© С.У. Дюйшенбиев

 РОЛЬ ИСЛАМА В СТАНОВЛЕНИИ КЫРГЫЗСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Известно, что в процессе возникновения и становления государственности заметную, определяющую роль играют различные факторы. К числу таких действенных и мощных факторов способствующие появлению и формированию того или иного государственного образования можно было бы отнести и религию. Но, некоторые ученые скептически отмечают, что вопрос о роли религии в формировании государства очень сложный и его можно рассматривать лишь в плане предположений, опираясь на косвенные свидетельства [Гараджа, 1995, с.126].

Несмотря на подобного рода предостережение, а также заранее предвидя ожидающие нас трудности вытекающие прежде всего, во-первых, из крайней мало изученности этой проблемы; во-вторых, от степени укорененности ислама у кыргызов и др., мы в нашем докладе в меру сил и возможностей попытались рассмотреть и выявить роль ислама в становлении кыргызской государственности.

Как нам представляется, религия обладает многими свойствами и они проявляются в тех или иных социальных функциях, которых она призвана выполнять в человеческом обществе. Одна из таких функций или свойств религии состоит в том, что она способна интегрировать, т.е. объединять, сплачивать различные слои, группы людей, населения под единой идеологии, религиозной доктрины ради достижения общей цели. За примерами далеко ходить не надо, возьмем ислам. Именно ислам стал той базой, основой, идеологией или цементирующим началом создания единого, централизованного Арабского халифата, а также в последующем многих других государств на Востоке. Ислам способствовал объединению разрозненных арабских племен в единое государства. Материалы и факты подтверждающие об этом можно найти у Массэ, Грюнебаума, Беляева, Климовича, Большакова, Еремеева и многих других исследователей истории и теории ислама. В их работах на основе богатого фактического материала раскрывается роль ислама в появлении и становлении Арабского халифата [Массэ, 1982; Грюнебаум, 1988; Беляев, 1966; Климович, 1962; Климович, 1986; Большаков, 1989; Еремеев, 1991].

Применительно роли ислама в становлении кыргызской государственности можно сказать следующее. Справедливости ради надо отметить, что кыргызская государственность имеет давнюю историю и появилась задолго до возникновения ислама. По данным письменных источников, прежде всего китайских, первое упоминание этнонима "кыргыз" (в китайской транскрипции "гяньгунь", другой вариант "гэгунь") встречается еще в III в. до н.э. В частности, в работе отца китайской истории Сыма Цяна "Ши цзы" ("Исторические записки") приводится упомянутый этноним, а также говорится о завоевании гуннами владении кыргызов [Бичурин, 1950, с. 350]. В этом источнике другие сведения о кыргызах отсутствуют, что затрудняет восстанавливать культуру, хозяйственную деятельность, быт и нравы, верования, древнюю историю кыргызов в целом. Более того, попытки отождествления понятий "владения" и "государство", которое допускается отдельными патриотически настроенными исследователями и политиками очень заманчиво и вряд ли согласуется с объективной действительностью. Поэтому, попутно хотели бы поддержать трезвые, объективные мнения, голоса отдельных исследователей и этот древний или ранний этап развития кыргызской государственности условно назвать "кыргызской протогосударственностью" или легендарным, мифическим периодом [Кожобеков, 2001, с.87-89].

Все сопутствующие признаки государственности у кыргызов явственно выступают начиная c VI в. н. э., т.е. с образования Енисейского каганата. Однако система управления данного государства во многом была заимствована у китайцев [Кычанов, 1991, с. 64-66].

Мусульманизированная система государственного управления или элементы исламского влияния и заимствований встречается начиная с эпохи Караханидов. Подобное произошло во многом благодаря принятию ислама и объявлению его государственной религией каганата. Первым из караханидских правителей принял ислам легендарный Сатук Абд ал-Керим Кара-хан (умер в 955 г.). Дошедшие до наших дней гробница и мечеть на его могиле в Нижнем Артуше, в СУАР КНР, служат местом поклонения мусульман. По данным Ч. Валиханова, который в свое время посетил и описал гробницы Аппак-ходжи, Даниял-ходжи, Абдразык-ходжи и многих других, а также святые места Восточного Туркестана, гробница и мечеть Сатука Карахана находятся на северо-востоке от Кашгара в 60 верстах (примерно – 63,5 км). Его сын и преемник Муса ибн Сатук (Бай-Таш) в 960 г. объявил ислам государственной религией [Валиханов, 1986, с. 129.].

Следует отметить, что сведения о принятии караханидами исламской религии, записанные Ибн ал-Асиром и Джемалом Карши, во многом носят легендарный, мифический характер. Например, согласно Ибн ал-Асиру, принявший первым ислам Шабук (Сатук) Карахакан, увидел во сне человека, который спустился к нему с неба и сказал ему на тюркском языке: "Прими ислам для своего спасения в этом и в будущем мире" [Караев, 1983, с. 96].

В целом приведенная легенда вполне укладывается в рамки существующей в общественной науке гипотезы, что на начальном этапе образования государства важную роль играют "выдающиеся личности" – предводитель или вождь, обладающий харизмой. По мнению М. Вебера харизма нужна для того, чтобы выполнять функции вождя. Авторитет такого харизматического вождя как правило основывается на религиозно-мистической основе. Власть такого вождя в дальнейшем получает легитимность. Иначе говоря, его власть узаконивается посредством мифа, например, удостоверяющего его связь с божественными предками; особого расположения к нему самого пророка; получение откровения или знака от Бога или пророков во сне и т.д. [Гараджа, 1995, с. 126-128].

Известный историк-караханидовед О. Караев отмечал, что в образовании и становлении государственного объединения Караханидов большую роль сыграло принятие ими ислама и обращения населения Центрального Тянь-Шаня в мусульманство. Он вслед за Дж. Гамильтоном утверждает, что династия караханидов возникла и приняла ислам после 943 г., когда родоначальник караханидский династии Сатук Бугра-хан, первым из караханидов приняв ислам, под лозунгом священной войны объединил территории юго-восточной части Центрального Тянь-Шаня с Кашгаром [Караев, 1983, с. 95].

В Караханидском каганате шел процесс консолидации тюркоязычных племен в рамках единого государства под влиянием исламской религии. К сожалению этот процесс был нарушен и прерван татаро-моногольским нашествием.

Но необходимо обратить внимание на такую важную проблему, как наличие самих кыргызских племен в Караханидском каганате. По этому поводу нет единого, однозначного мнения. Например, сторонник идеи перекочевки кыргызов с Енисея на Тянь-Шань с ХШ и в последующие века акад. В. Бартольд в связи с этим писал: "Если бы кыргызы жили в Семиречье уже в эпоху Караханидов, то они, несомненно, приняли бы ислам в Х или ХI вв., между тем они еще в ХVI в. считались язычниками" [Бартольд, 1996, с. 219]. Таким образом, он исключил возможность нахождения и проживания кыргызов в составе Караханидского каганата.

Следует отметить, что исследование таких авторов как О. Караев, И. Молдобаев, М. Кожобеков и других доказывает обратное, т.е. кыргызы в указанное время жили в пределах нынешнего Кыргызстана. Наше исследование посвященное проблеме расселения кыргызских племен в период раннего средневековья и в эпоху Караханидов на основе интерпретации и сопоставления сведений анонимного письменного источника Х в. "Худуд ал-алама" с данными других источников также позволили сделать вывод о том, что кыргызские племена в то время находились и жили в пределах ныне занимаемой территории [Дюшенбиев, 2002, с. 11-26].

Весьма важным фактом подтверждающий наш вывод о наличии кыргызов в пределах Кыргызстана в эпоху Караханидов является сведения автора ХII в. Ал-Марвази, который в своем "Табаи ал-хайаване" сообщил о том, что кыргызы после того как стали соседями мусульман отказались от старого обычая сжигать трупы умерших и перешли на обряд захоронения. Нет никаких сомнений, что сообщение ал-Марвази о смене погребального обряда относится к Тянь-Шанским кыргызам, т.к. у енисейских кыргызов обряд трупосожжения сохранился вплоть до ХVIII в. [Дюшенбиев, 2002, с. 14-15].

Причиной смены погребального обряда ал-Марвази, как сказано выше, считает соседство кыргызских племен с мусульманами. Среди принявших ислам наиболее убежденными последователями его учения, по сообщениям источников в ХI-ХII вв., считались карлуки и ягма. Ал-Марвази помещает кыргызов к востоку от карлуков и ягма. А они в то время обитали в пределах Семиречья и Средней Азии. Соответственно кыргызы могли соприкасаться с ними только в указанных районах [Дюшенбиев, 2002, с. 14-15].

Как мы выше отмечали, процесс исламизации Центральной Азии, в том числе Кыргызстана, был нарушен и ему нанесен непоправимый урон татаро-монгольским нашествием. Были разрушены дотла многие города и населенные пункты, в том числе религиозные культовые объекты. Но, несмотря на эти трудности и препятствия, процесс исламизации кыргызов получает дальнейшее развитие во время и после монгольского нашествия.

Влияние ислама усиливается со второй половины ХIV в., когда хан Моголистана Туглук-Тимур принял ислам. В конце ХIV – начале ХV вв. (в 1343 г.) в Моголистане ислам был объявлен государственной религией. Преемники Туглук-Тимура носили мусульманские имена. О. Караев на основе данных Махмуда ибн Вали пишет, что как и караханид Сатук Абд-ал-Керим Бугра-хан, Туглук Тимур под лозунгом ислама решил расширить и укрепить свою власть. Он в 24-летнем возрасте принял ислам, вслед за этим объявил его государственной религией, причем насаждал ислам среди подданных насильственным путем. Мухаммед Хайдер и Абу-л Гази сообщают о принятии новой религии в один день 160 тысячами человек. Однако ислам не имел здесь такого успеха, как в Караханидском каганате. Хотя население Моголистана было знакомо с исламом с Х в. (вполне возможно, что некоторые роды и племена были даже мусульманами), но большая их часть оставалась язычниками [Караев, 1995, с. 46, 50].

В Моголистане ислам распространен и принят в основном среди оседлого населения и городов. В большинстве своем кочевое население Семиречья и Тянь-Шаня оставались язычниками. Что касается кыргызов, в ХIV-ХV вв. их значительная часть жила в составе Моголистана, населяя его труднодоступные горно-лесные районы. Из могольских племен в состав кыргызов входили племена барин, дуглат (дуулат), кушчи (кушчу), керейт, канглы (канды), баркы (баргы), монгол, меркит (меркин), булгаачы и другие [Хайдар Дулати, 1999, с. 10].

Мухаммед Хайдар подчеркивает резкую обособленность кыргызов от других племен Моголистана, например, тем что, они не приняли ислама, а поход Султан Саида против кыргызов и первое пленение Мухаммед-Кыргыза в 1517 году он преподносит как борьбу с "неверными" кыргызами, грабившими мусульман соседних стран [Хайдар Дулати, 1999, с. 10]. В "Тарих-и Рашиди" говорится, что Султан Саид учинил над кыргызами "то же, что они над мусульманами, и даже больше того, что с ними делали кыргызы" [Хайдар Дулати, 1999, с. 10]. Мухаммед Хайдар ослабление и распад Моголистана объясняет частым трением, не подчинением свободолюбивых кыргызов моголам, а также непринятием ислама кыргызами. По этому поводу он писал: "Хотя кыргызы тоже из могольских племен, но по причине частого неповиновения хаканам, они отделились от моголов. Все моголы стали мусульманами и вошли в число последователей ислама, а кыргызы, как прежде, остались (во власти) неверия. По этой причине они отделились от моголов. Следствием этого явилось то, что моголы теперь стали самыми отдаленными и самыми малочисленными созданиями" [Туманович, 19 , с. 98; Караев, 1995, с. 45-46]. Эти факты показывают, что основная масса кыргызских племен, несмотря на объявление ислама государственной религией и предпринятых усилий со стороны могольских правителей, все же не была затронута исламизацией.

Историки-кыргызоведы отмечают, что в составе Моголистана шел заключительный этап процесса формирования кыргызской народности, завершившегося во 2-ой половине ХV – начале XVI вв. на базе "ассимиляционного взаимодействия и контактов" кыргызов с местной этнической средой, в составе которой были древнейшие восточно-иранские слои, древнетюркские племена и упомянутые выше могольские этнические группы [Туманович, 19 , с. 98; Караев, 1995, с. 45-46].

Утверждать, что ислам играл важную интегрирующую функцию в этом процессе было бы не совсем верным. Но, при этом с полным на то основанием можно сказать, что более близкое, тесное знакомство основной массы кыргызских племен с исламом произошло именно в составе Моголистана. Они волею судеб стали свидетелями массового обращения соседних, сопредельных племен мусульманами. Вместе с тем, как уже отмечено выше нашими историками, нельзя исключать наличие мусульман и мусульманских племен среди кыргызов, в том числе и собственно кыргызов мусульман.

Следует отметить, что позднее было предпринято немало попыток использовать ислам для создании государственности в Кыргызстане, пусть даже на теократической основе со стороны небезызвестного Пулат–хана во время правления Кокандского ханства, Мадали-ишана (Дукчи) в 1898 г. а также в 1916 г.

Таким образом на основе написанного можно сделать следующие выводы. Кыргызы в силу многих объективных и субъективных причин глубоко не усвоили основы исламской религии. Несмотря на это в разные периоды истории Кыргызстана, в частности в эпоху Караханидов, в Могольском государстве ислам сыграл значительную роль в общественно-политической жизни общества. Именно в эти периоды ислам был объявлен государственной религией и способствовал формированию и становлению государственности, которую впоследствии унаследовали кыргызы.

Использованная литература:
Абрамзон С.М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. - Л., 1971
Бартольд В.В. Киргизы. Исторический очерк // Избранные труды по истории кыргызов и Кыргызстана. – Бишкек, 1996
Бейшембиев Э.Д., Джунушалиев Дж.Дж., Мокрынин В.М., Плоских В.М. Введение в историю кыргызской государственности. - Бишкек, 1994
Беляев Е.А. Арабы, ислам и Арабский халифат в ранние средневековье. – М., 1966
Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т.1. – М-Л., 1950
Большаков О.Г. История халифата. Ислам в Аравии. 570-633. – М., 1989
Валиханов Ч.Ч. О состоянии Алтышара, или шести восточных городов китайской провинции Нан-Лу (Малой Бухарии) в 1858-1859 гг. // Избранные произведения. – М., 1986
Гараджа В.И. Социология религии. – М., 1995
Грюнебаум Г.Э. Классический ислам. Очерк истории. 600-1258. – М., 1988
Дюшенбиев С.У. К вопросу расселения кыргызских племен по "Худуд ал-аламу" (IХ-ХII вв.) // Вопросы востоковедения и востоковедного образования. Вып.1. – Бишкек, 2002
Еремеев Д.Е. Ислам: образ жизни и стиль мышления. – М., 1991
История Киргизской ССР. – Т.1. – Фрунзе, 1984
Караев О. История Караханидского каганата. – Фрунзе, 1983
Караев О. Чагатайский улус. Государство Хайду. Могулистан. Образование кыргызского народа. – Бишкек, 1995
Климович Л.И. Ислам. – М., 1962
Климович Л.И. Книга о Коране его происхождении и мифологии. – М., 1986
Кожобеков М.Ч. Кыргыз мамлекеттуулугунун маселелери // Байыркы кыргыз тарыхынын актуалдуу проблемалары. "Кыргыз этнонимине 2200 жыл. Тезистер. – Бишкек, 2001
Кычанов Е.И. Аппарат управления у енисейских кыргызов (по китайским сведениям) // Источники по средневековой истории Кыргызстана и сопредельных областей Средней и Центральной Азии: Тезисы докладов и сообщений… – Бишкек, 1991
Массэ А. Ислам. Очерк истории. – М., 1982
Туманович Н.Н. Указанная работа
Хайдар Дулати. Тарих-и Рашиди. (Рашидова история) / Введение, перевод с персидского языка
А.Урунбаева, Р.П. Джалиловой, Л.М. Епифановой. – 2-е изд,. дополн. – Алматы, 1999