заседания по левую сторону царского престола, которая почиталась более почетной, чем правая, а вторые, т. е. жалайыр и мангыт, по правую".

Но, конечно, в подданстве у русского государства могла остаться только часть кочевников. Основная масса их по политическим обстоятельствам, а также с переселением русских казахов в степи Причерноморья и Приазовья должна была уйти на новые земли. Единственное, куда могли удалиться кочевники, - это степные просторы Казахстана и небольшой части Средней Азии. Только на этих землях могло свободно устроиться и развиваться громоздкое кочевое хозяйство казахов. И, действительно, переселенцы легко приспосабливались к новым местам.

"Недалеко от моря Каспийского, на север, живут в степях татары-казаки... грабят купцов московских на пути в Китай и обратно. Сих казаков не надобно смешивать с казаками донскими и днепровскими"*.

* А.И.Левшин. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей. СПб., 1832.

Эта выдержка, заимствованная Левшиным из произведения турецкого географа Кятиба Челеби "Зеркало мира", должно быть, характеризует первоначальный этап заселения кочевниками казахстанских степей. Но что бы ни было, она подтверждает факт перекочевки казахов на новые степные пространства. Сообщение о дальнейших передвижениях кочевников мы находим у того же Гродекова. "Кипчаки, - пишет этот историк, - от внутренних смут и русских побед над казанским и астраханским ханствами постепенно откочевывали к Хорезму".

Все возрастающий прилив ордынских казахов на территорию Казахстана и Средней Азии сопровождался борьбой между ними и местным населением, которая особенно усилилась в XVII столетии, в период войн казахов с Бухарой за Туркестан и Ташкент и против джунгар. Разумеется, нет надобности рассматривать этот период истории казахов, ибо это не входит и даже отвлекает нас от задач нашей темы.

Записывая строки данной работы, приходится сожалеть о неизведанности более подробных и полных литературных сведений, касающихся местопребывания казахов в древности. В обстановке такого положения с историческими источниками особую ценность для нас имеет область топонимики.

Изучение топонимики дает очень ценный материал для истории экономических, общественных отношений, исторической этнографии, миграции племен и общественных групп, истории языка, особенно эпохи дописьменных памятников. Изучение топонимики оказывает также большую помощь при разрешении многих вопросов из области истории, археологии, этнографии, лингвистики, литературы, форм хозяйствования населения, не говоря уже о том, какую роль она играет в познании особенностей природы того или иного края.

Несмотря на огромную важность топонимики, у нас в настоящее время на ее изучение не обращается должного внимания. Топонимика - забытая область работы историков. Они в своих изысканиях, можно сказать, вовсе не интересуются происхождением названий стран, отдельных областей, рек, гор, населенных пунктов и т. д.

Археологи, увлекаясь материальной культурой подземелья, зачастую забывают о наземных памятниках старины, к числу которых относятся и топонимические названия. Филологи недостаточно занимаются установлением значений отдельных уникальных терминов и выражений, являющихся ценным достоянием древней истории казахского народа.

Географическая среда - степные просторы, горные массивы, долины рек, естественные различного рода укрытия - являлась необходимым условием существования древнейших народов. Она доставляла населению необходимые средства к пропитанию как для людей, так и для скота и по возможности защищала их от непогоды и различных врагов.

Но ясно, что древние народы, активно приспосабливаясь к географической среде, должны были оставить какие-либо следы своей жизни. Они могли оставить их в виде различных географических названий, многочисленных курганов, остатков поселений и т. д.

При этом следует учесть, что, во-первых, обычно географические термины, названия той или иной местности даются ее первыми обитателями, народом, и что, во-вторых, название местности, однажды данное ей на каком-либо языке, отражая элементы особенности этой местности, сохраняется навечно, как бы являясь зеркалом, словесным памятником далекого прошлого.

Тюркские народы - одни из древнейших. Ведя кочевой образ жизни и передвигаясь при этом на далекие расстояния, они могли оставить свои названия во многих местах.

Названий тюркского происхождения особенно много на юге Европейской части СССР, в Причерноморских и Приазовских степях и в Крыму. Но надо отметить, что некоторые ученые, не знавшие особенностей тюркских языков и в то же время пренебрегавшие терминами на языке местного населения, незаконно приписывали тюркские названия грекам или же считали эти термины иррациональными, иначе, непереводимыми. Вероятно, ошибки ученых прошлого в основном исходят из того, что они в своих исследованиях не учли историческую преемственность и последовательную смену аборигенного населения южных степей.

В доказательство сказанного можно привести группу топонимических наименований, вошедших в казахский язык и архаичных по своей семантике, морфологии и фонетике. Эти названия до сего времени сохранили свою значимость и бытуют среди казахов в первоначальном их произношении и значении.

Некоторые из древнейших топонимических названий, должно быть, возникли во времена существования киммерийцев - первых известных нам обитателей северного Причерноморья. Так, Геродот, для которого период, связанный с киммерийцами, был далеким прошлым, сообщает, что в его время пролив, отделявший побережье восточного Крыма от побережья Таманского полуострова, назывался Боспором Киммерийским"*.

*Д.Каллистов. Северное Причерноморье в античную эпоху. 1952, с. 19.

Топонимическое название - "Боспор Киммерийский", вероятно, тюркского происхождения, ибо легко объяснимо на казахском языке. Слово "Боспор" или "бос бор" означает понятие "рыхлый мел". И, действительно, Крымские горы, состоящие на востоке из двух параллельных гряд - Яйлы и Меловой, - в основном сложены из известняков. "Вершинная поверхность Яйлы - как утверждает известный географ Берг - сложена из светлых, плотных, иногда мраморовидных верхнегорских известняков, слагающих отвесные обрывы, обращенные к морю... Трещиноватость горных известняков Яйлы влечет за собою образование обвалов... Нередки на южном берегу беспорядочно нагроможденные обломки обвалившихся глыб известняков (так называемые хаосы)"*.

* Л.Берг. Природа СССР. М., 1937.

Вторая часть топонимического названия - слово "киммерийский", - разумеется, связано с названием самих киммерийцев. И потому нам следует объяснить это этническое название.

Историк Каллистов на основании своих исследований делает предположение, что современный Керченский полуостров был главным местопребыванием древних киммерийцев*.

* Д.Каллистов. Северное Причерноморье в античную эпоху. 1952, с. 19.

Если этническое название "киммерийцы" имеет тюркское происхождение, то оно образовано от слова "кимер", что значит яр, обрыв, крутой берег, следовательно, киммерийцы - это жители крутых прибережий или же сильно пересеченной местности с массовыми сбросами. Такое определение, как видно из сообщения Берга, вполне приемлемо к обитателям Керченского полуострова и Крыма.

Слово "кимер" часто встречается в других топонимических наименованиях. Так, например, "Аккимер" - белый яр, "Каракимер" - черный яр и т. д.

Не исключено и этимологическое значение термина Керчь, возникшего также в далекие времена. Этот термин - видоизменение от слов "кiрiс" - вхождение, "кiру" - входить или "кiршi" - войди-ка. На Керченский полуостров, должно быть, распространилось название одноименного пролива - действительного и единственного входа в Азовское море.

Существует предположение, что потомками древних киммерийцев явилось население горного Крыма, известное античным писателям под именем тавров. "От их имени, - пишет тот же Каллистов, - и соответствующая часть Крымского полуострова стала называться "Тавридой"*.

* Там же, с. 19-20.

Такое объяснение топонимического названия "Таврида" не только неполное, но и неверное. Тем не менее слово "Таврида" легко объяснимо на любом из тюркских языков. Таврида - это испорченное тюркское слово "тау редi", "тау ретi" - горные гряды, цепи гор. Отсюда, от географического названия "Таврида", было образовано этническое название "тавры", но не наоборот. Таким образом, таврами, в отличие от киммерийцев, назывались жители гористой местности. И тавры, и киммерийцы могли быть родственными именами. Аналогичные наименования древних племен мы встречаем и у славян, как, например, те же "поляне" - жители полей, "древляне" - жители лесов и тому подобное.

Далее, по рельефу Крымский полуостров является в общем горной страной. На западе его прорезают три горные гряды, на востоке - две. Рельеф Крыма и послужил основой для его географического названия. Слово "Крым" образовано от тюркского "Кырым", что означает "горная цепь" или просто "горы". Подобных словообразований в казахском и других родственных с ним языках немало.

В качестве примера можно привести слова "жылым" - полынья, "ырым" - поверье или обряд, "жырым" и другие. Крымские горы представляют собой хорошие пастбища, на что указывает название одной из них, Яйла (по-татарски значит - пастбища). Еще в древние времена в "Илиаде" упоминается о населении северного Причерноморья, как о "доителях кобылиц, млекоедах". Вполне вероятно, что и топонимическое наименование "Яйла" возникло у древнейших кочевников, "млекоедов".

Название Азовского моря только на тюркских языках воспринимается с определенной этимологией. "Азовское море" - это или "Азау денiз" - малое море, или "Азаk денiз" - последнее море.

И то и другое значение вполне обоснованно.

Географические термины "Черное море" - "Kара денiз" сами по себе не говорят о принадлежности их к определенному языку, но, тем не менее, принцип образования этого названия, по которому выстраивается предметное восприятие Черного моря, дает нам повод проводить некоторое сходство между ним и другими, приведенными выше, тюркскими названиями Причерноморья.

К.Кудряшов, касаясь исторической географии Причерноморских степей, приводил следующие сообщения Кедрина:

"Казары, овладев Тавридою, желали иметь "Саркел" для защиты от печенегов". Подобное стремление хазар, видимо, объясняется тем, что названный Саркел и начинавшиеся от него рвы могли служить им хорошим укреплением и защитой от внешнего вторжения.

О термине "Саркел" упоминается и в "Путешествии Пимена по Дону" (1389). "18 мая, - пишется в нем, - суда Пимена достигли Саркела", а уже "... 20 мая спутники Пимена миновали Бекбулатов улус", где "стада же татарские видехом только множество, яко же ум превосходящ: овцы, козы, волы, верблюды, кони"*.

* К.Кудряшов. Половецкая степь. 1948, с. 39, 26.

Из сопоставления приведенных выше выдержек можно сделать вывод, что топонимическое название "Саркел" существовало на протяжении многих веков, со времени хазар и по период татарского владычества в Причерноморье.

Над разъяснением данного термина трудились многие, но безуспешно. Если в летописных материалах слово "Саркел" было переведено, как "Белая вежа", то в современной литературе оно переводится "Белым домом". Объяснения этого термина ошибочны. Наименование "Саркел" так же, как и другие встречающиеся в "Путешествии" термины - Бекбулатов улус, Сарыхозин улус, а также названия рек Бузулук, Тобол, Савал, встречающиеся в Причерноморье, вполне идентичны с казахскими понятиями. "Саркел" может быть искаженным "Сары коль", что значит "желтый лиман", "желтое озеро", или же "Саркыл" - "иссякнуть", или "узкое, перетянутое место реки". В данном случае мы не ставим целью установление точного значения слова "Саркел", но одно несомненно: термин Саркел, как географический термин, возник у древних тюрков, быть может, до хазар.

Значительный интерес для нас представляют названия крупнейших рек Причерноморья - Дона, Днепра и Днестра. На первый взгляд, они кажутся иррациональными терминами. Но нет. Они имеют определенный смысл. Дон - это видоизмененное тюркское слово "Дон", что значит "возвышенное место, возвышенность". В осмысленном восприятии Дон - "это река, стекающая с возвышенности". Название Днепра в старину произносилось как "Донапир" - по-тюркски "Донi бiр", что означает - река, начинающаяся с одного или с одинокого плоскогорья, возвышенности. Так же, как и первые два наименования, название Днестр - тюркского происхождения. "Днестр" - "Донестер", что значит "холмы". В осмысленном значении: "река, протекающая среди холмов".

Среди тюркских терминов, встречающихся в средней и южной полосе Европейской части СССР, наиболее распространено слово "курган", означающее понятие "защищать", "защита", "ограда". "Курган" образован от "kору" - "защищать". Курганом называют надмогильную, защитную насыпь из камней и земли. Насколько древен этот термин, можно судить по тому, что обычай насыпать курганы над могилами возник еще в каменном веке. Курганы могут быть и сторожевые - высокие земляные насыпи, на которых в старину на границах государства ставились часовые.

Другой термин - "кура" - загон, огражденная, замкнутая местность. Этому термину идентичны названия реки Куры и города Курска.

Своебразный интерес представляет и наименование реки Тура - притока Припяти. Оно связано с названием тура кипчаков, т. е. племени, видимо, жившего в период половцев в Днепровской долине.

Термин "кадак" - шест, кол, воткнутый в землю, - также известен в Причерноморских степях.

Многие топонимические названия, характерные для южных степей Европейской части СССР, встречаются и на территории Казахстана, и на соседних с ним землях.

Так, реки бассейна Западного Буга - Нура, Нурец, Нурчик и многочисленные пункты этой местности - назывались "Нурской землей".

Река Нура встречается на территории нашей республики. "Каркаралинский округ, - пишет Ч.Валиханов, - имеет все условия, требуемые скотоводам: летние кочевки по Нуре и Баканасу и удобные зимовки в лесистых горах Кент и Казулык и камышистых прибрежьях Балхаша"*.

* Сочинения Ч.Ч.Валиханова. СПб., 1904, с. 324.

Тождественность названий "Нура" в Причерноморье и "Нура" в пределах Казахстана нельзя считать случайным совпадением, ибо подобные факты, как это будет видно ниже, не единичны - все они в той или иной степени отражают связь Казахстана с Причерноморьем.

Название левого притока Днепра - Орель есть видоизменение от Орал или Урал - кружить, огибать. Такое название также встречается в Казахстане и на территории, смежной с ним. Так, например, Уральские горы, река Урал и озеро Аральское.

Далее в Причерноморье мы знаем реку Туру - приток Припяти, впадающую в Днепр, и реку Тобол, несущую свои воды в Дон. Одинаковые названия рек мы находим в Казахстане. Но здесь эти реки образуют единую систему: река Тура впадает в Тобол.

То же самое явление мы наблюдаем и с названием рек Самара и Бузулук. В Причерноморье Самара - приток Днепра, а Бузулук - приток Хопра. Недалеко от Оренбурга мы находим другую реку Бузулук, впадаюшую в Самару, но уже в левый приток Волги. Здесь также следует отметить, что сами названия "Бузулук" и "Самара" - тюркского происхождения. "Бузулук" или "Бузук", т. е. "испорченный", как бы определяет характерную особенность реки или долины, окружающей ее местности. "Самара" означает "корыто" или "корытообразное", или "снопоподобный".

Среди топонимических названий Причерноморских степей встречаются термины "раздоры", "спор". Тождественные этим словам понятия мы находим на территории Казахстана. Так, например, термин "Талас" употребляется как название реки одной из областей Киргизии.

Своеобразную ценность представляет для нас и давно забытое топонимическое название "Танаис". Им в глубокую древность, по греческим источникам, называлась река Дон. С другой стороны, "Танаис" - это старинное название другой реки - Сырдарьи.

Анализ приведенных топонимических данных наталкивает нас на вопрос, откуда переносились наименования: с востока на запад или, наоборот, с запада на восток.

Будет обоснованным предполагать только последнее, т.е. то, что географические наименования переносились с Причерноморских и Приазовских земель на территорию Казахстана и другие местности.

Общеизвестно, что названные приморские земли издавна служили колыбелью населявших их кочевников. Эта местность, занимая выгодное географическое положение, изобиловала кормами и была хорошо защищена от внешних нападений. Таким образом, с первобытных дней до периода так называемого переселения народов кочевники южных степей имели относительно благоприятные условия для развития культуры и хозяйства. В связи с этим здесь быстрее, чем где-либо, проходил рост населения, складывались политические союзы кочевников и возрастала их политическая сила. Но с ростом населения возникало и затруднение в добывании средств к существованию. Часть населения должна была периодически уходить на другие места, удобные для ведения скотоводческого хозяйства, вытесняя оттуда разрозненные племена аборигенных жителей.

На новых землях пришельцы распространяли известные им доселе топонимические наименования. Таким образом, названия различных рек Причерноморья - "Бузулук" и "Самара" - были перенесены для обозначения одной водной системы, находящейся в Поволжье, а "Тура" и "Тобол" - для обозначения другой водной системы, расположенной уже в Казахстане. Перенесение топонимических слов "Бузулук", "Самара", "Тура", "Тобол" и других на новые земли было связано с тем периодом человеческого развития, когда варварские племена одной группы языков, обладая бедным словарем, не могли изучать, а следовательно, и знать языки других не родственных с ними племен. Отсюда, не зная местных географических названий, завоеватели давали важным географическим пунктам, как, например, рекам, новые или ранее известные им наименования.

Только с дальнейшим культурным ростом человечества, когда у людей появляется потребность в торговых и других сношениях друг с другом и возникает интерес к изучению иноземных языков, создается возможность расширения словарного фонда одного языка первоначально и главным образом за счет собственных имен и различных топонимических терминов из других языков. С этого времени топонимические названия и принимают особенную устойчивость, так что многие из них, в частности приведенные нами, сохранились до сих пор.

Итак, заканчивая наше изложение, следует отметить, что исторические источники, данные лексикографии, фольклора и топонимики указывают нам на новый исторический факт пребывания казахов в древности в черноморских и приазовских землях.

Новые данные опровергают изыскания ряда историков, датирующих начало древнего периода истории казахов ХV веком. При такой интерпретации исторических вопросов мы, разумеется, не могли бы устранить разрыва, белого пятна между названными столетиями и еще более ранним периодом истории казахского народа. Рано или поздно мы столкнулись бы с необходимостью пересмотра древней истории Казахстана.

[Ар_]

http://www.nklibrary.freenet.kz/elib/colle...azov_bukeev.htm

Вилял АСПАНДИЯРОВ

ОБРАЗОВАНИЕ БУКЕЕВСКОЙ ОРДЫ И ЕЕ ЛИКВИДАЦИЯ

(Печатается с сокращениями)

Вилял Аспандияров (1886-1958) - историк-исследователь, талантливый ученый старшего поколения. Его труд "Образование Букеевской орды и ее ликвидация" (1947 г.), несмотря на то, что создан в 40-х годах, оригинален, отличается от подобных работ того времени объективностью и историзмом. Ученый раскрыл такие темы, как политическая обстановка в царской России и Младшем жузе, образование Букеевской орды и ее ликвидация, административное устройство Орды после ликвидации ханской власти, земельный вопрос, налоги и повинности, торговля в Орде, социально-экономические отношения в этом во многом своеобразном крае.

... Труд создан историком-диалектиком, который настойчиво следует за историческим процессом, на неопровержимых фактах раскрывает суть колониальной политики империи. Он справедливо отмечает, что хан Джангир был наиболее образованным ханом, ханом-реформатором, уловившим своеобразие эпохи. В то же время автор полагает, что хан, назначенный колониальной властью, исполнял ее волю.

... Б. Аспандияров показал последствия вхождения казахов в состав России: как казахи Орды окончательно превратились в подданных империи, как они приобщились к европейской культуре, как под влиянием роста товарно-денежных отношений и феодализации казахских земель создавались новые экономические условия, вызвавшие стремление казахов к оседанию, а отсюда и к земледелию.

Манат КОЗЫБАЕВ,

академик НАН РК.

Предлагаем вниманию читателей три первых главы из неопубликованной ранее диссертации Виляла Аспандиярова.

Политическая обстановка в России

и положение Младшего жуза накануне

образования Внутренней (Букеевской) орды

В начале XIX века на песчаных просторах Астраханских степей, раскинувшихся между низовьями рек Волги и Урала, образовалось казахское ханство под названием Букеевская, или Внутренняя, орда. Но прежде чем писать об образовании этой орды, необходимо в кратких чертах обрисовать предпосылки ее возникновения, которые касаются, с одной стороны, политики России того времени и, с другой - вопроса о внешнем и внутреннем положении казахских жузов, в частности Младшего жуза, из состава которого выделилась Букеевская орда.

В XVIII веке Российская империя расширяет свои границы.

... Путем длительных войн с соседними государствами - Швецией, Польшей, Турцией и Персией - были приобретены большая часть территории Польши, Черноморское побережье, западное побережье Каспийского моря и др. Через морские порты открывалась дорога на внешний рынок для русской торговли.

В числе захваченных земель было много пустынных степей, особенно на юге и юго-востоке. Часть этих земель была роздана крепостникам-помещикам, а остальная составляла фонд государства. Но эти земли без населения не могли быть использованы. Поэтому правительство было озабочено заселением этих пространств.

... Несколько тысяч сербов, эмигрировавших в 50-х годах XVIII в. из Австрии и Турции, были поселены в южной России, на границе с Украиной. В 70-х годах XVIII в. из южной Германии были вызваны свыше 25 000 немцев-колонистов, которым дали земли по Волге в Самарской и Саратовской губерниях. Из-за границы было возвращено также много раскольников, поселившихся на реке Урал вместе с теми раскольниками, которые в прежние времена спасались здесь от преследований. На Кубани жили бывшие запорожские казаки. Левый и правый берег Волги от Самары до Каспийского моря и Кубани были заселены калмыками - торговцами, пришедшими сюда из Джунгарии в XVI веке. ... Земли, лежащие вдоль берегов Урала, были заняты яицкими казаками, которые несли пограничную военную службу...

... В царствование Екатерины II Россия упрочила свое политическое влияние в Азии... Еще Петр I считал Казахстан "ключом и воротами" для торговли со Средней Азией, Индией и Западным Китаем. Казахстан представлял интерес для России в промышленном и торговом отношениях, был связующим звеном между Россией и Средней Азией.

К этому времени Казахстан занимал обширную территорию, где преобладали почти пустынные бесплодные пространства (Бетпак-Дала и др.), не всегда и не во всех своих частях пригодные для ведения хозяйства. ... Казахи вели кочевой образ жизни. Экономика и культура отличались отсталостью. При низком уровне техники и небольшом населении казахи не могли полностью использовать все богатые возможности занимаемой ими территории. Основной формой хозяйства было кочевое скотоводство, при котором средства производства составлял преимущественно скот (овцы, верблюды, лошади и частично крупный рогатый скот), находившийся в частной собственности небольшой верхушечной кучки казахского общества - баев-полуфеодалов, эксплуатировавших казахскую бедноту. Земледелие находилось в зачаточном состоянии.

В общественном устройстве господствовали пережитки родового строя и патриархально-феодальные отношения. Кочевой быт не только не способствовал тому, чтобы вызвать к жизни более высокий тип общественного строя, но напротив, задерживал развитие общественной жизни. Феодализм в полной мере не мог развиться в Казахстане, где не было почвы для развития ремесла, для широкого обмена, а также и для развития городских центров. В таких условиях - при низком уровне экономики, культуры и техники - складывалась и развивалась казахская государственность. Она имела зачаточную форму и в дальнейшем не могла развиться в централизованное государство. Из-за своей отсталости она не могла быть и прочной, часто подвергалась нападениям извне, а также раздиралась междоусобными войнами.

Казахский народ не имел объединенного ханства, распадался на три жуза (или три орды): Старший, Средний и Младший. Каждый жуз делился на отдельные родовые группы, которые, в свою очередь, - на более мелкие родовые подразделения.

Каждый жуз имел своего хана. Один из трех ханов считался старшим ханом, а остальные находились иногда в вассальной зависимости от него. Во главе родовых групп стояли родовые старшины или старосты - аксакалы. Ханы не имели писаной конституции, они управляли народом на основании обычного права.

Благосостояние казахов как скотоводов зависело от наличия хороших пастбищных угодий и водопоев, как летних, так и зимних. Занимая отдельные оазисные места, более или менее удобные для ведения кочевого скотоводства на обширной территории Казахстана, и делая большие постоянные сезонные переходы в погоне за пастбищными угодиями, казахские жузы были слабо связаны между собой.

Нередко казахские ханы вели междоусобные войны, вовлекая в них народные массы. Войны между ханами велись главным образом из династических и экономических побуждений: за ханскую власть, за старшинство, за первенство, как в целом ханстве, так и в отдельных жузах. Велась борьба и между отдельными родами и родовыми группами - из-за лучших кочевий, пастбищных угодий, водопоев и т. д. Эти войны и постоянные внутренние распри ослабили казахский народ и не давали ему возможности укрепить свое государство. Такая раздробленность и внутренняя слабость казахов облегчила для их соседей захват и порабощение казахских земель.

Обширная территория и природные богатства Казахстана издавна привлекали внимание сопредельных стран. На его территории претендовали все его соседи. С севера наступала на Казахстан царская Россия, с востока - Китай, с юга - Иран, с юго-запада - Коканд, Бухара и Хива. Каждая из этих стран стремилась ослабить казахское ханство, расчленить его, уничтожить его независимость. Находясь в таком окружении и в такой сложной обстановке, казахи долгое время лавировали между этими странами... Воюя с одним или защищаясь от одного из этих государств, казахи должны были искать поддержки или покровительства у других, попадая тем самым в зависимость то от одного, то от другого государства.

В конце первой четверти XVIII века со стороны Китая джунгарские калмыки, или, как их иначе называют, ойраты, неожиданно напали на казахов. Разбросанность населения, военная слабость, а также внутренние распри жузов обеспечили ойратам полную победу над казахами. Ойраты принесли казахам разорение и гибель, целые аулы были поголовно истреблены. Годы ойратского нашествия казахи назвали годами "великого бедствия". Потеряв имущество и обширные пастбища, казахские жузы в панике бежали на юго-запад. Уцелевшие общины Старшего жуза должны были признать свою зависимость от ойратов, а казахи Среднего и Младшего жузов, чтобы избежать подчинения Джунгарии, продвинулись на запад и, оттеснив башкир и калмыков, заняли всю степь между Аральским морем, Каспием и Яиком. Казахи Среднего жуза расположились в верховьях рек Урала и Тобола и на среднем течении Иртыша, а казахи Младшего жуза заняли все пространство от Аральского моря до Урала. Таким образом, казахи Младшего жуза очень близко подошли к российской границе.

Но, несмотря на то, что уцелевшие казахи Среднего и Младшего жузов очень далеко ушли от Джунгарии, джунгарские войска продолжали преследовать их. Оказавшись в крайне бедственном положении, отдельные родовые группы казахских жузов вынуждены были сплотиться на некоторое время и отразить общими силами нападения врагов. По призыву представителей знати "черной кости" - Богенбая, Тайчика и других - организовалось народное ополчение, которое нанесло между 1727 и 1729 годами поражение джунгарским войскам. Враг был оттеснен на границы казахских кочевий, но не был разбит. Независимость казахов Среднего и Младшего жузов на этот раз была сохранена. Старший жуз оставался еще под властью джунгарских завоевателей. Однако опасность нового нападения джунгарских войск не миновала...

В эти чрезвычайно тяжелые годы ханы и султаны оказались не способными организовать защиту народа. Они проявили полную беспомощность и растерянность. Это обстоятельство подорвало авторитет хана, султанов и вообще старой аристократии - чингизидов. Значение и роль знати "белой кости" сильно упали.

Младшая и Средняя орды распались на отдельные владения. Считавшийся старшим ханом Абулхаир не имел ни власти, ни влияния. Он не распространял своего господства даже на всю Малую орду, фактически ему подчинялась лишь ее часть. Кроме него, властителями там были Батыр-султан, сын Каипа, стоявший во главе части общин многочисленного рода Шекты, и сын Абулхаира султан Нуралы.

Хан Абулхаир лишь номинально являлся старшим ханом и чувствовал это. "Хан только имя носит ханское", - говорил он старшинам и сравнивал свое положение с дикой лошадью, которую "и люди бьют, и звери ловят", подобно этим лошадям, "хан не имеет себе оборонителя". Упадок ханской власти привел к усилению родовой знати. Политическое влияние старшин к началу второй четверти XVIII века значительно выросло. Младшая орда находилась в состоянии сильной раздробленности.

У границ России казахи пришли в соприкосновение с башкирами, калмыками и русским казачеством, которым не понравился приход казахов и которые поэтому не особенно гостеприимно встретили их.

... Казахи стремились занять левый берег Урала. Это привело к столкновению казахов с башкирами, калмыками и уральскими казаками... На этой почве началась новая борьба, доходившая иногда до кровопролитных столкновений.

Положение казахов делалось тяжелым. Неустойчивость и неопределенность кочевий, постоянная угроза нападения со стороны джунгар и новых соседей, беспрерывная борьба между родовыми группами, анархия власти - все это делало положение очень напряженным.

В условиях внутренних и внешнеполитических трудностей хан Абулхаир искал себе опору, которую он надеялся найти в царском правительстве. Вот эти-то обстоятельства и заставили хана Абулхаира обратиться к русскому правительству с просьбой "о принятии его со всем своим народом в подданство России". При этом хан надеялся, что подданство России избавит казахов от нападения со стороны русских подданных: калмыков, башкир и казаков, - а также от вторжения джунгар. Опираясь на царское правительство, хан Абулхаир хотел подчинить себе непокорных султанов и тем самым усилить ханскую власть.

Правительство Анны Иоанновны охотно согласилось на просьбу Абулхаира. Казахи были приняты в подданство.

... Абулхаир стремился к усилению ханской власти и к подчинению себе непокорных султанов. Но усиление ханской власти не соответствовало видам царского правительства. Оно представлялось опасным и для султанов противоположной группировки. Начались новые междоусобные распри. Положение Абулхаира пошатнулось. Усилилось влияние враждебных ему султанов. В 1748 г. во время одного столкновения хан Абулхаир был убит султаном Бараком. Конец Абулхаира означал крушение его плана восстановления ханской власти в ее прежнем значении. Ни одна из поставленных Абулхаиром задач не была выполнена. После смерти Абулхаира казахское ханство продолжало находиться в состоянии раздробленности. Междоусобная борьба и смуты разгорелись с новой силой.

В 1749 г. был выбран в ханы Нуралы, старший сын Абулхаира. Его утвердило ханом русское правительство. Это был первый случай утверждения казахских ханов русским правительством.

... В административном отношении казахи были подчинены пограничной системе управления. Оградив русские окраины от казахской степи линиями укрепленных пунктов и городов, царское правительство управляло казахским народом через посредство ханов и султанов. В ханах правительство желало видеть беспрекословных исполнителей своей воли и превращало их в орудие своей политики в орде. Поэтому на ханскую должность всегда проводился кандидат, угодный правительству...

... Пограничные власти мало заботились об изучении жизни казахской народности. Они не знали ни численности народонаселения орды, ни родовых подразделений, ни условий кочевого скотоводства, ни зимних пастбищ и т. п. Быт и нравы народа и его обычное право оставались или совершенно не изученными, или игнорировались. Об отношении к казахам пограничного начальства красноречиво сказано в рапорте оренбургского губернатора барона Игельстрома на имя Екатерины II: "Вообще сказать, - пишет он, - вся цель, которую тогда сулили установить тишину втравленного до отчаяния в злобу и мщение киргиз-кайсацкого народа, состояла в том, чтобы делать, сколько возможно чаще и свирепее баранты, обоими руками держась системы покойного господина тайного советника Ив. Ив. Неплюева, который утверждал, что нет другого способа управиться с киргиз-кайсаками, как резать их... В сем-то положении, Всемилостивейшая Государыня, по прибытии моем в Оренбург, нашел я правление тутошного начальника, дела, порядок и благоуспешность которых от распоряжений его зависели. Сверх того нельзя мне также умолчать, что презренье его к киргиз-кайсакам до такой степени простиралось, что, казалось, мерзил он и гнушался одним напоминанием имени султана или старшины, и когда случалось спрашивать его о чем-либо касательно того народа, то обыкновенный и всегда один был от него ответ: "Чучалов все знает", и действительно он все знает, проживая всю жизнь в службе по части пограничной: но человек сей коль достаточен сведениями до киргизского народа относительными, столько же безмерно жестоконравен, злобен и такой фанатик, что часто дает выразуметь, что все равно киргизца ли убить или какого зверя, и сколь много он не терпит киргизцев, столь вопреки и сам от них нелюбим и ненавидим".

... Ханы Малой орды, сыновья Абулхаира, продолжали стремиться к сближению с царской Россией гораздо последовательней, чем народ степи. Для того чтобы привлечь на свою сторону как можно больше "преданных" людей, царские власти пустили в ход всякие формы подкупа. Хан, султаны, старшины - словом, все лица казахской администрации получали от царской казны жалованье и хлебные дачи. Помимо этого, широко практиковались "подарки" им.

... В условиях продолжавшейся междоусобной борьбы поднялось значение знати "черной кости", которую в противовес ханской власти поддерживала царская администрация. Возросли роль и значение народной партии. Власть в орде фактически оставалась в руках главных старшин. Хан Нуралы потерял авторитет. Среди самой ханской фамилии произошел раскол. В 1786 г. хан Нуралы был изгнан из Младшего жуза и взят под покровительство царскими властями, укрывшими его в Калмыковской крепости. Затем Нуралы был вызван в Оренбург, а позднее отправлен в Уфу, где он жил до самой смерти, т. е. до 1790 г. На его место новый хан долго не выбирался. Это объяснялось тем, что местный генерал-губернатор держал курс на упразднение власти хана, что было признано царизмом "опасными опытами". Поэтому звание хана в Младшей орде было восстановлено.

В 1791 г. под нажимом царской администрации новым ханом Малой орды стал Еральг, брат Нуралы, человек преклонных лет.

... В связи с восстановлением звания хана в Младшей орде борьба разыгралась с новой силой. Народная партия требовала ликвидации ханской власти в орде. Хан Ералы умер в 1794 г. На его место, вопреки стремлениям народной партии, царская администрация в 1795 г. назначила нового хана Ишима, сына Нуралы. При нем был учрежден ханский совет. Председателем ханского совета был назначен султан Букей Нуралиев... В 1797 г. хан Ишим был убит вождем народной партии Сырымом, который позднее и сам погиб. Новым ханом царская администрация назначила Айчувака Абулхаирова, родного брата хана Нуралы. Хан Айчувак был уже старик, мало энергичный, слабохарактерный, он не имел авторитета в орде.

Во время управления Малой ордой хана Айчувака междоусобицы между отдельными родами и борьба султанов за получение ханского достоинства развернулись с новой силой. Появились новые претенденты на ханский престол. Это были младшие сыновья хана Нуралы - султаны Каратай и Букей, председатель ханского совета.

... Постоянные распри, увлекая народные массы, осложнялись нескончаемыми барымтами - взаимными угонами скота и убийствами. Целые роды и отдельные части разных родов вытеснялись и сгонялись с насиженных мест, что влекло за собой нарушение кочевий и новое разорение. Многие общины, спасаясь от окончательного разорения, уходили в разные стороны - или в глубь степи, или же на Урал. Многие аулы, окончательно разорившись в степи, потеряв и скот и имущество, возвращались обратно к линии и, потеряв всякую способность к передвижениям, к перекочевкам, жались к русским поселкам в надежде найти себе средства к существованию. Многие обнищавшие казахи продавали своих детей и расходились по русским поселкам, устраиваясь там пастухами или рабочими.

Такова была политическая обстановка в Младшей орде к концу XVIII века.

В хозяйственном отношении казахи вскоре стали испытывать большие затруднения. Они ощущали недостаток кочевий, особенно зимних пастбищ. Все пограничное пространство по левому берегу Урала, от Верхнеуральска до Лбищенска, было занято кочевьями семиродцев, а от Лбищенска до устья Урала и далее по берегу Каспийского моря - кочевьями казахов байулинских родов. За лето трава на левом берегу Урала вытаптывалась скотом, в засушливые годы, выгоревшие степи были не в состоянии прокормить скот - основное богатство казахов. Там не было защищенных мест, не было ни кустарников, ни камыша, ни леса, где можно было бы укрыться скоту во время зимних вьюг и буранов.

Между тем правый берег Урала изобиловал кормами, лесами, камышовыми зарослями на берегах рек Большой и Малый Узень, на Камыш-Самарских озерах, на побережье Каспийского моря, где казахи могли бы находить защиту от буранов, свирепствовавших в степи, корм для скота и топливо для своих кибиток. Поэтому естественно, что казахи во время суровых и многоснежных зим стремились укрыться со своими стадами на правом берегу реки Урал. Но там тянулась цепь линейных форпостов уральских казаков. Они не пускали казахов на правый берег реки.

... Однако казахи силой стали прорываться на правый берег Урала, особенно в суровые зимы, поэтому между казахами и живущими на внутренней стороне уральскими казаками и калмыками часто происходили столкновения, иногда даже кровопролитные. Эти переходы казахов на правую сторону Урала имеют свою историю.

13 декабря 1757 г. царское правительство издало рескрипт на имя оренбургского губернатора и тайного советника И. И. Неплюева о воспрещении казахам переходить на правый берег Урала.

... Одновременно с этим правительство воспретило калмыкам кочевать вблизи реки Урал, а тем более было воспрещено им перекочевывать на левую сторону ее, как это практиковалось раньше. ... Уральские казаки были и против калмыков, и против казахов. Они беспрестанно стремились совершенно воспретить казахам эти переходы, а калмыков удалить в какое-нибудь другое место, "чтобы в переходе из моря по Яику к их казачьему городку рыбы помешательства не было".

Ходатайства уральских казаков были отклонены, так как правительство находило, что "калмыкам и впредь при реке Яике кочевать воспретить невозможно". А казахи кочевали летом по левому берегу Яика и в суровые зимы быстро устремлялись на правый берег, прорывались на внутреннюю сторону Яика, не обращая внимания ни на какие запреты правительства.

В "отвращении перегонов" скота предполагалось построить для хана "на степной стороне вблизи линии просторный скотный двор...". Но из этого предположения ничего не получилось, так как ханы и султаны отказались от услуг царского правительства, предпочитая прежний, кочевой, образ жизни.

Запрещение кочевать на "внутренней стороне" стеснило кочевья казахов, вследствие чего многие аулы оказались перед угрозой потери скота. ... На все требования хана Нуралы относительно перехода за Урал оренбургский губернатор Давидов в 1759 г. отвечал одно: "При хане Абулхаире казахи не домогались права кочевать на внутренней стороне, значит, и сейчас эти кочевья не являются для них необходимыми".

... Когда переговоры казахов с царской администрацией по вопросу о перекочевках не дали желательных для казахов результатов и когда казахи во время самовольных переходов через Урал стали терять много скота (так, зимой 1759 г. калмыки захватили не менее 40 000 голов казахского скота), они стали искать другой выход.

Казахи попытались оказать давление на царскую администрацию путем задержания в степи караванов, следующих из Бухары, Хивы в Оренбург, но эти попытки еще более обострили отношения с царской администрацией.

Перед казахами встал вопрос об откочевании из пределов России. Хан Нуралы пытался завязать отношения с китайскими властями, но не добился практических результатов. Тем не менее, этот факт сильно встревожил царскую администрацию.

Казахские общины стали откочевывать в разные стороны - на юг, на Сырдарью, к Хиве и т. д. Массовый уход казахов грозил срывом пограничной торговли.

В 1771 г., перед началом пугачевского восстания, калмыки, жившие в Нарын-Песках, вследствие притеснений со стороны царских чиновников в количестве 30 000 кибиток откочевали из русских пределов в азиатские степи (лишь 1/3 калмыков удалось вернуться на родину в Джунгарию).

После ухода калмыков в Китай отношение царских чиновников к казахам несколько изменилось. Царское правительство стало, так сказать, обрезать острые углы своей политики. Вместо ненависти и отчуждения обнаружился переход к "мирной" политике в отношении казахов. Надо полагать, что у царских властей возникало опасение, как бы и казахи не ретировались из подданства. Изменение политики царизма было вызвано и пугачевским восстанием, вспыхнувшим вскоре после бегства калмыков. Некоторые роды Младшей орды, будучи уже подданными России, принимали участие в восстании Пугачева вместе с русскими крестьянами, башкирами и другими.

... Произвол пограничной администрации прекратился не сразу. В рескрипте Екатерины II от 2 мая 1784 г. на имя генерала Апухтина говорится: "Повелеваем Вам учинить строжайшее подтверждение, чтобы начальники военные полевые и гарнизонные наблюдали военный порядок, не попуская подчиненных им ни на какие своевольствия против киргизов и других, грабежом, хищением и тому подобным образом, подвергая под суд и жесточайшее наказание всякого, кто станет поступать вопреки сему, яко злейшего преступника, который поведением своим дает причину к нарушению спокойствия подданных наших, ибо мы не имеем ни малого сомнения, что собственные поступки в прежнее время начальствовавших навлекали от киргизцев воровства и грабежа из мщения".

... После ухода калмыков занимаемые ими пастбища остались свободными. На эти пастбища стали претендовать казахи. 29 июня 1783 г. правительство издало новый указ на имя начальника Оренбургского края генерала Апухтина, которым было разрешено в случае бескормицы пропускать казахов на "внутреннюю сторону", "на земли тех обитателей, кои в наймы их отдать пожелают или есть что отдать". Казахам разрешалось арендовать свободные земли у русских жителей по добровольному соглашению. В 1788 г. за выпас казахского скота "на внутренней стороне" была установлена особая плата, которая должна была поступать в пользу тех жителей, на чьи земли пропускался казахский скот.

Но "преданные" России казахи могли перейти для кочевки на "внутреннюю сторону" бесплатно. Так, тогда же на правую сторону Иртыша перешло около 15 000 кибиток, занявших Кулундинскую степь. Казахи, перегонявшие свой скот в Нарын-Пески, от платы также освобождались.

Скот с разрешения правительства перегонялся на "внутреннюю сторону" в любом месте Оренбургской пограничной линии, от крепости Зверино-Головской до Гурьева-городка, но потом правительство стало постепенно ограничивать временный переход казахов на "внутреннюю сторону", а на некоторых участках совершенно запретило пропуск казахского скота, например, от Верхнеозерной крепости до Уральского городка, "по причине довольного множества разных здешних народов". На нижнеаральской линии для пропуска казахского скота, было, отведено пять пунктов, но после число их было сокращено до трех.

Пропущенный на "внутреннюю сторону" казахский скот должен был пастись на определенном участке. Были указаны приблизительно пределы этого участка в таком виде: "Держать на пастьбе между Уралом и Волгою, начиная от устья р. Большой Узень по всему пространству Нарын-Песков до самых берегов Каспийского моря". В 1788 г. казахские кочевья на "внутренней стороне" были несколько ограничены, сужены, чтобы "положить киргиз-кайсацкому народу преграду приближаться к самой Волге и удалить их от возможности наносить беспокойство лежащим по Волге селам". В этом же году по повелению Екатерины II была учреждена кордонная стража по линии от реки Иргиз через Большой и Малый Узень до берегов Каспийского моря. В 1794 г. были учреждены новые кордоны "от Камелика до р. Узеня, а оттуда по течению р. Узеня до Камыш Самары, от сего же до Уральской линии".

Таким образом, из пользования казахов на "внутренней стороне" были изъяты большие участки лучших земель, и казахские кочевья были окружены кордонными и форпостными линиями.

В 1795 г. последовало распоряжение о переселении калмыков с нагорной стороны Волги на луговую. Калмыкам отводилось большое пространство за новой кордонной линией. Это распоряжение было сформулировано Екатериной II так: "Перевод калмыков с нагорной стороны Волги на луговую признаем мы полезным в рассуждении собственной их выгоды, обуздания киргизцев и сбережения казны от лишних расходов на содержание стражи употребляемой". С той же целью несколько позже были поселены на луговой стороне Волги и кундровские татары. По поводу переселения калмыков оренбургский губернатор Игельстром дал такое распоряжение: "Предоставить калмыкам места от Большого Узеня до самого Иргиза, где они были прикрываемы от стороны Нарын-песков кордонами, а от Урала линейною стражей, с лучшею пользою кочевать могуть, киргизцам же предоставить места к Каспийскому морю". Как видно, калмыки были изолированы от казахов кордонами, а казахские кочевья были отодвинуты к пескам, к Каспийскому морю. В соответствии с этим и перепускные пункты для казахов были перенесены в совершенно другие места, ниже по Уралу.

Этими ограничениями казахи были недовольны. Тогда стали переходить они за Урал позднею осенью или при наступлении зимы по льду побережья Каспийского моря, где не было сторожевых кордонов. Но в 1799 г. было издано правительством новое распоряжение, в котором говорилось: "Во время замерзания воды установить сторожевые кордоны по побережью моря от Астрахани до устья Урала". Этим распоряжением правительства "тайные перелазы", разумеется, были прекращены.

Таким образом, к началу XIX в. между низовьями Волги и Урала оставалось огромное незаселенное песчаное пространство, окруженное со всех сторон сторожевыми линиями, куда с разрешения царских властей пускались казахи для кочевания. Правительству нужно было заселить это пустующее пространство.

Образование Букеевской орды

В обстановке междоусобной борьбы различных феодальных групп и интриг пограничной администрации вырос султан Букей. ... Он был одним из главных претендентов на ханское достоинство, но не имел шансов на успех в борьбе за ханский престол в Малой орде с более авторитетным среди казахской знати братом своим Каратаем. Поэтому он предпочел перейти на службу российскому правительству, чем быть вассалом хана Малой орды. Притом Букей надеялся, что при поддержке царской администрации и под охраной сторожевых линий он будет иметь возможность "вернее упрочить и власть, и богатство свое".

Поставив перед собою такую задачу, Букей обратился за советом к командиру астраханского полка Попову, ... который подал мысль организовать "самостоятельное ханство" в Нарын-Песках. По совету Попова Букей обратился к астраханскому губернатору Кноррингу и попросил его возбудить ходатайство перед царем о принятии его, Букея, в вечное подданство с подвластным ему народом, с тем чтобы "киргизам было позволено кочевать между Волгой и Уралом и заводить, где удобный сыщется, в лесных местах селения на зимнее пастбище".

Кнорринг возбудил ходатайство перед императором Павлом I. В ответ 11 марта 1801 г. последовал высочайший рескрипт:

"Председательствующего в ханском совете киргиз-кайсацкой Малой орды Букея султана, сына Нуралы хана, принимаю к себе охотно; позволяю кочевать там, где пожелает, и в знак моего благоволения назначаю ему медаль золотую с моим портретом, которую носить на шее, на черной ленте. Астраханского же войска командиру Попову жалую чин генерал-майора в награждение за усердие в успешном усмирении киргиз-кайсацких народов".

... Отметим, что исключительное благорасположение и "благоволение" Павла I к Букею могли быть связаны и с личными интересами самого императора. Дело в том, что, как известно, Павел, прекратив союз с Австрией и Англией, отозвал своих послов из Вены и Лондона. Вслед за тем он сблизился с Наполеоном I и, заключив мир с Францией, стал готовиться к войне с Англией, вопреки желаниям правящих кругов российского дворянства. Донским казакам уже было приказано идти через Казахстан, Хиву, Бухару в Ост-Индию. Имея в виду это обстоятельство, Павел мог признать заселение астраханских степей ... фактором, сопутствующим и содействующим его личным военным замыслам.

... Султан Букей с "подвластным народом" перекочевал в Нарын-Пески. С ним перешло до 5 000 кибиток казахов, почти все байулинского поколения... Букей старался привлечь на свою сторону возможно больше народа и был очень заинтересован в том, чтобы увеличить число своих подданных. Он усилил агитацию за переход на внутреннюю сторону... В течение первых двух лет к Букею перешло еще около 2 500 кибиток. В первое время царское правительство поощряло переход казахов на правую сторону реки Урал. Поэтому в первые два десятилетия после образования Букеевской орды ее население беспрерывно увеличивалось за счет постоянного притока казахов. По мере увеличения населения кочевья казахов расширялись, охватывая все новые и новые участки земли.

Казахи, перешедшие с Букеем, заложили основу нового ханства, которое несколько позже было названо царским правительством "Букеевской, или Внутренней ордой". Перекочевки казахов на внутреннюю сторону Урала происходили и после. Казахские массы на новых местах очень мало доверяли как Букею, так и пограничной администрации. Они еще не знали, что ожидает их впереди, чутко прислушивались ко всем распоряжениям правительства и в случае необходимости готовы были в любой момент откочевать обратно. Особенно их недоверие к Букею проявилось в таком факте: в 1803 г. астраханский генерал-губернатор Завалишин прислал в ставку Букея роту солдат и требование представить ведомости о численности казахов, перешедших на астраханские земли. Казахи, усмотрев в этом факте что-то недоброе, потоком хлынули обратно: больше половины всех кибиток откочевало на степную сторону Урала. Впрочем, эти откочевщики скоро вернулись.

... Перекочевки казахов в Нарын-Пески - в "вечное подданство" - были для Букея очень трудным делом... По этому поводу султан Шигай в 1879 г. в рапорте своем на имя военного губернатора Оренбурга говорил: "Переход киргизцев из-за Урала на внутреннюю сторону в вечное подданство стоил покойному брату моему хану Букею и мне, по нахождении моему тогда при нем, весьма большого затруднения, сопряженного с опасностью самой даже нашей жизни, поелику киргизцы, не желавшие взойти во всероссийское подданство, удерживали разными способами и переходящих с нами киргизцев на зауральских степях, как и тогда его не успели выполнить, то грозили лишить меня и покойного моего брата Букея".

... Вскоре Букей добился себе права выдачи особых "билетов" - разрешений тем казахам, которые переходили к нему в ведомство или переходили временно, на зимнее время. Так, в 1804 г. с разрешения астраханского губернатора Букеем были перепущены на территорию его орды, на зиму казахи умершего туркменского хана Пиралы. Букей ручался за поведение переходивших. Теперь казахи переходили на внутреннюю сторону только по билетам Букея. При перепуске через линию казахов разоружали, что вызывало сильное их недоверие. Кроме того, правительство по-прежнему разрешало "перепускать" на зимнее время в Нарын-Пески скот, принадлежащий казахам Зауральской орды, но в сопровождении только одних пастухов без владельцев.

Султан Букей скоро начал злоупотреблять своим правом выдачи "билетов", пускал к себе лишь тех казахов, которые давали ему взятки... после чего он был лишен этого права. Такие злоупотребления были, по-видимому, основной причиной крупной барымты, происшедшей между зауральскими казахами и букеевцами в 1805-1807 годах. Как видно из рапорта оренбургского военного губернатора кн. Волконского на высочайшее имя от 8 мая 1808 г., Букей долго уклонялся от разбирательства взаимных претензий казахов, принимавших участие в этой барымте. Отношения Букея с казахами, подведомственными хану Джангиру, были настолько обострены, что он не мог чувствовать себя в безопасности и имел при себе до ликвидации претензии по этой барымте караул из уральских казаков, состоявший днем из 25, а ночью из 50 человек...

Так проходили в Букеевской орде первые годы после ее образования.

Орда сложилась не сразу - не сразу определилась и территория ее.

В первое время царское правительство разрешало казахам Букеевской орды переходить на степную сторону Урала. Поэтому ежегодно весною казахи со своим султаном переходили на левый берег Урала, а осенью возвращались обратно в Нарын-Пески. Так продолжалось до 1806 года.

В начале первого десятилетия XIX века старший сын хана Нуралы султан Каратай, который стоял во главе байулинских и некоторых алимулинских родов, претендуя на ханское достоинство, начал борьбу против хана Малой орды - Джантюре, ставленника русского правительства. Властолюбивый султан стремился захватить себе ханскую власть в Малой орде. Для этого Каратаю необходимо было устранить с пути хана Джантюре, которого народные массы ненавидели. Не надеясь на поддержку царского правительства, Каратай хотел использовать недовольство казахов Малой орды в своих узких властолюбивых целях. С этой целью он стремился вовлечь народные массы в общее движение против хана. При этом он не думал об освобождении казахов от национального и феодального гнета. Народ являлся для Каратая лишь орудием достижения его властолюбивых целей.

Для успеха дела Каратай требовал от своего брата Букея присоединиться к нему. Но Букей остался верным русскому правительству. Тогда Каратай решил силой оружия принудить Букея присоединиться к общему движению. Но так как Букеевская орда была изолирована от Внешней орды и окружена укрепленными линиями, то она осталась в стороне от тех событий, которые были связаны с выступлением султана Каратая. С 1807 года "перепуск" букеевских казахов за реку Урал был воспрещен, так как правительство опасалось, как бы букеевцы не присоединились к движению, возглавляемому султаном Каратаем.

Вначале букеевцы поселились на побережье Каспийского моря, которое богато камышовыми зарослями. Это были самые лучшие и удобные места, где казахи и их скот могли укрыться в зимнее время. Отсюда казахи стали двигаться в северном направлении. Не получив точного надела земли, казахи стали кочевать по Каспийскому побережью, в песчаных степях Нарын-Песков, по Камыш-Самарским озерам, заняли луговые части Узеней, Чижей и Таргуна. Таким образом, вследствие увеличения населения и поголовья скота кочевья букеевских казахов распространились к северу и заняли значительные пространства. Чтобы приостановить дальнейшее продвижение казахов, царское правительство 19 мая 1806 года издало закон, которым были приблизительно указаны границы земель, где могли кочевать казахи. В этом законе, между прочим, говорилось:

"Киргиз-кайсакам, под предводительством султана Букея, дозволяется кочевать от реки Узени до горы Багдо, а от оной через Чапчаги на ватагу Тудачкую или Телеппову до моря, не отдавая, однако же, земель сих ныне им на удел, доколе они на сей стороне Урала во всегдашное пребывание не останутся".

"Зимовку сим киргиз-кайсакам дозволять иметь по Черновым камышам буграм, какие свободными в казенном ведомстве состоящими будут...".

"Небольшому киргиз-кайсацкому Малой орды назначается иметь зимовку при море - между ватаг Телепповой и Коневской, летом же они имеют кочевать на землях, прочим киргизам назначаемых или с кундрауовскими татарами".

Как видно, земли были отведены казахам временно, "доколе они на сей стороне Урала во всегдашнее пребывание не останутся". Общая площадь земель, которыми могли пользоваться букеевские казахи, первоначально определялась приблизительно в пять миллионов десятин. Но эти границы были не окончательными. При первоначальном занятии земель в Нарын-Песках для своих кочевок казахи пользовались полной свободой, каждый род занимал такие кочевки, которые он признавал наиболее удобными. Все разногласия и столкновения регулировались биями на основе обычного права.

Хотя Букей приехал в Нарын-Пески султаном, но фактически стал ханом. Во всяком случае, он не считал себя подведомственным хану Малой орды даже тогда, когда в 1806 году перешел на левобережную сторону Урала по случаю падежа скота в Астраханской губернии. Таким образом, с переходом Букея за Урал пожелание О. А. Игельстрома о разделении Младшей орды на два ханства фактически осуществилось, но официально это оформлено было позднее.

7 июля 1812 года Букей был возведен в ханы Малой орды вместе с султаном Ширгазы. По поводу избрания двух ханов кн. Волконский в своем рапорте на имя Александра I писал: "Существенная польза султаном Букеем, принестись могущая, есть та, что он действительно может ордынцев, избравших его, удержать в порядке; а султан Ширгазы с избравшими его должен будет разбирать среди степей междоусобную вражду и препровождать караваны".

... Букеевская орда, как и Малая орда, представляла собою маленькое феодальное ханство, которое было подчинено Оренбургской пограничной комиссии и оренбургскому военному губернатору. Но ханская власть здесь была более оформлена, чем в Малой орде.

В первое время жизнь букеевских казахов и хана Букея ничем не отличалась от жизни казахов Малой орды. Букей вел кочевой образ жизни, летом и зимою жил в кибитке. Теплого зимнего жилища не имел. Ордой управлял, руководствуясь обычным правом, установившимся в казахском народе. Во главе родов стояли старшины и бии, утвержденные ханом. Однако с течением времени под влиянием новых экономических условий, сложившихся в Букеевской орде, стали возникать и новые формы общественных отношений, которые можно характеризовать как дальнейшее разложение пережитков родового строя, уступавшего свое место более резко выраженным отношениям феодальным.

Хан Букей умер 21 мая 1815 года. После него остались три малолетних сына: Джангир, Адиль и Меили Герей. Ханское звание Букей завещал своему старшему сыну Джангиру, которому тогда было четырнадцать лет. Из-за малолетства Джангира до его совершеннолетия управлял ордою брат хана Сыгай (в официальных источниках Шигай), перекочевавший с ним вместе из-за Урала.

Как завещание хана, так и управление ордою Сыгаем ни в какой мере не противоречили видам царского правительства, так как власть хана и правителя, по сути дела, сводилась к роли обыкновенных чиновников, находящихся на государственной службе.

Джангир с малых лет жил в доме астраханского губернатора Андреевского, где учился и воспитывался. Получил почти европейское образование. Он хорошо знал русский язык, слабее - немецкий, читал и писал на арабском и персидском языках.

И действительно, Джангир был образованным человеком. Пока мы еще не знаем в истории казахов примера, чтобы среди степных казахских ханов был такой образованный и всесторонне развитый хан, каким был Джангир. Проживая и воспитываясь в доме губернатора, Джангир... проникся русской культурой, усвоил навыки и порядки русского помещика-крепостника. Он не один раз видел и наблюдал роскошь царского дворца и правящих классов, живущих за счет простого народа. Такая жизнь стала для Джангира, так сказать, образцом. Он стремился подражать ей и перенести к себе в орду.

Джангир был хорошо подготовлен и по линии служебной деятельности... Джангиру было знакомо чувство верности России, он был действительно предан этой стране. Он оказался исполнителем воли царской администрации, был проводником русского влияния в орде, стал орудием колониальной политики царизма.

В 1823 году Джангир был определен ханом Внутренней (Букеевской) орды. Представители знати "белой кости", главным образом родственники Джангира (Урман и другие Нуралиевы), жившие за Уралом, считая его умным и образованным человеком, пользующимся большим доверием у русских, ходатайствовали перед царским правительством о назначении Джангира ханом всей Малой орды. Но это не соответствовало политике царского правительства, которое уже тогда намеревалось ликвидировать ханскую власть в Казахстане, и ходатайство представителей знати "белой кости" было отклонено.

Для управления ордою Джангир в первое время своего правления пользовался тем аппаратом, который существовал еще до него. Он только приспособил его к своим потребностям. Помимо хана, во главе управления были родовые старшины, часть из которых пользовалась уважением и доверием народа и стояла на страже народных интересов. Также при хане были и представители отдельных родов, которые обычно выбирались самими родами. В руках хана начала сосредоточиваться административная и судебная власть. Вскоре хан стал управлять ордою самовластно, без участия родовых старшин, руководствуясь лишь указаниями пограничных властей. Хан мало считался с народными обычаями: иногда он действовал даже вразрез с требованиями давно установившихся в народе традиций.

Так, хан без ведома и согласия родовых старшин учредил должность "депутата" для разбирательства споров среди казахов, а также споров, возникавших между казахами и соседями, вводил разные новые налоги, захватывал в свое личное пользование общественные земли и раздавал их своим приближенным - словом, хан стал заводить в орде такие порядки, которых раньше казахи не знали.

Разумеется, все эти "начинания" и "нововведения" хана не могли встретить сочувствия у родовых старшин. Они пытались противодействовать ему. Тогда хан устранил старый состав аппарата и заменил его новыми, преданными себе лицами. Во главе родов были поставлены султаны, родственники хана, которые, как и сам хан, были заинтересованы в экспроприации общественных земель и во введении новых налогов... Хан приближал к себе молодых людей, по преимуществу из султанского поколения ... которым стал раздавать разные поручения для исполнения в степи или в ставках хана.

Большие перемены произошли и в личной жизни самого хана. В 1824 году Джангир женился на татарке - дочери оренбургского муфтия Мухамеджана Хусеинова - Фатиме. Она, как и Джангир, тоже получила образование - в русской женской гимназии, знала иностранные языки, музыку и танцы. Первую зиму молодые - хан и ханша - провели в кибитках на берегу Каспийского моря. Образованные и культурные супруги, привыкшие жить в теплых городских домах, не могли дальше оставаться кочевниками. Они отказались от кочевого образа жизни. В 1827 году правительство выстроило хану Джангиру большой деревянный дом в урочище Жаскус. В то время это урочище представляло собой прекрасный оазис среди песчаной пустыни, богатый травами и покрытый лесом. Вскоре около этого ханского "дворца" возник большой по тому времени поселок, получивший потом название Ханской Ставки.

В Ханской Ставке поселились султаны, бии и русские чиновники. Сюда же стали собираться купцы и торговцы. Хан Джангир поддерживал русских купцов, поощрял торговлю. Многие торговцы построили здесь дома, открыли торговые склады. В сравнительно короткое время Ханская Ставка превратилась в экономический, политический, административный и торговый центр Букеевской орды. С другой стороны, постройка ханского "дворца" послужила официальным началом перехода букеевских казахов к полукочевому и оседлому образу жизни. Вслед за ханом старшины и бии в аулах стали строить себе зимовки - теплые жилища.

Ханша Фатима имела большое влияние на хана. В связи с женитьбой в орду стали прибывать татарские муллы. Хан Джангир ревностно насаждал в орде ислам, строил мечети, открывал религиозные школы и заставлял судить народ не по обычаям, как это делалось раньше, а по шариату. Татарские муллы назначались ханом также и в аулы, так как среди казахов не было своих мулл.

В Ставке хан Джангир окружал себя султанами, дворней из толенгутов, духовенством. Обставив свой "дворец" дорогой мебелью, он завел и новый этикет, устраивал торжественные приемы, давал обильные пиры с угощением - словом, началась у хана совершенно новая жизнь. Ведя такую роскошную жизнь, хан во всем подражал русской аристократии и отчасти восточным ханам. В кругу своих молодых друзей хан предавался веселью. Разумеется, ханская роскошь создавалась за счет трудовых масс, которым она очень дорого стоила.

Устранив от управления родовых старшин, хан Джангир сильно ослабил их и совершенно освободился от их влияния. Опираясь на военную силу царского правительства, он все более и более усиливал и укреплял свою власть. В пределах орды он почти централизовал ее и стал править самовластно. По мере роста своей власти хан становился высокомерным. С родовыми старшинами он почти не советовался, считал их невежественными. ... Простым казахам был почти недоступен. Даже почтенные казахи к нему на прием не допускались. Сам Джангир по орде почти не ездил, в аулы подвластных казахов не заглядывал и совершенно не знал, что делалось там его султанами и приближенными.

С усилением ханской власти возросло и значение султанской родовой знати. Возникли новые привилегированные группы - землевладельцев, феодалов. Народ стал объектом беспощадной эксплуатации.

Для обеспечения дальнейшей своей деятельности хану было необходимо иметь собственную военную силу. Но хан не имел армии. В его Ставке располагался отряд из 124 астраханских казаков, которые, впрочем, не находились в его прямом распоряжении.

В 1826 году хан Джангир пытался сформировать свою гвардию. Но, встретив сопротивление со стороны народных масс, с одной стороны, и не получив одобрения со стороны царской администрации - с другой, он вынужден был отказаться от своего намерения. Зато хан был обеспечен поддержкой царской власти.

Правительство было высокого мнения об административных способностях Джангира. Ему ставилось в заслугу "усмирение орды и приведение ее в порядок", ему приписывалось прекращение барымты, переход к оседлости, насаждение мусульманской религии, смягчение нравов и т. д. ... Царские чиновники стремились укрепить в орде ханскую власть, поднять ее авторитет и внушали народу мысль о необходимости подчиняться хану. По поводу беспрекословного подчинения казахов власти хана председатель оренбургской пограничной комиссии генерал Гене на собрании султанов заявил следующее: "Малейшее неповиновение хану, малейшее уклонение от его приказаний будет преследуемо всею силою высшего начальства".

Происшедшая крупная ломка общественного строя, устранение от управления народных представителей, экспроприация общественных земель, усиление эксплуатации трудовых масс и многое другое не могло не вызвать взрыва народного гнева. В Букеевской орде возникали общественные конфликты, обострялась и усиливалась классовая борьба, часто вспыхивали восстания. Так, было движение казахов в 1827 г. и восстание народных казахских масс в 1836-1837 г.г. под руководством Исатая Тайманова и Махамбета Утемисова. Но эти восстания были жестоко подавлены объединенными вооруженными силами царского правительства и казахских феодалов.

... Однако царское правительство было озабочено тем, чтобы успокоить народные массы. Для этого считалось необходимым устранить причины, вызывающие волнения. Главными причинами массового движения, по мнению царских чиновников, были: отстранение от управления родовых старшин, чрезмерное высокомерие хана, сильная татаризация орды и прочее. Пограничное начальство порекомендовало хану устранить эти причины.

После подавления восстания казахов Букеевской орды в 1827 году по указанию начальника Оренбургского края Энсена хан Джангир учредил при себе ханский совет из казахских биев (советников). Бии выбирались самим ханом из простых, но влиятельных казахов. Так как в то время основных родов в Букеевской орде было двенадцать, то решено было в совет назначить по одному бию от каждого рода. Хан представил список советников в пограничную комиссию на утверждение. Генерал Энсен, утвердив биев в звании ханских советников, приказал привести их к присяге. Этим советникам приказано было жить в Ставке "для совета при разбирательстве дела".

Ханскими советниками были избраны следующие старшины: черкесского рода - Муфят Айдабулов, ногайского - Чомбал Ниязов, байбактинского - Конажи Сопаков, маскарского - Чура Кедеев, бершского - Бадке Худайбергенов, алачинкого - Алтай Досмухамедов, джапасского - Кошетур Мапаков, иссыкова - Джанюре Абдалов, адайского - Байту Бюменбаев, кзыл-куртова - Дубант Айтуганов, исентемирского - Татан Сакенбаев, тазского рода - Кудай-шукур Базаев, семиродского (родов табын-тама, кердери) - Кендербай Рысбаев и кетинского - Бос Буздаев.

С 1 апреля 1828 года ханский совет приступил к работе. Прежде всего, ханский совет должен был разрешить земельный вопрос - задачу обмежевания земель между родами и установления границ кочевок для каждого рода. Но земельный вопрос был самым больным и самым сложным. Совет был не в состоянии разрешить его, так как политические и социальные причины оставались теми же, что были и раньше. Ханские советники жили со своими семьями в Ханской Ставке. Они, порвав всякую связь с народом, с течением времени превратились в ханских чиновников. Хан возложил на них сбор податей.

Ликвидация ханской власти

и административное устройство орды

во второй половине XIX века

Букеевская орда представляла собою маленькое ханство, расположенное внутри русского государства. Население этого ханства временно пользовалось государственной землей Российской империи. Являясь государством в государстве, Букеевская орда жила своей обособленной жизнью, со своим управлением, своими обычаями и традициями. Она лишь считалась в подданстве русского государства, но не платила ему никаких налогов и не отбывала перед ним никаких повинностей. Царская администрация в первое время почти не вмешивалась во внутренние дела этой орды.

Хан Джангир смотрел на Букеевскую орду как на свое поместье, собственное владение, где он пожелал иметь почти неограниченную власть над простыми казахами. И, действительно, в пределах орды он достиг этого. В орде высшим авторитетом был только хан, а родоправители - султаны, бии и старшины - находились в зависимости от него.

Хан Джангир перенес в орду систему поместного хозяйства русского дворянства, ... захватил себе самые лучшие земли, произвольно раздавал общественные земли султанам и старшинам, простым казахам жаловал тарханство, возводя их в дворянское сословие. Помимо всего этого, хан продавал и перепродавал частным лицам общественные земли. Постепенно сформировалось особое привилегированное феодально-байское сословие, ставшее крепкой социальной опорой хана.

В Букеевской орде стала развиваться торговля. ... Товарно-денежные отношения все более и более проникали в казахские массы, усиливая их классовую дифференциацию. Охраняя в орде торговые интересы русских купцов, хан сам был вовлечен в водоворот растущего торгового капитала. Чувствуя себя полным хозяином в орде, хан Джангир стал почти безраздельно пользоваться всеми выгодами развивающейся в ней торговли...

Новая система эксплуатации, применявшаяся ханом и его султанами, ввергла казахские массы в нужду и нищету. Это обстоятельство вызывало недовольство народа и обостряло социальные противоречия.

Чрезмерное усиление ханской власти в Букеевской орде, произвольное и бесконтрольное господство хана и его султанов в ней не входили в политические цели царского правительства. Но, принимая во внимание чрезвычайную преданность хана Джангира правительству ... а, также считаясь с тревожным состоянием казахских масс ... основательных мероприятий по административному переустройству орды долгое время не проводилось.

... Между тем время шло. ... Букеевская орда сделала большой шаг к оседлости. Казахи строили себе дома. В степи возникли населенные пункты. Широкие казахские массы обеднели и стали расходиться в разные стороны в отходничество, пастухами, батраками и проч.

"Ханский период" уже сделал свое дело. Надобность в ханской власти миновала, она теперь не нужна была царскому правительству. Ему стало более выгодно устанавливать связи с казахами напрямую, без помощи хана и султанов, через посредство чиновничьего аппарата. Ханскую власть... необходимо было ликвидировать. Случай для этого скоро представился.

11 августа 1845 г. скоропостижно скончался хан Джангир. На донесении о его смерти царь Николай I написал: "Весьма жаль, он был человек весьма преданный".

Еще задолго до смерти хан Джангир завещал ханское достоинство своему старшему сыну Сахиб-Гирею, который после смерти отца должен был занять ханский престол. Это завещание Джангира в свое время было санкционировано царским правительством. Сахиб-Гирей получил воспитание в Пажеском корпусе в Петербурге; он был возведен в княжеское достоинство и переименован в Чингиса. Но Сахиб-Гирей умер через два года, т. е. в 1847 году. Несмотря на то, что после Сахиб-Гирея оставалось еще несколько сыновей Джангира, ханский титул в Букеевской орде был упразднен навсегда.

Власть, принадлежавшая ранее хану, перешла к вновь учрежденному институту - Временному совету по управлению ордою. Временный совет состоял под управлением родного брата хана Адиля с наименованием правителя и опекуна, двух советников, из которых один - родной его брат Менли-Гирей Букеев, а другой - родной его дядя Нуралиев. Помощником был назначен русский советник со стороны Министерства государственных имуществ, так как в ту пору букеевские казахи уже находились в ведении этого министерства. В круг обязанностей совета входили те дела, которые раньше подлежали компетенции хана.

От казахов в совете были "депутаты", которые не выбирались, а назначались советом. Эту должность занимали, главным образом, лица, получившие образование в русской школе. Совет имел своих вестовых, которые не являлись представителями отдельных родов, как это было раньше, а были просто служителями, предназначенными для разноски пакетов и приведения виновных; они сопровождали при поездках чиновных лиц... Жалованье вестовым было казенное.

... Такой порядок управления продолжался до 24 января 1858 года, когда совет был преобразован. Председателем совета был назначен русский чиновник. В состав совета, кроме председателя, входили два русских советника, два советника из казахов, секретарь-чиновник для следствий, делопроизводитель, его помощник, бухгалтер, казначей, регистратор и три переводчика, в том числе один русский. Совету в отношении административного управления предоставили круг действий палат государственных имуществ, а в отношении судебном - уездных судов.

В Ханской Ставке имелась полусотня казаков Астраханского войска, которые подчинялись своему командиру и служили для охраны арестантов в тюрьме и как военная сила на случай явного противодействия исполнению приказаний совета. Раньше командир казачьей команды в Ставке был одновременно и полицмейстером поселка. Теперь же была учреждена самостоятельная должность полицмейстера, район деятельности которого ограничивался Ставкою и радиусом в пять верст.

... Административное деление Букеевской орды, как при хане Джангире, сохранилось до 1855 г. А в 1855 г. из состава орды были выделены два округа: Прикаспийский 1-й округ и Прикаспийский 2-й округ. Они занимали огромное пространство на побережье Каспийского моря, начинались от Гурьева, имели общее протяжение более трехсот километров по берегу. ... В истории Букеевской орды это был первый случай деления казахов по территориальному признаку, без учета их родовой принадлежности.

Через пять лет после создания округов, т. е. в 1860 г., "для удобства управления" и остальная территория орды была разделена на пять частей: Камыш-Самарскую, Нарынскую, Калмыцкую, Таловскую и Таргунскую. Это деление было произведено также без учета родовых признаков казахов. ... Каждый округ и каждая из частей, в свою очередь, были поделены на мелкие административные единицы, так называемые старшинства.

Во главе каждой части стоял "правитель" и его помощник, они выбирались советом, утверждались в должности губернатором и не имели никакого отношения к родам - предпочтения султанам не давалось. В круг обязанностей правителя входили, во-первых, ближайший полицейский надзор за казахами, в пределах его части кочующими, сбор и взнос податей, и, во-вторых, решение некоторых спорных дел по народным обычаям при участии старейшин общества. Каждому правителю давалось по два вестовых. Назначались они самими правителями, У каждого помощника правителя было по одному вестовому. Каждая часть Букеевской орды делилась на старшинства (всего 84), старшинства делились на аулы. Старшинствами заведовали старшины, избираемые обществами и находящиеся в непосредственном подчинении правителям.

... Но количество населения в частях орды сильно разнилось, в одних частях казахов было больше, а в других - меньше. Неравномерность расселения объяснялась естественно-географическими условиями, а именно - наличием пастбищ, водопоев и других удобных мест для пастбищного хозяйства.

... Новым делением Букеевской орды на отдельные территориально-административные части с подразделением каждой из них на более мелкие единицы царское правительство вводило в орду совершенно новую систему управления, тем самым совершенно ликвидируя прежнюю, ханскую. Новое административное деление орды не только не совпадало с прежним ее делением на отдельные родовые общины, а коренным образом перестроило эти общины, в результате чего члены одного и того же рода оказались в нескольких частях и в одной и той же части оказались члены нескольких родовых групп. Почти такое же смешение частей отдельных родовых общин получилось и в пределах одного и того же старшинства.

Эта система управления была тесно связана с интересами колониальной политики царизма, рассчитана на разрушение пережитков родового строя.

... Со временем были упразднены прежние родовые "депутаты" и "вестовые", а также все привилегированные при хане сословия - султанско-дворянское, тарханское и пр. Затем вводилось требование обязательного знания русского языка правителями. Эта мера потом распространялась постепенно и на помощников правителей, и, наконец, на старшин.

С 1860 по 1862 г. Временный совет по управлению Букеевской ордой был занят проведением организационных мероприятий по административному делению и устройству. Окончательный состав служащих ее был установлен лишь в 1864 году, когда был высочайше утвержден штат служащих этой орды. Он был таков: правителей частями было всего 7, помощников - 7, правителей из русских чиновников - 7, татарских писарей при правителях - 7, старшин - 86, депутатов в участковых управлениях - 16, русских писарей (при некоторых депутатах) - 4. ... Всем этим служащим назначался определенный оклад: правителю - 450 рублей, его помощнику - 250 рублей, правителю русскому - 190 рублей, татарскому писарю - 100 рублей, старшине - 100 рублей, депутату - 150 рублей, русскому писарю - 60 рублей.

По официальным данным 1885 года, в Букеевской орде было обоего пола казахов ... 236 937 душ. Они считались живущими в 43 204 кибитках, т. е. на одну кибитку приходилось в среднем 5-6 человек.

Итак, мы видим, что после реформы 1858 г. царская пограничная администрация уже более активно проводила в Букеевской орде мероприятия, направленные на то, чтобы основательно перестроить управление ею. Она полностью ликвидировала ханскую форму управления и включила Букеевскую орду в общую систему управления Российской империи.

Правда, эти меры правительства в первое время отличались осторожностью, но затем царская администрация перешла в наступление и стала активно проводить свою колониальную политику. Последовательность мероприятий заключалась в том, что постепенно одни лица заменялись другими, вытеснялось делопроизводство на татарском языке.

... 16 июля 1878 г. Букеевская орда была подчинена астраханскому губернатору на тех же основаниях, что и сначала оренбургскому военному губернатору, а потом оренбургскому генерал-губернатору. В составе Астраханской губернии Букеевская орда с вышеуказанным административным делением, включая туда и низовую сеть управления, оставалась до Октябрьской революции.