Б. X. Кармышева

Очерки этнической истории южных райнов Таджикистана и Узбекистана (по этнографическим данным)

Оригинал // М.: Наука, 1976. С. 179-186

179. Барласы были наиболее многочисленным и широко рас-селенным тюркским племенем. Их племенное название известно со времени Чингисхана: предводитель одной из 4 тысяч коренного монгольского войска, выделенного Чингисханом своему сыну Чагатаю, был из этого племени [289, 257]. А. Ю. Якубовский, как и В. В. Бартольд, не сомневался в том, что барласы (как и джалаиры, входившие в состав этих 4 тыс.) были монголами. Он писал, что "в 30-х и 40-х годах XIII в. это (барласы и джалаиры. — Б. К.) действительно были монголы, однако в 60—70-х годах XIV в. ни джалаиры, ни барласы таковыми уже не являлись. Даже наиболее привилегированные воины Тимура из чагатаев, носившие косы (что было не свойственно тюркскому населению), говорили уже только по-тюркски" [378, 10]. В предисловии к первому изданию "Истории народов Узбекистана", где А. Ю. Якубовский повторяет ту же мысль, в примечании редакции указывается, что вопрос о монгольском происхождении барласов и джалаиров является спорным и в науке еще не разрешен [341, 11]. Что послужило основанием для такого замечания, я не знаю, ибо до сих пор нет ни специальных исследований, ни более обоснованного высказывания, дающих основание оспаривать монгольское происхождение барласов. Л. Ю. Якубовский, вероятно, опирался прежде всего на Рашид-ад-дина, который неоднократно говорит о принадлежности последних к монголам [288, 78, 184; 289, 29, 269]. Джалаиры же, как теперь установлено исследованиями Ю. А. Зуева, действительно были не монголами, а тюрками [132, 178—185]. Говоря о барласах XV в., А. Ю. Якубовский вполне справедливо подчеркивает, что они были "потомками не только монголов, но и того тюркского населения, которое жило до прихода барласов в Кашкадарьинском районе" [378, 10].

180. Барласы поселились в долине Кашкадарьи в первой половине XIV в., и эта область стала их уделом [51, 33, 34]. Расселение их по другим местностям началось во времена Тимура, так как его соплеменники были надежной опорой завоевателя не только в начале его карьеры, но "верно служили ему до конца его жизни" [51, 41] и поэтому, несомненно, входили в состав чагатаев — основной военной силы его империи [Только один раз (в 1959 г.) я слышала название чагатай в приложении к барласам: жителей кишлака Барлас, расположенного в ущелье Тарагай (см. ниже), называли чагатай барласами]. И. П. Магидович высказал мнение, с которым нельзя не согласиться, что барласы были вытеснены из своего удела кенегесами во время узбекского завоевания, т.е. в начале XVI в. [228, 200]. Несомненно, именно в то время часть барласов попала в Хисар и долину Сурхана. Однако и в предшествующий период они в большом числе жили в областях как правобережья, так и левобережья Амударьи. Известно весьма привилегированное положение барласских эмиров в государстве Тимурида Султана Хусейна [298, 204, 205; 62, 138]. Известно также, что много барласов ушло вместе с Бабуром в Индию [129, 232—236 и сл.; 30, 317]. В силу привилегированного положения в государстве Тимура и Тимуридов племя это, бесспорно, разрослось за счет иноплеменных включений. Однако к началу XX в. барласов было сравнительно немного. Отдельные группы барласов представляли собой остатки этого некогда многочисленного племени; основная же их часть растворилась среди оседлого населения Мавераннахра, Хорасана (включая современный Афганистан), Северо-Западной Индии (включая Пакистан) и Восточного Туркестана.

В Бухарском ханстве часть барласов продолжала вести полукочевую жизнь и сохраняла свое племенное имя, а также традиции единства. Это выражалось в предпочтении внутриплеменных браков, помощи соплеменнику в выплате виры за кровь, а также в воспоминаниях о существовании своего рода пароля, произнося который барлас мог подтвердить свою принадлежность к племени. Традиционный ответ барласов был записан мною в 1957 г. в кишлаке Ташкалак Китабского района Кашкадарьинской области:

Хон тогаи баллос
Мардикорга бормас. 
Улушим яммаш.
Ултиришим дангаль*.

Барлас—ханский дядя (по матери).
Он не ходит на мардикорство**.
Моя доля — подвздошная кость***,
Мой способ сидения — друг против друга.

* Не указывает ли слово "дангаль" в данном случае на то, что барласы во время приемов сидели напротив правителя? Л. Будагов дает следующий перевод этому слову: "общество", "собрание людей, сидящих друг против друга" [73, 568], "заседание". У киргизов денгел тушунда означает "как раз напротив" [372, 192].
** Мардикор — в данном случае особая повинность по очистке оросительных систем, ремонту бекских крепостей, исправлению дорог и другим работам [см. 301, 6; 173, 114]
*** У казахов принято угощать гостей вареным мясом специально заре-занного для них барана, причем подвздошную кость (верхняя часть таза) — жамбас — подают второму по уважению гостю, первому подается голова [91, 80]. Среди узбеков обычай подавать гостю голову барана сохранялся только среди поздних племен, да и то преимущественно в районах, прилегающих к Казахстану. Тюрки и оседлая часть узбеков голову и ножки съедали только в кругу своей семьи. По данным К. Шаниязова, у карлуков и кипчаков самым почетным считались голени задних ног барана, а также грудинка и ребра [366, 107].

181. Другой вариант:

Хон тогаи баллос
Мардикорга бормас,
Бури йемас,
Закот бермас.
Юриши джангаль,
Ултириши дангаль.

Ханский дядя барлас
Не ходит на мардикорство.
[Его] не ест волк.
Не уплачивает [он] закет,
Он бродит по зарослям*,
Способ его сидения — друг против друга**.

* В Восточной Бухаре зимовки барласов располагались преимущественно в тугаях Гиссарской долины.
** Аналогичная формула зафиксирована у карлуков низовьев Кашка-дарьи. Как сообщает К. Шаниязов, в ответ на традиционный вопрос при встречах незнакомых людей: "Откуда ты? Кто ты родом?" — карлуки должны были произнести следующую формулу:

Атим кулон. 
Камчим илон. 
Утиришим чорбагиш, 
Еймишим пичча билан туш. 
Асли элим сурасанг. 
Чиигизхонли калликман. 

Конь мой подобен кулану,
Нагайка моя, как змея
Сижу и. положив под себя ногу,
Ем я грудинку и край.
Если спросишь, откуда я родом.
То скажу, что я карлук страны Чингисхана.
[367, стр. 41]. 

Народные предания и представления позволяют следующим образом прокомментировать приведенную формулу.

Ни барласы, ни другие группы местного населения не причисляли Тимура к барласам — считается, что барласом был его дядя по матери (тога), причем не родной ее брат, а наз-ваный [У меня имеется всего одна запись, утверждающая принадлежность Тимура к барласам. Она сделана в кишлаке Барлас, расположенном в ущелье, носящем имя отца Тимура — Тарагай и считающемся родиной последнего. Ущелье это находится к западу от перевала Тахтакарача, на пути из Самарканда в Шахриcябз], при этом ссылаются на рукописную книгу "Тимур-наме", которую мне не приходилось видеть. Рассказывают, что однажды, когда мать Тимура ехала по шахрисябзской степи, на нее напали враги, убили ее спутников, ей же удалось спастись, спрятавшись в колодец. Некий эмир Шауки барлас спас се, достал из колодца, а затем удочерил. У этого эмира был сын, который, как названый брат матери Тимура, приходился последнему тога. Существует также представление о том, что Тимур был не сыном, а внуком Тарагая (сыном его дочери).

182. Как известно, главой племени барлас и, как пишет В. В. Бартольд, "князем Кеша" (нынешнего Шахрисябза) был не отец Тимура — Тарагай, а другой представитель барласов — Хаджи. Кем он приходился Тимуру и кто была по происхождению мать Тимура — Текина-Хатун, источники ничего определенного не сообщают [51, 38—40]. Р. Н. Набиев на основании стиха из "Бахр-ал-асрар" Махмуда бен Вали высказал предположение о том, что эмир Хаджи был дядей Тимура [245, 33]. Однако, по мнению М. Е. Массона, это место "Бахр-ал-асрар", "очевидно, следует понимать в переносном смысле, поскольку прямой старший родственник Хаджи-барласа происходил, согласно Хондемиру, от сына Карачара, по имени Тангу-мангу, а предком Тимура был другой сын Карачара, по имени Анджиль" [219, 23; 51, 39].

Учитывая все это, можно предположить, что народные предания под дядей Тимура подразумевают Хаджи-барласа.

Как гласит предание, дядя Тимура прославился в народе тем, что просил своего племянника освободить родное ему племя от повинности выставлять мардикоров. Тимур не удовлетворил просьбу дяди и казнил его, живым закопав в землю. Но потом Тимур все же даровал барласам освобождение от повинностей. Таким образом, по представлению моих собеседников, дядя Тимура своей кровью выкупил для них освобождение от повинности выставлять люден на общественные и казенные работы. Вот почему о барласах говорили "мардикорга бормас". Барласы будто бы действительно были освобождены от этой повинности. Как рассказывал мне в 1955 г. старый узбек-барлас Батыр-баба из кишлака Орта Корук Сариасийского района, никто не мог гнать барласов на мардикорство, а сами барласы участие в этих работах считали для себя постыдным.

Было бы интересно проверить по письменным историческим источникам, пользовались ли при Тимуре и Тимуридах опреде-ленными привилегиями наряду с барласской знатью и рядовые представители этого племени [Думается, что привилегии, предоставленные Тимуром чагатаям, о которых мы узнаем из дневника Клавихо, в равной мере относились и к барласам, ибо последние, как отмечалось, входили в их coстав [177, 220, 221]], и если да, то сохраняли ли они эти привилегии и при узбекских династиях.

Как понять третью строку первого варианта приведенного стихотворного определения барласов?
Как известно, у полукочевых узбеков, как и у казахов, су-ществовал обычай, согласно которому представитель того или иного племени имел традиционное право на определенную часть туши забитого для гостей барана. Барласы, как видно, имели право на подвздошную кость — ямбаш (барласы произносят яммаш), которая подавалась уважаемому гостю, как это было принято у киргизов [372, 225] [К. К. Юдахин дает два значения слова джамбаш — подвздошная кость с мясом и бедро (как часть туши)] и казахов [107, 8] [Н. И. Гродеков переводит это слово как "бок"; лишь это значение дано в узбекско-русском словаре [344, 144]].

183. По поводу последней строки разбираемого определения могу сказать лишь то что, судя по карлукскому и барласскому материалам, по-видимому, каждое племя во время приемов, устраиваемых ханом, согласно дворцовому этикету, имело не только строго определенное место относительно трона правителя [52, 389—399], но и предписанный ему способ сидения. Это напоминает этикет мужских увеселительных сборищ, сохранившихся до наших дней. По обычаю, в подражание этикету дворцовых приемов строго следят, чтобы не нарушался почтительный способ сидения, поджав ноги [313, 155—205].

Потомки барласов Хисара хорошо помнят, что их предки перебрались из Шахрисябза. Они называют разные даты переселения, в том числе и такую, как 500 лет назад, и говорят о вытеснении своих предков узбекскими племенами, водворившимися в Мавераннахре в конце XV в. Иногда в качестве первоначальной родины называют Самарканд.

Барласы Шахрисябзского оазиса и примыкающих к нему районов Самаркандской области, наоборот, считают, что их недавние предки (прадеды современных стариков) после длительного пребывания в Хисаре вернулись в исконные места своего обитания. Так, в кишлаке Юкары-Тарагай существует предание, что жители ущелья после смерти Тарагая покинули эти места и переселились в Хисар. Ущелье Тарагай покрылось зарослями, так как узбеки, любившие открытые места, не стали там селиться. Вновь на Тарагае барласы появились якобы только в начале XIX в. Поселились же они в этом ущелье не потому, что здесь была земля их предков, а потому, что все удобные как для кочевания, так и для возделывания земли были уже заняты узбеками кенегесских родов — киянны и чиют. Не исключена возможность, что переселение барласов из Хисара в Шахрисябз и Самарканд было связано с насильственным возвращением из Хисара на прежние места обитания 20 тыс. семей при Мухаммеде Рахиме мангыте в середине XVIII в. [135, 102, 103].

Достоверность преданий о переселениях барласов из одних местностей в другие, на мой взгляд, подтверждается тем, что у них всюду (бассейны Зеравшана, Санзара, Кашкадарьи и Сурхана) одинаковый родовой состав.

Барласы в своей среде различали две группы близких родов — шашбачча и кальхопизи. Шашбачча (по-тадж. шаш — шесть, бача — мальчик, парень) — потомство шести братьев, старшего из которых звали Талиббачча, а младшего — Шашбачча.

184. Имена остальных записаны мной в двух вариантах. Согласно первой записи, их звали Козыбачча, Полатбачча, Ахсакбачча и Негматбачча. Вторая запись гласит, что у родо-начальника барласов было семь сыновей: Талиббачча, Ниязбачча, Качальбачча, Шербачча, Негматбачча, Козыбачча и Шашбачча. Одни из них, Козыбачча, не имел потомства, а от остальных произошли шесть родов барласов.

В 1952 г. уроженец Тарагая, в детстве переселившийся в Регарский район Таджикистана, 45-летний учитель Турсунали Мингбаев, предки которого относили себя к роду талиббачча, показал мне родословную, выписанную им из шаджара (по его словам, она еще существовала у тарагайцев в 30-х годах). Родословная эта представляет некоторый интерес, так как является генеалогией и всего рода шашбачча, хотя в ней, несомненно, имеются пропуски и неизбежные неточности (например, Карачар назван дядей Тимура, а Тарагай и вовсе не упоминается, ибо он, по мнению Т. Мингбаева, был мангытом). В родословной перечислены имена следующих шестнадцати предков информатора (по восходящей линии):

Мингбай (отец информатора)
Махмадали (дед информатора)
Бегмат
Козыбек
Ташмаматбай
Ниязбек
Махматталиббай
Талиббачча (старший из шести братьев, родоначальник одноименного рода)
Махманазир
Суфи-Мирджан
Суфи-Нурджан
Мир-Ахмат
Мир-Сайид-Мухаммад
Мир-Сайид-Камал
Мир-Сайид-Джамал
Мир-Амир-Карачар (дядя Тимура по матери)

Все роды, входившие в состав шашбачча, были пирдаш, т. е. имели одних и тех же ишанов, которые приезжали к ним из Ходжента. Самат Кадыров 1886 г. рождения из Тарагайского ущелья назвал имена некоторых из них — Ходжа-Джехан, Пашша-ходжа, Данияр-ходжа, Муса-ходжа и др. По словам информатора, они в прошлом объезжали всех шашбачча, вплоть до Афганского Бадахшана.

Роды группы кальхопизи не были пирдаш с группой шашбачча, т.е. ишаны их были из другого рода. Название "кальхопизи", но преданию, происходит от прозвища родоначальника. По одной версии, он был сыном Негматбаччи, одного из упомянутых шести братьев. В кишлаке Юкары-Тарагай я записала следующую легенду. Однажды во время перекочевки, когда группа переправлялась вброд через реку, лошадь, на которой ехала с ребенком жена Негматбаччи, стало уносить водой.

185. Негматбачча мысленно обратился к своему ишану, говоря: "Если конь благополучно выйдет из реки, я отдам его пиру, а сына, когда он вырастет, отдам ишану в услужение". Конь благополучно перебрался на другой берег, и Негматбачча выполнил свой обет: отдал пиру коня, а сына послал в Самарканд в услужение ишану. Мальчик этот был плешивым (каль). В Самарканде он учился и со временем стал певцом — хафизом (в узбекском произношении — хапиз). Его потомство якобы и есть род кальхопизи.

Из всех этих преданий можно сделать вывод, что названия барласских родов относительно недавнего происхождения и не связаны с известными тюрко-монгольскими этнонимами древности и средневековья. Это является одним из доказательств того, что барласы вобрали в себя так много исконного населения, как таджиков, так и тюрков, что могут считаться коренными жителями Мавераннахра.

186. Этот вывод подтверждается и антропологическими данными — потомки барласов являются типичными представителями расы Среднеазиатского междуречья. По степени монголоидности они занимают промежуточное положение между европеоидными карлуками и монголоидными локайцами [264, 43, 49].

Как было сказано выше, в начале XX в. в Хисаре и в других областях Среднеазиатского междуречья жил немногочисленный род джатта, причислявшийся к барласам. Считалось, что этот род выделился задолго до времени жизни указанных шести братьев и не был пирдаш с их потомками. Иногда принадлежность джатта к барласам ставилась под сомнение. Это примечательно, так как говорит о зерне истины в народных преданиях. Известно, что джете ("разбойник") было презрительным прозвищем, которое тюрки Мавераннахра дали моголам — кочевому тюрко-монгольскому населению Моголистана (Восточного Туркестана и Семиречья) [51, 36).